Принадлежит жизни

Утро. Доброе, светлое, прохладное, мрачное… Есть много вариантов того, каким оно может быть… Есть много вариантов того, когда оно может быть… Есть много вариантов таких вот «вариантов…». Но где же варианты того, может ли оно вообще быть? Или не быть?.. Что есть утро? What is morning, да? Правильно? Если да, то, наверное, это удивительно. То, что в этом мире даже человек, не учившийся в школе, может сказать что-то на чужом языке. Пусть это всего лишь короткая фраза. Просто короткий вопрос, который хочется задать всему миру. А весь мир, как известно, разговаривает на таком вот чужом языке. Так что обращаться к нему приходится так же. Впрочем, ответа ждать не следует. Его не существует. Утро — начало дня? Но день начинается с ночи… Те самые ноль-ноль, двоеточие, ноль один… Или здесь день — это промежуток не в двадцать четыре часа, а в те несколько часов, пока на небе светит солнце? Тогда, если солнце светить не будет, утро не наступит? Но разве это не регулярное событие? Разве оно может «не наступить»? Да, может, конечно, если человек так и не проснётся. Но только так. Только если что-то помешает ему открыть глаза после сна. Например, смерть, но нет, не стоит нагнетать. Получается, утро начинается, когда человек открывает глаза? Нет, не получается. Есть люди, глаза не открывающие всю жизнь. Нужно брать более обобщённо. Утро наступает, когда человек просыпается. Но что, если он и не ложился? Или проснулся ночью? Или только уснул, когда другие уже проснулись? У всех этих людей разное утро… Своё личное. Сколько людей, столько мнений, не так ли? В таком случае каждый человек ответит на вопрос по-своему? Ответов будет великое множество… Или всё-таки их не будет совсем? Искать истину слишком долго… Бесполезно спрашивать у всего мира. Достаточно спросить самого себя. Ведь лишь один ответ покажется верным. Свой собственный. Для кого-то утро — это взгляд на бескрайние воды моря с деревянной террасы. Может быть, при этом нужны ещё чашка горячего чая и кресло-качалка. А может, чьё-то море и вовсе сосновый лес или горы, или здания крупного мегаполиса… Для кого-то утро — это пение птиц, ну или машин, тут уже по интересам, а для кого-то — приготовленная минуту назад яичница. Наверняка есть человек, для которого утро — это северное сияние. Ну или настройка гитары. Долгая настройка гитары, из-за которой страдальчески гибнут нервные клетки, но появляется жгучее желание поскорее, чёрт возьми, сыграть, и плевать, в три часа дня или в три часа ночи — это будет его утром. Чьё-то утро длится бесконечно долго, может, всё то время, пока он наконец не уснёт, или все те годы реабилитации после тяжёлой травмы, физической или душевной… Утро новой жизни, так сказать. Да, и такое может быть. Почему нет? И, раз необходимость искать ответ во всём этом мире, говорящем на чужом языке, отпала и появился смысл спросить самого себя, он может с уверенностью сказать, что его утро длится всего мгновение. Мягкое, тягучее. Напряженное. Когда лежишь с закрытыми глазами и ждёшь известную мелодию, что окончательно сгонит сон и ознаменует очередное начало рабочего дня. Двадцать четыре на семь. А вот его утро не настолько очередное… Оно наступает довольно редко, ведь шансы проснуться до звонка будильника удручающе малы. Поэтому каждое своё утро он пытается прочувствовать полностью… Насладиться этим кисло-сладким ожиданием… Хотя сегодня ожидание длится подозрительно долго. Затягивается… Это может означать только одно. — Ты опять отключил мой будильник? — в голосе не раздражение или гнев, а лишь смиренная обречённость. Ну или обречённое смирение. В общем, понимание и в какой-то мере принятие реальности. Ведь сколько раз это уже повторялось… Да уж, пора бы и привыкнуть… — Конечно, — никакой вины или тому подобного, а лишь полное довольство собой и данной ситуацией. Как кот, объевшийся сметаны, чёрт его дери… Парень наконец открывает глаза и приподнимается на локтях, вздыхая. — Как ты вообще пробрался в мой дом? Я же перепрятал ключ… — посмотреть в сторону и вполне ожидаемо увидеть прямо перед собой голубые глаза… Хотя, голубые ли? Необычный, но, кажется, приятный оттенок… Некая сумма нежно-голубого и сиреневого, умноженная на прозрачность… Странно, с чего вдруг потянуло на эту… Литературную ересь? Или литературно-математическую? Наверное, от недосыпа… — Я тебя умоляю… Перепрятал? Ты правда думаешь, что этого достаточно? Чтобы лишить меня этого ключа, ты должен по меньшей мере съесть его. И то, это меня не остановит… Знаешь, на самом деле взломать дверь достаточно просто… — Я понял! Можешь не продолжать… — парень с трудом подавляет зевоту. — Ты же знаешь, что из-за твоей выходки я могу лишиться зарплаты? — Знаю… — Тогда какого чёрта ты продолжаешь это делать? — Ты должен больше спать, — незваный гость продолжал как ни в чём ни бывало улыбаться, сидя на полу возле футона. — А ты не должен? Что ж, такой вопрос определённо может поставить в тупик… — В смысле?.. — Думаю, чтобы отключить мой будильник, тебе приходится вставать довольно рано, не так ли? Секундное недоумение на лице, вызванное неожиданным вопросом, сменяется довольной ухмылкой… — О, так ты волнуешься за меня? Это очень мило… — Замолчи, дурень… Не смей думать лишнего… — парень отворачивается в противоположную сторону, будто так действительно нужно, и плевать, что там находится стена… Стены, вообще-то, тоже довольно занимательны… Второй парень, полностью довольный своей повторяющейся изо дня в день выходкой, на это действие друга лишь улыбнулся. Хорошая попытка, ничего не скажешь. О покрасневших кончиках ушей отвернувшегося тоже говорить не следует… И о его примявшихся во время сна тёмных прядях волос… Нет, определённо, ради такой картины не жаль проснуться на несколько часов раньше… Чтобы насладиться не только видом этого спящего юноши, но и моментом его пробуждения… Только самому предмету наблюдений об этом лучше не говорить… Хватит с него и этих разглядываний стен… Впрочем, сидеть так, смотря в стену, предмет наблюдений может, конечно, бесконечно, но чужая рука, вдруг начавшая бессовестно перебирать его пряди волос, заставляет отвлечься от столь интересного занятия. — Ну и что ты, по-твоему, делаешь? — После сна ты всегда такой растрёпанный… Знаешь, это удивительно, ведь у тебя достаточно короткие волосы… — Для этого, вообще-то, существует расчёска. — Вот как раз её вмешательства я бы хотел избежать. На самом деле я не пытаюсь их разгладить, как ты мог подумать… Я добиваюсь прямо противоположного результата… Вздох. — Иногда я совершенно не понимаю, что тобой движет. — Думаю, скоро поймёшь, — очередная хитрая улыбка, неизвестно что в себе скрывающая… Почему он ещё терпит все эти выходки?.. — Кстати… Какого цвета мои волосы? — интересно, это только ему одному присущи такие странности?.. — Хм… Пепельно-каштановые? — не прекращая придавать голове напротив ещё более растрёпанный вид. — Да уж, я ожидал нечто вроде шатен или брюнет… — что ж, видно, литературная ересь заразна. Или всё же литературно-математическая? — Это слишком скучно. — А мучить мои волосы не скучно? — Конечно нет, — как само собой разумеющееся… — Тогда тебе всё же придётся отдаться скуке. — Что ты имеешь в… Эй! Куда? — Мне пора собираться. Поединок через полчаса… — парень поднимается с футона. — Так ты знал время… А я всё думал, почему ты так спокоен. Обычно сразу вскакиваешь и несёшься сломя голову, ведь «Я опаздываю!»… — второй поднимается с пола. — Однажды из-за тебя я опоздаю на какое-нибудь действительно важное мероприятие… — Ну, если я сам признаю, что оно действительно важное, то, не волнуйся, я разбужу тебя. — А где смысл? Что ты, что будильник… — Я оскорблён! Поверь, мои методы разительно отличаются… Когда-нибудь я тебе их обязательно продемонстрирую. Не надо делать такое лицо. Тебе точно понравится… — Ну уж нет, спасибо… Убери эту ухмылку, а то моя кожа уже покрылась мурашками… Бр-р… — удручающий взгляд карих глаз в зеркало. Нет, ну нельзя позволять этому парню делать такое с его волосами… Остаётся надеяться, что расчёска действительно справится со своей задачей. — Ты же знаешь… — опираясь о дверной косяк плечом. — Знаю, — сразу прерывает и не даёт уже давно известной фразе закончиться. Парень делает несколько шагов и проходится деревянными зубчиками расчёски по светлым, тоже немного взлохмаченным прядям, так идеально сочетающимся с цветом глаз стоящего напротив. — А ты знаешь, что твоя чёлка ещё немного отросла? Любуется полученным результатом и возвращается обратно, чтобы положить предмет на столик, стоящий возле зеркала. — Не меняй тему… — немного менее уверенно, закрывая пол-лица рукой, дабы скрыть этот чёртов оттенок счастья… Всё же на выходки способен не он один. И совсем тихо: — Особенно таким подлым способом… — Я не меняю. Просто нет смысла повторять это снова и снова. — Конечно есть. Чем чаще ты будешь это слышать, тем быстрее ты это поймёшь… — Я уже это понял. Я даже могу пересказать это слово в слово. — Неужели? — Со всей моей остальной работой ты смирился, однако против моего заработка путём участия в поединках. Ничего не упустил? — Бла-бла-бла… — обиженно нахмурить брови, — Может слова ты и заучил, но менять ничего не собираешься… — Не случится ничего опасного, я тебе обещаю. Хватит волноваться. Я же знаю, что делаю, не так ли? — парень проходит мимо, дружески хлопнув по плечу и на миг успокаивающе улыбнувшись, что, собственно, становится коронным ударом. Отросшая светлая чёлка падает на лицо, когда её хозяин стремительно опускается на корточки и закрывает лицо руками. Слышится горестный вздох. Как он ещё это терпит? Да, сдерживаться, определённо, становится сложнее… — Уджин, — раздается ближе к выходу. Носитель имени наконец принимает вертикальное положение. — Да? И идёт по направлению к звуку. Источник звука уже натягивает на ноги обувь. Куртка с белым мехом лишь накинута на плечи. Нехорошо. — Не приходи сегодня. — Это ещё почему? — возмущению нет предела. Разве он может пропустить хоть один поединок этого парня? — Хватит тратить весь свой день на бесцельное блуждание за мной. — На что тогда мне его тратить? — Займись чем-нибудь. В конце концов подтяни учебу. У тебя же скоро экзамены, разве нет? — парень выходит из дома и, дождавшись, пока следом за ним выйдет Уджин, закрывает дверь на ключ, который тут же кладет под цветочный горшок на улице. — Я запомнил… — Не радуйся. Я обязательно перепрячу… Эм, что ты делаешь? — Разве не видно? Ты совершенно не заботишься о своём здоровье… Молния застёгивается до самого верха, и только после этого светловолосый парень отстраняет свои руки от тёмной куртки. — Да ты же сам нараспашку! И здесь не так уж и холодно… — Не бурчи. Расстегнёшься, когда я заверну за угол. — А смысл?.. — Почему ты во всём ищешь смысл? — Потому что во всём он есть. — Даже в том, что мне нельзя присутствовать на этом твоём спарринге? — одна сотая доля раздражения и, пожалуй, одна десятая — обиды. — Всего лишь один раз. — Надеюсь, причина всё же важнее моих экзаменов… — Что может быть важнее экзаменов?! — Ну нет, только не снова… — Это очень важно! От этого зависит твоё будущее! — Перестань. — Без должного образования тебя не возьмут на работу! — Тебя же взяли! Молчание. Давящая угрюмая тишина. — Что ж… Моя работа — это не тот уровень, к которому ты должен стремиться. — Я имел в виду совсем не то, о чём ты точно сейчас подумал. Послушай… — Да нет, всё нормально. Я понимаю. — Ну нет же! Ты неправильно меня понял! Тэмин! — Успокойся. Ты не сказал ничего такого. Всего лишь констатация факта. — Какого ещё факта?.. — Того, что я не имею образования. — Но ты же… — Да, я в любой момент могу обратиться к тебе, и я буду тут же зачислен в какую-нибудь школу… — Так… — Нет, Уджин, я не буду брать твои деньги. Да и поздно уже. Старшая школа это тебе не детский сад. Я не знаю даже основ. — Я уверен, что ты знаешь даже больше. — О нет, не стоит брать во внимание учебники, которые ты мне даёшь. Это всё равно не то. — Да как не то, когда то? Поверь, в моём классе точно есть люди, которые знают меньше тебя. Они в эти учебники даже не смотрят. — Не надо показывать меня в лучшем свете за счёт других. — Я не… — Хватит доказывать мне, что я не полный ноль в образовании. Слушай, мне не так уж и плохо от этого. Пока есть хотя бы одно, в чём я хорош, мне этого достаточно. — Но ты же хочешь ходить в школу… — О боже, да что ж ты заладил одно и то же? Забудь уже это. Мы почти дошли. Можешь уже идти. — Я провожу тебя до самого входа. — Как хочешь. Но внутрь… — Да-да. Внутрь я не войду. Но только на этот раз! Кареглазый ничего не ответил… — Эй, ведь только на этот? — Кто знает… — Так, я не понял. Тэмин! — Знаешь, а мне ведь уже пора… До встречи, Уджин! — дверь закрывается прямо перед носом. Уджин не успевает даже возмутиться… Что ж, он ему ещё отомстит… А пока… Делать ведь действительно нечего. Парень бредёт в обратном направлении… Выходные он всегда отдаёт Тэмину. Проводит с ним полностью два дня, неизменно выключая его будильник утром, присутствуя с ним на каждой из его работ и иногда даже оставаясь на ночь. Да, он даже купил себе футон, который всегда остаётся в доме Тэмина. Хотя в этом не было необходимости, но хозяин дома отказался спать с ним на одном футоне… А ведь раньше они так и спали… Раньше, когда денег на второй футон не было, точно так же, как и нынешней принципиальной занудности Тэмина. Хотя, пожалуй, местами она уже тогда проскальзывала… До тех пор, пока к ним в дом не заявился его отец и… В общем, не время для воспоминаний. Парень подходит к дому, берёт из-под горшка ключ, открывает дверь… Если Тэмин не хочет проводить с ним свой день, то он всё равно в какой-то мере проведёт его с Тэмином… Парень буквально падает на футон. Нет, не на свой. Конечно же, на футон Тэмина. Обнимает подушку и вдыхает запах друга… Он всегда так приятно пахнет. Хочется дышать лишь одним этим ароматом… Что ж, раз он мало поспал сегодня ночью, то почему бы не наверстать это сейчас? А когда он проснётся, Тэмин будет уже дома. Да, это, определённо, самое верное решение… Парень зевает и закрывает глаза. Поскорее бы Тэмин вернулся… А Тэмин тоже зевает, вот только глаза открывает. Противник прямо перед ним. Остаётся лишь сосредоточиться и отдаться бою… Это можно считать побегом. Люди, ныряя с головой в любимое дело, на время совершенно забывают о своих делах… Они бегут от проблем, пытаясь нырнуть поглубже. Желательно так, чтобы уже не всплыть. Утонуть. Раствориться и исчезнуть. Лишь бы не касаться всех этих трудностей… Люди боятся. Трус ли Тэмин? Нет. Наоборот. У него всё наоборот. Любимое дело — это всего лишь глоток свежего воздуха перед погружением в пучину проблем. В тёмную, непроглядную. Окружающую его с самого детства. Да и было ли у него детство? Нет. Наоборот. У него всё наоборот… И он знает, что такое побег от проблем… Наглядно. Знает, как это усложняет жизнь другим людям. Как это усложнило жизнь ему… Нет, Тэмин никогда так не поступит. Не сбежит. Не переложит свои проблемы на плечи других. Не пойдёт по стопам своих родителей… Хочешь жить, умей вертеться. Продавец, официант… Ещё там, разное… Восемнадцать лет подряд. Вполне реально привыкнуть, не так ли? Вот и он привык. Это обыденно. Это нормально. Это, чёрт возьми, жизнь. Поэтому нужно глотнуть свежего воздуха и обратно в пучину… В этот раз глотнуть побольше, чтобы в очередной раз попытаться доплыть до самого дна. До самого дна, откуда виднеется тусклый свет новой жизни. Перерождение, да? Нет. Бессмысленное переливание из пустого в порожнее. Из грязи да в князи… Так не бывает. Жизнь останется прежней за тем исключением, что это будет уже не жизнь должника, а жизнь Юн Тэмина. Жизнь не для выплаты долгов, а для самого себя. Ради такого стоит прожить эти восемнадцать не самых лучших лет, не так ли? Только побывавший внизу может в полной мере ощутить это подобие счастья от достижения вершины. Долгого и трудного, но упорного достижения вершины… Как ни странно, во время поединка иногда прям пробивает на философские мысли. Или это просто день такой? Интересно, чем сейчас занят Уджин? Он послушался его и пошёл готовиться к экзаменам? Хорошо, если так… Он ведь действительно не пропускал ни одного его поединка. Даже если не получалось придти за весь день, на вечерние спарринги он всегда выкарабкивал немного времени. Всегда неизменно присутствовал, неизменно следил, не пострадает ли Тэмин… А если такое и случалось, то не позволял никому другому обрабатывать его раны… Ах да, ещё он мог потребовать прекращения поединка, если считал, что это становится слишком опасным… Хотя, боже, что в этом может быть такого опасного? Смешно даже. А ведь он мог даже выйти на ринг и самолично прекратить бой, если считал нужным… Хорошо, что считал он так всего раза три за всё время. А то, наверное, его бы прекратили пускать смотреть поединки… Да уж, интересно, как бы у них это получилось… В любом случае, вмешивался он редко. На эту тему у них был долгий серьёзный разговор, закончившийся очень жестоким сражением на подушках и принятием условий двух сторон. Тэмин не против присутствия Уджина на своих поединках, а тот в свою очередь терпимее относится к происходящему на ринге. Намного терпимее… Ушло много времени на объяснение того, что пропускать удары противника это, конечно, досадно, но это нормально, и от этого он не умрёт… Впрочем, стоило лишь вдолбить Уджину в голову, что это важно, как стало немного легче. Уджин всегда старается мириться с тем, что важно для Тэмина. Но только до тех пор, пока это ему не вредит… Поэтому, если бы Уджин видел сегодняшний бой, он бы наверняка вмешался. Партнёр сегодня довольно сильный… Даже Тэмин, пожалуй, пару ударов, да пропустит… Ну на то и денег дадут больше. Не так уж прям много, но хоть что-то. Да и не в деньгах счастье! А в их количестве… Опять лишние мысли. Нельзя так вести бой, нельзя… Легкомысленность на ринге всегда наказывается… Удар. Несколько шагов назад, покачиваясь. А вот и наказание. Неприятное ощущение на скуле. Определённо, надо что-то с этим делать. Существуют курсы по учению временной отключки мыслей? А, нет, если такие и существуют, они скорее всего платные… Да чёрт, что сегодня не так? Почему он не может сосредоточиться? Чего-то не хватает? Кого-то? Уджина? Нет, это же бред. Такого определённо не может быть. Но стоит всё же проверить позже… А сейчас последний удар и окончание боя. Получение денег. Отправка на другую работу… Обычно спарринги самые последние в его рабочем дне, но по выходным они выползают на первое самое раннее место. Что ж, на других работах можно и поразмышлять немного. Лучше бы мысли так одолевали его при раздаче людям листовок, а не при ведении боя… Нет, серьёзно, не может же это быть из-за отсутствия Уджина? Если это так, то, конечно, не хочется об этом думать, но… Если Уджин исчезнет из его жизни, он вообще не сможет вести бой? Да уж, он много чего не сможет… Этот парень определённо является чем-то важным в его жизни… Чем-то необходимым… И пускай часть души, отвечающая за надежду на лучшее, твердит, что Уджин просто не может исчезнуть из его жизни, то другая часть, привыкшая смотреть на всё реально, постоянно напоминает, что однажды он уже чуть не остался один… И остался бы, если бы пришёл тогда к дому Уджина немного позже… Но нет, что было, то прошло. Сейчас лучше поскорее вернуться домой и лечь спать. Интересно, а где всё же Уджин?.. Без него день прошёл как-то неполноценно. Тэмин, отбывая смену официанта сегодня, даже принёс чашку чёрного кофе без сахара на последний столик в кафе, пустующий в этот раз и неизменно занятый одним светловолосым парнем раньше. Это определённо странно… Странно точно так же, как и отсутствие ключа под цветочным горшком. Это, как всегда, может означать только одно… Неужели нельзя было оставить ключ на месте и закрыть дверь изнутри? Да, конечно, сегодня он отдал всего себя учёбе! У него же есть свой футон… Если он проспал весь день, что он собирается делать ночью? О господи… За что ему это?.. Тэмин на мгновение присаживается на корточки возле своего футона и убирает с лица спящего светлые пряди волос. Бессмысленно спрашивать, зачем он это сделал. Он и сам не знает. Просто секундный необъяснимый порыв. Хотя может и объяснимый, но сам парень объяснений не знает. Да и зачем они нужны? Парень отходит в сторону и стягивает с себя куртку. Он, кстати, так и ходил по улице с застегнутой молнией. Даже после того, как Уджин ушёл. Ещё один необъяснимый порыв… Кофта отправляется вслед за курткой, а Тэмин уже тянется за футболкой. Тянется и чужая рука к его голой спине… Тянется и проводит пальцем от места между лопатками до резинки от штанов. И сразу же отстраняется, потому что за свои выходки можно получить. А рука у Тэмина тяжелая… Парень вздрагивает и тут же поворачивается к нарушителю своего спокойствия. — Мин Уджин, чёрт тебя дери! — Ну зачем же так громко? У меня лопнули барабанные перепонки… Ты слишком живо реагируешь. Спокойнее нужно быть… — Уджин сидел на футоне, сложив ноги в форме лотоса, и довольно улыбался. — Спокойнее?.. Спокойнее?.. — мрачно переспросил Тэмин. Кажется, атмосфера начала накаляться… Но только кажется, ведь уже спустя мгновение парень схватил подушку из свернутого футона Уджина, что лежал возле стены, и с хитрой улыбкой накинулся на него, — Ах ты паршивец! Да за такое тебя убить мало! — Эй! Убивают! Я на такое не подписывался! Светловолосый оказался прижат к полу, но тут же вторая подушка взвилась в воздух. Начался ожесточённый бой… Через некоторое время оба сидели на полу, растрёпанные, усталые, но, определённо, довольные. У них свои личные спарринги… Тэмин спиной, всё такой же голой, прижался к стене и закрыл глаза. Всё же кроме этого боя подушками у него ещё был целый день работы. Усталость взяла своё. Спать хотелось жутко. — Да уж, в этот раз ты определённо проиграл… Даже удивительно. — Ничего, я ещё возьму реванш… — парень обнял подушку, которую до сих пор держал в руке. Уджин усмехнулся и подполз к нему. — Ты собрался спать, как я вижу. — Плохо видишь… Купи очки… — Это ещё почему? — Потому что я не собрался, а уже сплю… Уджин огляделся и, заметив нужное, переместился по комнате. А когда футболка, давным-давно забытая и брошенная в сторону, оказалось у него в руке, вернулся обратно. — Так не пойдёт, Тэмин, — парень взял засыпающего за руку. — Уже идёт… — засыпающий вяло отмахнулся от него другой рукой. — Ты не можешь спать, не надев футболку. — Хочешь это проверить?.. — Ты заболеешь. — Я здоровее всех здоровых… Уджин встал и поднял вверх руку Тэмина. — Твой здравый смысл уже уснул, да и тебе самому осталось недолго. Так что подними, пожалуйста, вторую руку. Тэмин упрямо не поднял. Нет, он ещё не уснул окончательно, просто это всё та его принципиальная занудность… Уджин даже, не смотря, может с уверенностью сказать, что сейчас на лице этого парня полусонная ухмылка. Как ребёнок, ей богу. Приходится держать футболку зубами, руки — руками… Потом одной рукой держать сразу две, другой расправлять футболку… Правда, к этому Уджин пришёл не сразу. Сначала пытался отпустить одну руку, но та неизменно падала вниз, а следом за этим слышался ехидный смешок… В общем, задачу ему Тэмин определённо усложнил. Так сказать, добился своего… Но вот наконец футболка надета. А её хозяин благополучно перенесён на футон и укрыт одеялом. — Я сам закрою дверь. Можешь спать. — Ага… Там… — парень, не открывая глаз, вяло и неопределенно махнул рукой. — Да, я положу ключ под горшок. — Я… — Да, ты потом обязательно перепрячешь. Я помню. Спокойной ночи. Ответа не последовало. — Тэмин? Парень определённо уже спал. И немного посапывал во сне. Определённо мило посапывал… Уджин отошёл от двери и присел на колени перед спящим парнем. — Тэмин? Нет, парень точно уснул. Уджин улыбнулся. А после быстро наклонился и почти неощутимо коснулся своими губами приоткрытых губ Тэмина. Реакции не последовало. Светловолосый поднялся и вышел из дома, бросив на последок тихое «Спи…». На небе светилась яркая луна, и ему предстоял долгий путь… Впрочем, как и одному спящему кареглазому парню. У второго, правда, путь был не обычный. Сновидельческий… Сон — это такая странная вещь. Странная в том смысле, что не понятно, как к нему относиться. Порой он дарит просто волшебные ощущения. Показывает мечту. Воплощает самое сокровенное в жизнь… Но только до тех пор, пока человек не проснётся. Стоит ему открыть глаза, как вместо былой возвышенности, окрылённости реальность потянет вниз тяжким грузом, и уже не взлететь так, как во сне… Сны тревожат души людей. Но люди всё равно продолжают желать видеть эти сны… Люди — это такая странная вещь… Как по мнению Тэмина, лучше уж совсем не видеть сны, чем чувствовать такую досаду от понимания того, что это всего лишь сон. Такое ведь уже было. Когда ему приснилась добрая и любящая семья… Но это не важно. Это в прошлом. А вот в настоящем он совсем не жалеет, что сон закончился. Он никогда не думал, что действительно можно проснуться в холодном поту. По крайней мере, с ним такого ещё не случалось. Так, чтобы даже вскочить с футона… Нет, это определённо что-то новое. А вот довольный взгляд голубых глаз — это уже вполне привычное… Тэмин даже забывает по привычке немного поворчать по этому поводу. События сна ещё живы в памяти. Дыхание ещё не восстановлено. Понимание происходящего вокруг ещё не восстановлено. Много чего ещё не восстановлено… — Ух ты, какой резвый подъём. Сегодня ты необычайно энергичен после сна… — Скажи это моей ненормальной голове, которая показывает мне такие сны… — Какие? — Ну, знаешь, мне… — взгляд случайно цепляется за телефон. Одно быстрое движение, и экран уже включён. Что ж, понимание происходящего вокруг несомненно восстановлено до предела. — Я опаздываю! Чёрт! — Вот и старый добрый Тэмин. Я уже успел соскучиться по таким гиперактивным сборам, — Уджин сидел на полу и с удовольствием наблюдал, как Тэмин носится по дому. — Ты опять это сделал… Боже! Ты же знал, что я опаздываю, и со спокойной совестью продолжал смотреть на то, как я сплю? — Ага. Необычайно милое зрелище. Скажу даже больше. Всё это я делаю именно ради такого зрелища… — Нет, я точно когда-нибудь тебя убью… Почему ты вообще здесь? У тебя же сегодня школа, ты должен быть дома! — Мой дом здесь. — Второго дома, — времени спорить и доказывать обратное не было, поэтому Тэмин согласно исправился. — Я выспался тут, поэтому спать желания не было. Я отправился на квартиру, сделал всякие не особо важные дела, собрался, и вернулся сюда. А в школу уже прямиком отсюда… — Ты неимоверно усложняешь себе жизнь… — Возможно. — Ладно, я побежал. Закрой за собой дом. — Эй, а что ты хотел мне рассказать? — Расскажу потом. Сам виноват. Всё, я ушёл. До встречи! Парень выскочил на улицу. Послышались быстро удаляющиеся шаги. — Что ж, до встречи… А у нас в планах очередной скучный день без Тэмина. Очередной неправильный день… Уджин вышел следом и, закрыв дверь на ключ, положил тот под горшок. Несколько дней в одном месте. Это определённо рекорд. Обычно Тэмин перепрятывает его с завидной регулярностью… Парень не спеша побрёл по дороге. Чего нельзя было сказать о Тэмине… Тот мчался со всей своей прытью. Опаздывать никак нельзя. Это отразится на зарплате… Уджин поганец! С ним он скоро станет быстрее, чем известные бегуны страны… С такими-то «тренировками»! Очередной день уже с самого начала оказался утомительным. А впереди ещё работа… Впрочем, времени жаловаться не было. Парень как всегда послушно съел всё самое не вкусное первым делом, а теперь можно отправляться и за сладким десертом… Однако он оказался не таким уж и сладким. Кто-то добавил горчинку… Кто-то, например, отец Уджина, нашедший ему дела на вечер… Пришлось вновь спарринговать без привычного наблюдателя. И теперь можно сказать точно, что бой не идёт именно из-за отсутствия этого светловолосого парня. Или не идёт, или идёт слишком агрессивно. Местами, в общем. Хорошо, что это не влияет на зарплату… Значит, Уджин сегодня совсем не придёт. Жаль… Тэмин не любит общение сообщениями, но ради Уджина он может в себе это побороть. Поэтому на пришедшие извинения тут же отсылается ответ, объясняющий, что всё в порядке. И, как всегда, этого не достаточно, чтобы успокоить одного светловолосого парня… Приходится трижды доказывать это. Трижды, после чего, раз уж общения тет-а-тет можно не ждать, отправляется объяснение столь странного сегодняшнего подъёма после сна. Потому что, если не рассказать сейчас, то потом он наверняка об этом забудет. И Уджин так и не узнает про этот странный сон… Ну, по крайней мере, сейчас он уже знает, что это был сон. Сообщение прочитано. Осталось дождаться ответа на него и рассказать уже непосредственно о самом сне… Ну или осталось понять свою ошибку и неосторожность. Вспомнить, что после такого сна хотел быть внимательнее, и осознать, что уже опоздал быть внимательнее… И «лучше поздно, чем никогда» сюда не подойдёт… Видно, Уджин всё же не узнает про этот странный сон… Ведь случайно от неожиданности отправленных «Представляешь, я умер во сн» определённо не хватит для полной картины… Да даже для крошечного её края… Удивительно, как быстро сминаются кости о бампер грузовика… Как быстро ускользает воздух из лёгких… Интересно, он делает это положенным путём, или через эти дырки, образованные сломанными рёбрами? Он теперь как лопнувший шарик. Ну или продырявленный. Осталось только сдуться… Странно, почему сердце ещё бьётся? Кажется, в нём тоже есть пара дырок… Наверно, потому что хочет жить… Оно хочет жить… Он хочет жит… Он всё ещё, чёрт подери, хочет жить! Не так быстро… Ещё нельзя… Ещё рано… Как же жизнь для самого себя? Как же жизнь Юн Тэмина? Мысли путаются. А, нет, они, вообще-то, исчезают… Исчезают, чтобы оставить одну, которая тоже уже спустя мгновение покинет эту прекращающую функционировать голову… Мысль о том… А как же… Уджин?.. Никак. Уджин никак. Уджин не понимает сообщение. Действительно не понимает, действительно не видит не то, что полной картины, а даже её край… Не видит причины отправлять сообщение недописанным… Недописанным на такой странной фразе… « Представляешь, я умер…» Ещё четыре буквы почему-то признали себя лишними и отказались укладываться в голове. На такой пугающей фразе… Какое совпадение. Палец соскользнул, да? Толкнули? Сейчас придёт исправленный дописанный ответ? Конечно. Сейчас придёт. Ещё немного. Видно печатает там целую книгу… Уджин же говорил ему, что лучше писать частями… Просто он так редко с кем-то переписывается… Точнее, только с ним. Ну же. Давай. Сейчас. Да где же, чёрт возьми?! Дела все брошены в сторону. Какие сейчас дела, о чём вы? Здесь происходит серьёзнейшее недопонимание, которое нужно срочно допонять. Звонок. Гудок… А, нет… Нет гудка, вообще-то… Лишь противный голос, несущий полную ересь. Как выключен? Как недоступен? Невозможно. Тэмин никогда не выключает телефон. Разрядился? Нет, Тэмин бы его предупредил о критическом снижении процентов… Всегда предупреждает. Что же случилось? Пару минут назад пришло прошлое сообщение… Промежуток в пару минут. Сейчас он возвращается домой… Уронил телефон? Тэмин не растяпа, так что на вряд… Нет, это вполне возможно. Толкнули же, да?.. Толкните уже кто-нибудь, чтобы он догадался перезвонить с чужого телефона, ведь нельзя же заставлять так волноваться! «Представляешь, я умер…» Нет, уйди из головы. Прочь. И без этого тошно… «Представляешь… Нет, ты только представь… Я умер…» Не надо… Чёртовы нагнетающие мысли… К черту! «Я умер…» Невозможно. Всё это бред. Совпадение. Неудачная шутка. Боже, да это же просто сообщение. Спокойствие. «Представляешь?» — Не представляю! Не представляю, не представляю, не представляю… Уджин действительно не представляет. Разве можно представить смерть близкого человека? Близкого, ближе всех… Ближе, чем воздух. Необходимее, чем воздух. Разве можно представить смерть воздуха? Конечно нет, все же знают, что воздух не может исчезнуть. Так же и с Тэмином… Не может исчезнуть… Так, хватит накручивать себя. Встать, поехать проверить, убедиться в сохранности, успокоиться, крепко обнять, потому что с такой нервотрёпкой уже плевать на сдержанность. Выйти из квартиры. Нет, вылететь. Увидеть машину. Сесть в машину. Машина отца? Да плевать. Приехал забрать те чёртовы бумажки? Плевать ещё раз. Недоумевает, стоя на тротуаре, лишившись и ключа, и машины? Вообще плевать с высокой колокольни. Сейчас совсем не важно. Да чтоб он с этими бумажками провалился! Чёрт! Гнать по дорогам со скоростью, определённо превышающей все нормы. Гнать и слишком резко нажать на тормоза. Настолько, что чуть не познакомился с лобовым стеклом лично. Просто, он не один такой гонщик сегодня… И если всех остальных Уджин благополучно игнорировал, то тут почему-то нога сама… Автоматически нажала на педаль… А нехорошее… Да нет, чего тут скрывать, совсем уж паршивое предчувствие нажало на горло, не давая возможность вдохнуть. Странно, раньше машина Скорой помощи не вызывала в нём таких чувств… Да и хорошо, ведь иначе всё точно закончилось бы инфарктом… Есть два варианта развития событий: определённо верное и совершенно невозможное. И нужно проверить оба… Начать придётся со второго, ведь при первом Тэмин уже ложится спать, и это не требует срочного вмешательства… А при втором… Ну, мало ли откуда едет эта Скорая, да? В той стороне, вообще-то, живут тысячи людей! Будто она одна такая на весь город. Будто мало происшествий по всему городу… Поэтому нужно просто проверить. Посмотреть, убедиться, посочувствовать, со спокойной душой перейти к воплощению проверки первого варианта… Почему она так медленно едет? Сам Уджин за ней едва ли поспевает, но это всё равно, определённо, слишком медленно… Противный звук сигнала. Кажется, он идёт не от машины Скорой помощи, а у парня из головы. Ещё немного, и он сам взвоет… На светофоре красный. Скорую пропускают, а вот Уджина — нет. Противоположный поток машин, задержавшийся перед «Белой с крестиком», начинает движение. Они все думают, что эта чёрная машина, несущаяся на всех порах вслед за Скорой, остановится на перекрёстке… Как же они все ошибаются. Уджин только ускоряется. Кажется, он слегка тернулся о чей-то бампер, но перекрёсток преодолён. Его ведь преодолеть то всего мгновение! Особенно на такой скорости… Но у Уджина же всё под контролем, да? Он всё контролирует… Единственное, нервишки, похоже, немного из-под контроля вышли… У водителей всех тех машин, похоже, тоже… Но не страшно, да? Побибикают и успокоятся. А Уджин не успокоится… Даже если наконец достигнет Скорую, что, в свою очередь, наконец достигнет больницу. Даже если, наплевав на всё и оставив машину с открытой дверью, наконец вбежит по ступенькам, вслед за санитарами, несущими носилки… Даже если его попытаются остановить и попросят успокоиться. Он не успокоится. Он видел белый мех куртки. Белый — раньше. Сейчас — красный… Какое к чёрту спокойствие?! Если люди чего-то не ожидают, то они будут не готовы, когда это что-то произойдёт. Так и с врачами, что не ожидали от Уджина такой… Наглости? Изворотливости? Скорости? Не суть. Суть в том, что они не были готовы к тому, что он вдруг вместо послушного и спокойного стояния на месте рванет вперёд, расталкивая всех в разные стороны. Так и с самим Уджином, что не был готов увидеть перед собой его… Сердце рухнуло куда-то вниз. Этого не может быть. Этого не может быть… Этого не может быть! Что за бред? Невозможно… Тэмин… Он должен сейчас лежать на своём футоне, а не здесь! Что это? Кровь? Нет, нет, нет… Чёрт, нет! Это же… Не серьёзная рана, да? Если палец порезать, крови ведь тоже много натечёт… Ну скажите уже, что это не серьёзная рана! Давай, Тэмин, очнись… Давай, скажи в своей излюбленной манере, что это просто царапина! Ты же всегда так говоришь… Уджина хватают под руки и не дают подойти ближе. А он этого даже не замечает. Он ничего не замечает. Он смотрит только вперёд. Только на Тэмина. Глаза в первый раз его обманывают. Они лгут. Это всё вранье. Это просто не может быть правдой. Уджин впервые не верит своим глазам. Ведь Тэмин не может умереть… Он же как воздух… Необходим… Уджин не дышит. И даже давится воздухом, когда вдруг резко вдыхает. Когда вдруг Тэмин открывает глаза… Почему-то вдруг пробивает на смех. Нет, не этот обычный смех от какой-то шутки или тому подобного… Непроизвольный смех без причины, вызванный перегрузкой нервной системы… Смех, что почти сразу перейдёт в истерику. Уджин пока его сдерживает. Нет, его не волнует, что такой смех закончится рыданиями на глазах у всей больницы. Главное, что это увидит Тэмин, а Уджин обещал себе ещё в детстве, что больше не будет заставлять его волноваться своими рыданиями… Пусть сейчас это и слёзы счастья… Но, нет. Нельзя. Лишь слегка поднимаются кончики губ. — Тэмин… — все чувства просто не выразить в словах. Уджин мешкается, не зная, что сказать… Хотя есть всё же одна фраза, которая так давно рвётся наружу… — Я… — фраза, что обрывается сразу же, стоит лишь понять, как на него смотрит парень напротив… Хватает мгновения, чтобы этот взгляд пробрал до глубины души. Взгляд, полный безразличия. Тэмин не может на него так смотреть… Тэмин вообще не может так смотреть… Он не может быть так равнодушен к чему-либо… Это не Тэмин… Чёрт, да плевать, главное, что он жи…в… Нет… Не закрывай глаза… Не смей! — Нет! Да пустите же! Тэмин! Врачи вдруг прекращают обращать на светловолосого парня внимание. Оно всё отдано Тэмину. Они носятся вокруг. Проверяют пульс. Прерывисто надавливают ему на грудь. Кричат что-то. Уджин не разбирает слов. Кажется, он неожиданно забыл все значения этих звуков, которые издают все эти люди. Он просто ждёт. Ждёт, не понимая ровным счётом ничего. Голова словно отключилась… Он частично приходит в себя, лишь когда движение прекращается, а один из врачей подносит к лицу руку с часами и мрачно произносит: — Время смерти… Если это, конечно, вообще можно назвать «пришёл в себя»… Парень непроизвольно делает пару шагов назад, теряя равновесие. Ноги не держат. Он съезжает по стене на пол. Нет, голова не словно отключилась… Она действительно отключилась. Он не понимает, что сейчас произошло. Он не хочет понимать. Почему-то одна солёная капля проделала мокрую дорожку по щеке и, неприятно повиснув на подбородке, сорвалась куда-то вниз, будто её и вовсе не было. Он не понимает, почему… А сердце понимает. Оно уже рвётся на части, а он всё ещё не понимает… Осознание запаздывает… К парню подходит один из врачей. Слегка хлопает по плечу. — Вы его знали, да? Что ж, сочувствую… Нам нужно связаться с его родными, вы не… Эй, куда вы? Юноша? Уджин поднимается с пола и идёт. Куда — неизвестно. Он просто идёт. Просто уходит отсюда. Просто, без мыслей и представления своих последующих действий. Просто. Так просто, оказывается, лишиться части себя… Понимание приходит? Нет, но оно уже близко… Близко… Уджин идёт так близко к проезжей части… Какая разница?.. Плевать… Плевать на всё. На машину, что до сих пор стоит открытая возле больницы, тоже… Он про неё даже не помнит. Он ничего не помнит. Только какой-то набор букв и цифр… Просто набор букв и цифр… Набор, который с приближением понимания и приближением Уджина к синему цветочному горшку, наконец выстраивается в адрес… Так это был адрес? Ясно. Ключ под горшком? Всё ещё под горшком? Ясно. В доме никого нет? Ясно… Зачем он сюда пришёл? Неясно… Чей это дом?.. Ничей. Теперь ничей. Хозяина дома больше нет. Тэмина больше нет… Что?.. Как это нет? Куда же он… Делся?.. Понимание — это такая штука, которая очень любит опаздывать… А после вдруг врывается, не постучавшись. Уджин смотрит на футон. На ключ в своей руке. На свою подушку, лежащую в середине футона — Тэмин её обнимал во сне… «Ну что, теперь представил?» Осознание вдруг давит неподъёмным грузом… Уджин падает на колени. Больно… Сжимает руками покрывало футона. Больно… Прокусывает губу до крови. Больно… Как же, чёрт возьми, больно! Он утыкается лицом в подушку Тэмина. Он пытается успокоиться. Он держится. Держится, держится, держится… Но подушка становится мокрой… Он срывается. Он воет, как раненый зверь… Как волк, потерявший свою семью… Он падает на пол. Он закрывает себе рот руками, ведь от этих звуком, им же издаваемых, становится только хуже. Руки тут же становятся мокрыми… Слёзы огибают их и текут по тыльной стороне ладоней. Из-за них совершенно не видно ничего вокруг. Их слишком много… Как он ещё не погиб от обезвоживания? Пора бы уже. Действительно, хватит. Хватит жить. Хватит существовать. Без него это не имеет смысла… — Как ты мог умереть?.. Как?! Ты не мог оставить меня… Ты всегда был рядом, когда мне было больно… Сейчас мне чертовски больно, Тэмин! Где же ты?! Где же… Ты должен быть тут… Ты должен жить! Ты так много должен… Ты так много не успел сделать… Ты же ещё не рассказал мне про сон… Ты же ещё не перепрятал ключ… Ты же ещё не взял реванш в бою на подушках… Ты же так любил бои на подушках… Я тоже их люблю… Но тебя я люблю больше… Да, чёрт возьми! Да! Ты не успел узнать это… Ты же ещё не услышал эти слова от меня… Уджин вдруг застыл… А потом вскочил и стал рыться на небольшом деревянном столе, заполненном разными бумажками и тому подобным… Он искал… Судорожно хватая воздух ртом. И он нашёл. Фотография… Тэмин никогда не любил фотографироваться. Он согласился только однажды. На день рождения Уджина… Эта фотография, которую Уджин после распечатал, важнее всех. Он, конечно, фотографировал его и на свой телефон тоже. Конечно тайно. Конечно, среди них были фотографии лучше этой, но… Но она единственная, на которой Тэмин смотрит в камеру… — Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя… Я люблю тебя! Я люблю… Тебя… Тебя, чёрт возьми… — Уджин опустился на пол, сжимая фотографию в руках. В горле застрял ком, и говорить больше было невозможно. Ещё слово и он… Если терзать себя, то по полной. — Люблю… — тихо, шёпотом… Не сработало. Слёзы всё равно опять потекли из глаз. Новая волна, так сказать… Новая истерика… Это продолжалось долго. Очень долго. Нет, даже не так. Это никогда не закончится, и продолжению не наступит конец… Но произошла некая пауза. На истерики просто не осталось сил. Уджин приклеил мятую фотографию к стене и сел напротив, обняв подушку… — Знаешь, Тэмин… Я вдруг понял, что я всегда разговаривал только с тобой. Не в том смысле, что вообще ни с кем больше не разговаривал… Нет, просто все эти перебрасывания слов и разговором то назвать сложно… Другим людям я не рассказывал какие-то истории… Не делился новостями… В этом не было смысла. Смысл был только в тебе… Ты и есть мой смысл во всём… Ты всегда был рядом… Нас связывает так много всего… Ты же помнишь, да? Помнишь, как мы жили с тобой вместе? Денег не было, существовали впроголодь. Но ты даже не представляешь, как я был счастлив каждый день засыпать рядом с тобой на одном футоне… Иногда мы даже спали в обнимку, когда было совсем холодно. Самые прекрасные моменты… У тебя больше не было родителей, у меня тоже… Друг у друга были только мы сами… И никто не нужен был больше… А помнишь, как я сам себя чуть этого не лишил? Я действительно думал, что приношу тебе лишь одни проблемы. А когда мать ударила тебя бутылкой, я решил, что больше не имею право находиться рядом с тобой… А ведь я хотел просто уйти… Взбрело же ей в голову покурить рядом с газовой плитой… Всё рвануло… Может она решила прикурить от неё? В любом случае всё произошло как нельзя лучше. Рядом с тобой не было бы не только меня, но и этой ужасной женщины. И на этом бы всё закончилось… Но ты пришёл. Так не вовремя… Мне тогда было так больно в душе. Ты действительно приходил всегда, когда мне было больно… Но в этот раз было больно и тебе. Я не ожидал, что своим уходом причиню тебе ещё большую боль, чем своим присутствием… Я не мог уйти и оставить тебя с мыслью, что тебя бросили, как собаку… Ты тогда впервые сам без причины обнял меня… Ты тогда в первый и последний раз показал мне свои слёзы… А ведь эти слёзы были из-за меня… Мои слёзы тоже лишь из-за тебя… Значит ли это, что нам ничто не важно более, чем мы же сами… Друг у друга самое важное… Теперь я понимаю, что тоже был тебе важен. Именно поэтому ты тогда так просто отпустил меня, так сказать, в новую жизнь… Хотя, это можно рассматривать и как способ избавиться от меня… Но в таком случае ты бы не стал требовать у моего отца доказательств родства… Отцу пришлось принести тебе экспертизу ДНК, ведь без твоего согласия я отказывался пойти с ним. Ты ведь совершенно не понимал, что это… Ты побежал на улицу, остановил первого попавшегося человека, и спросил у него. И только когда тот человек подтвердил, что этот листок доказывает моё родство с этим мужчиной, ты согласился. Ах да, ты же ещё потребовал постоянную связь со мной. Ты должен был быть уверен, что со мной всё хорошо… Он купил тебе телефон. Это единственное, что ты принял от него и от меня в будущем, ведь и мои подарки были на его деньги. А денег у него всегда было много… Но плевать на них. Ты важнее денег. Я должен был сказать это тебе ещё тогда и наотрез отказаться уходить… Тебе же было одиноко, да? И холодно… Некого обнять ночью… Зачем ты меня отпустил? Если бы я остался с тобой, то я всё время был бы рядом… Я не дал бы тебе… Умереть… — никакой истерики. Всего лишь мокрое лицо. Всего лишь дыра вместо сердца. Дыра, которую другие люди обычно заливают алкоголем. Так ведь легче, да? Забыться… Нет, это точно не про Уджина. Он лучше будет продолжать терзать себя, каждый раз напоминая себе свою вину, чем попробует всё забыть… Разве он может забыть Тэмина? Это невозможно настолько же, настолько невозможно укусить себя за спину… Скорее шею себе свернет… Да, чем скорее, тем лучше… А ведь Тэмин бы ему такое не простил… Теперь Уджин должен жить за него… Нести это бремя… — На что же ты обрёк меня, Тэмин?.. Это очень… Жестоко… Знаешь, это так похоже на месть… Теперь я один. Как и ты раньше… Но знаешь, ты переборщил… Ведь я один не только в этом доме, но и во всем мире… Я практически перестал существовать, ты понимаешь? Как бесхозная душа, застрявшая между мирами… Ты ведь никогда не задумывался о том, что дом, не принадлежащий кому-то, и не дом вовсе? Он же не может принадлежать сам себе… А ведь с людьми так же, Тэмин… Они не принадлежат сами себе. Всегда есть кто-то или что-то, привязывающий их к себе. Кто-то или что-то самое важное в жизни… Деньги, например. Такой человек принадлежит деньгам. А вот я принадлежу тебе… Кому же принадлежишь ты? Самое важное в твоей жизни?.. Мне кажется, что это сама жизнь… Получается, ты принадлежишь жизни… И жизнь забрала тебя у меня… Какая ирония… Надо мной посмеялась сама жизнь… Как всегда, впрочем… Парень поднялся с пола. Растрёпанный, с красными глазами… Он, сорвав напоследок со стены фотографию, вышел из дома и закрыл дверь. Хотя, это же не дом теперь, да?.. Положил ключ под синий горшок… — Ты же перепрячешь, да? Я помню… Всё ещё помню… Уджин никогда не бродил по городу без дела… Один… Только с Тэмином. А теперь привыкать ходить одному… Хотя, в этом нет никакого смысла… Ни в чём нет смысла без Тэмина… Сегодня вообще-то школа, но плевать, конечно. Сейчас это здание со своими составляющими — определённо самое последнее место, куда следует идти. Стоит кому-то выбесить его, а все они это делают постоянно, что ученики, что учителя, и он точно не сдержится. А выпускать пар на другом человеке… Тэмин точно этого не одобрил бы… Поэтому просто прогулка по улицам. Сначала по определённым. Например, улица, в конце которой находится одно кафе… Остальное понятно, не так ли? Но потом выбор движения хаотичен. Какая разница, где бессмысленно проводить время? Хоть парк, хоть парковка какая-то… Хотя, парковка не какая-то, парковка определённая. С ларьком. С огромным выбором шоколадных батончиков. Но Уджин выбирает лишь один. Он терпеть не может этот вкус, но его любил Тэмин, так что придётся привыкать… Откусывает небольшой кусок шоколада и тщательно прожёвывает. Всё лучше, чем солёный вкус слёз — единственное, что бывало у него во рту за последнее время… И всё же, как он мог такое есть? Да и не просто есть, а любить… Странный он человек. Впрочем, Уджин любит в нём даже это. Все его странности. Любит до безумия… Без них ведь Тэмин и не Тэмин вовсе. Ах да… Всё время забывает добавлять временной указатель… Никак не может привыкнуть к тому, что теперь этот парень во всём лишь «был»… И странным человеком он всего лишь «был»… Хочется вернуться. Больше всего на свете хочется вернутся туда, где он «был», ведь здесь его больше нет… Машину времени ещё не изобрели? Она была бы очень полезна… Хотя, сейчас и обычная машина не помешала бы… Любому другому человеку, блуждающему в противоположном конце города от места, куда он должен в итоге попасть. Любому, кроме Уджина. Он лучше потратит на всё те четыре или пять часов, используя свои ноги, чем добровольно окажется в таком тесном пространстве, которое само довезёт его. С каким пор машины стали тесными пространствами? С тех самых, как голову стали одолевать бесконечные потоки мыслей. И если на улице они как бы растворяются в этих безграничных голубых просторах, то в замкнутом пространстве они определённо будут всё накапливаться и накапливаться, сдерживаемые стенами… И тогда голова взорвётся. Хотя… Она, кажется, уже взорвана… От всей этой невозможности происходящего, которая вдруг стала возможностью… А мозг просто не смог перенастроиться. Он пытался, правда… Но от этого определения, которое так просто поменялось, зависит очень многое… Многое, которое, напротив, не меняемо совсем. Вся жизнь Уджина зависит от этого… От невозможности прекращения жизни Тэмина… От невозможности его смерти. Это же как бы основа основ… Ах да, это «было» основой основ… Не стоит забывать. И всё же невозможность стала возможностью, основа ошибочна, фундамент дал трещину, дом рухнул. Жизнь Уджина рухнула. В одно мгновение, да… В одно мгновение на самом деле закончилась не одна жизнь, а две… Умер не только Тэмин. Уджин тоже больше не жилец… Только Тэмин просто исчез из этого мира, а Уджин в нём остался… И будет отравлять его воздух своим «трупным» запахом ещё долгое время… Но плевать, да? Конечно плевать. Пусть хоть весь мир задохнётся. Весь, кроме одного крохотного домика, в котором воздух навсегда останется чист и прекрасен, ведь Уджин туда больше не пойдёт. Он просто не имеет на это права… Остаётся лишь вернуться туда, где и так уже всё прогнило. Пустая и холодная квартира, которая не дом, а всего лишь крыша над головой. Большая, со всеми удобствами… Квартира, на которую он променял маленькую, но полностью родную каморку… Квартира, которая является постоянным напоминанием о его ошибке… Квартира, в которой он будет продолжать терзать себя, да… И начнёт он прямо сейчас, ведь те четыре — пять часов уже прошли. Удивительно, покинул дом Тэмина утром, а время уже движется к ночи… Действительно пустая квартира. Пока что в ней нет ни одной мысли, которая бы застряла перед преградой в виде стен… Но скоро этих мыслей здесь будет много… Уджин будет в них тонуть, задыхаться. Впрочем, почему бы и нет? Лучше и не придумаешь… Ну, а пока можно попробовать поспать… Пока это ещё возможно… Пока голоса в голове говорят тихо… Пока они ещё не начали оглушительно кричать… Но это только пока. Всё ещё впереди… Поэтому Уджин закрывает глаза. Это первый раз, когда он остаётся ночью один. Даже в мыслях один. И это первый раз, когда он не против навсегда остаться в ночи… Не против не проснуться… Ведь пробуждение будет тяжёлым… Очень… Но не только у Уджина. Да, тяжело перенести смерть близкого человека, но… Каково это, перенести свою смерть? Тэмин вскакивает, как ошпаренный. Для него это, в принципе, привычно, ведь такой подъём у него происходит чуть ли не каждый день… Но обычно в этом виноваты выходки Уджина, а в этот раз… А в этот раз его мгновение назад сбил грузовик. Какое, однако, разнообразие, да? Скучать не приходится… Но, действительно, какого чёрта вообще происходит? Это был просто повтор сна про того парня, только уже с его, Тэмина, непосредственным участием? Да нет, бред же… Его точно сбил грузовик. Вот только почему он в полном порядке? Тэмин ведь проверил. Ни царапины. Может, он лежит здесь уже очень долго, а очнулся только сейчас, и поэтому ему кажется, что прошла секунда с аварии? Возможно же, да? Да и какая, в общем, разница? Главное, что он жив! Главное же, да? Нет… Если он лежит здесь уже много времени, или даже если авария действительно была недавно, пусть это и не может быть правдой, в любом случае первым делом нужно сообщить Уджину о том, что он пришёл в себя! Он же точно волновался… Этот дурень всегда делает из мухи слона. Только повод ему дай, и он сразу же себя накрутит. И себя ещё виноватым во всех смертных грехах сделает. Так что нужно быстрее ему позвонить… Вот только на вряд ли телефон Тэмина обладает такой же удачей и тоже выжил после аварии. А значит придётся одолжить средство связи у кого-то из медперсонала… Всё легко и просто, особенно учитывая, что номер Уджина он знает наизусть. Не может быть никаких проблем, да? Парень вскакивает с кровати, по пути опрокидывая что-то с тумбочки, стоящей рядом. Что-то, что со звоном разбивается о пол. Да уж, может и следовало для начала изучить комнату, а уже потом нестись к двери… Впрочем, Тэмин всегда будет Тэмином, тут уж ничего не поделаешь. Но, наверно, всё же лучше вести себя более спокойно… Он же, в конце концов, только что открыл глаза. Он даже не успел толком придти в себя и подумать над произошедшем… Хотя, конечно, тут и думать нечего… Уджин всегда был важнее всего, и какое сейчас, к черту, спокойствие? Сейчас просто необходимо услышать его голос. Чтобы окончательно поверить в то, что это действительно не сон, и что можно таки поблагодарить несуществующего бога. А разбил Тэмин не что иное, как зеркальце. Небольшое овальное. Что ж, остаётся надеяться, что в этой больнице не дефицит зеркал… Впрочем, не важно. Важно поскорее раздобыть телефон… Дверь в палату резко открывается изнутри, и почему-то все стоящие рядом медсестры и врачи в шоке. Они что, никогда не видели открывающихся дверей? Или пациентов? Или пациентов, неожиданно вышедших из трёхмесячной комы? Да, пожалуй, вот только откуда же об этом знать Тэмину? Да и не нужно ему это знать, ведь шокированные люди легче идут на контакт, попросту не понимая, что происходит… И телефоны тоже легче отдают, ведь: «Бери, конечно, и дай быстрее мне пройти! Доктор, доктор!» Если такая реакция на Тэмина и удивляет его, то всего лишь на мгновение, а после ему становится всё равно. Сейчас это кажется чем-то совершенно не подходящим для обдумывания. Пустая трата времени, да. Тэмин заходит обратно в палату, по пути набирая невольно заученный до протертых дыр в мозгу номер. Время около шести утра, и парень немного колеблется. Уджин наверняка сейчас спит, и парень не хочет прерывать его сон, но… Но Уджин сам же потом устроит ему скандал на тему того, что он должен был позвонить сразу же, как только откроет глаза. И, конечно, он ещё и обидится. Минут на пятнадцать… Но разве ж можно прожить эти пятнадцать минут, чувствуя эту обиду от родного человека? Конечно, нет. Поэтому Тэмин нажимает на кнопку и слышит первый гудок. И второй. И третий… Очень непривычно. Обычно Уджин отвечает ему сразу после первого гудка. Тэмин понимает, что дело в чужом телефоне и в довольно раннем времени, но… Тэмин впервые так долго ждёт. Тэмин чувствует этот контраст. Тэмин чувствует себя очень странно. Тэмин чувствует, что что-то внутри него обрывается, когда гудки прекращаются. Звонок сбросили. Тэмин верит в случайности. Определённо, да. Он звонит ещё раз. Он всё ещё стоит в центре комнаты и не дышит. Он, конечно, не сдастся и будет звонить до тех пор, пока не добьётся ответа, но почему-то тревожно. И долгожданное, но такое сухое и черствое «ало» на том проводе ситуацию не спасает. Почему-то от этого голоса у Тэмина проскакивает в голове ассоциация с сухими потрескавшимися губами. Это точно голос Уджина. Голос, узнать который из тысячи других вероятность шестьсот шестьдесят пять с половиной из одиннадцати, а не узнать — минус сто тридцать восемь из двухсот с плюсом. Но так же это голос человека, который явно не в настроении… — Привет, Уджин, — тем не менее Тэмин улыбается. Просто услышать этот голос, каким бы он там не был, уже счастье. — Хм, — на том конце прерывается молчание. Довольно безэмоционально прерывается, стоит уточнить, — Ну, привет… Тэмин немного в ступоре. Его только что не узнали. Даже если это другой телефон, даже если… Разве Уджин мог не узнать его голос? Разве у него не те же минус сто тридцать восемь из двухсот с плюсом? Разве с голосом Тэмина что-то не так? Разве это не его голос?.. Разве Тэмин опять упустил что-то важное из виду? — Ты меня не узнаёшь… — нет, у Тэмина не было привычки констатации фактов вслух… Просто одна мысль почему-то оказалась настолько шокирующей, что невольно вырвалась наружу. Но ещё более шокирующим стало внезапное озарение… А ведь у Тэмина и вовсе не его голос… — Ты ещё и удивляешься? С чего мне… — Тэмин не слушает. Он бредёт вперёд, медленно убирая руку с телефоном от уха… Он что, во время аварии повредил голосовые связки?.. Говорить больше не хочется. Вообще никаких звуков издавать не хочется этим голосом… Но невольно всё же выходит. Тэмин тертыхается и, кажется, даже шипит. Голая стопа неприятно ноет. Разбитое зеркало отомстило за себя… Парень садится на кровать и, подняв ногу, вытаскивает из неё кусочек стекла с зеркальным покрытием. Вертит в руках. Стирает пальцем кровь. Видит своё отражение. Видит несостыковку… Какого черта творится? Ему сделали пластическую операцию?.. Может он и не Тэмин вовсе? Почему-то на мгновение становится очень страшно. Это не его тело. Это не его голос. Это ему не принадлежит. Он этому не принадлежит. Он ничему не принадлежит. Он просто исчезнет, и никто об этом не узнает. Уджин не узнает… Тэмин возвращает руку с телефоном обратно к уху. Удивительно, что Уджин ещё не отключился. — Какого черта я тут сижу и жду, пока ты закончишь налаживать связь с космосом… Эй, ты там жив вообще? — Уджин раздражен. А Тэмин не знает, что ответить. Разве он жив? Да, жив… Вот этот вот человек, а не он. А он… Может его и вовсе нет? Нет никакого Тэмина?.. — Я жив. Я точно жив… Не верь ни зрению, ни слуху. Верь только мне… Пожалуйста… — нет смысла продолжать этот разговор. Уджин, кажется, в недоумении, но нет никакой возможности объяснить ему всё. Как объяснить то, чего не понимаешь сам? Как объяснить то, что слова, сказанные в трубку, предназначались больше самому Тэмину? Разговор окончен. Экран погас. Динамик молчит. Молчит и Тэмин. Или не Тэмин? Всё же, если подумать, улавливается некая связь… Тот парень из сна… Единственное объяснение. У несуществующего бога шутки так себе… Будущее слишком туманно, остаётся на время отдаться течению. Разговор с удивленными врачами, с радостными родителями, с отвратным братом… Всё протекает мимо. Сплошная ложь и притворство. Тэмин не знает этих людей. Эти люди не знают Тэмина. Они знают некого Шивона. И ждут от него поведения этого некого Шивона. Но Тэмин не Шивон… Пусть он и в его теле. Он всё ещё Тэмин, не так ли? Стоит напоминать себе об этом почаще… Жизнь продолжается. Не жизнь, а существование. Не существование, а подобие. Подобие Шивона, которое должно пойти в школу. Тэмин не хочет идти в школу. Какая ирония. Мечта всего детства вдруг стала столь незначительной… Не значительнее того, что это та же школа, в которую ходит Уджин. Увидеть его хочется до колик в животе, до стука в висках, до дрожи в коленках… Но нечто обидное не даёт этому желанию исполниться. Нечто вроде понимания, что Уджин не испытает той же радости от встречи. Он вообще скорее всего ничего не испытает. Его ничто не связывает с неким Шивоном… А раз некий Шивон единственное, что связывает Тэмина с жизнью, значит Уджина ничто не связывает и с Тэмином. И от этого плохо до судорог. До судорог души. Кажется, она смертельно больна. С недавних пор у неё припадки. Ведь извечное лекарство перестало быть извечным. Уджин перестал узнавать Тэмина даже с чужого телефона. Планета перестала крутиться вокруг солнца. Во всём перестал быть смысл. В том, чтобы идти в школу — тоже… Да, в этом особенно. Лучше ведь не доводить до греха… Уджин ему всё равно не поверит, назовёт психом и уйдёт. Уйдёт. Разве такое можно пережить? Разве есть смысл возвращать его к жизни, если в этой жизни нет Уджина?.. Ах да, смысл же и так уже во всём перестал быть… Тэмин не идёт в школу. Уджин тоже. Не идёт в школу. Само собой. Конечно. Какая вообще к чёрту школа? Если бы не этот непонятный звонок, он бы ещё не скоро проснулся. И был бы этому очень рад. Желательно, конечно, вообще бы не просыпаться… Сейчас мир снов кажется намного соблазнительней реального мира. Хотя бы потому что там Тэмин ещё жив… Да, там он будет жив всегда. За исключением конкретных кошмаров, из-за которых хочется резать вены. Убить — на вряд ли убьёт, а вот мучений прибавит. Как раз то, что надо. Но пока Уджин старается об этом не думать. И у него это, в принципе, получается неплохо. Сейчас его голову занимает точно другая мысль. Так сказать, осадочная. После очередного сна, который ему таки и не дали досмотреть. Сон про то время, когда они ещё был детьми… Сон, выворачивающий всю грязь души Уджина наружу. Сон, в котором он говорит Тэмину, что ни за что не променяет жизнь в нищете с ним на жизнь в достатке, но без него. Даже если это означает пойти в школу и осуществить, вообще-то, их общую мечту. Что ж, как оказалось, променяет… Уже променял… Отвратительно. Он так и не услышал ответ Тэмина. Чёртов звонок. За этот сон Тэмин вообще не проронил ни слова. Вопреки всем желаниям даже во сне он так и не услышал его голос… А слышать чей-то другой желания не было вообще. Поэтому вполне ожидаемо звонок отклоняется. Да будь это даже отец. Плевать. Но прерыватель сна попался упёртый. Пришлось ответить. Да, можно было просто отключить звук или даже сам телефон. Но он ответил. Необъяснимо. Бессмысленно. Странно. Но тем не менее. Впрочем, раздражение от разговора Уджин ощущал только в начале. К концу осталась лишь пустота. И да, недоумение, конечно. И, если честно, непонятный трепет от последних слов этого чудака. Непонятный, необъяснимый, странный, да… Весь день этот уже обещает быть таковым. Ну, и ещё кое-что. Он будет всё таким же лишним. Как и вся теперешняя жизнь Уджина, но не стоит нагнетать, да. Куда уж больше? Хотя, видно есть, куда. Уджин не пьёт кофе, которого у него много. Горький чёрный кофе. Зато он пьёт чай. Сладкий, очень. Несложно догадаться, у кого такие вкусы, да? Были… Во рту одновременно и сладко, и солёно… Уджин смотрит на потолок. Наивный способ избавиться от слёз, но больше ничего в голову не лезет… Нужно успокоиться. Пожалуй, уличный воздух поможет. Не свежий, а именно уличный. Свежий больше не поступает в его лёгкие. Только отравой теперь и дышать. Он не против. Бесцельное блуждание, похоже, становится если не привычкой, то обычным делом точно. Раньше такого не было. Раньше всё было по другому. И раньше столкновение с человеком пробудило бы в нём хотя бы раздражение точно, в то время как сейчас — не пробудило вообще ничего. Пустота. Уджин даже не смотрит на попавшегося на его пути человека. Он просто молча обходит его. Нет никакого желания взаимодействовать с миром, так что остаётся лишь надеяться, что этому человеку тоже плевать на произошедшее, и он просто дальше пойдёт своей дорогой. Споры сейчас ни к чему. — Уджин… — тихо, очень тихо, на уровне шёпота… Нет, даже тише. Словно просто воздух немного резче обычного вышел из лёгких, создавая звучание. Но Уджин слышит. Останавливается. Оборачивается и смотрит на парня, закрывшего собственный рот рукой, взглядом, в котором на одну тысячную процентов меньше плевать. Парень тоже стоит на месте. Он кажется очень удивлённым. И каким-то печально-радостным, что ли… И он не собирался звать Уджина, просто вырвалось. Рука этому свидетель. Уджин хочет усмехнуться, ведь настолько наивна эта попытка сделать вид, что он ничего не говорил, и Уджину просто послышалось, и вообще у него вот рот даже рукой закрыт, так что никаких претензий. Уджин правда хочет, но пока не получается. Парень, кажется, всё порывается ему что-то сказать, но сам же себе и не даёт это сделать. Для надёжности он на первую руку положил и вторую. Выглядит комично. Словно он борется сам с собой. За этим довольно интересно наблюдать. Но утомительно. Сейчас, приглядевшись, Уджин понимает, что видел этого парня раньше. Если постараться, можно даже вспомнить его имя, но, опять же, это утомительно. И бессмысленно. — Если ты не собираешься мне ничего говорить, я пошёл, — в подтверждение своих слов Уджин поворачивается к парню спиной. И слышит в ответ возмущённое мычание. Видно, идти в разрез со своими принципами парень не собирается, но надо же ему как-то выразить свой протест… Уджин вздыхает и поворачивается обратно. Парень показывает рукой на асфальт. Уджин смотрит туда же. Как оказалось, во время столкновения пара монет и бумажек, оставшихся от той самой покупки батончика и лежащих до сих пор в его кармане, просыпалось на пол. Уджин презрительно хмурит брови. Все эти деньги… Это же так незначительно. Неважно. К чёрту эти деньги. Они не возвращают к жизни людей. — Забери себе… — теперь точно пора уходить. — Я никогда не брал у тебя деньги, и не собираюсь начинать. Не хочешь — не бери. Заберет кто-то более в них нуждающийся… — немного недовольно и скорее себе под нос, чем самому Уджину в ответ пробормотал парень. А вот это уже интересно… Голос того чудака Уджин хорошо запомнил… Ещё и фразами Тэмина бросается… Непростительно… Теперь, пожалуй, можно всё же напрячь память и вспомнить его имя. — Шивон, кажется, да? — он медленно идёт к парню. Тот сначала делает шаг назад, но тут же ставит ногу на прежнее место. — Допустим, — парень сложил рук на груди. — Что же ты не в школе, Шивон? — Да какая тебе разница?.. — Думаю, что если бы ты собирался сегодня идти в школу, то утром ты бы спал, а не будил других людей бессмысленными звонками… — Не понимаю, о чём ты, — брови парня на мгновение сошлись на переносице, выдавая хозяина с потрохами. Видно, Уджин всё же задел его. Как, впрочем, и планировалось… — Может ты дашь мне номер своего телефона? — Это ещё зачем? — Ну как же… В одной школе всё же учимся. Может мне твоя помощь понадобиться… — Сомневаюсь. — А вот я не сомневаюсь… — Да нет у меня телефона! — Даже так? Получше отмазку не мог придумать? — У меня серьёзно нет телефона. Уджин промолчал. Да, он мог бы сейчас на него нажать и всё такое, но… Зачем?.. Он некоторое время просто смотрел на парня напротив, после чего просто развернулся и просто ушёл, бросив на последок: — Что ж, не хочешь, как хочешь. А парень остался один. Конечно, он тут же растерял всю свою уверенность, которой пылал во время разговора. Потому что слова « Нет… Подожди… Да нет же, не уходи!» всё рвались наружу, но так и не прозвучали вслух. А рука, протянутая было в сторону уходящего, судорожно сжалась в кулак и повисла вдоль тела. Всё к этому и шло. Именно поэтому он не хотел в ближайшее время видеть Уджина. Ведь смотреть на его спину, в то время как он просто уходит в другую сторону, невыносимо больно. Хочется верить, что будь перед ним Тэмин, он ни за что бы не ушёл, но… Перед ним был всего лишь Шивон. И выглядел, как Шивон, и звучал… Как же Тэмин не хотел разговаривать с ним этим голосом. Ведь это означало бы полное поражение… Смирение с тем, что он Юн Тэмин замурован в другом теле и сокрыт от всего мира. А главное — от Уджина… И Тэмин правда этого не хотел. Он даже закрыл себе рот руками, словно он мог сам заговорить против его воли. Тогда закрыть бы ещё и глаза, ведь уж кто-кто, а они точно могли предать его в самый неподходящий момент. И объясняй потом, почему он вдруг разрыдался… Впрочем, сейчас же никому ничего объяснять не придётся, да? И зачем он только попёрся на улицу? Сидел бы себе смирно в доме. Уж там бы он точно не встретил Уджина… В этом большом незнакомом чужом доме… Нет, это было бы невыносимо. У Тэмина другой дом. Свой. Родной. Единственное, что ещё указывает на его существование, на существование Юн Тэмина. Единственное и просто необходимое сейчас… Да, просто необходимое. Хотя бы дома он сможет наконец вдохнуть этот воздух? Хотя бы там есть немного воздуха именно для него? Не для Шивона, нет… Для Тэмина, который пытается доказать самому себе своё существование. И для этого ему нужен воздух, который он сможет вдохнуть сам… В идеале бы ещё и Уджин, но это будет, конечно, слишком хорошо. Можно будет записать в список смертей «умер от счастья». Но сначала всё же стоит вытереть рукавами кофты щеки и добраться таки до дома… Простейший план, не так ли? Вообще-то нет. Для Уджина, например, это совершенно не выполнимый план. Куда угодно, но только не в эту квартиру, которую можно было бы назвать домом. Можно было бы, но Уджин не станет. Она уже достаточно наполнилась мыслями, чтобы переставать слышать на мгновение от слишком громкого звука каждый раз, стоит лишь перешагнуть через её порог. Так что лучше сводить эти «каждые разы» к минимуму, а то так и оглохнуть не долго… Да уж, оглохнуть от собственных мыслей. Похоже, к этому всё и идёт. Ведь даже какая-то встреча с почти незнакомым человеком заставляет обдумывать себя несколько раз. И всегда Уджин замечает одну и ту же несостыковку. Ему точно звонил этот парень, но… Зачем? И с какого телефона, если своего у него нет? Да и вообще это бред какой-то… Уджин достаёт телефон и набирает тот самый номер. Всё равно делать нечего… Отвечают почти сразу. Женщина. Разговор длится недолго. Но продуктивно. Уджин узнаёт, что Шивона только выписали из больницы, что он только пришёл в себя после трёх-месячной комы, что он только открыл глаза, как сразу потребовал телефон… Что он разбил зеркало, и что он совершенно ничего не помнит. Появляется ещё одна несостыковка, да. У парня амнезия, но он прекрасно помнит самого Уджина, в то время как родители для него словно чужие люди… А может действительно чужие люди, и нет никакой амнезии? Может это и не Шивон вовсе? Уджин не особо помнит их общение в школе… Ведь его особо и не было. Этот парень не «посмел» бы с ним так просто заговорить… Кома так меняет людей? Прививает им чужие привычки? Чужие фразы? Или это истерзанное сердце ищет любую возможность за что-то зацепиться? Нет, ну не мог же действительно Тэмин вдруг ожить в другом теле? Позвать его именно « Уджин», а не «Шиун», как зовут его все в школе без исключения… Напомнить ему, что никакие деньги от него он и в руки не возьмёт… Напомнить это тоном, словно он устал это повторять. А ведь Шивону он никогда и не предлагал свои деньги. И это точно. Но, опять же, всё это лишь жалкие попытки убедить самого себя непонятно в чём. Попытки сделать себе ещё больнее ложной надеждой. Хотя, почему бы и нет? Мучать себя, так по полной. Можно прямо сейчас пойти к дому Тэмина и убедиться, что ключ всё ещё под синим горшком, что оживший Тэмин, вернувшийся домой — это лишь его больные фантазии, а мир всё так же плевать на него хотел… Да, вот это, пожалуй, действительно идеальный план. И Уджин почти верит, что его собственные мысли — всего лишь бред. Почти, ведь когда он таки добирается до места назначения и подходит всё к тому же извечному синему горшку, он не дышит. Сердце бьётся в два… Нет, в три раза быстрее, а руки дрожат. Удивительно, но почему-то он даже согласился с собой, что всё это может быть правдой, и что ключа на месте не будет… Он почти принял это. Хорошо, что всего лишь почти… Ведь если бы он принял это полностью, то было бы слишком невыносимо от вида всё того же ключа, всё на том же месте. А так, невыносимо лишь на половину, и он наверно всего лишь разобьёт свои костяшки о какой-нибудь несчастный столб и больше никогда не позволит себе надеяться на лучшее… Почему наверно, а не точно? Потому что он перестаёт об этом думать, когда слышит сзади себя неловкий треск, и следующие за ним быстро удаляющиеся шаги. Видно, тот, кто хотел пройти мимо, не издавая звуков, плюнул и решил, что лучше быстро и громко, чем медленно и тихо… Лучше бы этому кому-то придерживаться начального плана, ведь шансов убежать от Уджина у него не было с самого начала. И убегающий это знал. Просто… Почему-то стало чертовски страшно. Беспричинно. Он знал, что ещё хоть одно слово, произнесённое Уджином в его адрес, и он на вряд ли сможет себя сдержать. Это и так было довольно сложно, когда его молча прижали к стене, без шансов на освобождение. Молча, пока что молча, а Тэмин уже не может взять под контроль это чёртово сердце, что поскакало чёртовым галопом. Когда Уджин заговорит, продолжая смотреть на него этим своим невозможным взглядом, наполненным неуверенностью, надеждой, горем, радостью… Да всем сразу, это чёртово сердце и вовсе взорвётся… — Тэмин?.. Всё. Конечная остановка. Парень всхлипывает. И настолько это стыдно, что он вновь пытается закрыть себе рот. И глаза… И всё лицо в целом. Если Уджин сейчас опять уйдёт, он умрёт. Вот прям на этом месте. И второй раз уже наверняка. Но чёрта с два Уджин теперь уйдёт. Ни за что на свете. Он тоже, вообще-то, повтора не переживёт. Серьёзно, он не железный. Парень, до сих пор прижатый к стене, душит к себе зачатки истерики. Не хотелось бы сейчас утонуть в своих слезах. — Всё ещё будешь изображать из себя Шивона? — Планирую… — Я не позволю. — Ты сам ещё себе до конца не веришь. Своему зрению, слуху… — Я верю тебе, — Уджин прерывает начавшуюся речь, — Ведь об этом же ты просил меня тогда по телефону? Парень стушевался. — Может, я вру тебе. — Невозможно. — Ещё как возможно… Я не Тэмин. Ты заблуждаешься… — Да уж, скажи ещё, что и ключ ты уже перепрятал? — Да перепрячу я его, пере… — парень прикусил язык. — Всегда есть что-то, что скрыть просто невозможно… Дурак… — Уджин бессильно опускает голову на плечо парню, — Как ты посмел скрыть это от меня?.. — Ну, знаешь, в это ведь так трудно поверить… — не стал больше скрывал Тэмин. — Как ты посмел скрыть это от меня?! — Уджин, не меняя положения головы, схватился руками за спину парня, сжимая в ладонях кофту… — Прости… Это был первый случай, когда я боялся чего-то так же сильно… Я не знал, что делать… Я был уверен, что ты не поверишь мне, а смотреть, как ты отворачиваешься от меня, это… Это просто ужасно. — Не ужаснее, чем смотреть на то, как ты умираешь у меня перед глазами… Думаю, мы квиты, — Уджин пытается пошутить. Не получается. Лишь руки ещё сильнее сжимают чужую кофту. — Это был не я. Это Шивон. Мы с ним оба попали в аварию. Думаю, я пострадал сильнее, чем он, но умирать не хотел, в отличие от него. Так что мы поменялись… — Тэмин начал успокаивающе гладить Уджина по спине, — Знаешь, даже странно, что его слабое тело пострадало меньше… — Просто он не настолько «удачлив», как ты… — мрачно заметил Уджин, — Надеюсь, эта твоя удача не перенеслась вместе с тобой в это тело… А то ведь я сам тогда брошусь под машину. — Ну нет, ты не можешь меня оставить… — А ты меня уже оставил! Это было невыносимо… Я ведь всё это время и не жил вовсе, а так, существовал. Я умер тогда вместе с тобой! Тэмин почувствовал, что кофта на его плече слегка намокла, и по телу Уджина прошлась дрожь. Парень прижался щекой к его голове, ощущая мягкость светлых прядей волос. — Обещаю больше так не делать, — с улыбкой сказал он. Послышался горестный вздох. — Боже… Ты меня доведёшь… Ещё бы ты собрался провернуть это повторно, ага… Я теперь от тебя ни на шаг не отойду, так что даже не надейся. — Ну вот зачем такие сложности?.. — Зачем?.. — Уджин поднял голову и посмотрел парню прямо в глаза. Если взглядом можно было бы убить… В общем, дальше можно не продолжать, да? Парень взял обе руки Тэмина в свои и завёл их у него над головой, прижав к стене. Тот определённо не понимал, чего от него добиваются, но в глазах не было ни капли сомнения. Он доверяет Уджину полностью. — Попробуй вырваться… Тэмин поднимает одну бровь. — Давай давай. Тебе лучше объяснять всё наглядно… Парень сначала пытается просто пошевелить руками. Прощупывает, так сказать, почву. У него ничего не выходит. Уджин держит крепко. Тэмин прикладывает к этому больше усилий, даже немного прогибается в спине, но снова не меняется ровным счётом ничего. Понимая, что пытаться освободить руки — провальный номер, парень сгибает правую ногу в колене и ставит её на бедро Уджину, показывая, что может попросту пнуть его. Тот потеряет равновесие, и Тэмин выберется. — Что ж, не плохо. В данной ситуации может и помочь, но что, если я сделаю так?.. — Уджин сам же слегка сгинает ногу, с которой Тэмин уже убрал стопу, и упирается коленкой между ног тёмноволосого парня. Тот хмурится, а когда Уджин поднимает колено повыше, подсаживая на него Тэмина, он от неожиданности и вовсе судорожно хватает ртом воздух. Ну, или от возмущения. Тэмин больше не имеет точки опоры и «пнуть» уже не получится… — Ладно, ты победил… В своём собственном теле я бы уже сам тебе руки заломал… — недовольно бурчит он себе под нос. Уджин это, в общем, и без него знает. Более того, будь Тэмин в своём теле, то даже догнать его было бы очень трудно… — Видишь? Теперь ты не можешь надеяться на свою силу. Её у тебя больше нет, — Уджин ухмыляется. В этот конкретный момент Тэмин полностью зависит от него… — Не особо радуйся. Я и это тело научу горы сворачивать, — Тэмин обиженно отворачивается в сторону. Впрочем, голова — это единственное, чем он сейчас может шевелить. — Обязательно. Ну, а до тех пор придётся тебе смириться с моей… Защитой… — последнее слово Уджин буквально урчит на ухо Тэмину. У того кожа покрывается мурашками. — Смирюсь, не смирюсь… Посмотрим. В любом случае, отпусти меня уже. Я тебя прекрасно понял и внял твоим словам, — Тэмин поёрзал. Сидеть на колене было, скажем так, не очень удобно… — А как же волшебное слово? — А не слишком ли наглым ты успел стать? — Ну, не хочешь, как хочешь. Я то могу так стоять очень долго… — Уджин самодовольно улыбается. У Тэмина дёргается бровь. — Ладно… Паршивец. Пожалуйста. — Пожалуйста что? — Пожалуйста, опусти меня на землю… — ядовито почти пищит Тэмин, — Что-то я уже не настолько рад тому, что… — Если ты продолжишь говорить, я тебя ударю. — Это чем же? Уджин усмехается и меняет хватку на одну руку. Вторую демонстрирует Тэмину. Поднимает бровь. — Ну, рискни… — Тэмин тоже улыбается. Его слова — не правда, но провоцировать Уджина почему-то очень интересно… Парень заканчивает предложение, — Тому, что выжил… — Паршивец здесь ты. Да ещё какой… — теперь бровь дергается у Уджина. Что ж, они стоят друг друга… Парень подносит руку к лицу обездвиженного, а тот в ответ продолжает провоцировать его одним лишь взглядом. Нахальным и полностью уверенным в том, что Уджин его не ударит… Уджин берёт его за подбородок и наслаждается сначала лёгким непониманием, появившимся в глазах напротив, а после и полным недоумением, когда лица парня касается не только рука, но и губы Уджина. Тэмин точно потерял свою уверенность в чём бы то ни было, зато у Уджина её полно. Например, губы напротив он сминает в поцелуе уверенней некуда. От ощущений срывает крышу, а отсутствие сопротивления и вовсе заставляет забыть, что организму нужен воздух. Уджин искренне верит, что никакой воздух на самом деле не нужен. Ему достаточно дышать одним лишь Тэмином… И сам Тэмин, в общем-то, с ним солидарен, но умирать второй раз ему всё же не хочется. Поэтому он сам отстраняется, чтобы наконец вдохнуть. Уджин тоже видит в этом решении необходимость, иначе он бы не позволил отстраниться так легко… Но когда сбившееся дыхание у обоих наконец-то выравнивается, и Уджин собирается его снова «сбить», Тэмин вдруг вырывается из его схватки. Всё же светловолосый определённо потерял бдительность. Ну и не удивительно… — Лучше бы ты меня ударил, — вдруг обиженно заявляет освободившийся парень. — И чем же это лучше? — Тем, что тогда моя обездвиженность хотя бы была обоснована… Уджин облегченно вздохнул. Он уж боялся… — Так тебя не устроила только поза… — Только руки, — сразу прервал Тэмин. Уджин немного запутался. — А… Ноги? Тэмин повернулся к нему спиной и даже закрыл своё лицо рукой. — Как раз кстати… На своих ногах я бы стоять не смог. Чёртово слабое тело… — еле слышно пробубнил он. Уджин мысленно умилился покрасневшим кончикам ушей. Тело новое, а особенности всё те же… И обнял парня со спины. — Знаешь, больше всего я жалел о том, что не успел сказать тебе самое важное… Ты даже не представляешь, как сильно я люблю тебя, — Уджин уткнулся Тэмину в загривок и провёл носом полосу по шее до самых волос. Запах родной. До безумия нужный, необходимый. Хочется раствориться в этом объятии… — Щекотно, — Тэмин в очередной раз покрылся мурашками. Тогда Уджин прикусил кончик его уха. Всё ещё красный, кстати… — Да боже, представляю я, представляю, — Тэмин повернулся в руках Уджина к нему лицом, заставляя оставить его ухо в покое, — Я тоже тебя люблю… Всегда любил. Парень смутился. Уджин прикоснулся к его лбу своим. — Да неужели? — спросил он, хотя ответа явно ждать не собирался… Но Тэмин накрыл его рот рукой, не давая коснуться своих губ. Он в отличие от Уджина был настроен ответить. Очень настроен. — На самом деле я люблю тебя больше всего в жизни. Запомни это, — серьёзно сказал он. Уджин лизнул его руку, заставляя освободить свой рот. — Такое даже против воли не забудешь… Однако я думал, что больше всего в жизни ты любишь саму жизнь… Парень улыбнулся. — Так ведь ты и есть моя жизнь, Уджин… — не давая ничего сказать в ответ, Тэмин сам прильнул к губам напротив. Как иногда сложно понять человека, если он сам не откроет своё сердце. Ну, или если он вдруг не попадёт в другое тело… И будешь так всё время думать, что Тэмин принадлежит жизни, не зная, что эта его жизнь носит имя Мин Уджин. А раз Мин Уджин сам принадлежит Тэмину, то значит они принадлежат друг другу. Случай на миллион. Но так было всегда. Было и будет. Они лягут спать вместе. На один футон. Совсем как раньше. И плевать, что вообще-то не холодно, они всё равно будут обнимать друг друга во сне. А после их будет ждать утро. Одно на двоих. Разве нужно что-то ещё?