***
Мы с Чжинёном встретились в кофейне после уроков, что понять, как нам действовать дальше. Вышедшая после болезни Дженни выглядела оскорблённой , после того как я отказалась пойти с ней прогуляться, но ее лицо посветлело перед Чжинёном. Почему-то она считала, что мы с ним можем стать идеальной парой, в чём я сама очень сомневалась. Слишком много было между нами «но», недосказанных слов и лжи. Я почти на сто процентов была уверена, что врала не одна. А начинать отношения со лжи мне не хотелось. Так говорила моя рассудительность, в то же время чувства уже были сильными, как бы мне не хотелось отрицать. С нашего знакомства прошло всего ничего, а мне уже было трудно представить день без наших разговоров и взглядов. Обычно, я с первой встречи могла понять, сойдёмся ли мы характерами или нет. С Паком произошло всё в точности наоборот. Я думала о том, что стоило держаться подальше, а в итоге, мы оказались так близко друг друга, что я начала бояться за сохранность своего сердца. Парадокс. Новая работница кофейни по имени Сыльги встретила нас с улыбкой, предлагая один из отдалённых столиков в уголке. Его-то мы и заняли. К счастью, людей было совсем немного, поэтому атмосфера располагала к тихим разговорам и размышлениям о том, как нам спасти чужую жизнь. Но перед этим я заказала большую чашку американо, а Чжинён — зелёный чай. — Раз уж от нас зависит чья-то жизнь, то нам придётся кое-что сделать, — Чжинён не стал говорить что-то лишнее или объяснять, а просто перешёл к делу, отпивая из своей чашки. — А именно, рассказать то, что скрывают друг от друга наши друзья. Ты же понимаешь, о чем я, да? Я постаралась не выдать себя ничем, но из-за того что в этот момент я отпила кофе, он неприятно обжег моё горло. Поэтому я сжалась, на что Чжинён усмехнулся и подал мне салфетку. — Если... если я тебе что-то расскажу, дай мне слово, что всё останется только между нами. А также ты не будешь задавать мне вопросы, откуда я это знаю. Согласен? — я определённо рисковала, доверяя ему свои тайны, но найти нападавшего одной за этой время будет невозможно. Чжинён снова будто попытался понять, что у меня на уме — об этом говорил его взгляд. Но я оставалась невозмутимой. — Хорошо, то же самое касается и тебя. Это не мои секреты, так что надеюсь, всё останется здесь, — произнёс Чжинён, а я согласно кивнула. Верно, элита всегда держались друг за друга, а я умудрялась обманывать даже своих друзей. — После нападения на тебя и Лису, мы удостоверились в том, что Силуэт завладел телом не кого-то из круга. Но при этом этот человек приближен к кому-то из нас. Мне не нравилось, что он настолько сильно затягивал, будто не хотел рассказывать мне об этом человеке. И имя «Силуэт» он знал. Впервые я его услышала от Сандары, а теперь сейчас от него. Всё это держало меня в напряжении. — Это кто-то близкий ко мне, да? — я уже знала ответ на этот вопрос, и это злило меня больше всего. — Почему ваша компания всегда считает, что виноваты остальные? Может быть, это у вас завёлся крот? Я говорила это на эмоциях, но Чжинён даже не выглядел оскорблённым, что злило ещё больше. Откуда у них была такая уверенность и какое они имели право обвинять всех вокруг? И никогда не допускали мысль, что предатель среди них. Ответ был прост: они слишком доверяли друг другу и слишком не доверяли другим. — Во время нападения на Лису никто не знал, где он был и чем занимался. При этом никто его не видел и те, кто знал о секрете. Во время нападения на тебя, Бэкхён выпивал с Чжэбомом, а потом он ушёл разговаривать с Лисой. Наш подозреваемый пришёл на вечеринку и никто далее его не видел. Как ты думаешь, как он исчез? Может, помогал нападавшему? — ему не нужно было называть имя, чтобы я поняла о ком он говорил. Под всё это подходил лишь один человек. — Ты ведь уже всё поняла. Мне хотелось ему врезать, потому что он обвинял того, кто был мне очень дорог. Но ещё больше я ненавидела то, что его слова имели смысл. Я и сама допускала крохотную мысль, когда Розэ начала при всех его обвинять. Но с другой стороны я знала этого человека такое большое количество времени, и представить его замешанным в нападении на меня, я не могла. Он бы не поступил так со мной. Никогда. — Как он связан с Силуэтом? И почему тогда Чживон не может быть самим Силуэтом? Как вы поняли, что не он нападал? — мне нужны были ответы на эти вопросы, чтобы снова и снова опровергать их теории. Спасибо, что они хотя бы не считали его самим нападавшим, тогда бы я точно не выдержала. Чжинён нахмурился, и я поняла, что затронула не очень приятную для него тему, но мне терять было нечего. А вот защитить Чживона я была в силах, хотя бы на словах. — Мы сначала были уверены, что он являлся Силуэтом, но после нападения на тебя отмели эту идею. Потому что... — он издал раздражённый вздох, на что я скептично подняла одну бровь, — ...этот парень по уши влюблён в тебя. У него бы не хватило сил поднять на тебя руку, но вот под чьим-то воздействием помогать Силуэту устраивать нападения — это другое дело. После его слов всё встало на свои места, и я вдруг поняла, насколько всё находилось на поверхности. Одна часть пазла была уже в руках элиты, а другая — в моих. Но из-за каких-то своих проблем мы просто не смогли прийти к тому, кто всё это время совершал зверские нападения. И это осознание повергло меня в шок. Мы могли бы спасти ту школьницу, если бы раньше всё поняли и остановили того, кем овладел Силуэт. Но обвинять этого человека мне никогда не пришло бы в голову. Мог ли он убивать и делать вид, что всё хорошо перед всеми? Хотя обычно он во всём был идеален, может быть, и сейчас всё так же могло бы быть. — Чжинён, я знаю, кто он. Это единственный человек, которого бы стал покрывать Чживон несмотря ни на что, — ответила я, поймав удивлённый взгляд одноклассника. — Знаешь, этот человек даже идеально подходит под то, что знаю я. Господи, не могу поверить, что мы не догадались раньше. Он же играл в баскетбольной команде школы! Пак взял меня за руку, заметив, что на мои глаза наворачиваются слёзы. Я знала их так долго, что поверить в совершённые ими преступления было для меня трудно и тяжело. Они постоянно улыбались мне, были лучшими во многом, а теперь на руках одно из них точно была кровь. — Кто он, Джису? — он не мог не спросить меня, но я всхлипнула, потому что слёзы обжигали не только мои щёки, но и горло странным образом. — Ким Ханбин. Он не успел ничего ответить, потому что я встала со своего места и пошла к выходу. У меня не было сомнений, что об этом скоро узнают Чжэбом и его отец шериф, но перед этим я должна была поговорить с братьями. Пак вскочил вслед за мной и даже попытался остановить, но я схватила его за плечи и врезала по ногам, вырвавшись из хватки. Чживон был моим другом, поэтому я хотела узнать, что произошло на самом деле с ними. Почему они слушали Силуэта и выполняли за него грязную работу. Чтобы не быть остановленной Чжинёном, я прямо на дороге поймала такси и назвала адрес дома братьев. В этот момент мой преследователь только вышел из кофейни, в поисках меня. Он успел заметить меня через окно в такси, но я просто отвернулась. Мои действия были глупыми и нерациональными, но в этот раз моё сердце победило, и я хотела просто по-человечески понять их, прежде чем явится шериф. Это было опасно, но моя уверенность в Чживоне давала мне сил. Чжинён был прав: он не смог бы причинить мне вред, но его старший брат — вполне. У меня даже были подозрения, что Ханбин использовал своего брата, пока тот ни о чём не подозревал. Через несколько минут я оказалась около дома семьи Ким, надеясь, что Чживон сейчас был один и мне удастся поговорить с ним наедине. Их дом был похож чем-то на мой, довольно светлый с белыми оконными рамами и небольшим аккуратным садом с розами. Удивительно, что в доме, где жили одни мужчины, был такой аккуратный сад. Я расплатилась с водителем и вышла, проводив взглядом машину, пока она совсем не скрылась с моих глаз. Шаг за шагом, я приближалась к деревянной двери, в уме отсчитывая секунды. Это действие помогало мне успокоить моё рвущееся наружу сердце. Перед самой дверью я остановилась и сразу постучала в дверь, потому что времени на раздумья у меня не было. В любую секунду мог объявиться Чжинён с шерифом. Дверь скрипнула, но на пороге оказался совсем не тот, кого я ожидала. Первой мыслью стал побег, но что-то меня останавливало и заставляло внимательно смотреть в глаза тому, кто сейчас улыбался мне привычной улыбкой. Раньше бы я улыбнулась бы в ответ, но не сейчас. Сейчас я просто боялась сделать неверный шаг или движение. — Привет, Джису, — помахал он мне, а потом отошёл от двери. Я сглотнула, оставаясь на месте. Если я окажусь с ним наедине, то попаду в ловушку, ведь нам всё ещё были неизвестны его настоящии намерения. — Думаю, что тебе стоит зайти. Голос его звучал достаточно мягко, но я понимала, что права отказаться у меня не было. Я сделала то, что он мне сказал, и услышала, как он закрыл за мной дверь. И этот стук заставил меня вздрогнуть и понять, в какую передрягу я себя завела. — Ханбин, я... — я хотела сказать хоть что-нибудь, чтобы объяснить мой приход сюда, но он стал серьёзней от понимания того, что я собиралась сказать. Он приложил указательный палец к губам, приказывая мне молчать. — Мы поговорим обо всём на кухне, так что проходи, — это было произнесено уже без тени улыбки, но я почему-то поняла, что он не собирался мне вредить, по крайне пока. Я была в этом доме единожды, когда ещё не жила в этом городе и встречалась с Чживоном. Тогда его семья приняла меня с теплотой и весёлостью, мы поели ужин, приготовленный его папой, и играли в видеоигры. С моего посещения кухня совсем не изменилась: осталась такой же светлой и аккуратной. Ханбин сел за стол, а я же предпочла место напротив, будто смотря ему в глаза, смогла бы понять, что делать дальше. — Ты же понимаешь, что я хочу спросить, да? — больше ждать я не могла, поэтому начала сразу. Ханбин не выглядел удивлённым или оскорбённым, наоборот эта ситуация совсем его не пугала. — Почему ты помогаешь... ему? — А ты хорошенько напряги свою симпатичную головку, чтобы понять это, — он усмехнулся, встал с места и подошёл к мойке. Я в этот момент вытащила из сумки газовый балончик, который уже не раз становился моим средством защиты. Когда Ханбин повернулся ко мне лицом, в его руках я увидела кухонный нож. На правой руке сверкало то самое кольцо. — Твоя смерть станет гарантом того, что я спасу его. Я тихонько поднялась со своего места и стала отходить назад, по мере того как Ханбин стал приближаться. Но когда места сзади совсем не осталось, я бросилась вон из кухни, надеясь добежать до выхода из этого дома. Я слышала, как он не отставал от меня, но перед собой видела только заветную дверь. На большой скорости я врезалась в неё и стала дрожащими пальцами открывать замки. Когда остался последний замок, он оказался рядом и занёс надо мной нож. Но стук в дверь заставил его руку зависнуть в воздухе прямо надо мной. Я почему-то смотрела прямо в его глаза, несмотря на комок страха, который бился в моей груди подобно птице в клетке. Ханбин тяжело дышал, всё ещё держа нож. Это был будто кадр из какого-то фильма. Ханбин другой рукой приказал мне молчать, на что я согласна кивнула, со страхом посматривая на нож. Он приблизился ко мне, заглядывая в глазок, чтобы узнать, кто прервал его план. Я же боялась сделать неверный шаг, мои руки, сжатые в кулаки, настолько сильно вспотели, что когда я разжала одну из них, почувствовала, как пот скатился по моим пальцам. Во второй я продолжала сжимать балончик. Животный страх наполнил меня, когда я поняла, что должна сделать. Я закричала настолько громко, насколько была способна, и уловила в его глазах испуг. Пока он не пришёл в себя, я брызнула балончиком ему прямо в глаза и хотела открыть дверь, в которую уже кто-то начал ломиться. Но в слепую Ханбин схватил меня за руку и отбросил подальше от двери. Это было настолько сильно, что я не удержала на ногах и упала, приложившись головой к комоду. В этот момент перед глазами всё поплыло, а затылок начал стрелять. Но даже в таком состоянии я увидела, как кто-то выбил дверь и застыл на пороге. Он загораживал мне яркий свет с улицы: из-за рассредоточенного зрения казалось, что он был облит светом. Я настолько потеряла бдительность, что не заметила, как рядом со мной оказался мой мучитель и схватил меня за волосы, заставив подняться на ноги. Взгляд стал проясняться, когда я почувствовала, как меня прижали к мужскому телу и приставили нож к шее. На пороге стоял не один силуэт, а целых три, в которых я узнала Чживона, Чжинёна и Чжэбома. На их лицах был страх, а я всё равно не могла понять происходящее вокруг меня. Голова трещала по швам, а ноги слабели, но Ханбин держал меня очень крепко. — Отпусти её, Ханбин. Прошу тебя, — по голосу я поняла, что брата начал уговаривать Чживон. Но от этого он лишь сильнее прижал к моей шее холодное оружие, показывая свою решительность. — Не... не причиняй ей боль. Мы придумаем, как остановить его, правда. Я услышала хриплый смех позади себя, который заставил меня задрожать. Сейчас я могла умереть, я прекрасно это осознавала, но всё что меня волновало — это боль в моей голове. — Ты идиот! Разве ты не понимаешь, что вам всем не жить, когда Силуэт возьмется за вас! А я выторговал твою жизнь! Он сказал, что пощадит тебя, если я помогу ему! Я спасаю тебя, придурок! — он кричал это прямо рядом с моим ухом, а я думала о том, что идиотом был сейчас только он. — Ханбин, он обманул тебя, — этот голос я узнала из тысячи, потому что последнии несколько дней мы с этим голосом проводили так много времени вместе. — Для того чтобы завершить ритуал, он должен будет убить всех. Ханбин, поверь нам, он обвёл тебя вокруг пальца. Отпусти Джису, её смерть только приблизит его к цели — к убийству всех. Ханбин застыл, не зная, чему верить. А мои глаза наконец-то пришли в себя, и я увидела, что Чжэбом направлял на нас с Ханбином пистолет, который скорее всего стащил у своего отца. Но я была щитом, и это совсем меня не радовало. Я должна была убедить его, что он мог нам доверить жизнь своего младшего братишки. — Ханбин... — мой голос прозвучал намного тише, чем я рассчитывала, но его хватка стала чуть крепче, а значит: я была услышана. — Ханбин, мы найдём способ спастись все вместе, поэтому, пожалуйста, не делай глупостей. Мы можем быть сильнее, только если ты сейчас отпустишь меня. Понимаешь, я смогу помочь тебе защитить его. Я сделаю всё, чтобы он жил. Даю слово. Он наклонился к моему уху, отчего я захотела дёрнуться, но хватка была слишком крепкой. Из-за того что я не видела его лица, понять подействовали или нет на него мои слова было трудно. — Маленькая врушка, такая же, как и Дара, — мне не нужно было видеть его лицо, чтобы представить хитрую улыбку. Сейчас это уже был не Ханбин, а Силуэт, что значило — теперь мне не спастись. Я не нашла пути лучше, чем начать бороться, потому что в другом случае меня ждала лишь смерть. Выбрав момент, я просто дёрнулась, что есть силы, услышав восклицания одноклассников. Но это меня не остановило, потому что я прчувствовала долгожданную свободу, которая словно призрачная вода ускользала из пальцев. Но мне удалось сбросить его руку с моей талии, а нож я что есть силы попыталась выбить его руки, он успел лишь чиркануть им по моей шеи. А потом прозвучал выстрел. Я обернулась, чтобы увидеть, что произошло и поняла, что Чжэбом попытался мне помочь и выстрелил. Но лицо Ханбина, точнее Силуэт улыбался так, будто был доволен сложившейся ситуацией. Но нём не было повреждений. Только через несколько секунд я стала понимать, что произошло, и опустила голову вниз. На моей кофте начала проступать кровь. В этот момент в дом ворвался шериф вместе с другими полицейскими, они схватили Ханбина и поставили на колени, заломав руки за спину. Но всё остальное я уже не видела, потому что мои ноги ослабели, а тело наполнилось свинцом. Если бы не сильные руки, которые меня поймали на лету, я бы снова оказалась на полу. Мои глаза закрыли, но я продолжала слышать голоса, которые пытали привести меня в чувства. Моё сознание хваталось за голоса, но я не могла открыть глаза или что-нибудь ответить. В фильмах людей всегда просили оставаться в сознании, но это было так тяжело, когда темнота мягко обволакивала тебя, обещая спокойствие. И я с радостью поддавалась. Даже если это означало смерть, потому что сил бороться не было. Я окончательно провалилась в эту темноту.***
Мною было прочитано много книг о человеческом сознании и жизни после смерти, и всегда человек после такого радикально менялся. Но судить об этом я не могла. После того как я очнулась в той палате, где собралась вся моя семья, было ощущение, что мне просто удалось проснуться после долго сна. Они говорили о своём большом волнении за меня и тяжёлой операции, которую мне пришлось перенести. И о клинической смерти. Моё сердце завели через минуту. Это была всего лишь минута, но мне казалось, что за эту минуту всё очень круто изменилось. Я не чувствовала страха или боли. Двигаться было трудно, но я поволила себе принять сидячее положение, чтобы обнять плачущих маму и Хёнсу. Отец держал меня за руку, будто я могла исчезнуть. Но я почему-то не чувствовала счастья или радости, будто всё осталось где-то далеко позади. Из такого состояния комы мои чувства вышли лишь когда родители покинули стены больницы, а на город опустилась ночь. Я проплакала, уснув лишь под утро. Посетителей не из семьи ко мне пустили через три дня. Так в белой палате появилось множество разных цветов, которые были моими одноклассниками и по совместительству членами круга. Дженни всё это время сидела рядом с моей кроватью, держа за руку. Она напомнила мне мою маму, которая тоже не останавливаясь рассказывала обо всём, что произошло. Остальные просто молчали и наблюдали за мной. Я видела в их глазах неверие. Но это совсем меня не обидело. Когда все уходили, в моей палате задержался один человек, который всё это время держался где-то в стороне. Я впервые видела его настолько поникшим и потерянным, будто от того солнечного и обаятельного парня осталась лишь блеклая тень. — Привет, — с улыбкой произнесла я, стараясь хоть как-то снизить напряжение между нами. Но он на это лишь попытался улыбнуться, что получилось откровенно плохо. — Слушай, если ты винишь себя... — Нет, Джису, я виноват, поэтому не говори, что это не так. В тот момент у меня было время и был выбор, и я должен был сделать всё, что угодно, кроме того что я в итоге сделал, — Чжэбом говорил и говорил, а я не знала, что на это ответить. Ему нужно было выговориться. — Когда я нажал на курок, то вся жизнь пронеслась перед глазами. Я вспомнил всё, что говорил и делал, будто в этот момент выстрелил я сам в себя. Прости, кажется, что я говорю сейчас такие глупости. Он спрятал своё лицо в руках, отчего его спина согнулась. Я задавалась вопросом, как чужая кровь на руках могла сломать человека и закапать его чувством вины. — Но знаешь, я просто надеюсь, что ты будешь в порядке, правда, — он постарался улыбнуться мне, на что я тоже улыбнулась, чтобы немного поддержать его. Моя рука сама потянулась к нему и притянула его ко мне. Объятия Чжэбома были такими же тёплыми, как и я себе представляла. Он почти не дышал и дотрагивался до меня совсем чуть-чуть, будто бы я была фарфоровой куклой, которую он боялся сломать или покалечить. Зато я хваталась пальцами за его куртку очень крепко, потому что мне хотелось заставить его поверить, что я в порядке. — Мы все будем в порядке, Чжэбом.***
Несколько раз заходили навестить меня Дженни с Чживоном и Бэкхёном, которые развлекали меня различными историями, стараясь совсем не задевать тему про сны и Ханбина. Поэтому и я не спрашивала. Хотя это интересовало меня больше всего. К счастью, у меня был ещё один тайный посетитель, который оставлял для меня милые букеты, состоящие из полевых цветов, и кофе. Но я не могла пить его под носом у медсестёр, которые отбирали все вредные продукты прямо на моих глаз. Только вот я успела всё-таки спрятать кофейные подарки Чжинёна. От Чжинёна я узнала о том, что Ханбин находился в местах столь отдалённых, что поговорить с ним было бы проблематично. Но у нас же был друг — сын шерифа, который дал обещание устроить нам встречу с преступником. К тому же Ханбин и сам запросил встречу со мной и Чжинёном, при этом отказавшись встречаться с Чживоном или их отцом. Казалось, что он боялся показать своё лицо перед ними. После выписки из больницы я чувствовала себя так, будто прошло очень много времени, хотя меня отпустили уже через неделю. При этом мне дали целую кучу лекарств, хотя я чувствовала себя просто прекрасно. Опасность всё ещё висела над нашими головами, но я не хотела слишком много думать об этом. За всё время нахождения в больнице, я принимала снотворное, чтобы не сталкиваться с коридорами и дверями. Всё это было для меня слишком. Но когда-нибудь я должна была отложить таблетки в ящик и поспасть в коридор. Перед сном я подошла к зеркалу, радуясь тому, что наконец-то проведу ночь не в белой стерильной палате, а в своей комнате. Свет был немного приглушён, но это не помешало мне рассмотреть уродливый шов на моём животе, который мама так заботливо обрабатывала лекарствами сегодня. Врач сказал, что шрам скорее всего останется на всю жизнь. После его ухода мама неловко пошутила про бикини, на что я пожала лишь плечами. Я всё равно не посещаю бассейны и пляжи, так что это не было такой уж большой потерей. Когда я уснула, то появилась не в коридоре, а сразу же в комнате, где со скучающим видом Дара изучала зеркала, будто могла найти в них что-то новое. На ней было всё то же платье и туфли, звук от которых раздавался на всю комнату. Я была уверена, что она уже давно была в курсе всего, что произошло с нами в настоящем мире. Что-что, а Сандара умела прекрасно подслушивать. — Наконец-то тебя выписали, я тут с ума сходила от скуки! — произнесла Сандара, услышав, как я призвала два кресла, как и в тот раз. Теперь я создавала вещи из ничего почти не задумываясь, что было по-настаящему удивительным. — Я слышала о том, что тебя положили в больницу из-за Силуэта. Они говорили о многом, но ничего из этого не поможет им выйти победителями. Потому что Силуэт умнее. Я заинтересовалась её словами. Мне было интересно, что они задумали против того, о ком так мало знали. Нам не были известны его способности и планы, кроме того что убийства членов круга что-то ему дадут. Но что это было? — О чём они говорили? Они не знают... чего он хочет? — я надеялась, что так я подведу Дару к тому, что мне было нужно. Мне было неизвестно, какую игру она вела, но... знала мой предок определённо больше, чем мне рассказывала. — А ты не знаешь? Дара усмехнулась, поняв, о чём я хочу больше всего узнать. Это заставило меня смутиться, будто я была поймана на месте, хотя двойную игру сейчас вела она. — Боже, если хочешь спросить меня о чём-то, просто делай это прямо. Меня очень обижают твою подозрения, — она аккуратно убрала выпавший из её причёски локон, при этом даже не снимая перчатки. — Мы долгое время пытались понять, что же ему дают наши смерти, но... точных ответов не было. Конечно, у меня всегда были соображения, но я в правду в этом не уверена. Скорее всего ваши жизнь являются каким-то барьером к тому, что он желает больше всего на свете. До этого ему ни разу не удавалось этого достигнуть. Каждый раз что-то мешало. Мертвы должны быть все, но при этом... есть ещё какие-то условия. Поэтому хочу дать тебе совет: держись подальше от остальных членов круга. Её слова противоречили всему тому, что я решила для себя. После нападения Ханбина и ножевого ранения я поняла, что ответ находился на поверхности всё это время. Нам стоило лишь объединиться, тогда бы школьница была бы жива. А теперь Сандара советовала мне держаться подальше от всех членов круга, будто бы так было лучше. Но мы уже проходили это. — Нет, я собираюсь объединиться со всеми членами круга, чтобы бороться с Силуэтом вместе, — после моих слов лицо Дары изменилось, но она решила выслушать меня до конца. — Так мы будем сильнее. Пак фыркнула, будто бы показывала, насколько смешно звучал мой план действий, и я уже предвкушала, как она разнесёт его в пух и прах. Я общалась с ней всего ничего, но уже от и до изучила её повадки и характер. Она любила, когда человек ей подчинялся и делала для этого всё, не задумываясь о чувствах других. Её вредность и статность была присуща девушкам её времени: она точно знала себе цену. — Глупо, очень глупо, Джису, — покачала головой она, показывая полное пренебрежение. Я никак не отреагировала, чтобы послушать её аргументы. — Вы с самого начала не ладили, между вами нет связи или доверия, чтобы работать вместе. Этим вы так похожи на своих предков. Мы тоже попытались объединиться, но всё привело к тому, что один из нас убил почти всех из круга. Это будет провалом. — Я доверяю им. Я доверяю каждому из них, поэтому такого не случиться. Мы сможем победить, — ответила я, понимая, что в её словах была доля правды, но мы не могли позволить другим умирать за нас. — И я хочу, что Сехун и Айрин тоже присоединились к кругу. Сандара снова собиралась мне ответить, но за дверью прозвучал взрыв, который заставил нас чуть ли не подпрыгнуть. Я сорвалась с места и дотронулась до ручки от двери, но на мою руку легла другая рука, одетая в белую перчатку. Дара смотрела на меня обеспокоенно, моля взглядом остаться здесь, но я не могла. Никто из нас не имел права прятаться за этими дверями, потому что это была наша общая борьба. Дара всё поняла, убрав свою руку, и отошла в сторону. Я не мешкалась ни секунды, когда открыла дверь, чтобы увидеть всех членов круга. Каждый из них был напуган, но это было не самым страшным. В конце коридора стоял Силуэт и дуло его пистолета было направлено на Чживона, который стоял ближе всех к нему. Увидев меня, Силуэт расмеялся, будто только и ждал моего появления. — Помните я сказал, что не убью никого в школе, если вы найдёте убийцу? Вы справились! Я был поражен, — он говорил об этом с таким удовлетворением, что мне хотелось ударить его. — Только вот мы с Ханбином тоже заключили сделку: если он попадётся, то умрёт его младший братишка. Всё просто — вы в этом раунде выиграли, а он проиграл. Так получите вашу награду. Он нажал на курок и прозвучал выстрел, заставив всех вздрогнуть. Я успела лишь зажать глаза и уши, чувствуя как сердце уходить в пятки. Нет, это должен был быть кто угодно, но только не он. Нет.