Кота в рюкзаке не утаишь

      Антон плечом открыл дверь и облегченно кинул пакеты на пол. Туда же последовал и рюкзак с котом.       — Мог бы быть и поаккуратнее, — недовольно мявкнул Завулон, пытаясь выбраться из рюкзака.       Городецкий проигнорировал его реплику и расстегнул молнию, выпуская кота наружу. Тот гордо задрал хвост трубой и вылезать отказался, таинственно шурша фольгой.        Антон настаивать не стал и ушел на кухню разбирать принесенные пакеты. Через некоторое время к нему пришел кот и гордо сел на пол, ожидая, когда его покормят. Антон помыл под краном свежемороженую рыбину и кинул тому хвост. Темный только брезгливо потрогал его лапой и одним прыжком запрыгнул на стол.       — Ты не мог бы убрать свой пушистый зад со стола? — как можно вежливее попросил кота Антон.       — Я тебе чем-то мешаю? Мне кажется, ты должен быть мне благодарен, что я вообще согласился жить в этом хлеву, — Завулон брезгливо сморщил нос и утянул с тарелки кусок колбасы.       — Будешь хамить, — я тебя в ванну окуну. Коты ведь, вроде, воду не любят, — пригрозил Антон, ставя рыбу в духовку.       Кот торопливо ретировался в комнату, несколько поскользнувшись на повороте и, поэтому, брякнувшись пушистой тушкой на пол. Антон сделал вид, что ничего не заметил, он помыл руки и побрел следом. В зале Завулона не оказалось.        «Вот и слава Свету. Я ему не нянька. Понадобится что-то, тогда и вернется»,  — облегченно подумал Антон, включая музыкальный центр.       А по тебе, видно сразу, будет толк,       Ты веселящего газа большой знаток,       А значит будет с кем вместе ступить за край,       Играй шарма-ма-ма, моя шарманка играй.       Это да, каждый звук как плеть,       А вам откуда знать, хочу ли я уцелеть,       Не до того пока — душа несется в рай.       Играй шарма-ма-ма, моя шарманка играй.       «Хороший выбор, Вселенная», — решил Городецкий. У него еще есть время передохнуть, пока готовится рыба. Нужно показать себя радушным хозяином, наесться пельменей они всегда успеют. Он забросил рюкзак в недра комнаты и сел в кресло. За окном гудел ночными огнями город, шуршали шинами по дороге машины, и спешили по домам люди.       Захотели бы руки,       Перемелются звуки       в муку.       Играй шарманка,       ну!       Моя шарманка, что мельница,       Мелет звуки — не верится,       Жерновам ее все не беда,       Играй шарма-ма-ма, моя шарманка играй.       Ущипни мне руку, чудеса,       Все что может — шевелится,       И душа несется в рай,       Играй шарма-ма-ма, моя шарманка играй.       «И как дальше жить с этим эгоистом? Вот подкинул же шеф проблемку! Ну, а если размышлять здраво, и откинуть предположение о том, что Гесер мне за что-то мстит, то выйдет, что только я смог бы ужиться с Темным. Дружу же я с вампирами? Вот и с этим как-нибудь найдем общий язык. Для начала неплохо было бы найти самого Завулона.»       Антон неохотно встал с кресла и, вопреки своим недавним мыслям, отправился искать Темного.       Ты пропустил через мысли электрический ток,       Ты веселящего газа большой знаток,       Теперь за воздух держись, теперь смотри не растай,       Играй шарма-ма-ма, моя шарманка играй.       Это счастье одному из ста,       И я готов поклястся головой шута,       Теперь ты легче свинца, так ты лети-улетай,       Играй шарма-ма-ма, моя шарманка играй.*       Завулон обнаружился на кухне. Он сидел и гипнотизировал взглядом рыбу, заметив Антона, тот недовольно сказал:       — Я голодный. Когда уже будет готово?       — Я ведь дал тебе хвост, ешь его, что тебе мешает? Да и мне всегда казалось, что Высшие могут не есть неделями, и ничего им от этого не будет, — невинно поинтересовался Антон.       — Сам ешь свою мерзость. Я тебе не дворовый блохастик, я старше тебя на несколько тысячелетий. Поимей уважение, в конце-то концов, Городецкий! Вот дорастешь до моего уровня, тогда и будешь хамить, а пока спрячь в уголок свою четверочку и достань мне нормальной, человеческой еды, — он встопорщил усы и запрыгнул на стол.       Антон снова скинул тушку на пол, но потом примирительно предложил:       — Ты можешь сидеть на стуле, а чтобы доставать до стола, я подложу на него старый системник.       Завулон нехотя согласился, решив что большего от такого остолопа ожидать не приходится, и, уже спустя пятнадцать минут, величественно восседал на корпусе от системного блока, ожидая рыбу.       Ели молча, каждый размышлял о своем. Антон пытался понять, за что Темного наказали таким необычным способом, а о чем думал Завулон история умалчивает.       — Ладно, с питанием мы вопрос решили, а спать ты где будешь? — после ужина поинтересовался Антон. — Может, тебе кошачью подстилку купить? И лоток?       Темный округлил желтые глазищи и закашлявшись ответил:       — Ага, и когтеточку тоже. Я сам в состоянии о себе позаботиться, а сейчас я иду спать, — он грациозно спрыгнул со стула и побрел в комнату, предупредительно не став носиться по коридору, дабы не повторить недавний конфуз.       Антон чуть было не крикнул тому в след: «Куда все-таки?», — но решил, что старый Темный сам разберется, и побрел в ванную.       Улегся кот у Антона на кровати. Ровно по середине, казалось, что если рулеткой измерить расстояние между левым и правым краем кровати, то они будут идентичны, такая же ситуация наблюдалась с верхом и низом. Светлый осторожно, стараясь не задеть кота, пробрался под одеяло и притих, слушая ночную возню огромного города.       Ночью к нему под бок, довольно урча, пробрался кот и спал там да самого утра, однако, с первыми же солнечными лучами, Темный отполз обратно на центр и сделал вид, что там и спал всю ночь.