***
День выдался хорошим — с самого утра на небе не было ни облачка, прохладный ветерок приятно охлаждал кожу, которую нещадно грело солнце. Всё сегодня вселяло надежду и заряжало оптимизмом и энергией. Сегодня Ю Кихён решился. Сегодня он наконец сможет. Ему потребовалось целых семь лет, чтобы скопить в себе достаточно смелости, уверенности и сил. Сегодня Ю Кихён сиял как никогда раньше.***
Вечерело. Рабочий день подходил к концу, и следующим пунктом было посещение бара. Сердце парня, ощущая грядущую нервотрёпку, начало биться быстрее, да так громко и ощутимо, словно кто-то изнутри молотом колотил по рёбрам, пытаясь выбраться из этой «живой» клетки. В глазах рябило, а в голове словно разливался океан, от которого в ушах нещадно шумело. Кихён знал дорогу наизусть, он мог прийти сюда с закрытыми глазами. И вот он стоит перед дверью. Капельки холодного пота тоненькими струйками медленно скатываются вниз по шее. Достигая поплиновой рубашки глубоко-синего цвета, они оставляют на ней маленькие тёмные пятнышки. Войдя в бар, он сразу же наткнулся на эту прекрасную улыбку, которая била аккурат в самое сердце (и в причинное место тоже, естественно). Сегодня Хосок казался Кихёну ещё более привлекательным. Ю не пошёл на своё излюбленное местечко, а встал за стойкой, пытаясь собрать все свои мысли в кучу и сказать хоть что-то внятное и членораздельное. — Добрый вечер, — тихо и как-то смущённо выдохнул Кихён. — Вы ведь постоянный посетитель, с самого начала приходите в мой бар, ведь так? — Хосок, продолжая улыбаться во все тридцать два, проговорил это с каким-то детским счастьем. — А, да… — Кихён думал, что Хосок не запомнил его, ведь в «Whalien» приходит довольно много людей. — Вы запомнили меня? — Конечно! — радостно воскликнул бармен. — Вас трудно не заметить и не запомнить. Ваши волосы… Они такого интересного цвета — будто бы голова украшена лепестками весенней сакуры. Лицо Кихёна вспыхнуло; ему казалось, что температура в теле достигла апогея — внутри словно взошло своё собственное адско-горячее солнце. — Вас ведь Шин Хосок зовут? — О, да. Вы знаете моё имя? — удивлённо вскинул бровь бармен. — Да, давно знаю его. Знаете, мне бы хотелось вам кое-что сказать… — Кихён опустил глаза вниз, выводя на столешнице невидимые кругляшки. Хосок внимательно смотрел на парня, призывая его поведать то, что он хотел. — Когда я впервые пришёл сюда, то понял, что это именно моё место, место, где я могу отдохнуть, расслабиться, подумать о том, о сём. Но через какое-то время я понял, что главной причиной моего времяпрепровождения здесь является совсем не атмосфера, хотя и она, несомненно, тоже. Причина, по которой я прихожу сюда, — это вы, Шин Хосок. Ваша улыбка, ваши движения. Вы буквально пленили меня. Я приходил сюда искать покой, но никак не мог найти его, ибо, когда я видел вас, моё сердце всё больше приходило в смятение. Вы сводите меня с ума, чёрт возьми. Я нёс эту ношу всё это время, я не мог сказать вам всего этого, но, знаете, эта боль одиночества убивает, — Кихён замолчал, сжимая кулаки в попытке сдержать слёзы. — Извините, спасибо, что выслушали. Не принимайте это близко к сердцу. Парень, не поднимая глаз, поплёлся к выходу. Хосок смотрел ему вслед, пытаясь всё услышанное поместить у себя в голове. От напряжения в висках начало пульсировать, а мозг, казалось, раздувался всё больше и больше, стремясь разорвать голову. Кихён решил больше не появляться в баре.***
На часах уже далеко за полночь, а в холодильнике висит только мышь-самоубийца. Живот Кихёна продолжал исполнять раскатистые рулады. Немного раскинув мозгами, он решил прогуляться до круглосуточного минимаркета, который, слава богам, находился недалеко от его дома. Накинув пальто и нацепив на босу ногу кроссовки, он вышел на улицу. Если честно, то издалека он напоминал бомжа (можно, конечно, на моду списать, но нужно очень сильно постараться). Спешить никуда не надо было — ночь ведь на дворе, а завтра выходной (точнее уже сегодня). Ю медленно шагал к магазину. С каждым вздохом он пытался набрать всё больше воздуха. Ночной воздух пах совсем иначе — было в нём что-то особенное, и Кихёну это очень нравилось. Он любил гулять по ночам. Купив всё необходимое, парень снова оказался на улице. Он уже представлял, как уминает всё то, что прикупил. Однако не долго счастье длилось — метров через 200 он столкнулся с Хосоком (ещё один ночной едок вышел на поиски чего-нибудь съестного). Всё это время они жили в одном районе, но так ни разу и не пересекались. Почему именно сейчас они встретились? Был ли это счастливый случай или же просто злой рок — Кихён не мог этого понять. Ю остановился на мгновение, но, сделав вид, что не заметил парня, пошёл дальше. Поравнявшись с Кихёном, Хосок схватил его за руку. — Приходи завтра в «Whalien». Я хочу поговорить с тобой, — Хосок отпустил руку парня и направился к своей первоначальной цели. Зайдя в дом, Кихён ещё долго стоял в прихожей. Есть теперь ему совсем не хотелось.***
В баре всё такой же полумрак, но нет того прежнего уюта, как и посетителей — не было ни одной живой души, кроме Хосока, который, как и обычно, стоял на своём привычном месте. — О, ты пришёл. Я тебя ждал, — радостно произнёс бармен. — Здравствуй, Хосок, — Кихён уселся за барную стойку. — Тебе, как обычно, виски? — Да, пожалуйста. Хосок налил виски и кинул в бокал два кубика льда. — Извини, а не мог бы ты убрать лёд? — Ах, точно, ты ведь пьёшь безо льда, — будто бы забыв об этом, воскликнул бармен. — Знаешь, я подумал тут, пока не видел тебя всё это время, и решил, что напоследок хочу сделать тебе подарок, отплатить за все твои визиты ко мне, так сказать, — как-то грустно улыбнулся Хосок. — Напоследок? — в вопросе сразу присутствовало и недоумение, и печаль. — Да, — Хосок обошёл барную стойку и, подойдя к Кихёну сзади, обнял его. Он прижался ухом к спине парня, слушая биение его сердца, которое готово было выскочить. — Не нервничай ты так, — ласково пропел парень. Хосок развернул стул, на котором сидел Кихён, и, попросив парня приподняться, расстегнул его штаны и стянул их. Вывалившийся «прибор» начал подавать признаки жизни. Хосок взял член в рот и начал медленно двигаться вверх-вниз. Кихён запрокинул голову и закусил губу в попытке заглушить возбуждение. На удивление, Хосок довольно хорошо делал минет (будто бы тренировался всю свою жизнь). — Слезай, — скомандовал Хосок и опустился на колени, на что Кихён отреагировал беспрекословным повиновением. — Я заставлю тебя полюбить лёд. Бармен положил себе в рот кубик льда и, проведя языком по всей длине члена, обхватил головку своими мягкими влажными губами. Отсос со льдом во рту — это что-то новое для Ю. Кихён чувствовал одновременно и жар, который раскатистыми волнами проносился по всему телу, и прохладу, что чувствовалась всем членом. Хосок достал изо рта льдинку, что ещё не полностью успела растаять, и, повернув Кихёна к себе спиной и опустив его животом на стойку, аккуратно засунул её в анальное отверстие, после чего ввёл свой член, нехило смазав его слюной, и начал двигаться взад-вперёд, постепенно наращивая темп. Никогда ещё Кихён не испытывал такой букет чувств. Эмоции захлёстывали его, отчего с каждым толчком он выкрикивал какие-то непонятные никому слова. Хосок вдалбливался со всей силы, с каждым ударом приближая оргазм. Он кусал Кихёна за спину и плечи, оставляя кроваво-красные следы, которые сразу же покрывал поцелуями, чтобы хоть немного унять боль. Ю не в силах был больше сдерживаться — с томным пыхтением он кончил. Бармен улыбнулся, но останавливаться не собирался. Он закинул ногу Кихёна на стул и, вцепившись в мягкую ягодицу, стал вбиваться в него ещё сильнее. Спустя несколько толчков, Хосок почувствовал пик блаженства. Он закрыл глаза и, выплёвывая из себя тяжёлые выдохи, кончил. Кихён чувствовал, как его заполняет горячая сперма. Бармен вытащил член и безразлично-уставшим голосом проговорил: — Я отблагодарил тебя, парень с волосами цвета весенней сакуры. Как я уже сказал, сегодня мы встретились с тобой в последний раз.***
«Whalien». Неоновая вывеска освещает весь мрачный и такой до боли знакомый закоулок, издавая характерный потрескивающий звук. Но кое-что изменилось – на двери весит замок, который больше никогда не позволит открыть её. Больше нет этого уютного пристанища для «душевнобольных». Больше негде найти покой. «Whalien». Бара с таким названием больше не существовало, как и Шин Хосока, которого Кихён с тех самых пор больше не видел.