Подъездная пыль

Воспоминания размытые: в основном, случайно брошенные фразы или кадры из самых дальних углов подсознания. Глупые, не четкие видения на краю с воображением. Тем не менее, её слова плотно въедаются в голову. Она говорит: — Как же вы меня ненавидите. Ставит на огонь сковородку. Достает с верхней полки бутылку растительного масла и льет его, пока оно не покрывает дно толстобокой чугунной сковороды, доставшейся ей, кажется, ещё от матери. — Ждёте, когда же я умру. Вы все желаете мне смерти. Она не кричит, но слова звучат так громко, что тебе чудится, как лопаются стекла. Ты зажмуриваешься, испытывая что-то странное и не знакомое. Ты настолько маленькая и жалкая, что даже не знаешь: есть ли у этого название? Но осознаешь, что тебе не хочется слышать её больше ни одной чертовой секунды. Потому что это чувство — ты называешь его странным — разрывает тебе ребра. Скручивает все органы в толстый кровяной жгут. Ты кричишь, находясь в другой части квартиры. — Замолчи! Ты ещё даже не ходишь в школу, но тебе кажется, что мир вокруг просто ужасен. Единственное, чего ты желаешь — чтобы все это прекратилось. Исчезло навсегда. Испарилось из твоего маленького детского мира, смешалось с пылью. — Паршивая грубиянка! — она кричит, высовываясь из кухни. — Вы ждёте моей смерти, не дождётесь! Масло шипит и брызгает в разные стороны, попадает на плиту плиту и стоящий рядом графин с серебрённым крестом на дне, когда она опускает на сковороду тесто. Эта женщина у плиты, она всегда льет масла в три раза больше, чем требуется. Всегда оставляет на столе крошки. Сейчас она перекрикивает шипящее масло, чтобы ты услышала: — Будите радоваться, когда я умру! Самое интересное для тебя — что будет дальше. Когда твоя мелкая чудная жизнь закончится, тебе хочется знать, что будет потом. Когда ты умрешь. Будет ли что-то вообще? Это такой странный интерес, потому что ты только в прошлом году начала ходить в школу и тебе стоило бы интересоваться чем-то более детским. Когда ты спрашиваешь у матери, она лишь скованно улыбается и отводит взгляд, а потом говорит, что никто не знает об этом. Она говорит: никто не возвращался. Ты думаешь, что было бы круто стать первым человеком, вернувшимся с того света. Чтобы рассказать людям о том, что произойдет дальше. Открыть им глаза на по-настоящему важные вещи. Серьезно, что может быть важнее смерти? — Никого грубее тебя в своей жизни я не встречала! Куда только смотрит твоя мать! Эта женщина на кухне — она твоя бабушка. Она переворачивает взбухшую лепешку на другую сторону, но ты слышишь лишь шипящее масло. Тебе пока нет и десяти, ты не знаешь, что если опустить человеческую руку в кипящее масло, её можно запросто лишиться. Самое ужасное, с чем тебе приходилось сталкиваться — это смерть твоего отца. Но почему-то смерть той женщины на долю секунды не кажется тебе такой ужасной. Там, на кухне, выкладывая на тарелку маслянистые лепешки, она кричит тебе: — Я всех вас переживу! Людям иногда нужна драма. Когда становится скучно, и в жизни ничего не происходит, прежде чем окончательно поехать головой, они ищут спасение в чём угодно. Хватаются за последнюю возможность остаться на плаву, буквально держатся, чтобы не сойти с ума по-настоящему. Через минуту эта женщина зовет тебя. Она говорит, становясь в дверях твоей маленькой детской комнаты: — Иди есть. Самое смешное, что в итоге она все-таки переживает вас всех.