Парень в чёрной толстовке прячет лицо в тени капюшона, издалека наблюдая за выходящим из подъезда молодым мужчиной, который вот - вот сядет в дорогую машину и отправится на работу. Взгляд уже привычно падает вверх, стремясь разглядеть в высоте среди окон лицо того, кто теперь провожает блондина, заводящего мотор мерседеса, вместо него. С каких пор это всё переросло в болезненную одержимость? Когда он съехал с катушек, приобретая привычку наблюдать за тем, без кого больно дышать, хотя сам от него отказался. В голове сами собой всплывают обрывки воспоминаний.
- Я сломаю тебя, мелкий ублюдок! - крепкий кулак с силой впечатывается в челюсть, сбивая кожу с костяшек. Голова хрупкого парня по инерции дёргается в сторону, но он не может шевельнуться из - за ремней, которыми он буквально распят на кровати. Обнаженный, избитый, измученный, попавший в руки жестокого кукловода, захотевшего новую игрушку, но несломленный.
- Иди к чёрту, хренов извращенец! - сипло выдыхает слегка шепелявый парень, когда следом за ударом кончики пальцев мучителя с непонятной нежностью проходятся по коже лица.
- Тебе понравится, сахарок. И не беспокойся ты так сильно - я отпущу тебя, но не сейчас.
- А когда? Когда, блядь?!
- Когда ты сам не захочешь уходить.
- Этого никогда не будет! - пленник брезгливо отворачивается, стремясь избежать прикосновений, но это мало помогает.
- Ты просто ещё плохо меня знаешь, сахарочек. - горячие губы касаются уже наливающегося на скуле синяка, но "сахарочек" резко дёргает головой вперёд, разбивая обидчику нос.
- Будь ты проклят, сволочь!
Удар. Темнота.
Юнги сидит в тесной комнатке, являющейся сейчас его постоянным жильём и тонет. Тонет в воспоминания о прошлом - когда - то давным - давно у него были друзья, дом, учёба в универе, какая - никакая подработка, стабильно дающая немного деньжат, а потом всё это перечеркнуло появление всего одного человека. Ким Намджун, успешный продюссер, рэпер, владелец собственной компании, занимающейся продвижением "молодых дарований", да и просто красавчик, он сразу привлёк внимание Юнги к своей нескромной персоне. Он был таким... Хорошим. Помогал, водил в клубы, помог попасть на парочку прослушиваний, которые Мин прошел бы, если бы не одно но - в шоу - бизнесе и впрямь всё через постель. А потом Юнги проснулся в его квартире, привязанным к кровати и узнал ещё одну сторону характера своего друга - чёртов больной ублюдок.
- Юнги, я терпелив, но не настолько, насколько ты считаешь. Если ты ещё раз посмеешь попробовать навредить себе, ты будешь наказан.
Блондин отчитывал Юнги, перевязывая раны на его запястьях и всё это можно было бы принять за заботу, но это не так. Просто Намджун не любит, когда кто - то портит его вещи.
- Я лучше умру, чем подчинюсь тебе, грязный ублюдок.
И откуда только в этом маленьком теле берутся силы для разговоров? Он же крови потерял дочерта и непременно бы сдох, но Джун вернулся домой вовремя.
- Да, охотно верю, сладенький. Но только что - то мне подсказывает, что ты лжешь, потому - что ночью ты стонешь, как самая настоящая сучка. Как думаешь, сколько пройдёт времени, прежде чем я подчиню свою собачку и приручу её, а?
- Да чтоб ты сдох, падла!
- Плохая собака.
Удар. Темнота.
Тишина библиотеки успокаивает, убаюкивает и Мин уже давно бы заснул, если бы не одно но - на работе спать нельзя. Да, он устроился в библиотеку на работу, за которую платят сущие копейки, но на жизнь, точнее, её жалкое подобие, хватает. Единственное, чем он сейчас живёт - воспоминания и те редкие моменты, когда он успевает подойти к дому Джуна, чтобы хоть мельком увидеть его лицо перед тем, как тот уедет на работу. Он чувствует себя поехавшим ублюдком, но не может перестать приходить и не может не ненавидеть того, кто занял его место. Он всем сердцем ненавидит того, кому Ким привозит по вечерам подарки, завёрнутые в розовую бумагу и украшенные бантами. Ему он делал подарки лишь дважды и за каждый из них ему хотелось его убить.
- Юнги, моя сладкая сучка, у меня для тебя подарок.
Джун отпирает дверь в комнату парня, держа в руках отвратительно - розовый свёрток с огромным бантом.
- Иди нахрен, тварь.
Огрызаться уже вошло в привычку - просто нельзя подавать виду, что на самом деле рад приходу мучителя. Рад видеть хоть кого - нибудь, потому - что сидеть в четырёх стенах в полном одиночестве уже осточертело.
- Я долго выбирал подарок для своего сладенького сахарка. Думаю, тебе это понравится.
Блондин опускает на подушку рядом с лежащим брюнетом свёрток и идёт к выходу из комнаты. Уже взявшись за ручку, он неожиданно разворачивается и добивает ледянным приказом.
- Когда я вернусь, это должно быть на тебе, иначе я накажу непослушную суку.
И Мина и впрямь наказали, потому - что он не собирался напяливать на себя платье даже под страхом смерти. Тот вечер закончился для Юнги так - же, как и многие остальные до этого.
Удар. Темнота.
Сейчас Юнги окружают одиночество, тоска, скорбь по упущенным возможностям и просто неебических размеров депрессия. Потому - что сбежал, радовался свободе, а потом понял, что жить как раньше уже не получается. Он порвал все связи с друзьями, которые таковыми, в общем то и не являлись, раз за три месяца отсутствия Мина не забили тревогу. Прекратил общаться с семьёй, которая тоже не заметила его исчезновения. С универа его отчислили. С работы уволили. С квартиры выселили. И он честно пытался отстроить жизнь заново - устроился на новую работу, нашел хоть небольшое, но жильё, пытался радоваться жизни, но каждую ночь просыпался от мокрых снов с одним и тем же главным героем - Ким_будь он проклят_Нам_ благослови его, Господи_Джуном. Признаться себе в том, что ему нужен этот мужчина было больно, в первую очередь, самому себе. Но он признался, понял, что проиграл, принял поражение и пришел к его дому. Пришел, чтобы увидеть, как тот тащит домой розовый свёрток с огромным бантом. Кому?! Кто посмел занять его место?! Да, он сам его оставил, но место всё же принадлежит ему!
Джун пришел домой в неимоверно - хорошем настроении - заключен новый контракт с крупным лейблом и что это, если не удача? Он принёс домой алкоголь, заказал еду из ресторана и пришел в комнату Юнги.
- Сладкий, поздравь меня! Жизнь прекрасна!
Юнги скептически хмыкнул и отвернулся к стене - видеть довольную рожу мучителя не входило в его планы на вечер, да и на жизнь в целом.
- Ну, сахарок, посмотри на меня. Я же знаю, что ты хочешь выпить. Ну?
Юнги недоверчиво повернулся и заметил в руке Кима запечатанную бутылку с коньяком.
- С чего это ты, блядь, такой радостный? Конец света наступил? Гитлер ожил? Северная Корея развязала войну?
- Ну, ну, малыш. Я же не монстр! У меня просто хороший день.
Раздался звонок в дверь, Ким радостно хлопнул в ладоши и, оставив бутылку на кровати, вышел. План родился мгновенно и Юнги встал за дверью, держа бутылку в руке и ожидая мучителя. Тот себя долго ждать не заставил - вошел в комнату буквально через пару минут с радостной улыбкой.
- Не понял... Юнги?
Удар. Темнота. Теперь уже для Намджуна.
На часах три : сорок одна, а Юнги не спит, мучаясь от одиночества, холода, неудобного матраса, на котором приходится спать и, не стоит отрицать, из - за стояка, вызванного очередным сном с Кимом в главной роли. Мин тянется к коробке, стоящей возле "кровати" и выуживает из неё, как выразился один онлайн - знакомый, херозаменитель. На эту розовую штуковину пришлось потратить большую часть зарплаты. Нет, резиновая "игрушка" стоила не очень много - просто зарплата совсем мизерная.
Он выдавливает на фалоимитатор немного смазки из тюбика и приставляет холодную резиновую головку ко входу в анал. Наверняка, выглядит он сейчас как последняя блядь, лёжа на спине с широко раздвинутыми ногами, держа в одной руке немаленьких размеров резиновый член, а второй сжимая свой собственный. В комнате прохладно, но Мин буквально горит, представляя между своих ног Намджуна, вместо сраной игрушки. Первое проникновение отзывается неприятным холодом внутри - снова забыл хоть немного нагреть его, но потом все неудобства вылетают из головы. Он трахает себя мучительно - медленно, наказывая самого себя за сделанные ошибки, задыхается, представляя, как ему на ухо хриплым голосом шепчут "Сучка", а потом зажимают волосы в кулак, оттягивая голову назад до хруста в шее, плачет, желая большего, но сдерживает себя. Комната наполняется стонами, в перемешку с всхлипами и если бы у него были соседи, то они, наверное, подумали бы, что кого - то насилуют. Но соседей нет, впрочем, как и сил сдерживаться. Он ускоряет, наконец, движения рукой, задевает головкой фалоимитатора комок нервов внутри с каждым новым движением и кончает, выдыхая протяжное "хозяяяииин".
Да, Намджун хотел, чтобы Юнги называл его именно так, но Мин ни разу не поддался, сжимая зубы так сильно, что они, казалось, были готовы раскрошиться от этого. Джун так долго ломал его, бил, уговаривал, но гордости в "сахарке" было слишком много. А вот сейчас, какая ирония, он сам готов называть его хозяином, быть верной сукой, надеть то ебланское платье, в которое его хотел вырядить Ким... Но, видимо, слишком поздно.
В голове ни единой связной мысли, но жить так и дальше просто невозможно. В голове рождаются идеи, одна страшнее другой. Может, убить его, а потом и себя? Или совершить самоубийство у него на глазах, чтобы Ким понял, что Юнги страдает? Или пробраться к нему в дом и прибить сволочь, занявшую место Мина? Мозг лихорадочно работает, пока Мин стоит под холодным душем, смывая с себя грязь вместе с негой, оставшейся после оргазма. В конце - концов он принимает решение, забив на последствия. Всё - равно хуже уже не будет!
***
Пробуждение в пятом часу утра из - за трели дверного звонка, что может быть хуже? Намджун накидывает халат и плетётся к двери, строя в голове кровожадные планы о том, как будет убивать того, кто посмел нарушить его сон, но все мысли вылетают из головы, когда он, не удосужившись глянуть в глазок, распахивает дверь и обнаруживает за ней стоящего на коленях Юнги.
- Ты? Какого хрена?
- Хозяяяиин...
Стонет парень, прежде чем завалиться на бок, теряя сознание. Кажется, это уже входит в привычку для Юнги, засыпать вот так.
Удар об бетонный пол. Темнота.
***
Юнги просыпается на огромной кровати и сперва не верит в то, что всё это не сон. Он снова в своей комнате в квартире Намджуна, который, к слову, сидит в кресле у окна, не спуская тяжелого взгляда с брюнета. Мин чувствует себя нелучшим образом - всё же перерезать вены на пороге Кима было не лучшей идеей. Но он не может не заметить бинтов на запястьях, которые, скорее всего, наложил ему блондин.
- Ты ушел.
Не вопрос - констатация факта. Джун смотрит в окно, наблюдая за барабанящими по стеклу каплями дождя.
- Ударил меня и сбежал. Так какого хрена ты сейчас здесь? Пришел добить?
- Намджун...
Юнги не знает, что сказать и куда деть взгляд, так - что бездумно рассматривает свои руки.
- Юнги, просто скажи мне, зачем пришел. Я, так уж и быть, выслушаю.
- А где он?
Игнорирует вопрос Юнги и впервые поднимает взгляд на Джуна, отмечая произошедшие за период его отсутствия изменения. Тот, кажется, похудел, под глазами залегли тени, словно он не высыпается, корни волос отросли и их давно пора подкрасить, да и подстричь.
- Кто, он?
Джун тоже отвлекается от разглядывания "увлекательного" пейзажа за окном, бросая на Юнги вопросительный взгляд.
- Тот, кто занял моё место.
- А у тебя здесь было своё место?
Отвечают ему с нескрываемым сарказмом в голосе и вопрос, в принципе, риторический, но Мин отвечает.
- Да, есть.
У него в глазах непонятная решимость вперемешку с огромной тоской, голос дрожит и руки сжаты в кулаки.
- И где же оно? Мм?
Юнги сползает с кровати и на четвереньках движется к Намджуну, чтобы преданно замереть у его ног, смотря снизу - вверх взглядом, полным боли и немой мольбы. Мольбы принять, не отталкивать, простить...
- Юнги, что же ты со мной делаешь то, а? Какого хрена ты вернулся, если однажды ушел? Какого хрена, просто ответь?
Мин молчит, вместо этого проводя носом по ноге Джуна от щиколотки до колена, отодвигая в сторону шелковый халат. Замирает, взглядом спрашивая "можно?".
- Юнги, мать твою, какого хрена ты вообще делаешь? Думаешь, я тебе верю? С чего бы мне разрешать тебе что - либо? Ты выбрал свободу. Нет, не так. Ты вырвал свободу, ну так пиздуй, радуйся! Зачем пришел сюда? Нахуя устроил это шоу с порезанными венами? Что вытворяешь сейчас?
Намджун, кажется, на взводе и в таком состоянии может если не убить, то избить точно, но Мин не пугается - он знал, на что идёт, он ждал этого.
- Я признаю поражение, хозяин. Я ваша сука. Разрешите мне остаться рядом с вами? Я буду самой послушной. Честно! Я даже не против того, чтобы вы любили его, другого, который появился после меня. Только, прошу, хозяин, разрешите мне остаться с вами?
Юнги говорит сумбурно, плачет, прижимается щекой к коленке Намджуна, наполовину прикрытой чёрным шелком. Он бы сейчас даже туфли его вылизал, стоит только приказать. Слишком долго он страдал, сбежав отсюда, слишком долго мучался от желания быть рядом, слишком полюбил этого мужчину. Всё слишком.
- Ох, Юнги... Какой же ты глупый.
Неожиданно - ласковое касание большой ладони его волос, мягкий и усталый голос Джуна, глядящего его волосы.
- Останься, если ты действительно хочешь этого. Но я же сломаю тебя, глупыш. Полностью. Ты хочешь этого? Действительно не страшишься? Юнги, я ведь и убить могу, ты же понимаешь это? Я - монстр.
- Хозяяиин...
Выдыхает Юнги и наконец чувствует себя счастливым - его не оттолкнули, не выгнали, не ударили, не унизили. Он так боялся, что придётся вернуться в свою крохотную комнатушку и жить дальше без Намджуна, но тот, вопреки ожиданиям, принял его. Осмелев, Мин ведёт носом выше, сталкивая ткань в сторону, не отводя взгляда заплаканных глаз от Джуна, наблюдая за его реакцией, наслаждаясь свежим ароматом его тела. Намджун устало выдыхает и шире раздвигает ноги, предоставляя полную свободу действий до - одури счастливому парню.
Мин любуется на член Джуна, внушительный даже в полу - возбуждённом состоянии. На пробу касается языком и скользит от мошонки к головке, мысленно благодаря вселенную за привычку мужчины не носить нижнего белья. Берёт головку в рот, но тут же выпускает, наблюдая за тем, как член наливается кровью, увеличивается в размерах. Проворный язычок обводит каждую набухающую венку, слизывает смазку, желая узнать её вкус. Мину хочется взять его в руку, чтобы было удобнее, но сегодня он - сука, а у собак рук нет, так - что приходится справляться и так. Он ещё раз лижет головку, прежде чем взять её в рот, а потом медленно двигает головой вперёд, силясь принять в себя как можно больше. Рука на волосах становится неожиданностью, как и то, что Нам начнёт задавать темп самостоятельно. Он двигает головой Мина рвано, быстро, проникает в глотку, вызывая стойкий рвотный рефлекс, который с трудом удаётся подавить. По губам и шее Юнги стекает слюна, которую он не успевает глотать, из глаз бегут слёзы, а в штанах творится полнейшее безумие, потому - что как подругому назвать то, что стоит просто колом, когда его трахают в рот, он не знает. Намджун кончает глубоко внутрь, вынуждая проглотить аббсолютно всё до последней капли, а потом делает то, что никак не вяжется с его обычным поведением - наклоняясь, целует. Нежно, медленно, тягуче - сладко.
- Кстати, с чего ты взял, что я уже нашел кого - то другого?
Спрашивает он, наконец оторвавшись от губ Юнги и наблюдает, как тот стремительно краснеет.
- Ну, ты постоянно возвращался домой с пакетами розовыми... И ещё ты меня не искал, вот я и подумал...
Краснея, отвечает Мин, а в ответ слышит лишт смех. Ким притягивает его к себе на колени и вынуждает сесть к нему спиной.
- А вот теперь внимательно слушай, сахарок. Во - первых, - он расстёгивает джинсы на Шуге и приподнимает его майку. - у меня никого нет. Во - вторых, - сильная рука проникает под резинку боксеров и аккуратно сжимает напряженный член, выбивая из лёгких парня стон. - я тебя искал и подарки все носил для тебя. И в - третьих, - рука начала двигаться по стволу, принося неимоверное наслаждение от одного факта, что ему дрочит Намджун, невероятное наслаждение. - Мне нравится, что ты следил за мной. Послушная. Верная. Сучка. Не смей больше сбегать от меня, ясно?
- Да, хозяин...
