Обломала / Thwarted

Рей в его объятиях, и он подхватывает её на руки, словно невесту; эта фантазия проносится перед глазами, такая привычная от множества драгоценных повторений. Он так мечтает сделать её своей в этом смысле, но понимает, что время ещё не пришло. Тогда он вспоминает, что Рей оставила Нить полуоткрытой, и заглядывает ей в глаза. В них настороженность, которая озадачивает его, и он останавливается на полпути к кровати. — Что такое? — спрашивает он, жалея, что не может коснуться её лица. — Ты правда хочешь, чтобы я всегда была с тобой? Её полудетский, полный надежды тон ранит его в самое сердце. Он не уверен, что не прибьёт Ланн Трен при первой же встрече. — Конечно. Тогда она плотнее льнёт к нему и утыкается лицом ему в шею. Он с удивлением чувствует влагу на коже и понимает, что Рей плачет. Он прижимает её к себе изо всех сил и шепчет ей на ухо: — Ты больше никогда не будешь одинокой, брошенной. Я буду рядом, всегда. Я всегда приду к тебе. Я буду сражаться за тебя, заключать мир ради тебя, я умру за тебя. Всегда всё ради тебя, тебя одной. — Он чувствует, как она кивает, и его пальцы сжимаются. — О Рей… Я найду способ исцелить тебя. Ты будешь в безопасности, оберегаема и любима. Я дам тебе всё, что должно было быть у тебя. Тебе и желать ничего не придётся, ты никогда не узнаешь опять, что значит быть одинокой. Я всегда буду с тобой, всегда. — Ты не шутишь? — спрашивает она, всё ещё пряча лицо. — Я серьёзен как никогда в жизни. Посмотри на меня, пожалуйста. Она нервно вздыхает, и он чувствует, как она отстраняется. Когда ему наконец предстают её глаза, они полны слёз, но в их глубине расцветает прекрасная надежда, и он улыбается в ответ. — Послушай, — говорит он, неся её к кровати. Их общей кровати. — Ты всё для меня. Я столько раз говорил тебе, как сильно я тебя люблю, но ты вечно находишь способ бежать от моего чувства. Сначала ты говорила, что не можешь вызывать в других любовь, — что просто нелепо; потом списывала всё на Нить; теперь ты ставишь под сомнение мою способность любить. — Я понимаю, что это не пр… — Тс-с, послушай. Я люблю тебя. А это значит, нет ничего такого, чего я не сделаю для тебя. Кроме одного. Только одного. Что бы ты ни говорила и ни делала, есть нечто, что я не сделаю никогда. Знаешь, что? Она качает головой, заворожённая его взглядом. — Единственное, чего я никогда не сделаю, — не оставлю тебя. Ты можешь отталкивать меня, но я тебя никогда не покину. Даже если ты потребуешь уйти, я откажусь. Здесь и сейчас я отказываюсь покидать тебя когда бы то ни было. Если тебе нужно побыть одной, я тебе дам, но я всегда, всегда буду ждать тебя и присматривать за тобой. Понимаешь? Слёзы вновь наполняют её глаза и текут по щекам. Но теперь — он понимает — это не слёзы печали и горя. Они текут по любимому лицу, но Рей улыбается. — Да, понимаю, — говорит она, широко распахнув глаза. — Славно. Он не вполне понимает её выражение лица. Это что-то среднее между трепетом и радостью. Нить по-прежнему чуть приоткрыта, и он чувствует вечный свет Рей и слабую тень неуверенности. Он покажет ей, что никогда не желал ничего, кроме неё. Он осторожно опускает её на кровать и вытирает слёзы с её щёк. Потом ложится рядом и некоторое время просто любуется ею. Её глаза ещё влажны, и неприкрытая беззащитность в них задевает в его душе что-то почти забытое. Она пробуждает в нём нежность, идущую из таких глубин души, о которых он сам не догадывался. Он не может припомнить, чтобы когда-либо ещё вёл себя так. Он думал, что забыл, что значит быть нежным. Но с ней он просто не способен ни на что другое. Все его стены и острые грани осыпаются, и остаётся только желание заботиться о ней изо всех сил. Медленно он наклоняется вперёд и, поймав её губы, чувствует на языке соль её слёз. Приходится напомнить себе, что она плакала от счастья, от веры в то, что он никогда не оставит её. Он отгоняет уже привычный гнев на всякое создание, хоть раз посмевшее причинить ей боль. Подобным чувствам здесь не место. Рей поднимает руки и одной касается его щеки, другую запускает ему в волосы; он стонет ей в рот. Он был бы счастлив провести весь вечер в блаженстве от одного лишь ощущения её пальцев в своих волосах. Быть может, он бы даже замурлыкал. Он никогда не пресытится её прикосновениями. Он чувствует, как её мягкий язычок толкается ему в губы, и немедленно открывается ей навстречу. Она облизывает его верхнюю губу, потом устремляется внутрь, и Кайло вспоминает, как сам погружал язык глубоко в неё — жаркую, призывно раскрытую. Ему не терпится узнать, каково будет наконец войти в свою возлюбленную, но разве может что-то быть лучше, чем зарываться лицом в неё, бьющуюся в экстазе? Она начинает извиваться под ним, с губ срываются невнятные мольбы. Он отстраняется и всматривается в её раскрасневшееся лицо. Он опускает взгляд ниже, замечает, как она потирает бёдрами, и понимает, что она хочет его, ждёт его прикосновений. Он опускает руку и приподнимает юбки, чтобы нащупать её бедро, потом медленно задирает платье. Воздушная ткань собирается в руке, когда он сдвигает её выше бёдер, и он ахает, ощутив, что под платьем на Рей ничего нет. Он ловит её взгляд и приподнимает брови. — Я хотела, чтобы ты верно истолковал мои намерения, мои надежды на этот вечер, — говорит она без тени смущения в глазах. — О, да, — говорит он нараспев, потом задирает платье ещё выше, стягивает через голову, и вот она оказывается перед ним в блеске своей наготы. — Рей, я даже не могу сказать, что ты самая красивая женщина, что я видел в жизни, потому что сейчас я вижу только тебя. Никогда не было никого, кроме тебя. Она вздыхает и устраивается на подушках: — Прижмись ко мне, хочу ощутить твою кожу. Его не надо уговаривать, ему так же не терпится снова ощутить её. Он быстро встаёт и срывает с себя одежду, потом растягивается на кровати рядом с ней. Они оба вздрагивают, когда их нагие тела соприкасаются. — Иногда мне кажется, я могу кончить просто от ощущения твоего тела рядом, — говорит она со вздохом. И от этих слов он сам становится твёрже, чем когда-либо. Он собирается познать, каково это — быть внутри своей возлюбленной, и она говорит такие соблазнительные вещи. Он крепко целует её, его член трётся о её бедро. Он не специально, но инстинкт слишком силён. Проведя губами по её щеке, он шепчет ей на ухо: — Так хочется поскорее войти в тебя, но я не хочу делать тебе больно. Не молчи, обещай, что скажешь всё, что мне следует знать. Она кивает: — Обещаю. Он спускается вдоль её шеи, целуя и покусывая. Сжав её правый сосок длинными пальцами, слегка закручивает, и она выгибается ему навстречу. — Да, вот так, моя милая. Я так люблю твои груди. Он втягивает в рот левый сосок и продолжает поглаживать правый. Она трепещет и задыхается. Создатель, член так затвердел, что это почти больно. Надо двигаться дальше, и он покрывает поцелуями всё её тело сверху вниз, пока не доходит до желанного местечка. Закидывает её ноги себе на плечи и без промедления ныряет туда, где узко и тепло, совершая языком то же самое, что скоро повторит уже членом. Удостоверившись, что раскрыл её настолько, насколько это было возможно языком, он переходит к центру её удовольствия и принимается лизать под капюшончиком так, как — он знает — ей нравится. Она вцепляется руками ему в плечи, и Кайло улыбается, чувствуя, как её ногти вонзаются в его кожу. Он хочет убедиться, что она готова, насколько это возможно. Два его пальца проскальзывают глубоко в неё, и он проводит ими по заветной точке внутри. Да, вот так. Рей вжимает пятки в его спину и выкрикивает его имя. Он добавляет третий палец, чувствуя лёгкое сопротивление, но вскоре она расслабляется вокруг его руки. Он ритмично нажимает пальцами внутри, и она начинает всхлипывать — звук, который он обожает. — Кайло, о Сила, Кайло, я хочу тебя. Пожалуйста, пожалуйста. Пора. Он понимает, что пора, но что, если он не сможет дать ей то, чего она заслуживает? Что, если он недостаточно хорош? Ни одна из его предыдущих партнёрш не жаловалась, но ведь он и никогда не оставался с ними надолго. Внезапно он понимает, что совсем не думал о них. Что, если он не знает, как надо? Он закрывает щитом свои мысли, благодарный за то, что Рей держит Нить лишь слегка приоткрытой. Он не хочет, чтобы она почувствовала его неуверенность. — Прошу тебя, — вздыхает она. Он вытягивается рядом и заглядывает ей в лицо. Он никогда не видел ничего столь же прекрасного, как её лицо в этот миг. Такое открытое, переполненное любовью и ожиданием. Он вздыхает. Он справится, сможет дать ей это. Он ничего не ждал так, как этой минуты. Он уже не помнит, когда впервые стал воображать себе это, помнит только, что слиться с Рей — его сокровенная мечта. И это главное. — Я люблю тебя, — говорит он с жаром, и её глаза делаются ещё нежней, хотя казалось бы, дальше некуда. — Ты правда хочешь этого? — Да, звёзды, да. Пожалуйста, я хочу тебя. Я так сильно тебя хочу! Он сдвигается и оказывается над её телом, опираясь на локти. Её ноги раскрыты для него и сжимают его затвердевший член. Он никак не может осознать, что он здесь с ней вот так. Её мягкая кожа соприкасается с его, и он еле дышит от такого полного соединения. Он опускает руку и, не отрывая взгляда от её глаз, поглаживает пальцами её тёплые влажные складки. Неужели из-за него? Она такая скользкая от желания, и каждое движение его руки вызывает у неё вздох. — Впусти меня, — просит он, снова опершись на локти, его головка тычется в мягкие завитки. — Да, да. Он стучится через Нить. — Впусти меня. Его глаза сияют жадным желанием. Она смаргивает, поняв, о чём он просит. — Пожалуйста, Рей, дай тебя познать. Всю целиком. Тревога омрачает выражение её лица, но затем Нить полностью раскрывается, и желание Рей захлёстывает его. Он вздрагивает, когда она сбрасывает оставшиеся слои защиты. У него кружится голова. Последний раз, когда он мог почувствовать её так полно, было, когда Нить ещё только возникала. И это была лишь капля по сравнению с океаном Рей, который он ощущает сейчас. Она огромная и бескрайняя, и ему хочется погрузиться в её течения, отыскать каждую бухту, каждый залив — всё-всё. Шепоток тоски водоворотом закручивается рядом, и он устремляется за ним. Её глаза беспокойно расширяются. — Нет, прошу тебя. Отпусти. Она держит его лицо в ладонях, её глаза взывают к нему. — Но тебя что-то расстроило, — говорит он, проводя пальцами по сияющей коже её лица. — Я должен это исправить. — Это ерунда, мимолётное, — говорит она с мольбой в голосе. Он ахает, когда она наполняет его своим тёплым томным светом. — Вот, что я чувствую прямо сейчас. Он изгибает спину и трётся членом вдоль её средоточия. На кончике каждого нерва сверкает сочетание: он обладает ею в сознании и ощущает её своей кожей. — Рей, о звёзды, Рей, — стонет он. Он берётся за член и не сводит взгляда с её глубоких глаз. Она внизу вся такая горячая, и у него возникает чувство, что он наконец понял, для чего было создано его тело. Он всегда был предназначен Рей. Он проводит головкой вдоль её разбухших складок и толкается в неё, совсем чуть-чуть. Он хочет насладиться каждым мигом, поэтому движения его мучительно медленны. — Пожалуйста, пожалуйста. Ты так нужен мне внутри, — задыхается она. Он дрожит. Он не знал, о Сила, он не знал. Когда он надавливает, то ощущает всё: её руки на своей спине, её прижатые к нему бёдра, её щиколотки, скрещённые у него на пояснице. Так много всего, так много. Он чувствует то, что испытывает она: он продолжает входить в неё и ощущает, как открывает, растягивает, наполняет её. Всё это время он не может оторвать взгляда от её глаз. Он чувствует каждую неровность, когда, целиком погрузившись в неё, наконец оказывается полностью охвачен её тесным, скользким совершенством. Его ошеломляет мысль, как нечто, когда-то столь примитивное, стало священным. Ему никогда не быть прежним. В своих фантазиях он и близко не подходил к тому, чтобы представить, каково это — быть погружённым в свою Рей. Они замирают, впервые соединившись, и он уверен, что трепетное изумление на её лице повторяет его выражение. Он внутри Рей. Внутри своей возлюбленной, своей сирены, своей пары. Они мигают, глядя друг на друга, пытаясь осмыслить все чувства и ощущения, которые передаются по Нити. Она легонько подкручивает бёдрами, и он понимает, что надо двигаться. Он отстраняется и стонет. О Сила, как же хорошо. А теперь он чувствует, что ей нужно снова наполниться, — он погружается обратно, и она удовлетворённо вздыхает. Он всаживается в неё, с каждым разом всё быстрее. Он теряется, и вновь обретает себя, и теряет над собой власть от всех этих ощущений. Она как шёлк и бархат, неописуемо мягкая и при этом невероятно тесная. Она конец и начало, и ему не нужно больше ничего — и не будет нужно никогда, — кроме его прекрасной Рей. — Я люблю тебя. Скажи мне, что ты знаешь, что я люблю тебя, — просит он, замедляясь, желая заглянуть ей в глаза и услышать её голос. — Я знаю. — Скажи мне: ты знаешь, что ты — всё, чего я хочу, всё, что мне нужно. Она должна знать, он не выдержит, если она не осознает, кто она для него. — Я знаю. Каждая просьба исходит из самого его нутра, из самых уязвимых уголков души. Он ничего от неё не скрывает. — Скажи, что прощаешь меня, скажи, что никогда меня не отпустишь. Он не переживёт, если они не будут одним целым после этого. — Прощаю. Не отпущу. — Скажи, что я твой, о Рей, скажи, что ты хочешь меня, — отчаянно упрашивает он, вонзаясь в неё со всей силой, на которую способен. Он испытывает блаженство от её скольжения вокруг него и знает, как она ощущает движения его члена внутри себя. Эти чувства накладываются друг на друга, и он сладко дрожит. — Да, да, ты мой, я хочу тебя, ты нужен мне. О Создатель, пожалуйста, пожалуйста, ещё, Кайло, ещё! Он пригвождает её взглядом и позволяет себе двигаться, как пожелает, заручившись её уверениями. Он погружается в неё, придерживая за плечи, чтобы она оставалась прижата к нему. Двойное ощущение того, как самые её заветные места обхватывают его и как она принимает его, наполняет каждую частичку его тела. Да, да, вот чего ему не хватало с той минуты, как она отомкнула его сердце и захватила его разум. Он пропевает её имя, толкаясь в неё, желая наполнить пустоту, которую чувствует внутри неё. Каждый раз, целиком погружаясь в неё, он ощущает, как она подрагивает. Она хочет его. Рей хочет его. — Да, наполни меня, я больше никогда не хочу быть пустой. — Больше никогда. Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя. Наконец он отдаётся ей, он падает — она подхватывает. Он и не думал, что она может подарить ощущения ещё прекрасней, но тут её стенки начинают трепетать вдоль его длины, и он стонет в экстазе. Что-то новое нарастает в самом его центре, и он чувствует, как такое же острое напряжение нарастает внутри неё. — Это ни на что не похоже. О Создатель, Рей, не думаю, что я долго продержусь. Стоит ему осознать, что он и правда не сможет дальше держаться, как его охватывает страх. Он уже на грани. — Мне всё равно, бери меня, наполняй меня, называй своей. — Она шлёт ему утешительные слова через Нить, и он старается ей поверить. Она убирает руки с его спины и берёт его лицо в ладони. Вглядывается в него, смотрит вглубь него. Он чувствует: она видит всё, но не отстраняется. Она видит его и не отстраняется. — Я люблю тебя. Я твоя. А ты мой. Мой, Кайло. О Сила, он не может больше держаться. Она хочет его, он принадлежит ей, ей, ей. Он знает, что она сама на грани, но не может держаться! И вот он уже не может остановиться и, с силой вбиваясь, кончает глубоко в ней. Рей так восхитительна — и он заворожён интенсивностью своего оргазма. Он дышит, нависая над ней, опустошённый. Он начинает приходить в себя и тут понимает… о нет… она не… Стыд поглощает его. Её лицо раскраснелось, и он всё ещё чувствует в глубине её неудовлетворённость. Он не сможет вынести разочарования в её глазах. Он захлопывает Нить и скатывается с неё, пряча глаза. Он так хотел ей это подарить, но опозорился. Глупый, бесполезный. Ничего не может сделать правильно. Он никогда не освободится от Бена. Он лежит спиной к ней и тут чувствует её ладошку на своём плече. — Кайло? — Что, — буркает он. — Прости меня. Он чуть поворачивается и смотрит на неё. Завидев её лицо, он полностью разворачивается к ней. Она выглядит маленькой и побитой. Создатель, он что, причинил ей боль? — В следующий раз у меня получится лучше, — говорит она дрожащим голосом. — Что? — недоумённо переспрашивает он. — Я почувствовала твоё разочарование, в следующий раз я смогу лу… Он перекатывает её на спину, его ладони тут же оказываются на её плечах, и он чуть не кричит: — Нет! Она мигает и вжимается в подушки. Он на миг прикрывает глаза, чтобы успокоиться. — Я хотел сказать: нет, Рей, ты ничего, ничего плохого не сделала. Поверить не могу, что из-за меня ты такое подумала. Ты была совершенство, само совершенство. Нет. Это я сам себя разочаровал. — Но… почему? Он удивлённо смотрит на неё. — Почему? Потому что ты не… потому что не смог себя сдержать. Твой оргазм был совсем близко, а я… я не смог тебя подождать. Его щёки разгораются со стыда. — Так вот в чём дело? — восклицает она. — Да… Я хотел, чтобы всё было безупречно. — Всё и было безупречно, пока ты не откатился от меня вот так, — говорит она, вцепляясь ему в плечи. — Но ты же не… я не подарил этого тебе. — Он не смеет смотреть ей в глаза. — Ну и что? — Как это «ну и что»? — спрашивает он, наконец снова подняв на неё взгляд. — Ты мне не раз и не два доказывал, что можешь довести меня до… ну… сам знаешь. Почему обязательно надо было опять? — Потому что… я просто… я просто хотел, чтобы всё было безупречно, — повторяет он. — Ах, Кайло… и этого достаточно. То, что ты хотел этого для меня, уже достаточно. С тобой было так приятно. Дождаться не могу, чтобы ты снова оказался внутри меня. Разве это не безупречно? — Ты правда этого хочешь? — Ну конечно, хочу. Я никогда не ощущала такой близости с тобой, как в этот раз. То, как ты смотрел на меня, какие ощущения дарил. Нить, понимание того, что я для тебя значу… Единственное, что я бы захотела поменять, — это тот миг, когда ты отстранился. Она смотрит так искренне… и он понимает, что она говорит от всей души. — Прости меня, — говорит он тихо. — Не извиняйся, просто восполни мне, — говорит она с тем особым блеском в глазах, от которого у него всегда подскакивает член. Судя по всему, члену всё равно, что он только что разрядился, — он снова готов отозваться от такого взгляда. Но Кайло не хочет рисковать: вдруг он снова подведёт Рей, если попытается повторить слишком скоро. Поэтому вместо этого он перекатывается на спину, держа её в крепких объятиях. Её голова ложится ему на грудь, и Рей вздыхает. — Спасибо, — шепчет она в его кожу. — За что? — За то, что так беспокоишься. За то, что так сильно хочешь, чтобы всё было безупречно. Думаю, ты этого хотел даже больше, чем я. Я просто хотела быть с тобой. Я многого не ждала. — Как это? — Потому что, с моей точки зрения, уже то, что было не больно, — это огромная удача. — Ах, спасибо большое. — Ну хватит уже. Ты наверняка знаешь, что каждой женщине советуют приготовиться, что в первый раз будет больно, и многого не ждать. — Нет… нет, я этого не знал. Видимо, ему удалось превзойти невысокие ожидания. — Ну, а теперь знаешь. А также тебе следует знать, что, на мой взгляд, всё было чудесно. — Хм-м. — Ты не успокоишься, пока я не кончу с твоим именем на устах? — Меня бы устроило, если б ты его пропела. Он не видит её, но откуда-то знает, что она закатила глаза.

***

Очнувшись от дрёмы, он сонно пробегает ладонями туда-сюда по её спине. Рей пристроилась к его груди и урчит каждый раз, когда ладони скользят вниз. — У тебя такая мягкая кожа, Рей. — А твои руки так приятно гладят, — отзывается она. Он ахает, почувствовав, что она пальцами обхватила член и ласкает его. Не успевает оглянуться — он уже затвердел. — Думаю, пора попробовать снова. — В самом деле? — хрипло произносит он, увлечённый чудесным ощущением, которое дарит её ладонь. — О, да, — говорит она, ловя его взгляд. О Создатель, она пожирает его глазами, а он и рад подчиниться. Она выглядит преисполненной решительности. — Ну и как ты меня хочешь? — игриво спрашивает он, готовый следовать её указаниям. — Думаю, теперь моя очередь. — Мы ведь об этом уже договорились. — Нет, я имею в виду, моя очередь быть главной. — С этими словами она садится на него верхом и прижимает его запястья к кровати у него над головой. — Да неужели, — говорит Кайло с ухмылкой. — Ага, — самоуверенно говорит она и трётся о его ствол. Он ахает и невольно изгибается под ней. Ладно, пусть будет главной. Если она будет продолжать в том же духе, то получит всё, что только пожелает. Она скользит туда-сюда, дразня его своими влажными складками. Наконец он уже не в силах терпеть. — Прошу тебя, Рей, пожалуйста. — Чего ты хочешь? — мурлыкает она. — Вбери меня внутрь себя, пожалуйста. Я хочу почувствовать, как ты кончаешь вокруг меня. Она убирает ладони с его запястий, берёт член одной рукой, а другой опирается о его грудь. — Вот так? — поддразнивает она, вбирая лишь головку. Он откидывает голову назад и пытается вонзиться в неё глубже, но она отодвигается. — Не-не-не, только когда я скажу. — Да, когда ты скажешь, — выдыхает он. Создатель, она быстро учится. И тут одним быстрым движением он оказывается погружён в неё до самого основания, и его тело выгибается ей навстречу, а ноги упираются в простыни. Ох, видит… Сила, она внутри такая восхитительная. — Видишь, как бывает, когда ты ведёшь себя хорошо. Будешь вести себя хорошо? — Буду — очень хорошо, — обещает он под её пронизывающим взглядом. Затем она начинает покачиваться вперёд и назад, и он теряет себя. Есть нечто особенное в том, когда её тесная плоть движется по нему вверх и вниз, а он может лишь принимать наслаждение, от которого двух слов связать не может. Он никогда прежде не принимал. Для такого нужна постель. Он хочет позаботиться о том, чтобы на этот раз она переступила через грань вместе с ним, и он касается рукой её клитора и начинает поглаживать кругами, как ей это нравится. Рей стонет и начинает резче опускаться на него. Её глаза закрыты, на лице написано одно лишь блаженство. Но отчего-то ему нужно видеть её глаза, нужно знать, что он с нею вместе. — Рей… — тихо зовёт он. Она распахивает глаза и находит его взглядом. — Смотри на меня. Пожалуйста, любовь моя. Мне нужно, чтобы ты была со мной. — Я с тобой, я и есть с тобой. Затем она наклоняется вперёд, и угол изменяется. Её груди трутся о его грудь, и он ахает, ощутив, как её затвердевшие соски скользят по его плоти. Из-за того, что она наклонилась, он больше не может ласкать её рукой и озадаченно смотрит на неё. Рей открывает Нить, и он понимает, что ей не нужно ничего — только он сам внутри неё в этом положении. — Видишь, только ты. Позволь мне кончить от твоего члена. Надо ей запретить произносить такое вслух, иначе он никогда не сможет продержаться, а ещё раз позориться он не намерен. — О, нет, продержишься. Разве ты не чувствуешь, как я близка? Тогда он сосредотачивается и — точно, она у самого края, трётся об основание его члена. — Рей, ох, Создатель, Рей, — выдавливает он. — Да, Кайло, да. Ты такой сладкий. Вот бы ты оставался внутри меня всегда. — Пожалуйста, да, всегда. Я никогда не хочу с тобой разделяться. — Да, никогда. Он чувствует, как она взбирается всё выше, и этого достаточно, чтобы он ринулся вперёд. Она снова садится прямо и насаживается на его член. Он двигает бёдрами ей навстречу, пальцы впиваются ей в бёдра. Она запрокидывает голову, но ему нужно видеть её глаза. Он должен видеть её глаза! — Посмотри на меня, Рей, пожалуйста, посмотри на меня. Помутневшим взором она встречается с ним глазами, продолжая со всей силы скакать на нём. Затем он чувствует, как трепетание переходит в сильные сокращения, и не успевает он осознать этого, как она уже бьётся в экстазе, всё ещё не сводя с него взгляда. — Кайло, да, я люблю тебя, да, о Сила, Кайло! — кричит она. Мощное сокращение её мускулов выносит его через край, и он со всей силой толкается вверх в неё и наполняет её спермой. Она обхватывает ладонями его лицо и продолжает изгибаться волной над ним всё время его оргазма — последние отголоски её пика выжимают его без остатка. Одно мгновение она смотрит на него, а затем он хватает, притягивает её и страстно целует. Крепко прижав к себе, шепчет ей в ухо: — Рей, Рей, Рей. Я не знал, я и подумать не мог, что всё может быть так. Она отстраняется, и в её глазах снова та ужасающая беззащитность. — Так значит… тебе понравилось? Он снова тянет руки к её лицу и берёт лицо в ладони. — Послушай меня. Ты должна меня услышать. Ничто из испытанного мной и близко не сравнится с этим или с тем, что было раньше. Уж лучше у меня больше никогда никого не будет, чем я посмотрю на сторону. Честно. После этого я не смогу быть ни с кем, кроме тебя. Ты понимаешь, ты веришь мне? — Да, да… Я тебе верю. Он притягивает её к своей груди, его опадающий член всё ещё внутри неё. — Слава Создателю. Думаю, меня бы добило, если б ты не поняла, насколько особенным всё было. Насколько ты — особенная. — Нет… я понимаю. Правда, — шепчет она ему на ухо. Они некоторое время лежат молча, и он просто наслаждается ощущением её близости. — Перед этим… ты спросил, прощаю ли я тебя, — говорит она, всё ещё лёжа у него на груди. — Да… спросил. Он не хотел, но действительно спросил её. Чуть пошевельнувшись, она заглядывает ему в глаза, и он смотрит в них, и Нить открыта нараспашку. — Прощаю, Кайло. Я тебя прощаю. Ничего чище этого ответа он в своей жизни не знал, и он думает: может ли так случиться, что однажды он окажется достоин её?