Когда мир обретает форму

Покончив с утренним занятием, мы дружно решили навестить Генерала, что прятался в лесу. Ну как прятался… дрых, забравшись на огромный дуб, свесив с него свой хвост. Во всяком случае, таким я его видела, когда концентрировалась на энергии. Тумашь наотрез отказался с нами идти в лес, он сидел рядом с палаткой, обмазав лицо всякими травами, что должны были отпугивать насекомых, и махал вокруг себя дымящей веточкой хвои. Так, мы втроем отправились будить Генерала. Лесана строила все новые планы о том как свершит это кровожадное нападение, не учла юная охотница на драконов только одного, что Генерал был быстрее нас, и учуять был способен с далека. И пока мы искали тот огромный дуб, он крался за нами. В какой-то момент, дракон резко выскочил за нашими спинами издав при этом жуткий клич, от которого мурашки шли по коже. Сколько раз его не слышала, а привыкнуть никак не могла. А после издал ещё более устрашающий звук, что являлся его смехом. — Ха-ха-ха, — загробным голосом не оценила шутку Лесана, отворачиваясь от него, сама-то она визжала, как самая последняя истеричная особа. — У твоего дракона нет чувства юмора, — вторил ей Умай, тоже отворачиваясь, а он подпрыгнул в момент крика. Мы направились дальше по тропинке, пока Генерал следовал параллельно нам, то и дело скрываясь в лесу. Двигались вглубь березовой рощи, чтобы было как можно меньше вероятности нарваться на одного из наших одноклассников, что могли бы увидеть нашу ящерицу. И так мы уже слышали, как кто-то говорил о монстре поселившемся под куполом, и стоили теории как он мог прокрасться в закрытую от хищников зону. — Я даже слышала что ребята собирались на охоту, — говорила Лесана, — вот бы они в штаны наложили. Наш Генерал хоть и был ещё мал, размера был внушительного, рос буквально по дням за какой-то месяц, он был уже больше лошади, а то и двух, а в длину из-за хвоста и вовсе длиннее крокодила. — И потом отдали бы его на опыты, — недовольно говорила я. — Вот бы я скучал, — зевнув, произнёс Умай. — В твоём голосе, — подозрительно заговорила я, — совсем нет искренности. — Что ты. Он мне как брат, — ещё более «искренним» голосом говорил Ситар, — что я не хотел иметь. Лесана хохотнула. — Ха, теперь ты находишь его смешным? — подозрительно к ней повернулась я. Шамарин лишь передернула плечами, решая не отвечать мне. Я поторопилась перевести наш разговор в другое русло, на свою голову к урокам и оценкам. Из чего я с ужасом осознала, как сильно от них отставала. До последнего пыталась выяснить их уровень домашних заданий, в надежде, что они тоже ничего не выполнили, но все было выполнено и сдано, а у меня даже не начато. Меня исключат! — осознала я, мама выгонит из дома, потому что ей будет стыдно за бестолковую дочь, и мне придётся жить с Генералом на природе и есть сырое мясо. Я с ужасом приложила руки к щекам, и вдруг осознала, что это не такая и плохая участь. Лучше чем бомжевать… Мы удалялись все дальше, Лесана пыталась доказать, что училась лучше Умая, но оценки их были на одинаково великолепном уровне… в отличии от моих, я тяжко выдохнула. — А ты чего молчишь? — спросила Шамарин, ткнув меня в бок. — Меня исключат, — выдохнула я, — у меня совсем ничего не сдано. — Просто в тебе нет сопернической жилки, — заметила Лесана, — я уверена, ты все сдашь. — Я мог бы с тобой позаниматься, — предложил Умай, я подняла к нему глаза, погружаясь в грезы. — Судя по твоему лицу, — внесла, будь она проклята, своих пять копеек Лесана, — будет лучше если я с тобой позанимаюсь. — Чему ты её научишь? — ухмыльнулся Умай, — как пользоваться именем отца, чтобы получить приличную оценку? Ей не поможет. Глаз Шамарин стал дёргаться. — Мои оценки итоги упорного труда! — во все горло завопила она. — Ну-ну, — не поверил Умай. Они вновь начали ругаться, я было закатила глаза, но почувствовала нечто не ладное, ветер был много холоднее, чем прежде, Генерал ударил меня хвостом по ноге, я к нему обернулась. Его глаза были красны, словно в них горел огонь, а наростки на голове поднялись вверх, как случалось, когда он охотился. Я перевела взгляд вперед… и мое сердце остановилось. Лесана и Умай тоже остановились, заметив, что я притормозила, однако смотрели только друг на друга, продолжая браниться. Я похлопала рукой по плечу Шамарин. — Что? — та недовольно ко мне обернулась, но я не могла ничего говорить, лишь показывала вперед трясущейся рукой. Шамарин открыла рот, невольно сделав шаг назад, Умай тоже шарахнулся. Видимо, мы все же вышли из-под купола довольно давно, небо было пасмурным, нас продувал холодный ветер, и как мы его не заметили прежде, а впереди стояли две огромные ноги, мы подняли наши головы вверх, чтобы увидеть обладателя сия больших ног. Они принадлежали огромному, самому настоящему гиганту, что пытался поймать птицу, пригибаясь к очень высокому дереву. Птичка ловко увернулась и полетела вниз. — В-в-взорви его, — севшим голосом произнесла я, толкнув локтем Шамарин, гигант сглотнул и обернулся к нам. Он смотрел на нас ещё более удивленно, чем мы. Умай было хотел сказать, что не стоит этого делать, но Шамарин уже выставила руки вперед и взорвала, её магии хватило на его правую ногу, точнее маленькую часть её. Он резко поднял раненную ногу вверх, взревев, на ней появилось легкое покраснение. — Плохая идея, — сглотнув произнесла Лесана, качая головой из стороны в стороны и отступая. — Вы идиотки, — в шоке выдохнул Умай, тоже отступая. Громко взревев, сотрясая землю столь мощным ревом, гигант бросился на нас. «Мы все умрем», — осознала я. — БЕЖИМ! — завопили в голос мои друзья, бросаясь прочь. Впереди всех бежал Умай, за ним Шамарин и Генерал, что мчался вперед, прижав ростки и уши к шее. У меня горело в груди и горле, но я не могла замедлиться, прямо за моей спиной слышались громкие прерывистые шаги-бег, каждый удар ноги о землю сотрясал ее, сообщая нам о быстром сокращении расстояния между нами. Я буквально задыхалась, не заметив булыжник, я об него споткнулась и полетела вниз, растягиваясь на земле, больно ударившись коленями и руками. Так и замерла, широко раскрыв глаза, смотря перед собой, ужас сковал мое тело и я совсем не могла им пошевелить. Очередное сотрясение и вой, низкий горланистый раздался совсем близко. Генерал затормозил, за ним остановились и Лесана с Умаем оборачиваясь ко мне. Шамарин испугано охнула. Умай бросился было ко мне, крича, чтобы я поднималась. Очередной удар ноги о поверхность сотряс землю, мои руки и ноги столь дрожали, что просто меня не слушались. И я в ужасе смотрела перед собой, стоя на корточках и не в силах сдвинуться с места. Генерал поднялся на задние лапы, ударяя хвостом по земле и издавая шипящий громкий звук, и пусть он был выше меня и даже Умая, он и по пояс не доставал великану. Зашипев, он раскинул в сторону верхние ростки на спине, и огромные крылья, что перепонками растянулись в стороны раскрылись, крылья, что были больше него размером. Я открыла рот, Умай, что уже был перед драконом смотрел вперед, не замечая Генерала, я тоже обернулась на мгновение, вид Генерала вывел меня из оцепенения, он пытался было взлететь, но крылья ударялись о землю и совсем его не слушались. Гигант был слишком близко, с громким ревом наклонялся ко мне. Я опустилась на пятую точку пятясь назад, и закрывая голову руками. — Помогите, — севшим голосом прохрипела я, оборачиваясь к друзьям. Глаза Умая, что был совсем близко ко мне были чернее ночи, совсем не осталось белков в них, густым плотным туманов вокруг него сгустилась темная аура. Выкрикнув слова, значение которых уходило от моего понимания, он выдвинул руки вперед. Огромная туша великана поднялась в воздух, он взвыл от боли, руки отвелись назад как и ноги, казалось причиняя ему удивительную боль. Спустя мгновение он мешком свалился на землю, в последний раз сотрясая её. Я в ужасе смотрела на обмякшее тело, что было размером с гору. Сердце не приятно сжалось, а воздуха совсем не хватало. Я даже не могла пошевелиться, чувствуя на мокрые ладошки скользили под камнями, пока мои руки пытались оттащить меня дальше от горы. Умай тяжело дышал, его лицо побледнело и на лбу появились капельки пота. Генерал вновь прижал свои наростки к телу, и казалось, что у него никогда и не было крыльев, шипя он в страхе пятился и словно прятался за Шамарин, что широко раскрыв глаза смотрела на моего одноклассника, прикрыв рот рукой. — Быстрее! — закричал Умай, несколько сорвавшимся голосом, — они не живут по одному! Поднимайся же! Поднимайся! — но его голос тонул где-то в глубинках моего сознания. Тело онемело и совсем не двигалось. Тогда Умай бросился ко мне, подхватывая за подмышки, потянул на верх. Мои ноги заскользили по каменистой поверхности земли. — Нам надо уходить! — кричал парень сотрясая меня, развернул к себе. Его лицо побледнело и выглядел он жутко изможденным. Но в остальном это был тот же Умай, он смотрел мне в глаза, и что-то словно оборвалось в них, когда он увидел мой взгляд. Словно ему стало страшно оттого, что он там увидел. — Нам надо идти, — тихо произнес он, я кивнула сглотнув и он потянул вперед крепко сжимая за руку, другой он схватил Шамарин. И Генерал бросился за нами. Как только мы оказались в березовой роще, я почувствовала как Умай разжал мою руку, он казался таким чужим в этот момент, совсем не смотрел мне в лицо. — Очередная, — сглотнув несколько нервно заговорила Шамарин, прерывая давящую тишину, — секретная техника твоей семьи? — Ты очень догадлива, — мрачно ответил Умай. Вновь воцарилось давящее молчание. Мы приближались к лагерю, Генерал от нас отстал. — Это ненормально, — качала головой Лесана, смотря перед собой, то и дело потирая свой лоб, — это ненормально. — Я спас вам жизнь, — зло ответил Ситар, поднимая светящиеся глаза к ней, казалось, по его глазам, что он считал, что его предали. Я поторопилась встать между ними. — Мы знаем, — положила руки на его грудь, мое сердце дрогнуло, — спасибо. Умай некоторое время смотрел в мои глаза, потом перевел взгляд в сторону Шамарин, что смотрела на него нахмурив брови, явно недоверчиво и покачав головой направился прочь. — Лесана, — зло заговорила я, — если бы не он, я была бы уже мертва. — Это не нормально, — качала головой Шамарин, — ненормально, — она смотрела перед собой. Я потерла свой лоб. Какая разница? Нормально это или нет. В груди стояло давящее чувство, от которого мне было больно дышать. Я оставив Шамарин наедине со своими размышлениями, направилась во внутрь лагеря. Пытаясь забыть произошедшее как страшный сон. Все закончилось, хорошо закончилось.