Будни армии Небес

Не все растения на Небесах цвели беспрестанно, и в этом был определённый смысл. Вот прямо сейчас, поразив небожителей строгой сияющей красотой, подходил к концу Сезон ирисов. Лиловые, белые, лимонные украшения священного озера небесных дев собирались уснуть до следующего Сезона. Бодхисаттва Милосердия сломала сургуч и прочитала послание Императора. - Джирошин! Завтрашний день высочайшим указом объявлен днём Состязания ирисов. Джирошин кротко вздохнул и спросил: - Мне приказано сопроводить вас к озеру Асака? - Сопроводить? Ну, сопроводи. А принять участие в Состязании не желаешь? - Стар я для этого. Живу другими развлечениями. Милосердная артистично воскликнула: - Что? Хамишь даме? Ведь мы с тобой ровесники! - Простите, не подумал. - Чтобы в следующий раз ты сначала думал, а потом говорил, завтра приказываю тебе участвовать в Состязании. - Пощадите, - равнодушно попросил Джирошин. Милосердная только этого и ждала. - Ладно, но с условием. Ты сделаешь вот что… Вечером того же дня, совершенно случайно, Джирошин встретил молодого, если не сказать юного, полгода как назначенного Главнокомандующего Западной армией. - Здравствуйте, Годжун-сама. Надеюсь увидеть вас завтра на празднике. Вечно занятой, нелюдимый и очень серьёзный Годжун насторожился. - Здравствуйте. На каком празднике? - На празднике озера Асака. Вы не знаете? Красивый ритуал: за час надо собрать голыми руками как можно больше ирисов, непременно отрывая стебель у самого корня. Годжун попробовал процесс представить, представил и возразил: - Сомнительное удовольствие - купание в прибрежном иле. Надо понимать, что вы там будете? - Зрителем, по долгу службы. Соревнование это нелёгкое, но тем оглушительнее выглядит триумф. В прошлом году победа была за офицером из Восточной армии. Годжун, нахмурившись, крепко задумался. Утром следующего дня претенденты на ирисы, в разной степени раздетые, выстроились вдоль берега и по сигналу гонга приступили к сбору урожая. - Что это такое?! – всплеснула руками бодхисаттва. - Где? - Вон, тощее, длинное, с загребущими руками! - Но вы же сами… Милосердная заколкой почесала темечко. - Я-то рассчитывала, что он в воду полезет при полном параде. Посмеяться хотела. - Ещё посмеётесь, - сказал Джирошин и подумал, что госпоже надо больше отдыхать. С проворством голодного китайского рисовода, где по колено, где по пояс в воде, Годжун двигался вдоль берега, сметая со своего пути конкурентов, которые, по большей части, с водой встречались преимущественно в ванне. Годжун не мелочился – выбирал крупные цветы с длинными стеблями. Если кто-нибудь из участников Соревнования зарился на намеченный драконом ирис, Годжун нечленораздельно, но убедительно рычал. Незнакомый чернявый наглец, набравший за полчаса не менее десятка цветов, рычания не испугался, за что был с головой погружён в потемневшую от ила прибрежную воду. Наконец прозвучал сигнал об окончании соревнования. Годжун отдал Милосердной внушительный мокрый сноп и надменно спросил: - Считать будете? Милосердная пожала плечами. - Конечно! Надо же знать, сколько именно небесных дев тебе причитается. - Дев? – уперев прищуренные очи в Джирошина, дребезжащим от возмущения голосом переспросил Годжун. - Ну, не дев… - согласилась Милосердная. – Какие есть! Берёшь? - Считайте, – сказал Годжун. - Полста. Милосердная прислушалась к шёпоту верного помощника и поинтересовалась: - А лет-то тебе сколько? Годжун насторожился. - Какое отношение к количеству дев это имеет? Не полста, а пятьдесят три. Попрошу немедленно выдать. А лет мне нормально – уже первые рога потерял. Милосердная посмотрела на тощее, бесполое тело дракона и поинтересовалась: - Что ты с ними будешь делать? - Найду применение. - Ты эту толпу только представь. - Расселить, поставить на довольствие и занять, чтоб без дела не шастали, – это уровень лейтенанта. Справлюсь. - Они не солдаты, а девочки, - намекнула Милосердная. - Учту, - пообещал Годжун. – Эта – ведущая, та – замыкающая. Ориентир – белое здание с красными балясинами. Вперёд, шагом марш. Девушки мелкими шашками засеменили к зданию штаба армии. Милосердная спросила: - Почему ты их не построил? Годжун сверкнул глазами и отрезал: - Гражданских – не положено. Что потом было!