Архитектура (Architecture)

- Мам, мне надо отойти ненадолго. Ты тут справишься одна? - Конечно же, справлюсь, Стив. За мной не надо следить все двадцать четыре на семь. К тому же скоро придет Фред. Мы будем играть в покер. Возможно, на раздевание, - как ни в чем не бывало произнесла Сара, сверкнув в его сторону ярко-голубыми глазами и намекающе поиграв светлыми, как и у сына, бровями. Сила ее обаяния ничуть не ослабла, несмотря на ставшую более пергаментной кожу, что все явственнее обтягивала стремительно истончавшуюся фигуру, так как ее вес продолжал падать. Мать все так же оставалась для Стива самой красивой женщиной - даже с трубкой, закрепленной на лице, подающей чистый кислород из баллона, прикрепленного к поясу, и с выцветшими до седины волосами, сквозь которые все отчетливее просматривался череп, когда лекарства, предназначенные для продления ее жизни, день за днем все больше поедали ее саму. Он сопровождал ее на каждый прием, каждый осмотр, каждый курс химиотерапии и каждый сеанс облучения. Он держал ее за руку во время инъекций, будучи завернут в полностью герметичный стерильный белый "кроличий" костюм, с замотанными скотчем рукавами, штанинами и даже маской на лице. Он был готов на что угодно, лишь бы побыть рядом с ней одну лишнюю минуту, поддержать ее, пока она сражается с раком, что пожирал ее тело. Он надевал противорадиационную защиту и стоял за свинцовым барьером, наблюдая, как она лежит неподвижно под специальным свинцовым же фартуком, когда специальные лучи разрушали опухоли, размножающиеся в ее легких и уже нацелившиеся на кости. Метастазов пока еще не было. Но Стив знал, что это лишь вопрос времени. И время - это единственное, за что он боролся. Еще один день, еще одна неделя подле мамы. Так что, несмотря на то, что ему приходилось работать - лечение обходилось недешево, и накопления со страховкой не могли покрыть его полностью, - он старался все свободное время проводить с ней. Стив знал, что этого недостаточно. Он был благодарен судьбе, что у него есть стабильная работа, которая давала ему достаточно времени как для необходимого медицинского обслуживания, так и для дополнительных исследований. Да, мать получала хороший уход, но он знал, что есть и другие варианты, вне их финансовой досягаемости, которые, возможно, могли бы оказаться более эффективными. Может, какие-то исследования на стадии клинических испытаний или лекарства меньшей токсичности, нацеленные на определенные виды клеток. Если бы только он смог их найти. Стив расспрашивал об этом ее онколога, но центр, в котором мать проходила лечение, не проводил испытаний и не имел доступа к информации о самых последних разработках в этой области. Он подумывал о том, чтобы свозить ее куда-нибудь вроде Слоун-Кеттеринг, но изнурительная поездка так далеко до Манхэттена не стоила того, если в конце пути их не ждало исцеление. - Встречаешься с Сэмом? - лишь легкий хрип в голосе Сары выдавал ее усталость. Она всегда старалась скрыть это от Стива, но он всегда замечал. - Что? Нет. Нет, это Клинт звонил по работе. - Позировать? - Ага, - невнятно промычал Стив, надеясь, что она не будет расспрашивать дальше. - Голым? Зря надеялся, конечно. Слегка покраснев, он кивнул: - Это профессиональная фотосессия. Работаю с каким-то актером. - Он симпатичный? Кто-то известный? Может, я его где-нибудь видела? - Не знаю, мам. Клинт не сообщил никаких подробностей. Мне даже придется подписать согласие о неразглашении или что-то вроде. Просто понадобился кто-то, чтобы сбалансировать позы. - Голыми, - многозначительно повторила женщина. - Да, голыми. Это ничего не значит. Считай, я что-то типа реквизита. Декорация. - Но если он будет голым и ты будешь голым, и вы будете работать вместе, то кто знает... милый, ты никогда не узнаешь, если не попробуешь. Ты же можешь встретить кого-нибудь. Я не... - сделав паузу, Сара старалась дышать глубоко и размеренно, чтобы не закашляться. - Я не хочу, чтобы ты был один. Они никогда не подходили к этой теме так близко. Не говорили о ее смерти. Стив не был дураком, он прекрасно понимал, что ее диагноз смертельный. Немелкоклеточный рак легких. Четвертая стадия. Счет шел уже даже не на месяцы - на недели. Сейчас было совсем не то время, чтобы думать о романах. И все же Сара хотела, чтобы у ее сына был кто-то особенный, кто мог бы поддержать его, когда придет время. - Мам, у меня есть друзья. Сэм, Клинт, Пегги... - Я, наверно, никогда не пойму, почему у вас так и не получилось. Вы оба идеально друг другу подходили. Не то чтобы я прямо сразу ожидала внуков, но... боже, я не знаю, зачем я все это повторяю, - сама себя упрекнула она. - Все нормально, мам. Я и сам как-то не спешу передать все свои проблемные гены кому-то еще. Сара нежно улыбнулась сыну, протянув руку, она погладила его по щеке: - Я понимаю. Я рада, что вы все еще дружите, хотя было бы неплохо, если бы это было чем-то большим, - обхватив ее ладонь своей, он прижал ее теснее к своей щеке. Ее сухонькую тонкую ладонь. Которая когда-то была теплой, розовой и мягкой. В те времена, когда еще сам Стив был насквозь больным, постоянно заглядывая в глаза собственной смерти, а мама была единственным источником тепла и света в его жизни. И все еще им являлась. Только не было того чудесного лекарства, что когда-то спасло его самого. Его исцеление оказалось жар-птицей, что ему посчастливилось поймать за хвост. И второй такой не было. С другой стороны, его излечение тоже имело свою цену. Он стал бесплодным. В результате терапии его сперматозоиды оказались полностью лишены генетического материала, с помощью которого могли бы оплодотворить яйцеклетку, не важно, естественным ли путем или в лаборатории. Доктор Эрскин пытался, полагая, что стволовые клетки, выращенные на основе его генов, могли бы подсказать ему ключ к продолжению исследований. И он все еще старается найти ту уникальную комбинацию, которая позволила когда-то его лечению так хорошо воздействовать на Стива. Никто другой из его пациентов так и не дал пока такой же реакции, такого же успеха. Эрскин все еще дразнил Стива, говоря, что это случилось только потому, что Стив оказался слишком упрям, чтобы сдаться и позволить себе умереть. После чего лицо доктора обычно смягчалось, и он напоминал Стиву, что тот всегда был... хорошим человеком. Он скучал по Аврааму. Они так редко встречались с ним с тех пор, как вернулись в Бруклин. Быть может, им отмерили лишь одно чудо, и мама потратила его на него. Он отдал бы все свое здоровье, да даже жизнь, черт возьми, лишь бы она была жива и здорова. Так же и она сделала бы то же самое для него. Да она и сделала. Они оба, на самом деле, были парой безнадежных случаев, жертвующих всем ради друг друга, снова и снова. Вроде тех дурных братьев из "Сверхъестественного". Сара выжидающе улыбнулась сыну: - Когда ты должен быть там? - Эм, как можно скорее, наверно. Я могу отменить... - Фред уже на подходе, помнишь? Покер на раздевание. Открой нам пару бутылок вина. Мы будем смотреть порно по кабельному и смеяться над актерами. Весь этот силикон... он все равно отвиснет, когда они доживут до моего возраста, малыш. - Мам, тебе нельзя смешивать вино и таблетки... - Безалкогольное. Я не знаю, кому в голову пришла эта идея, но она оказалась неплоха. Фред хорошо проведет время, а я получу хороший вкус без последствий. - Сара пристально посмотрела сыну в глаза, и на мгновение от ее добродушия не осталось и следа. - Иди, не заставляй Клинта и того симпатичного актера ждать. Возьмешь мне автограф, хорошо? Для моего альбома, - закончила она с улыбкой. - Конечно, мам. Тебе будет завидовать весь квартал. - Милый, мне уже завидуют. Все местные старые леди завидуют, что у меня самый красивый, внимательный и заботливый сын. Который уже опаздывает. И которому нужно кого-нибудь встретить. Возможно, сегодня твой счастливый день, дорогой. Передавай привет Клинту. А теперь - кыш отсюда! - шикнула Сара на сына, на ходу выгоняя его с кухни и дальше в сторону входной двери. Закрывая за собой, он уже чувствовал, что сегодня тот самый счастливый день, ведь его мама весело смеялась и улыбалась ему. Он не позволял себе думать о том, как сильно будет скучать по ее смеху, когда ее не станет. Стиву хотелось верить, что он будет слышать ее голос, ее смех и ее пение каждый день до конца своей жизни. А сейчас он просто постарается как можно четче сохранить эти звуки, как и свои чувства, ими вызываемые, в своей памяти. Сохранить их для безмолвного будущего.

***

Стив работал с Клинтом уже далеко не первый раз. Не только как модель. Он делал ему фоны, декорации и множество других вещей, требующих творческого подхода в фотосессиях. Клинт всегда очень тщательно следил за выполнением всех формальностей, так что его имя частенько мелькало среди других создателей многочисленных фоторепортажей различных журналов. Время от времени ему звонили из какого-нибудь глянцевого журнала и просили провести съемку с кем-то, кого он не знал. Это его немного напрягало, но он упорно продолжал выходить за пределы личной зоны комфорта. Таким образом он накапливал контакты в этой индустрии, делая себя востребованным, что, конечно же, точно не повредило бы в долгосрочной перспективе. Так же Клинт частенько хвалил работы Стива среди своих друзей-фотографов, так что сам Стив тоже начал набирать свою клиентуру. Что было неплохим подспорьем к его постоянной работе в качестве штатного художника в местном детском журнале. Журнал оплачивал его страховку и прочие льготы, а подработка помогала покрыть то, что не включало расходы на мамино лечение, и дополнительные траты, с ним связанные. На данный момент он был в отпуске по уходу за больным родственником, чтобы иметь возможность заботиться о маме. Ежедневные обязательные визиты в больницу заставляли Стива держать себя в рабочем состоянии, хотя именно сегодня выдался тот редкий случай, когда им никуда было не надо. Все сотрудники журнала понимали его ситуацию и поддерживали, как могли. Его босс шокировал его тем, что сохранил Стива на полном окладе плюс премии, хотя имел полное право уволить. Он пообещал, что его место останется в неприкосновенности на все время отпуска. И даже если ему понадобится время после, ему его предоставят. Так что, да, говоря, что сегодня его счастливый день, его мама была очень даже права. Он чувствовал, что несмотря на все происходящее с ней, на то, что он каждый день понемногу терял ее, он был необыкновенно везучим парнем, имея именно таких друзей, такого босса и такую работу. Студия Клинта располагалась всего в паре кварталов от дома Стива, так что можно было спокойно пройтись пешком. В детстве даже такое расстояние было проблемой. Будучи прикованным к постели столькими болезнями, что не мог даже просто подняться по лестнице до квартиры, Стив большую часть времени проводил дома, где и получал образование. Он мечтал ходить в школу с другими детьми, играть в игры, заниматься спортом на школьном дворе, выступать с докладами и обмениваться валентинками. Но, как говорится, не судьба. Его иммунная система была настолько ослаблена, что ни один врач не разрешил бы ему пойти в школу как обычный ребенок. У него был один счастливый месяц, когда он учился в средней школе. Врачи уже махнули на него рукой, дав всего несколько месяцев, прежде чем его едва работающий иммунитет сломается окончательно. Он умолял маму отпустить его. Побыть хоть немного нормальным, таким, как все, прежде, чем он умрет. Побыть среди людей, может, влюбиться, пусть и безответно, полюбоваться милыми девушками и красивыми парнями. Попытаться попасть в хор или, кто знает, сыграть в пьесе, стать членом шахматного клуба или даже естественно-научного, если в школе есть такой (и он был). Он наслаждался каждой минутой, волнением и страхом перед новым, даже дракой с придурками спортсменами, которые не уважали никого вокруг, и особенно девушек, с которыми якобы встречались. В течение этого сияющего всеми цветами радуги месяца малявка Стив Роджерс ощущал себя на сто процентов живым, с жадностью изучал новый материал, упивался ощущением давки, когда толпа одноклассников высыпала в коридор, когда требовалось сменить кабинет, радовался обыденности наказания за те драки, в которые неизбежно ввязывался. А потом позвонил доктор Эрскин. И уже ночью они с мамой летели в Германию, где он провел следующие несколько лет своей жизни, сначала проходя курс лечения, а после наблюдаясь на предмет побочных эффектов. Он закончил свое образование в Германии, там же поступил в университет. К тому моменту, как доктор Эрскин наконец пришел к заключению, что все детские болячки Стива, которые в свое время грозили свести его в могилу, полностью исчезли из его организма, прошло больше пяти лет. После этого Сара еще некоторое время оставалась подле доктора, выступая в качестве его медсестры, координатора исследований, администратора и еще сотни разных ролей, которые на тот момент требовались клинике. При всей своей гениальности Эрскин в большинстве случаев был крайне неорганизованным человеком. В конце концов, она заметила, как Стив тоскует по городу, к которому получил доступ всего на месяц, и они вернулись в Нью-Йорк, в их район в Бруклине, который он едва знал. Обратно на улицу, за жизнью которой он с тоской наблюдал из окна своей комнаты. Так что, Стив любил гулять. Любил бегать, что и делал каждое утро, снова и снова обгоняя Сэма в местном парке. Ему нравилось ощущать работу мышц, нагрузку, их силу, реакцию. Он любил исследовать город, свой район, лично пробовать все, что этот мир мог ему предложить. И он с радостью бы все это отдал, лишь бы увидеть, как мама полностью выздоровеет. Вот только Стив знал, что этого никогда не случится. Поэтому он сделал так, как она просила. Вот только он не собирался никого искать. Он не верил, что в этом мире есть кто-то, предназначенный специально для малявки Стива Роджерса. Он и так уже получил больше, чем надеялся. Все оставшееся должно было достаться его маме. Поднявшись по лестнице, Стив вошел в студию Клинта через главную дверь. Клинт никогда не запирал ее, когда был здесь, а в половине случаев забывал закрыть даже на выходе. Счастье, что никому не пришло в голову унести его обширный набор фотооборудования, а так же фотолабораторию и целую систему компьютеров, на которых он занимался обработкой снимков. Не говоря уже о коллекции игрушек. Только они, проданные по отдельности на eBay, могли бы принести похитителю кругленькую сумму. - Привет, Клинт, - бодро бросил Стив и замер, увидев лениво развалившегося в своем кресле Клинта, с аппетитом жующего кусок пиццы, а напротив него сидящего лишь в футболке и черных боксерах Джеймса, черт возьми, "Баки" Барнса. Если удача была все еще при нем, то он сможет не показать своей реакции при виде всей этой выставленной на всеобщее обозрение кожи, порочной манеры обхватывать губами кончик ломтика пиццы, и тянуть откусанный кусок, пока нити расплавленной моцареллы не упадут на футболку, при виде удивленно расширившихся серо-голубых глаз и того, как тесно футболка обтягивала его тело, включая полоску сморщенной плоти вокруг культи. Если его удача все еще при нем, то он сможет остаться хладнокровным. Сможет притвориться равнодушным и хладнокровным. Когда же взгляд Джеймса "Баки" Барнса устремился прямо на Стива, тот почувствовал, как удача неумолимо покидает его.