Без прикрас.

Магнус выходит из душа в одном полотенце, повязанном на острых тазовых косточках, как дань условностям. Он зябко поводит плечами, скидывая на пол алмазные капельки, но не закрывает окно, лишь натягивает узкие черные брюки. Маг пересекает комнату, на каждом шаге приподнимаясь на носок, будто холодный пол действительно ранит нежную кожу ступней. Деревянные ножки стула с тихим скрипом проезжаются по темно-коричневому (тепло-шоколадному, как педантично заметил бы сам Магнус) ламинату, наверняка оставляя тонкие, незаметные глазу полосы. Он проводит ступней по полу, ощупывая эти борозды и едва заметно морщится. Его длинные пальцы задумчиво оглаживают шороховатую спинку стула, а взгляд устремлен куда-то вдаль, так, что маг сам не сразу понимает, что выпал из реальности. Отмерев наконец, он крупно вздрагивает и быстро смотрит на часы. Добрый еще один день. И не важно какой. "Сегодня среда или пятница?" - бесполезно думает Магнус, а потом снова дает себе мысленный пинок, приказывая не думать о мелочах, и садится за столик с громадным зеркалом. В посеребренной поверхности отражается самое обычное уставшее лицо. "Пройдешь мимо и не заметишь". Бронзовая кожа, тонкий нос, расслабленно-опущенные уголки губ.. Глаза Магнус привычно прячет под слоем гламура, и это он - совершенно точно - обсуждать не намерен. Его ладонь на мгновение замирает, а потом маг уверенно берет в руки черный карандаш. Длинные узкие пальцы мгновение вертят его... Но Магнус наконец почти неслышно вздыхает и начинает рисовать жирную стрелку. Изящный черный изгиб делает глаза мага совершенно кошачьими, и это хорошо, потому что Магнусу действительно нравится быть похожим на большого изящного кота (и нет, он все еще не намерен обсуждать свои глаза). Он подносит карандаш ко второму глазу и начинает "творить"... В памяти всплывают чужие, совершенно волшебные глаза. Рука дергается. - Блядь, - От души шепчет маг и тут же оглядывается, хотя прекрасно знает, что в комнате никого нет. Верховный Маг Бруклина слишком изящен и идеален, чтобы материться. Магнус откладывает карандаш, кладет руки на стол и начинает глубоко вдыхать и выдыхать. Макияж, как и магия, требует особой концентрации. Конечно, макияж можно сделать и при помощи магии, но для Магнуса это почти ритуал, необходимость. Его это успокаивает точно так же, как Алека успокаивают пешие прогулки... Руки снова дрожат, и маг радуется, что в этот раз в его руках ничего не было. Дыхательную гимнастику приходится начинать сначала. Вот только уговорить бы себя разжать пальцы, намертво вцепившиеся в край стола и бестолково царапающие лакированную поверхность. Прекрасно, теперь нужно перекрашивать ногти. Что ж, охотники всегда были терпеливыми. Кажется. Эта мысль отрезвляет. Магнус берет ватный диск и поправляет стрелку, чтобы через минуту четким и отточенным движением нарисовать новую. "Умение, бисквитики, приходит с опытом!" - звучит в голове его собственный голос. Поводив рукой над баночками с тенями, маг все же выбирает темно-серые и создает себе идеальный smoky eyes. И вот перед ним уже соблазнительный Магнус Бейн с томным ленивым взглядом, будто маг только-только вылез из постели. Хотя, по сути, так и было. Ведь никто не будет уточнять, что он в ней делал, а маг никому не расскажет про две бутылки виски. В этом мире где-нибудь точно было подходящее время для выпивки. Круги под глазами надежно спрятаны под тональным кремом. Осталось только пару штрихов: густо накрасить ресницы и рассыпать по высоким скулам блестки - фирменность важна всегда. В волосах расцветают (какое у нас сегодня настроение?) красные прядки. И, черт возьми, Магнус почти уверен, что еще поблагодарит себя за то, что использовал не водостойкую косметику.

***

У кого-то все всегда идет по плану. У некоторых (давайте будем честными - у большинства) все всегда идет наперекосяк. И только у Магнуса эти два понятия тесно переплетаются и выдают самый худший из возможных вариантов. Например, он пришел в Институт и почти не опоздал. Всего на час - это разве время? И, хотя Магнус всегда проявляет ответственность, если дело касается работы, охотникам не следовало назначать встречу на восемь утра. Встретила его Иззи, что тоже можно отнести скорее к плюсу. Растянувшийся на полу Джейс, облитый чем-то розовым и склизким и обсыпанный перьями - вообще праздник. Но все портит Александр, тихо сидящий у стены и молча смотрящий на Магнуса большими глазами побитой собаки. Все по плану. Не прошло и двадцати минут, а маг уже благодарит себя за хреновую подводку. Вы знали, что чем в большей опасности твой идеальный макияж, тем больше ты прилагаешь усилий, чтобы его не испортить? Нельзя устало потереть глаза, нельзя кинуться в родные объятия, уткнувшись лицом в его темно-синюю рубашку... И если бы даже Магнусу в голову пришла идея разреветься (Ангел, какая глупость!), то это тоже было бы из раздела "нельзя". Но почему-то вместо удовлетворения и гордости за себя, маг почему-то чувствует досаду и желание повернуть время вспять. "Алексанр-р-р-р" - раскатывается на языке непроизнесенное имя. Оно совсем не похоже на конфету или лимон. Оно безвкусное, но такое приятное... Словно массажный шарик, который задействует все рецепторы языка, посылая мозгу импульсы наслаждения. Магнус не понимает, как можно сокращать прекрасное имя старшего Лайтвуда до невзрачного "Алек", но он убил бы любого, кто посмел бы назвать его "Александром". Чертов парадокс. Они сидят друг от друга в нескольких метрах. Магнус не поворачивается, но знает, что Александр кидает на него робкие взгляды. Как и все здесь. Сочувствующие. Понимающие... Хочется зарычать, вырваться, выбежать. Вытащить себя и своего нефилима из этого моря сочувствия, но маг продолжает улыбаться, раздавать направо и налево сладкие словечки и, конечно, сиять. Будто мало они натерпелись. И Магнус сейчас думает вовсе не о своих прожитых столетиях. Было и было. И хорошее, и плохое. Хотелось и парить, и вешаться в свое время (иногда даже одновременно). Но все это - вся пережитая боль, все страдания, все чертовы слезы (и нет, он не признается, что они были), - стерто. Нежными, ласковыми руками Александра. Наивными взглядами и краснеющими щеками. Магнус терял любимых, видел как они стареют, теряют рассудок, получают пулю...И он уже не мог их спасти. Эти раны навсегда останутся в его сердце, но уже не будут кровоточить. Александр превратил незаживающие порезы в затянувшиеся рубцы, которые не болят даже на погоду, а только отзываются приятными теплыми воспоминаниями редкими вечерами у камина. Теперь для Магнуса существовал только Александр. И "пережили" для него теперь ассоциируется только с Александром. С войной. С кругом. С Валентином и Себастьяном. И, поверьте, этого действительно достаточно, чтобы заслужить счастье. Александр его заслужил. Как и Магнус. Но... Все в его жизни всегда идет по плану. Осталось только понять - по чьему? Маг внимательно слушает, кивает и спорит по поводу оплаты, а потом поворачивает голову... И снова благодарит себя. И проклинает. Спешно прикрывает задрожавшие губы рукой и ненавидит сам себя. А потом поспешно встает и, скомкано со всеми попрощавшись, спешит на выход, делая вид, что не услышал брошенного в след: - Магнус!... Говорил же, что не стоило. Он не сбегает. Он... Ладно, Магнус уже достаточно взрослый и рассудительный, чтобы признаться (хотя бы самому себе), что он действительно сбегает. В лофте его спасают стены. Смятая кровать. Пустая бутылка, которая по щелчку пальцев наполняется чем-то крепким. Пустое... Магнус зацепляется за эту пустоту, вдруг действительно осознавая, что остался один. Нет желания крушить мебель или кидаться сгустками магии в стены. Маг стаскивает дорогие кожаные туфли, наступая на пятки, стягивает носки и босиком проходится по холодному полу, смешно привставая на носок на каждом шагу. Покорно зажигается камин, а в руке оказывается бокал... Магнуса нет. Магнус пропал. Выпал из реальности и не вернулся. Что-то скрипнуло, но маг не обратил внимания, все еще любуясь на игру огня сквозь полный бокал. И вздрогнул, когда белые сильные пальцы выдернули из его рук граненное стекло и швырнули в жадно встрепенувшийся огонь. Он поднял глаза... И промолчал. Александр медленно опустился на колени, кладя голову на колени мага и позволяя тому бездумно зарыться пальцами в черные прядки. Магнус не верит в происходящее. Он думает только о карандаше для глаз... - Магнус, - шепчет видение. - Я больше не могу. Маг слышит с каким хрустальным звоном рассыпается стена вокруг него. Мир вдруг наполняется шумом и, что удивительно, красками, будто Магнус вынырнул со дна морского. Маг хватает ртом воздух, горло царапает болью, но он все же произносит: - А-Александр! - И это совсем не похоже на привычное мурлыканье. Но маг сползает на ковер и крепко прижимается к любимому, все же пряча лицо в мягкой ткани рубашки. Он потом скажет, что мокрой и грязной она была и до него. Магнус благодарен. Но не себе. Себя утрешнего он готов убить за неправильное решение. Он благодарен предусмотрительному Александру, переодевшемуся в черную рубашку.