Фиолетовая Неудачница

      Я никогда не страдала завышенной самооценкой и не позиционировала себя гением. Как-то было не до этого, еще я прекрасно осознавала, что не идеал, да и до Верде мне далековато, и это мягко сказано. Ошибок в жизни я допустила огромное количество и прекрасно осознавала их и признавала. Но. Но! Или я была слишком умной, или подчиненные просто слишком узко мыслили. Просто звездец как узко...       Мне было на их тренировках... скучно. Серьезно, мои новоявленные подчиненные не умели мыслить масштабно, не умели импровизировать и проявлять фантазию. Нет, они не были тупыми, ни в коем случае. Они были просто... шаблонны. Я видела как минимум десять вариантов решения проблемы, они - едва ли два.       Что представляет из себя Пламя Облака? Увеличение. Первое, что приходит в голову увеличивать в бою - это силу, возможно, скорость, но почему-то многие не думали, что слово "увеличить" имеет под собой огромный потенциал. Увеличить можно все, но об этом они не думали. Просто не видели очевидного. Не использовали то, что могли использовать.       Именно поэтому, спустя пару тренировок, я просто приходила, давала задание и краем глаза наблюдала за его выполнением, подумывая о той самой полосе препятствий на смекалку и на все остальное. Пламя Облака многогранно, но я не буду учить их чему-то новому, пока они не уяснят эту истину. В теории Облачник может быть богом, так какого хрена они не пользуются данной им плюхой? А если и пользуются, то так... что плакать хочется.       В рядах моих подчиненных зрело недовольство. Поползли шепотки, мол, а офицер брезгует, да и командир из него никакой.       На это я не обращала внимания. В какой-то степени мне нужен был этот бунт, чтоб укротить самых "сильных". И показать "мастер-класс". Из-за того, что Облака у Варии, по сути, не было, то командовал ими до меня Скуало, и его уважали. Меня же не очень.       К слову сказать, в Варии было правило, при котором команир отряда решал и вертел своими подчиненными как хотел. Остальные офицеры на его территорию и в его методы дрессировки не лезли. Поэтому, хоть на меня и периодически косились то Скуало, то Луссурия, но лезть не собирались.       Я же хотела кое-кому наглому из отряда крылышки подрезать. Были там личности, что хотели стать офицерами, но тут та-акой облом, что прям аж обидно. Вот эти заводилы и мутили воду.       — Мусор.       — Да, босс, — переложила я очередную стопку отчетов.       — Они поднимут бунт, — хмыкнул Занзас, на что я криво усмехнулась.       — И лягут. Все. — отозвалась я. — Я прекрасно понимаю, что у них мозги не так, как у меня, заточены и что в бою я мыслю иначе, но хоть иногда, в, мать его, простых моментах, стоит шевелить мозгами и применить изобретательность!       — Твое дело. Только, когда обламывать будешь, убивай не всех.       — Есть, босс.       Стоит сказать, что в Варии нередко случалось, что командиры были убиты своими подчиненными. Так сказать, проверка на силу и многое другое. Власть тоже надо держать уметь.       Обо мне было известно, но не много. И то, благодаря Вайпер, большая часть - сборник анекдотов. Вот уж точно, почти двадцатку лет, а популярен как никогда.       Звоночек прозвенел, и мне прислали паренька. Молодого еще, такого всего из себя важного. Выслушав пафосную речь, где мне предлагали явиться ночью "на собрание", я вяло махнула рукой, мол, все, поняла, услышала, а теперь вали.       Пыхтящий семнадцатилетний юнец с покрасневшими ушами выглядел просто уморительно, и, когда он вылетел за дверь, я засмеялась. Горько так, иронично.       — Глупые, дохнем-то мы все одинаково. На ужине я обратилась к Луссурии.       — Луссурия, сегодня у меня будет веселая ночка.       — Решила разобраться со своими подчиненными?       — Не беспокойся, калечить сильно не буду, если сами не напросятся. Просто, если вдруг что, будь на стреме. И да, медицинскую помощь, если не критично, пусть оказывают сами и за свой счет. Вайпер тихо хмыкнула.       — Ты уверена? — у Луссурии были слишком глубокие глаза, проницательные. Мы выглядели как дети, но не были детьми. Но иллюзия нашей внешности заставляла часто об этом забывать.       — Солнце, — усмехнулась. — Я уверена, что их не убью. Если они сами не будут столь упорно стремиться на тот свет. Луссурия спрашивал о другом, но я четко показала свою позицию.       — ВРООООЙ! Это ее дело! Сдохнет - хрен с ней.       — А Босс? — Подал голос Леви-А-Тан.       — Ничего боссу не сделается, развлечется только разве что.

***

      А ночью я вышла на отдаленный полигон. Я была уверена, что особняк не спит. Иллюзия сна и спокойствия, ну да, конечно, вот только вероятность, что кругом натыканы камеры и все ждут представления, просто охренеть как велика. Шлем был снят и небрежно отброшен куда-то в сторону.       — Мы не собираемся подчиняться какому-то раскрашенному идиоту! Я улыбалась. Идиотской, привычной улыбкой.       — У вас есть час на то, чтобы меня убить, — проговорила я, демонстративно поднимая руку и одергивая рукав, заставляя блеснуть наручные часы. — После этого я пойду спать. У меня, знаете ли, много работы и режим. Тратить на вас время Великий Я совершенно не хочет. Ностальгия... боже, а ведь именно так начиналось в Семье Каркасса       — Да как ты...       — Время пошло.       Это было весело. Даже азарт появился, когда я вырубала одного за другим. Шаблонно, легко, слишком предсказуемо. Говорят, психи непредсказуемы, потому и опасны. Что ж, я уж точно к нормальным себя давно не относила. Когда пикнули наручные часы, на ногах от пятидесяти человек осталось около десятка, вымотанных, уставших и злых.       — Время вышло, — с этими словами в одно мгновение утих азарт, веселость превратилась в безразличие. Все стало пофигу. Наплевать. Я могла их убить. Всех по щелчку пальцев. Просто я должна была всего лишь пожелать это сделать, но... Я не хотела этого делать.

***

      Сигарета, стакан вискаря и подоконник.       Я сидела, свесив ноги вниз, и курила, жмуря глаза и чуть смотря сквозь подрагивающие ресницы. Когда рядом всколыхнулся воздух, я только чуть повела головой.       — Доброй ночи, — выдохнула дым.       — Уже утро, — заметил очевидное Маммон. Я пожала плечами, безразлично скользнув взглядом по чуть бледнеющему горизонту.       — Зачем пришел? Раньше ты меня своим присутствием радовать не спешил, — последнее слово я тяжело уронила.       — А должен?       — Вот уж спасибо, тебя в должники - самой без штанов остаться, — фыркнула, весело усмехнувшись и повернув голову к Вайпер, выдохнула дым в ее сторону. Маммон, как она привыкла себя называть, наклонил голову к плечу, даже не поморщившись.       — Как давно? Я стряхнула пепел с сигареты.       — Что давно?       — Как давно ты ходишь по грани?       — Ааа, — протянула, качая ногами в воздухе. — Ты об этом... боюсь, поздно что-то с этим делать, Вайпер.       — Маммон, — поправил меня Туман.       — Маммон, — покладисто согласилась. Помолчали.       — У тебя была тысяча возможностей уйти, но ты оставалась в мафии. Почему? Таким, как ты, не место здесь.       — Наболело, да? — невесело усмехнулась. — Верде не просветил, я так понимаю?       — Во что?       — Не от меня это все зависит. Все мои решения - практически не мои. За меня большую часть решает Пламя, Вайпер. Я не хотела всего этого. Я бежала, как могла, но сколько бы я ни бежала, меня догоняют, а последствия... я не могу их предсказать. Я могу многое, по сути, я могу мир вокруг себя менять по щелчку пальцев, но не хочу. Все, кто рядом со мной, практически сидят на пороховой бочке с подмоченным порохом. Когда рванет, никто не знает. Даже сама бочка и господин случай. Я марионетка, кукла, клоун. Кто угодно, но только не я. Разбитая, сломанная, склеенная кое-как, отчаянно желающая увидеть конец этой истории... — пальцы проскользнули по лицу, очерчивая место, где была слеза. Резко по губам, рисуя кривую улыбку. И замерли. — Разбитая...       — Так не проще ли тебя убить?       — Проще, — я повернулась, смотря в тень капюшона Вайпер, но ее глаз не было видно. — Но не сейчас.       — Ты сумасшедшая, но хотя бы к нынешнему окружению подходишь. Я усмехнулась.       Вария... это сейчас тут появились детки с еще не сдохшей моралью. Это сейчас тут спокойно и шлюхи только в увольнении. Слуги более-менее целые и не похожи на забитых животных. Стоит признать, что штрафы от Маммона за алкоголь, наркоту и попытку провести на территорию посторонних здорово поддерживают дисциплину. Вария, с приходом этого поколения, стала более вменяемой. Хотя... как сказать. Теперь здесь лучшие из лучших. И если раньше можно было спастись от Варийских Чудовищ, откупившись или еще чего, то сейчас нет. Сейчас, если ты попал на доску заказов, то пиши завещание.       Вария стала жестче. Гораздо жестче, с требованием, и именно из-за таких изменений, из-за начавшейся становиться действительно независимой, на Варию и начала давить Вонгола. Одно дело, мешком с деньгами потряс, и умер не тот, кого заказали. Другое, когда все четко и чисто. И нельзя крутить отморозками, у которых появился хозяин, что цепь с шипами натянул, и попробуй что вякнуть.       Занзаса уважали. Он доказал свою силу. Они доказали. Сколько тут народа передохло, пока не стало более-менее чисто, нельзя даже представить. Именно поэтому Занзас и встал на дыбы и показал зубы. Сам на цепь он садиться не желал.       Ночные сумерки медленно уходили. Небо на горизонте бледнело.       — Маммон, — я сделала паузу, прикрывая глаза. — Могу я попросить тебя об одолжении? Наверное, я ее удивила, или нет. Хрен его знает. На подоконник лег пистолет, поблескивая своим металлом. Черный, зловещий в утренних сумерках.       — Что это?       — В нем одна пуля. Я не Верде, конечно, но кое-что умею и кое-что сделать мне по силам. Когда я слечу с катушек, когда я окончательно потеряюсь - убей меня.       — Почему я? — безразличный голос, который заставляет меня улыбнуться. Тепло и мягко.       — Потому что другие наивно попытаются спасти, а ты нет. Я не хочу спасения, Маммон. Я слишком устала. А если и не захотят, то ты сможешь обмануть меня, себя и всех вокруг. Сможешь обмануть мое Пламя, которое не дает мне сдохнуть, как бы я ни пыталась. Ты Туман - ты сможешь подобраться близко.       Она молчала долго. Просто смотрела на меня, ища во мне что-то странное. Что-то понятное ей.       — Оплата?..       — Я отпишу тебе в завещании пару миллионов, — усмехнулась, поднимая почти пустой стакан с виски.       — Дай руку, — резко говорит Вайпер.       — Погадаешь? — фыркаю, протягивая ладонь.       Вот только Вайпер резко хватает рукав и дергает его вверх, открывая шрамы. Какие-то еще белые, какие-то розовые, и покрасневшая свежая повязка.       — Если бы я была уверена, что смогу сдохнуть, пустив себе пулю в висок, то я бы тебя не просила, Маммон. — выдергиваю руку, пряча шрамы и бинты под рукавом.       Иллюзионистка ничего не говорит. Молча берет пистолет, который прячет под плащом, и направляется к выходу. Я слышу, как открывается дверь.       — Маммон, — тихо зову, смотря на горизонт, где показался первый луч. — Пожалуйста... только не промахнись. Хлопок двери. Солнечный луч резко вспыхивает, выглядывая из-за преграды, и заставляет зажмуриться. По волосам скачут багрово-синие искры, что запутались в фиолетовых волосах. По другой руке из-под рукава на подоконник капает кровь.       — Только не промахнись.

***

      — Скалл. Я развернулась, сонно прикрывая глаза и зевая.       — Да, Верде?       В следующий момент меня резко дернули за руку, надевая браслет. Я охреневше моргнула и попыталась вырваться, но тонкая игла шприца вошла прямо в руку, точно и четко.       — Заебись, — выдала я, поднимая взгляд на ученого и тут же падая на пол, теряя сознание.       — Прости, Скалл.