***
Майкрофт приходил в себя медленно и мучительно. Голова болела так, будто его долго били чем-то тяжёлым. Раны на теле, особенно на руках, заживали крайне медленно. Рядом кто-то был — это ощущение пришло первым. Открыв глаза, Майк едва сконцентрировался на сидящем рядом с кроватью вампире. — Я бы на твоём месте не дергался зря, — в голосе Фабиана было что-то вроде жалости, и Майкрофт скривился. — Сегодня тебе досталось сильнее, чем обычно. Что-то произошло? — Тебе не кажется, что я несколько не в состоянии отвечать на вопросы? — Майкрофт снова закрыл глаза. Стало немного легче. Фабиан встал со стула и вышел из тёмной комнаты. Холмс не стал его останавливать. Вообще думать о том, что кто-то на него обиделся, сейчас не было сил и желания. Он найдёт «брата» потом. Потом.***
Нужно найти печатку. Первая мысль в голове после частичного восстановления. Где я мог её оставить? Неужели кража? Да кому это нужно? Перед глазами встал образ Габриэля, которого он не видел уже много лет. Вряд ли это связано с ним. Фабиан внушил ему всё забыть, и гипноз сработал. Тишина в голове кажется раем. Тело не болит, но ещё есть некоторая слабость. Фабиан прав: ему в этот раз преподали слишком болезненный урок. Обычно было легче. — Я не знаю, что пошло не так, — Майкрофт прекрасно знал, что его слышит тот, кому нужно. — Видно, я «оступился» или сделал что-то, что показалось Учителю самовольным поведением. Темнота вокруг не ответила, и Майкрофт решил открыть глаза. Его комната не менялась, за исключением того, что в ней убирались. Он провёл здесь не так много времени, но неизменно лежал в этой кровати после уроков и обучения. У окна, к нему спиной, стоял его «брат». Брат по крови — технически. Фактически — друг. Во всяком случае, его можно было бы так называть, доверяй Майкрофт вообще кому бы то ни было. Фабиан не обернулся, когда Майкрофт сел и осторожно спустил ноги с кровати, потянувшись к тумбе за стаканом с кровью. — Приказано давать понемногу каждый день. Извини. — кажется, Фабиан говорил с грустью. — Мне нужно возвращаться к своим обязанностям, — Майкрофт аккуратно встал. Головокружения нет, и на том спасибо. Остальное потерплю. — Ты же понимаешь, что тебя никуда не отпустят до полного восстановления? — Через два дня я сам уйду. — И снова нарвёшься на то, что тебя сильно проучат за самоуправство. — Фабиан повернулся к тому, кого считал братом. Майкрофт отмахнулся от этих слов. Всё равно. Я уйду отсюда. Нужно найти Габриэля. Как он?..***
Человек с именем «Габриэль Нотт» значился только в одном месте — больнице для душевнобольных на окраине Колчестера. Почему-то именно здесь Майкрофт не хотел бы найти Гейба, хотя страшнее было бы найти его в морге или на кладбище. Габриэль содержался в особой палате с минимальным количеством света, которого и так из-за близости моря было немного. Майкрофта переобули в мягкие тапочки, которые носил весь персонал, и повели к крайней палате в конце коридора. Коридор казался ужасно длинным, шаги медсестёр и больных заглушались специфичной обувью, и Майкрофту показалось, что он слышит собственное сердце, бьющееся где-то в горле. В тёмной палате, в углу у закрытого окна, на полу сидел человек. Майкрофт не узнавал того, кого когда-то любил: тёмные волосы отросли до плеч, свисая неровными прядями, взгляд был затуманен, на лице — многодневная щетина. — Габриэль? Собственный голос показался чужим, но на человека в углу произвёл эффект. Пациент поднял глаза, в которых появилось узнавание, удивление и страх. — М-м-майкрофт? Что ты?.. Холмс осторожно сделал шаг вперёд, Габриэль дёрнулся. — Пришёл к тебе. — Зачем? Подобный вопрос Майкрофт задавал себе сам. И не знал, как ответить. — Я рад тебя видеть…но уходи. Уйди отсюда, прошу тебя. Майкрофт ждал боли, но её не было. Просто тишина внутри, и гулко отдаётся эхо сердцебиения.***
На своём веку Он пережил много молодых и зрелых, опытных, хитрых, умных. Кто-то становился Его семьёй, кто-то — врагами и едой. На Его веку для каждого была своя слабость. На Его долгом веку никто не был сильнее. Для каждого было что-то своё, что не давало становиться сильнее, что ломало. Растения, жидкости, кровь определенных людей или животных, металлы или камни, а благодаря прогрессу общества — химия, наркотики, препараты. Чтобы дожить до Его возраста, нужны были знания, но люди шли не за этим. Они шли либо за смертью (своей или чьей-то), либо за силой. А сила требовала контроля слабостей. Майкрофт на цепях выглядит не таким уверенным, каким пытается быть в жизни. Хотя можно ли назвать его существование таким словом? Ведь не от хорошей жизни этот юноша пришёл в семью много лет назад. Нет-нет. Ох, сколько влюбленных Он видел за свою долгую жизнь. Очень много. И Майкрофт был одним из таких безмозглых, готовых отдать жизнь за, по сути, чужого человека. Но Майкрофт оказался интереснее остальных: без особых способностей, но сильным, выносливым. Умнее, чем многие. Способным учеником. На него не действовало большинство слабостей, но это лишь подстёгивало найти его болевую точку. Майкрофт оказался тем редким «счастливчиком», которого было сложно, но возможно сломить. Он подходит ближе, выгибает руку Майкрофта и вводит в вену шприц. Вещество быстро бежит в кровь, и вампир перед Ним выгибается и шипит, стараясь не кричать. Господи, как больно… Горячо! Больно! БОЛЬНО… Сильный мальчик. Это вызывает восхищение, но шприц в руке доказывает обратное. — А я так надеялся, что ты будешь лучше других… Майкрофт сквозь шум в голове почти не слышит голос, который к нему обращается. Невыносимо больно… Прекратите!.. — Ну-ка посмотрим, как ты будешь восстанавливаться. В свете свечей сверкнуло лезвие ножа, полоснувшего Майкрофта по ладони. Кровь закапала на пол. Он поднёс ладонь почти к самому своему лицу и внимательно рассмотрел: рана почти не затягивалась, будто перед Ним не вампир, а простой человек. — Учитель… — подал слабый голос Майкрофт. — В чём я…виноват? Что…я сделал…неправильно?.. — Ты думаешь, что провинился передо мной, хороший мой? Это вовсе не так. Мы ведь должны тренировать тебя, твою силу и волю, верно? Ты — моя надежда, дорогой Майк. Смысл едва долетал до Холмса, но он старался не терять сознание, как бы больно ни было. В чём-то учитель прав: нужно тренировать себя, чтобы выжить, выстоять, стать сильнее. Нужно потерпеть… — Кто бы мог подумать, что платина с определенной кровью может тебя сломить. Ты жалок сейчас, мой юный друг. Жалок… Жалок… Кто-то уже так говорил…