***
В какой-то момент Пламя, что бушевало где-то на грани сознания, внезапно стало спокойней. Нет, оно все равно горело бешеным огнем, но, во всяком случае, агрессии изрядно поубавилось. Выпнутая из лаборатории Верде со словами "Кури на улице", я задумчиво сидела на ближайшем многоэтажном здании и болтала ногами, смотря вниз на копошащихся людей. Здесь высоко и людей не слышно. Казалось бы, идиллия, но профессия и образ жизни сказывается даже на такие вот тихие и уютные моменты, в уме отсчитывая, где здесь удобно может засесть снайпер, например... — Мусор. От неожиданности я чуть не улетаю в далекие края, успевая только судорожно ухватиться за край крыши. Нет, чтобы убиться, мне понадобится что-нибудь посерьезнее, чем ебнуться с многоэтажки, но все равно как-то неприятно, когда последняя недокуренная сигарета летит вниз. Впрочем, мысли о ней едва ли надолго задерживаются в моей голове, так как я уже перекатом ухожу с возможной зоны обстрела, в считанные секунды доставая из пистолет из кармана. Вообще эта хитрость с пространственным карманом задумка Верде. Правда и мне пришлось над этим проектом поколдовать. Эти примочки сейчас стоят весьма солидные денежки, а я могу сварганить из большой нужды на коленке, только рядом надо Пламя Грозы иметь. Там определенная тонкая работа, почти что на молекулярном уровне, которую надо выполнять очень терпеливо, пока не набьешь руку. Дальше можно управиться за пару часов. Впрочем, сейчас не об этом. Мусор - любимое словечко моего Неба. И кажется мне что... — Мусор, — ясно и четко прозвучало в моей голове хрипловатым басистым голосом, и кое-кто, сомнения кто отпали сразу же, нехило так вдарил мне по мозгам, давя своей силой и пытаясь подчинить. От неожиданности я выронила оружие и схватилась за голову, чисто на автомате не сдерживаясь, посылая ему внедорожник на мозги в ответ. Кажется, Верде говорил, что я вполне адекватна? Весьма сомневаюсь после такого фортеля. — Неплохо, мусор, — в голосе насмешка, почти издевка. — Сволочь, — тихо шиплю в ответ, стараясь ярко и четко продумать, тем самым донеся до своего внезапного партнера по разговору весь смысл и суть. Скайрини Занзас хохочет, как ненормальный, и мне кажется, что он весьма доволен. Если бы смех не был немного истеричным, с нотками безуменки. Я чувствую отголоски боли и бессильного гнева. — Ну и кто ты, мусор? — хмыкает босс Варии. Обращение не оскорбляет, слыхали и похуже, так что мне, по большому счету, плевать, кем меня называют. — Облако, — посылаю в ответ усмешку и сама растягиваю губы, поднимая глаза к Небу, убирая обратно в пространственный карман оружие. Спину сквозь кожу костюма холодит каменная стена, но на душе спокойно. — А то я не понял. Я жмурю глаза, растягивая губы в улыбке. Занзас не знает, кто я. Он знал, что где-то ходит его Облако, которое почему-то не спешит явиться к своему Небу. Да, незнание приносило азарт и интерес, но вряд ли он мог даже подумать о том, что я Аркобалено. Тот самый Аркобалено, о котором ничего не известно и который просто напросто пропал с радаров двадцать лет назад. По мафии ходили разные слухи, обрастая подробностями и прочей шелухой. Кто-то пытался узнать, а был ли такой Аркобалено вообще? Но сами носители пустышек молчали. Они ничего не говорили, а на любые вопросы об Облаке могли ответить агрессией. Официальная версия гласила, что он мертв. Я была загадкой. Тем загадочней было то, что я то и дело мелькала то там, то сям, и шепотки с разговорами шли. О младенце во всем Фиолетовом слухи тоже ходили один другого интересней. Если о Реборне говорили чуть ли не шепотом, пугая им детей, то обо мне среди молодого поколения были выдуманы целые истории. И были они не об Неудачнике Скалле, а о Призрачном Каскадере. Это веселило, но относиться ко всему этому без иронии было нельзя. Просто потому что я во многом, скорее всего, была страшнее Реборна. — Аркобалено. — Ты же, вроде, сдох. — Я Бессмертная, если тебя беспокоит этот нюанс в моей биографии. Долгая пауза, из-за чего я начинаю беспокоиться. — Ты - баба? — голос звучит с угрозой, о чем говорят порыкивающие нотки, заставляя как-то резко струхнуть и нервно усмехнуться. Как-то о претензиях с этой стороны я не думала. — Да? — осторожно проговариваю. — Никогда со времен создания Варии в ней не было баб! — рычит Скайрини, заставляя меня морщиться, когда его Пламя своей Яростью начинает припекать мозги. — Какие-то проблемы? — фыркаю. — Ты - баба! — Вообще-то, в вашей Варии вот уже лет десять служит в главном офицерском составе женщина! И не надо мне тут разделение по половому признаку устраивать! Есть в вашей Варии бабы, так что прикрой варежку! — тихо шиплю. — Кто? — совершенно спокойно спрашивает мой новоиспеченный босс. — Маммон, — бурчу. — Она же Вайпер. — Он - мужик, — хмыкает парень. — Я тоже так думала. И все так думают. И вообще, не я такая первая, не я такая последняя. Просто у меня такое случайно вышло. — Бабы! — бросает Скайрини, звучит как обвинение. — Эй!.. Тишина. — Хм... — задумчиво. — Что? — с непривычки и периодических встрясок заболела голова и потянуло в сон. — Скуало, — доносится в ответ. — Чего тебе твой Дождь сделал? — зеваю, бредя в сторону скрытой двери в убежище. Ответом мне намекающая тишина. Я застываю, а потом начинаю ржать. — Все может быть, все может быть... — периодически срываясь на хохот, говорю, и слова вместе со смехом эхом летят по коридорам лаборатории.***
Верде, услышав новость о том, что я ругаюсь со своим Небом, растянул губы в предвкушающей улыбке. — Скалл, ты же не откажешься принести вклад в науку. Я сделала шаг назад, тем самым показывая, что таки да, откажусь. — Верде, я, конечно, знаю, что меня ты препарировать бы не отказался, но все же, я к тебе по другому поводу. — Как вытащить Занзаса из Колыбели? Верде задумчиво потер подбородок. — Скорее, как быстро мы можем это сделать. Ты сам говорил, что нам нужен большой источник пламени Неба, и Колыбель подходит... — А это мысль, — Верде кивнул. — Может сработать. — Вот и я о чем. Сосуды для Пламени уже готовы, и, чтоб вся эта система Три-ни-сетте не рухнула, надо напитать их Пламенем, а там... — Не все так просто, — Верде скрестил руки на груди. — Наше Пламя не подходит. Пусть оно чистое, но надо со стороны. И его надо много. — Что? Почему не подходит? Оно же самое чистое, — я удивленно замерла. Когда мне пришла мысль использовать как основной источник энергии саму Колыбель, я думала, что, если дело выгорит, мы сможем и снять проклятье, и освободить Занзаса... причем быстро и почти без потерь. — А вот так, — зло бросает Верде. — Сам только узнал. Чертов Шахматноголовый. — Сколько? — тихо спрашиваю. — Не каждое подойдет, и если с Небом нам беспокоиться не надо, Колыбели будет достаточно, то с другими атрибутами. — Сколько? — Очень много. На запитку нашим Пламенем ушло бы три года. Считай, что со стороны мы будем напитывать еще три. — Нехорошо, — тихо проговорила, просчитывая в голове все возможные варианты. — Верде, а ведь Занзас... — Мне жаль, Скалл. В ближайшее время освободить его мы не сможем. Минимум через четыре года.***
— Тупое имечко, — хмыкает Занзас. — Нормальное, — бурчу в ответ. — Бессмертный Скалл звучит гордо! — Звучит тупо, — скалится, паскуда. — Между прочим, я Величайший Каскадер! — И все равно тупое, — гнет свое Скайрини. — Затухни. И вообще, мне спать пора-а-а, — промазав ногой мимо ступеньки, кубырем скатываюсь вниз. — Блядь. — Неудачник, — ржет мое Небо у меня в голове. — Если бы кто-нибудь не заебывал меня и не отвлекал... — Неудачливый мусор. — Заткнись! — О, привет, Кайман! — зеленое чудовище, названное столь же оригинально, как и его хозяин, флегматично посмотрело на меня и показательно медленно повернулось ко мне задом, перебирая своими конечностями. — Риум! — осьминог и мой любимец выскользнул откуда-то со стороны и жалобно попросился на руки. — Дако, — я подхватила питомца и мягко улыбнулась, ласково поглаживая. Тот тут же с блаженным видом растекся по руке. — Он тебя обижает? — Риум... — жалобно выдало мое личное чудо, заставив меня улыбнуться. На самом деле Оодако был необыкновенно ласковым, а еще любопытным. Эти своеобразные порождения нашего пламени воплощали в себе нашу натуру. Например, осьминоги любопытные и неконфликтные существа, которые в случае опасности просто предпочитают скрыться, выпустив чернила. Они неплохо сливаются с местностью, довольно пугливы, но вред принести могут. Их присоски на щупальцах, наверное, имеют самую большую опасность, потому что если они присосутся к плоти, то может случиться и так, что придется отрывать вместе с мясом. Оодако так вообще может увеличить свои размеры, да так, что легендарный Кракен может стать совсем не легендарным. У Верде Кайман. Лежит себе на дне, а в случае категорически острой нужды таскает глупых антилоп на закуску. Верде действительно такой, он ведь неосторожных идиотов, которые одно время пытались качать права, на эксперименты пустил. В назидание, так сказать. В общем, Верде - это не крокодил Гена, и зубы у него совсем не бумажные. У Реборна хамелеон. Вот уж в точку, везде такая тварь приспосабливается и мимикрирует. Вайпер, а что Вайпер? Та еще змея и жаба, вот и попался ей змеежаб. — Ну давай, — я подтолкнула разомлевшего питомца, и тот, резво перебирая щупальцами, забрался на свой персональный транспорт, а точнее шлем, и присосался там. Любил он у меня на голове кататься - и высоко, и видно все, и самому не напрягаться. Прям как я.***
— Эй, мусор! — Иди ты, знаешь куда?.. — тихо взвыла, переворачиваясь на другой бок и закрывая уши руками. Тускло светящиеся часы показывали два часа ночи. — Мусор... — угрожающе. — Да что, блядь, тебе надо?! — Мне нужно в Варию. — О, ну я вас поздравляю. Вот только как вы предлагаете вас туда транспортировать, а, сударь? Напомню, вы сейчас представляете кусок льда. — Ты пойдешь туда и встретишься с орущим мусором. Раз уж я пока не могу выбраться из всего этого дерьма, то придется этим придуркам шевелиться. — Ты что, меня в кресло босса посадить удумал?! — я в ужасе схватилась за голову. Нет, командовать я умею, мозги вправлять тоже, все равно командовала, когда в Семье Каркасса была, но там же бумаги, и вообще... — И как ты себе это представляешь?! Ну да, приду я такая в Варию и обьявлю, что их любимый босс засел в моей черепушке и временно исполняет роль моей шизофрении. Там, конечно, все с тараканами, но боюсь я, их там всех только этой фразой обойду по всем фронтам. — Пока меня не заточили в Колыбель, мы могли общаться с орущим мусором точно так же. Не так ясно и четко, но могли. Я устало вздохнула, прикрыв глаза. — Не хочу-у-у, — протянула я, упав лицом в подушку. — Мусор, мне плевать, хочешь ты или не хочешь, ты просто берешь и топаешь в Варию, — раздраженно прозвучало в моей голове. — Это почему? — вяло спросила я. — Потому что я так сказал. Весомый, блядь, аргумент. Заебись. — Как с ними связаться? — Нужен комп. — Ладно, — встав с кровати, я, зевая, поплелась в святая святых Верде, где и застала ученого за расчетами. Идея с Колыбелью его захватила. Грустно улыбнувшись, я заглянула в его каракули. — Чего не спишь? — Не дают, — хмыкнула. — Потребовали связаться с Варией. — Логично. — Я тут подумала, — вздохнула. — В Варии неплохие Пламенники. Насчет Бельфегора Каваллини не знаю, он ребенок, а вот насчет Дождя, Солнца и Грозы может прокатить. Верде постучал ручкой по губам. — Надо посмотреть. Но все равно остается Облако, Туман, ну и Ураган под вопросом. — Сильный Ураган найти проще, ну а договориться можно с кем угодно, а вот Облако и Туман... Эти атрибуты всегда были в дефиците. — Найдем, — поджал губы Верде. — Это хоть и безумно, но может сработать. Я молча кивнула и включила ноутбук. — Знаешь, Верде, ты настоящий друг. В мафии не бывает друзей. Есть четкое разделение свой-чужой. Есть Семья, которой ты можешь доверить спину, напарник или кто-то еще. Друзей в мафии нет. Есть нечто большее, чем друзья. Я не заметила, как этот ученый стал мне родным, близким, привычным? Слишком близко, слишком. Что бы он ни ворчал, но он вытаскивал меня из той пропасти, в которую я себя загнала. Заботился, своеобразно, конечно, в своей неповторимой манере, но заботился. Конечно, с Кайманом, которого Верде мог часами начесывать, задумавшись над своим экспериментом, я не сравнюсь, уровень не тот, но все же... Я старательно игнорировала испепеляющий взгляд. — Нет у меня друзей, — буркнул, но совсем не возмущенно, а как-то устало и смиренно, будто я неизбежное, но уже вполне привычное зло. — Спасибо, — растянула я губы в улыбке. — Уткнулась и сиди! Отвлекаешь! — рявкнул гений. — Мусор! — Да-да, босс, я тебя внимательно слушаю, — устало вздохнула.***
Верде покосился на свою головную боль и вздохнул. Возможна ли дружба между мизантропом, социапатом, убежденным реалистом и интровертом, мечтателем и конченным романтиком с верой в добро? Верде с твердой уверенностью сказал бы, что нет, невозможна. Разве что только что-то большее, чем дружба. Семья.