Признай это,Эва.

Крис Шистад — чертово клише. Крис Шистад — тот, кого мама просит опасаться. Так что же ты, Эва Мун, нашла в нем? Он как ураган. Наглый, эгоистичный, разрушающий все на своем пути. Так что же ты, Эва, позволяешь ему рушить свою жизнь? Разрушать себя. Эва ненавидит его. Эва так его ненавидит. Каждой клеточкой своего тела. Каждый ее вздох говорит, кричит о ненависти к нему. Эва ненавидит его за то, что колени подкашиваются каждый раз, как Крис показывается в поле зрения, вечно ухмыляющийся, вечно с крутящейся вокруг него очередной дурочкой. Эва ненавидит его за то, что, стоит ему лишь на секунду мазнуть по ней взглядом, ее щеки начинают гореть. Она вся начинает гореть. Эва ненавидит его за то, что каждую ночь выгибается до хруста костей под ним. Для него. Стонет, извивается, просит. Сильнее, глубже, быстрее. Чтобы был ближе, чтобы чувствовать его ненавистное тело, чтобы забыться, раствориться в нем без следа. Чтобы забыть. Забыть о том, что Нура ждет ее дома, чтобы устроить пижамную вечеринку и поделиться секретами. Забыть о том, что Юнас, родной Юнас, разрывает ей телефон в надежде получить прощение за вчерашнюю выходку. Забыть о том, что Крис вроде тоже не свободен. Все мысли, стыд, упреки улетучиваются, стоит лишь Шистаду прижать ее к себе. Поцелуи в шею отключают ее разум. Мозг отказывается работать, как только горячие губы прикусывают ключицу. Ненависть тоже пропадает, стирается, выцеловывается этими умелыми губами. Остается желание, жгучее, страстное, всепоглощающее. Эва просыпается, разбуженная лучами света. Какой дурак ставит кровать напротив окна? Крис Шистад и тут выделяется из общей массы. Вот он, мирно посапывает рядом. От привычной ухмылки не осталось и следа, лишь умиротворенное выражение на ненавистном лице. Таком красивом. Он шевелится, кусает губу во сне. У Эвы срывает крышу от него, такого невинного сейчас.Не того Криса, какого Эва привыкла видеть каждый день. Не зная, что она творит, Эва склоняется над его лицом и смотрит. Смотрит внимательно, изучая. Тут у нее окончательно отказывают мозги, и Эва осторожно прикасается губами к его губам. Чуть заметно, совсем по-детски. -Ммм, Эва, не знал, что ты настолько сентиментальна, — губы засранца расплываются в довольной улыбке. -Пошел к черту, Шистад, — разозлилась девушка и старательно начала выпутываться из простыней. -Да стой же ты, куда намылилась, — он хватает ее за локоть и прижимает к обнаженной груди. -Я же не сказал, что мне это не нравится, — он улыбается, пресекая все ее попытки вырваться на корню. Эва успокаивается в его руках, но смущение за эту слабость все еще горит в ее груди. Эва хочет поверить. Поверить этим рукам, крепко и нежно прижимающим ее к себе, хочет поверить, что это все правда. Что Крис Шистад умеет, может любить. Вести себя не как альфа-самец с завышенной самооценкой и вагоном девушек в запасе. Ей хочется поверить, но это невозможно. Крис Шистад — клише. Он не изменится. Не пойдет на поводу ни у какой девушки, будь даже та в сто раз красивее и лучше Эвы. Крис Шистад живет по своим правилам, он им не изменит. -Отпусти меня, — голос срывается. — Мне нужно домой. Звучит как приказ, и ему это не нравится. -Вот так и уйдешь? — хмурит брови. -Да, так и уйду, а чего ты еще хотел? — она начинает злиться. –Завтрак в постель и утренний секс? Старается вырваться из кольца его рук. -Обойдешься, понял? Пусти. Все же освобождается и начинает собирать свои вещи, хаотично разбросанные вчера в пылу страсти. -Ты ненормальная. Не вопрос-констатация факта. -Возможно. Нет она точно ненормальная. Задумываться о Кристофере Шистаде как о примерном семьянине! Бред да и только. -Ты любишь меня, Эва, признай это, — уже на выходе он снова ловит ее за руку. -Пошел к черту, Шистад. Больше не смей даже смотреть на меня. Она злится от собственной глупости и наивности. Какой черт ее дернул переспать с ним вчера? Какого она вообще к нему поперлась? -Ты еще вернешься, Эва Мун, — кричит он в спину. А по щекам уже текут слезы. От осознания того, что он прав, становится паршиво. Эва не сможет отказаться от него. Никто и никогда не поцелует ее так, как это делал он. Никто не дотронется там, где свои права на владение заявили его руки. Она знает, что вернется. Не сейчас, рано или поздно. Когда-нибудь точно. Шистад растрепан из-за бессонной ночи. Шистад так красив в одних пижамных штанах. Шистад — сраное клише.