Атархис. Прихоть богов

      Латариэль закрыл за собой дверь в ванную, пребывая некоторое время в смешанных чувствах. Поведение Приама с каждым днём становилось более вызывающим, и это не укладывалось в голове, учитывая его реакцию на поцелуй. Тогда он словно испугался собственных действий — сейчас же вёл себя так, будто ничего не произошло.       Принц не понимал его мотивов, и это чувство какой-то беспомощности не давало покоя ему, привыкшему всегда быть в курсе нужной информации. Но сейчас рядом не было ни советников, ни матери. Сейчас ему незачем было играть свою роль.       Эта мысль казалась неправильной, но вместе с тем от неё точно тяжёлая ноша падала с плеч.       И зачем он вообще размышлял обо всём этом и о вампире? Как будто ему не всё равно.       Покачав головой, Латариэль снял с бёдер полотенце и принялся одеваться. Спину до сих пор неприятно пощипывало, и потому было принято решение остаться без туники, пока аллергия не спадет окончательно.       Эльф склонил голову, снимая второе полотенце. Длинные влажные волосы рассыпались хаотичным каскадом. Он взглянул на себя в зеркало, с недовольством отмечая, как неопрятно выглядят спутанные пряди. Дворцового ухода ему определённо не хватало. В голове мелькнула мысль о том, как, услышав подобные размышления, Приам одарил бы его привычной насмешливой ухмылкой и назвал бы эльфийским неженкой. Или как-то погрубее. За ним бы не заржавело. Со своими манерами вампир явно не церемонился. Интересно, весь их вид был таким или Латариэлю просто несказанно повезло?       И вообще, разве телохранители не должны быть незаметными и молчаливыми, точно тени?       Да, совершенно очевидно, что только Латариэлю достался нестандартный экземпляр. Но, вероятно, стоило быть благодарным богам, что так случилось, иначе уже при попытке сбежать из дворца принц оказался бы обезврежен и доставлен королеве. Но Приам по какой-то неведомой причине согласился на его безумную авантюру. Интересно, почему?       Боги, он снова тратил своё время на размышления о вампире.       Латариэль решительно выбросил мысли об этом из головы и вышел из ванной.       Приам сидел на своей кровати и чистил меч, выглядя при этом даже более сосредоточенным, чем во время сражения. Он поднял голову, и, встретившись с ним взглядом, Латариэль почему-то отвёл глаза. И, тут же разозлившись на свою непонятную реакцию, вновь вскинул взор, но Приам уже был поглощён своим занятием. Этот факт взбесил эльфа ещё сильнее, и он, взяв с пола сумку, грубо швырнул её на свою кровать.       — Не громи казённую собственность, — не отрываясь от своего дела, прокомментировал наёмник.       Латариэль, опасаясь, что всё может вылиться в неуместную ссору, промолчал. Не хватало только начать ругаться без повода, чтобы окончательно испортить себе времяпровождение вне дворца.       Он достал из сумки гребень и следующие минут пятнадцать провёл в мучительно-бесплодных попытках расчесать мокрые и ужасно длинные волосы. Принц не понимал, с помощью какой магии служанки обычно приводили его волосы в порядок, но ему она оказалась неподвластной. Чем дольше он расчёсывал, тем больше происходящее на голове напоминало птичье гнездо.       Уже трясясь от едва сдерживаемой злости, когда всё вокруг будто сговорилось, чтобы вывести Латариэля из себя, он вдруг пришёл к очевидному выводу:       — Приам, одолжи нож.       Телохранитель посмотрел на него с опаской:       — Знаешь, когда ты просишь оружие с таким выражением лица, я просто не могу выполнить твою просьбу.       Эльф нетерпеливо вздохнул:       — Дай. Мне. Нож. Иначе я сейчас начну убивать, клянусь.       — Вообще звучит как не самый лучший аргумент, — с сомнением ответил Приам, но встал с кровати и протянул ему нож, с некоторым любопытством наблюдая за его действиями.       Получив желаемое, Латариэль, не раздумывая ни минуты, провёл острым лезвием по своим волосам, подрезая длинную прядь на уровне плеч. За ней решительными жестами были срезаны все остальные. Закончив, принц покрутил головой, примеряясь к новым ощущениям.       — Никогда бы не подумал, что голова может быть такой лёгкой...       Приам смотрел на него с ужасом, точно вместо волос Латариэль перерезал человек десять.       — Ты же понимаешь, что пожалеешь об этом? — спросил он.       Эльф пожал плечами:       — Может, да, а может, и нет.       Во дворце было принято ходить с длинными волосами, и он никогда не задумывался о коротких, но в условиях скрытности и заботы о самом себе новая причёска подходила как нельзя лучше. Латариэль не был уверен, поступал он легкомысленно или наоборот мыслил разумно. На самом деле, он просто сделал то, чего ему хотелось в данный момент. И это ощущение ему очень понравилось.       Может, это и называют свободой?       Он подошёл к зеркалу: рвано подстриженные пряди вряд ли можно было назвать оплотом красоты, но в общей картине смотрелось не так уж и плохо. По крайней мере, сам он ожидал худшего результата. Взяв гребень, Латариэль без труда расчесал короткие волосы, а обрезанные перевязал лентой — их следовало вернуть природе при первом удобном случае.       — Ты спятивший эльф, — проворчал Приам, пораженно наблюдая за его манипуляциями. — Совсем двинутый.       Принц удивлённо уставился на телохранителя, который уже не в первый раз открыто его оскорблял. Но, если судить по его тону, сам вампир говорил это без некрасивых намерений. Латариэль снова терялся, не зная, как реагировать.       — Что ты имеешь в виду? — нахмурился он, выпрямляясь и откидывая сумку к изножью кровати.       — Ты сбежал из дворца, — Приам улыбнулся, быть может, вспоминая эти события, недавние, но сейчас кажущиеся бесконечно далёкими. — Я не удивлён, что кому-то не понравилось во дворце. Я тоже их ненавижу, но именно в твоём исполнении эта идея была самой неожиданной. А дальше возглавление отряда во время Пробуждения. Разумные существа за такое по собственной воле не берутся. И отрезать волосы? Просто потому что они не расчёсывались? Ты знаешь, сколько лет будешь растить их до прежней длины?       — Я не буду их растить, — ответил Латариэль. Он не совсем понимал столь усиленного внимания телохранителя к своим волосам. — С короткими проще.       — Да, — Приам вздохнул и протянул руку, касаясь неровно подстриженных светлых прядей. — Но они были красивыми.       Эльф замер — прохладные пальцы, касающиеся его волос, ненароком задевали шею. Слишком близкий контакт не вызывал неприятия, но отчего-то заставлял чувствовать себя неуверенно.       Промелькнуло смутное желание податься чуть в сторону, увеличивая площадь контакта. Захотелось увидеть реакцию Приама, понять, насколько он серьёзен в своих шутливых намерениях.       Латариэль сглотнул и, вопреки своим мыслям, отстранился, сделав шаг назад.       — С ними всё равно нужно было что-то делать — они слишком заметные. В идеале их ещё можно было бы покрасить, — ответил эльф, чувствуя себя так, словно оправдывается.       — Да, ты прав, — внезапно согласился Приам и, забрав свой нож с кровати и сунув его в ножны, направился к выходу. — Ужинать идёшь?       ***       До следующего города они добрались даже раньше, чем планировали. Это был последний на их пути на север крупный населённый пункт.       Латариэль не сказал бы, что рад был снова оказаться в месте большого скопления разумных существ, в основном эльфов, но здесь, в городе близ границы, было много иностранцев самых разных рас, и эльф, явно скрывающий свою личность, почти не привлекал внимания.       Латариэль молча следовал за своим телохранителем, стараясь держаться ближе к нему и не теряться в толпе, которая при приближении к центру становилась интенсивнее.       — Приам! — воскликнул вдруг принц, заметив вдали крытые лавки рынка. По крайней мере, именно так он его себе и представлял. — Зайдём сначала туда?       Вампир выглядел удивлённым:       — Хочешь на рынок? — он усмехнулся. — Изысканное развлечение для заскучавшего аристократа?       Латариэль наградил его мрачным, без толики веселья, взглядом — подколы титула начинали действовать на нервы.       — Хочу выбрать плащ потемнее.       — Надо же. Я думал, ты не согласишься расстаться с королевскими цветами.       — Я понимаю, что привлекаю лишнее внимание. Ты снова держишь меня за идиота? — возмутился Латариэль, раздражённо сводя брови на переносице.       — Нет, — Приам улыбнулся одними глазами. — Больше нет.       Эльф тяжело вздохнул и вдруг неожиданно для самого себя рассмеялся, понимая всю нелепость сложившейся ситуации.       — Мне кажется, мы оба друг друга недооцениваем. Давай так: я, хоть и вырос во дворце и не знаю некоторых бытовых вещей, но в жизни всё же разбираюсь — я не беспомощный ребёнок. А ты, — Латариэль замялся — сказать то вслух оказалось непростой задачей, — возможно, не безмозглый безответственный варвар.       Приам вопросительно вскинул брови:       — Возможно?       Принц обезоруживающе улыбнулся. Что он мог поделать, если поставить вампира в один ряд с собой было для него непосильно? Телохранитель и без того высоко поднялся в личной градации Латариэля, но признать равным какого-то, пусть и элитного, наёмника было бы оскорбительным по отношению к самому себе.       Приам застыл на несколько мгновений: мазнул взглядом по притягательной, путающей все карты улыбке, по чётко выраженным скулам и глазам, спрятанным в тени капюшона — и вдруг ехидно ухмыльнулся:       — Не-ет, Высочество, второй раз со мной этот фокус не пройдёт, — он протянул руку и легко коснулся виска Латариэля, заправляя светлые волосы за ухо. — Прядь выбилась — прячь их лучше.       Запоздало эльф залился краской. Этот жест был до глупости простым и, тем не менее, слишком личным. И в то время как Латариэль боролся с внезапно нахлынувшим приступом смущения, Приам выглядел так, будто ничего не произошло. Возможно, для него так оно и было.       Принц резко развернулся и направился рынку, бросив телохранителю негромкое:       — Давай уже купим плащ.       Чтобы найти место, где продавалась верхняя одежда на огромном рынке, потребовалось минут пять. Приам шёл уверенно, возвышаясь над основной массой народа как минимум на полголовы, отчего ему, как предположил Латариэль, было лучше видно расположение прилавков.       Ещё полчаса ушло на то, чтобы принц с присущей ему дотошностью выбрал подходящий плащ. Он точно должен был выглядеть не вычурным, тёмным, чтобы не бросаться в глаза, и качественным, но не слишком дорогим всё по той же причине. Обычно примерную цену вещи можно было определить, только лишь взглянув на неё. Латариэль задумался, а все ли эльфы так могли или это на нём сказывалось дворцовое образование? Ко всему прочему, экипировка Приама была едва ли не дороже королевской одежды принца, так что был ли смысл волноваться о цене плаща?       Ломая над этим голову, Латариэль старался не замечать поочерёдных вздохов то Приама, то продавца. Последний, ещё в первые десять минут поняв, что его мнение мало кого интересует, тихо стоял в стороне, телохранитель же, едва не свихнувшись от скуки, куда-то благополучно отлучился, заручившись обещанием Латариэля, что тот дождётся его здесь.       И вот полчаса спустя эльф всё же выбрал тёмно-синий плащ, так напоминающий ему цвет ночного неба в тот день, когда они сбежали из дворца. Расплатившись с продавцом, он встал около прилавка, дожидаясь Приама.       От скуки его глаза скользили по соседним палаткам с товарами, по проходящим мимо существам.       Боги, откуда в Мирамаре столько гномов?! Латариэль всегда считал, что у эльфов с ними личная неприязнь. На секунду он вспомнил Затмение и то, как парочка гномов отважно вызвалась добровольцами. Может, и не стоило судить их слишком строго только из-за раздражающей внешности.       Мимо прошествовала цвонг, и Латариэль одёрнул себя, понимая, что пялится на неё во все глаза, как и большинство окружающих. Ужасно невежливо. Преподавателю по этике такое в кошмарах снилось. Впрочем, посмотреть было на что, а раньше представителей этого вида принцу видеть не приходилось. Цвонг считались то ли полувеликанами, то ли их далёкими потомками. Но этой вполне приятной на вид женщине Латариэль уверенно доставал лишь до бёдер. Вот уж кому отлично были видны все прилавки.       Эльф ещё раз украдкой взглянул на неё и отвернулся, натыкаясь глазами на двоих дроу. Они стояли за противоположной палаткой и смотрели прямо на него. Латариэль вздрогнул, встретив озлобленный алый взгляд, чувствуя, как вдоль позвоночника пробежали неприятные мурашки. Если кого и было видеть даже менее приятно, чем гномов, так это Тёмных.       Принц ненавидел послов-дроу, всегда надменных, с неизменно злыми красными глазами, словно вынимающими из него душу. Вражда их рас длилась долгие тысячелетия, а переговоры о мире не сдвинулись с места. Обе стороны знали, что создают лишь их видимость.       Приам, загородивший собой обзор на дроу, прервал его размышления:       — Надеюсь, ты закончил? — было первым, что он спросил.       Латариэль кивнул и похлопал по сумке, в которую убрал новый плащ.       — Отлично, — вампир мягко отодвинул эльфа в сторону, давая пройти к прилавку подошедшему мужчине.       И снова бездумное действие. Он совсем не отдавал себе отчёта, что прикасается к неприкасаемому? Во дворце за такое…       Латариэль осёкся. В конце концов, они не во дворце. И вообще Приам успел его даже поцеловать, так почему тогда именно сейчас принц так зациклился на этих бессмысленных прикосновениях?       Если подумать, они были и раньше. Взять хотя бы ночь их побега. Так почему? Почему сейчас?       — Эй, ты меня не слушаешь, верно?       Латариэль растерянно посмотрел на Приама, чтобы в следующий миг выйти из себя:       — «Эй»?! Ты ещё не забыл, с кем разговариваешь, вампир?!       — Будь ты тем, кем являешься, мог бы хотя бы сделать вид, что слушаешь меня, когда я говорю, что купил тебе краску для волос, — невозмутимо ответил Приам, но по хмурому виду было понятно, что он задет.       Когда до Латариэля дошёл смысл услышанных слов, он мгновенно поумерил свой пыл:       — Правда?       — Ага.       Эльф стыдливо вспыхнул. Вампир был прав.       — Извини. Спасибо. Сколько я тебе должен?       Приам покачал головой, чуть ускоряясь:       — Нормальное отношение. Слишком высокая цена?       Он шёл немного впереди, и Латариэль не видел выражения его лица, но и ребёнок бы догадался, что его чувства неслабо задеты. И даже не тем, что принц его прослушал, а складывающейся ситуацией в общем.       Чувство вины нахлынуло, как морская волна.       Он мог бы поспорить, сказать, что относится к Приаму очень даже нормально, но побоялся вконец рассориться. Да и так ли оно было? Он ведь сам регулярно допускал снисходительные фразы, думая о телохранителе. Но не мог же он и вправду поставить его на одну ступень с собой!       И всё же Латариэль чувствовал себя виноватым, будто делал что-то неправильно.       В итоге до Дома Путников они дошли в напряженном молчании.       Это заведение отличалось от тех, что встречались им в деревнях, прежде всего своим размером. Здание в три этажа было украшено походным посохом на вывеске и флагом Мирамара, однако уже внутри всё было привычно: большой зал, заполненный столиками, совмещённый с баром, построенным для путников, — эльфы были равнодушны к выпивке. У одной из стен располагалась невысокая полусцена с приглашёнными музыкантами.       Солнце клонилось к закату, и народ постепенно подтягивался ко всегда шумному Дому Путников. Вероятно, было увлекательно сидеть здесь вечерами и слушать удивительные истории путешественников.       Мимо пробежала официантка с полным подносом тарелок и, едва не столкнувшись с Приамом, в последний момент увернулась.       — Ох, простите, пожалуйста, — поспешно извинилась она, вскидывая на вампира испуганные жёлтые глаза со зрачком необычной формы. Фейри? Нет, в них больше волшебства. Возможно, полукровка.       Приам ответил ей приветливой улыбкой, словно бы говоря, что извиняться не за что, и девушка стеснительно потупила взор, но тут же вновь подняла голову и, наградив вампира встречной улыбкой, поспешила по своим делам.       — Может, сначала поужинаем? — спросил телохранитель, глядя ей вслед. — Ещё довольно рано, и, похоже, намечается музыкальный вечер. Я возьму ключи от комнаты, а ты выбери стол.       Латариэль нахмурился. И почему ему казалось, что это спонтанно принятое решение из-за той полукровки? Обиды Приама уже как не бывало. Не много же нужно этим вампирам для поднятия духа.       — Что-то не так? — недоумённо спросил наёмник в ответ на его молчание.       Латариэль закатил глаза: вот только с самим вампиром эти его низменные инстинкты обсуждать не хватало.       Так ничего и не ответив, он пошёл вглубь зала.       Как обычно, выбрав столик подальше от основной массы посетителей, эльф стал ждать Приама. Приятно пахло едой, и в голодном желудке заурчало. Ко всему прочему, в зале было жарковато, и Латариэль пожалел, что не может снять плащ. Скорее бы покрасить волосы и больше об этом не думать.       Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, он сосредоточился на звуках музыки, что перекрывала даже гам посетителей. Какой ещё музыкальный вечер, Приам? Эльфы не живут без музыки. Здесь каждый вечер — музыкальный. Вампир всё-таки считал его идиотом.       Как раз в этот момент он и вернулся и положил на стол бронзовый ключ:       — Второй этаж, налево.       Всё ещё погружённый в свои мысли, Латариэль окинул его мрачным взглядом.       Приам устало вздохнул:       — Ну что опять не так, Высочество?       — Кажется, я просил не называть меня так в общественном месте.       — Риэль, — исправился вампир.       От собственного имени, произнесённого Приамом, засосало под ложечкой. Эльф только и успел подумать, что это совсем не похоже на нормальную реакцию, когда к их столику подошла уже знакомая официантка.       Латариэлю показалось, что её улыбка слишком уж довольная для банальной вежливости. Он бездумно заказал самое популярное блюдо, надеясь, что полукровка быстрее исчезнет, но та, как назло, решила побеседовать с Приамом, лишний раз действуя на нервы. Было в ней что-то до жути раздражающее.       Через минуту она всё же ушла и вскоре вернулась с ароматным подносом, на этот раз решив не стоять над душой.       Латариэль задумчиво ковырял вилкой в тарелке. С ним происходило что-то странное. Временами он не узнавал себя. Может, так действовала свобода? Да и вообще столько всего навалилось в последние дни — как тут не измениться, так ведь?       — Я отойду, — сообщил Приам, отрывая принца от самокопания. — Тебя можно оставить одного и надеяться, что ты не найдёшь приключений на свою безупречную пятую точку?       — Ты… нормальный вообще? — возмущённо зашипел Латариэль, радуясь, что капюшон скрывает его порозовевшие уши. Сомнительные комплименты, неотличимые от оскорблений, были очень в стиле Приама. — Уйди с глаз моих.       Вампир усмехнулся и направился куда-то в сторону кухонь. Проследив за его маршрутом, эльф заметил официантку, стоящую у стены с открытой улыбкой. Снова эта полукровка.       Латариэль раздражённо отвернулся, возвращаясь к еде.       Интересно, как там дела во дворце? Если бы убийцу нашли, об этом, вероятно, сообщили бы всем жителям государства. Но об исчезновении принца тоже не трубили на каждом углу. И Латариэль не был уверен, что хотел знать, что конкретно об этом говорили. Скорее всего, мать пыталась удержать эту новость в тайне, но он раскрылся в день Затмения и разрушил все её планы. Хотя даже так он не жалел, что сделал тогда. Без их с Приамом присутствия погибло бы ещё больше. Жаль только, что не получилось сыграть свою роль лучше.       Латариэль повернулся в сторону телохранителя — тот мило флиртовал со всё той же официанткой.       В то время как сам принц рассуждал о судьбе своего народа, Приам с лёгкой совестью развлекался. Наверное, в этом и была разница между высшими и низшими кастами, о которой любили напоминать во дворце.       Впрочем, если быть честным с самим собой, Латариэль тоже был бы не прочь отвлечься. Просто не знал, как. И, если быть совсем честным, он ощущал себя кинутым. Кто вообще мог предпочесть ему общество официантки? Он мучился не столько уязвлённым самолюбием, сколько непониманием, как такое вообще могло быть.       Ну и какое ему, Латариэлю, до этого дело? Пусть вампир общается, с кем угодно… своего уровня.       Снова злясь на непонятно что, эльф схватил со стола ключи от комнаты и взбежал по лестнице, не глядя на Приама. Пусть и дальше увлечённо беседует и забывает свои телохранительские обязанности, плевать.       В снятой комнате принц уже по привычке кинул походную сумку к кровати и, захватив сменную одежду, прямым ходом направился в ванную.       Но сегодня даже горячая вода с родным запахом цветов и трав не приносила облегчения. Сколько бы Латариэль не убеждал себя, что ему всё равно, мысли вновь и вновь возвращались к Приаму, так что в конце концов пришлось наступить на горло гордости и признать, что его задел факт предпочтения ему официантки.       Латариэль раз за разом задавался вопросом, какое ему дело до того, с кем проводит время вампир. Разве принцу от этого не лучше? Чем меньше времени он проведёт в компании Приама, тем больше нервов сохранит.       Но нет. Не на шутку разыгралось королевское собственничество. Это его телохранитель, и он должен быть рядом.       И, ко всему прочему, в себе Латариэль был уверен — он лучше какой-то официантки. И по статусу, и по степени образованности, и, уж точно, по внешности.       Эта мысль позволила ему успокоиться и вздохнуть полной грудью. В чём-чём, а в этих пунктах он был уверен.       Внезапно дверь ванной отворилась с тихим щелчком.       Латариэль почти лениво обернулся, замечая Приама, прислонившегося плечом к дверному косяку, и вовсе не удивляясь.       — Позволь поинтересоваться, что ты здесь делаешь? — ровно спросил принц.       — Разве у нас не было уговора, что я проверяю комнаты, прежде чем ты ими пользуешься?       — Правда? Мне казалось, ты слишком занят для этого. Та полукровка была довольно… милой.       Приам усмехнулся:       — Надеюсь, ты не всем девушкам делаешь комплименты с такой кислой миной.       — Я вообще не делаю им комплименты. У меня есть невеста, если ты не забыл, — ядовитые нотки самостоятельно проскользнули в его голосе.       Наёмник неопределённо повёл плечом:       — Не могу сказать, что думаю о ней днями и ночами.       Латариэль улыбнулся:       — Аналогично, — и, пока Приам пребывал в замешательстве, добавил: — Раз уж ты здесь, будь полезен — подай полотенце.       Вампир бросил на него скептический взгляд, словно хотел спросить: «Ты серьёзно?»       Эльф вскинул брови:       — Неужели так сложно?       Приам задержался ещё на секунду, но, качнув головой, направился к низкой подставке с горой чистых полотенец.       Латариэль неторопливо поднялся из воды — босые ноги коснулись холодного пола, заставив поморщиться, — и подошёл к телохранителю. Тот явно не знал, куда глаза деть. Его взгляд останавливался на ключицах и нервно скользил в сторону, рассматривая интерьер ванной, а затем снова возвращался к телу эльфа, титаническими усилиями не опуская взгляд ниже груди.       — Спасибо, — принц забрал полотенце из его рук и обернул вокруг бёдер.       Капля воды с намокших кончиков волос упала на плечо и кривой дорожкой соскользнула ниже. Приам гипнотическим взглядом проследил за ней и прикрыл веки, а в следующий миг заглянул Латариэлю в глаза.       — Так нравится самоутверждаться за мой счёт?       Эльф озорно улыбнулся:       — Считай это маленькой местью за уязвлённое самолюбие.       — Чтобы прокусить жировую прослойку твоего самолюбия, мне понадобятся челюсти дракона, как минимум. И о каком таком уязвлении мы говорим?       — Свободен, — нахмурился Латариэль, не желая обсуждать случайно затронутую тему. — Мне нужно одеться.       Пару секунд Приам пристально всматривался в его глаза, будто бы что-то решал, после чего наконец вышел из ванной.       Принц оделся, стараясь не задумываться о произошедшем, чтобы не начать ругать себя, и проследовал за вампиром.       — Ну и что за ситуация с уязвлённым самолюбием? — голос Приама раздался позади, заставив Латариэля подскочить от неожиданности. — Я должен знать момент своего триумфа.       Эльф укоризненно на него взглянул:       — И после этого ты называешь ребёнком меня?       Приам по-доброму улыбнулся, давая понять, что шутит, и продолжил уже серьёзнее:       — Да ладно тебе. Что случилось?       Латариэль сжал губы и прошёл к своей кровати, не собираясь отвечать на вопрос, но слова, кружащие в голове весь вечер, сами сорвались с языка:       — Почему бы тебе не спросить об этом свою официантку?       Он прикусил язык, злясь за несдержанность на себя, на несчастную девушку и на Приама за его неподходящие вопросы.       На лице телохранителя отразилось изумление.       — Поня-ятно, — рассеянно протянул он. — Злишься, что оставил тебя одного?       Латариэль фыркнул.       — Конечно же нет. Зачем мне злиться, когда ты всего-то не выполняешь свои обязанности? — он безуспешно пытался сдержать сарказм в голосе.       — Я перестал выполнять свои обязанности, когда выпустил тебя из дворца, — невесело напомнил Приам.       Это заявление разозлило Латариэля ещё больше.       — Тогда зачем ты это сделал? Сдал бы меня матери и через пару дней любовался бы моим трупом!       — Не поверишь, — наёмник отстранился от стены и подошёл, понижая голос, — но даже вампиры обладают достаточным интеллектом, чтобы понять, что если принц почти что предлагает себя в обмен на побег, то дело действительно плохо.       Эльф стиснул зубы, в этот раз проглатывая ком унижения, но прожигая собеседника гневным взором.       — Я вообще не могу понять, с чего ты так завелся, — продолжил Приам. — Я оставил тебя на час, не больше.       — И ушёл развлекаться, — сквозь зубы дополнил Латариэль.       — Развлекаться, — тупо повторил вампир, точно не мог поверить в то, что услышал, и тяжело вздохнул. — Я смею надеяться, что ты ещё помнишь мою расу.       Приам замолчал, дожидаясь ответа, и эльф кивнул:       — Более чем.       — Раз «более чем», мог бы и догадаться, что периодически мне требуется кровь. Где мне её, по-твоему, брать? Не у тебя же.       Латариэль задохнулся от возмущения:       — Почему это не у меня?!       Негодование на лице Приама сменилось недоумением.       — А ты бы разрешил?       — Нет конечно!       — Тогда к чему, зараза Хаоса, был этот вопрос?! — вампир схватил эльфа за подбородок, до боли стискивая. — Если ты хотел меня вывести, ты это сделал.       Глядя в его серые потемневшие от злости глаза, Латариэль ощутил зарождающийся страх. Вокруг Приама словно бы сгущался воздух, давая понять, что он не шутит.       Вероятно, чувства принца отразились в его глазах, так как хватка на его подбородке разжалась.       Взгляд телохранителя опустился, скорее всего рассматривая краснеющие следы от своих пальцев.       — Извини за это, — голос его смягчился. Он ещё пару мгновений помялся на месте, точно не зная, как ему поступить, после чего отошёл и сел на свою кровать.       К собственному удивлению, Латариэль отошёл от ссоры довольно быстро. Однако остался последний вопрос, который он хотел бы уточнить, а упрямства ему было не занимать.       — Значит, ты только пил её кровь?       Приам предупреждающе посмотрел на эльфа:       — Ну и что ты хочешь от меня услышать? Да, в её обществе было приятно. Можешь считать и дальше, что я развлекался. Но, представь себе, есть те, кому я нравлюсь, и в их компании правда приятнее.       Латариэль насупился, в который раз за день получая несправедливый упрёк.       — Да с чего ты взял, что... — он вдруг осекся, осознавая, что именно хотел сказать. И мгновенно получая один единственный ответ на бесчисленные вопросы, терзавшие его в течение всего дня. И этот ответ почти ужасал. — Нет, забудь...       — Взял что? — не отставал вновь раздражённый Приам. — Что я ей нравлюсь? Да, такое тоже бывает, даже если тебя это удивляет.       — Нет, я не о ней. Говорю же: забудь.       — Давай уже разберемся до конца и не будем оставлять повод для следующего раза? Что ты?.. — вампир резко замолчал, и его брови удивлённо поползли вверх. Латариэль готов был поклясться, что Приам всё понял. — Ты имел в виду...       — Замолчи! — перебил его эльф. — Замолчи и не смей произносить это вслух. И забудь. Я случайно. Я не подумал!       Сердце колотилось в груди, остроконечные уши пылали. И как он сам загнал себя в такую нелепую ситуацию?       Телохранитель потёр переносицу и отвернулся к окну, выглядя при этом подозрительно смущённым.       Боги, ну кто его за язык тянул? Латариэль улёгся на кровать и натянул на себя одеяло, укрываясь почти с головой.       Просто прекрасно. Теперь их, по-дурацки смутившихся идиотов, двое.       Латариэль думал, что провозится ещё с час, но он довольно быстро уснул. А, словно бы пару минут спустя, раздался громкий звук бьющегося стекла.