Розмарин и Бергамот

Лева сидел за барной стойкой, напиваясь крепким ромом, в очередной раз заглушая свою печаль. Казалось, что ничто на свете не могло сделать его жизнь счастливее, кроме одной детали. "Шура"-произнес он мысленно имя любимого человека. В последнее время Лева начал замечать, что хочет больше времени проводить с ним, говорить, и даже не важно о чем, хоть о макаронах, лишь бы только слышать его голос. Сначала он был напуган этими мыслями, но вскоре осознал, что влюблен в своего друга. Признаться Леве не хватало смелости, и он топил свои чувства и отчаяние в крепком алкоголе. - Бар закрывается через тридцать минут. - Бармен коснулся плеча Левы, который задремал за стойкой. Лева вздрогнул, он был не в состоянии даже выйти из бара. Ноги совершенно отказывались его слушаться, голова была тяжелой как свинец. Руки болтались как плети, неспособные даже вытащить мобильник из кармана. «Попадос» - подумал он про себя. Нужно было что-то делать, и единственное что пришло ему на ум-это позвонить Шуре и попросить его забрать горе музыканта. Лева трясущимися руками вытащил телефон из кармана и с трудом набрал номер, благо, что номер Шуры был у него в быстром наборе, но даже это было для Левы подвигом в данной ситуации. «Ну, и надрался же я» - хихикнул он про себя - «да, давно такого не было». Гудки и несколько секунд томительного ожидания, и наконец-то Шура взял трубку. - Ты что, придурок, на часы не смотришь? Не все такие полуночники как ты! - Шура был сердит и даже не пытался скрыть своего негодования. - Шурочка, забери меня, пожалуйста. -всхлипывал Лева в трубку - Я немного перебрал. - Немного?! – Гитарист крикнул в трубку и Леве пришлось отдернуть телефон от уха, чтобы голос Шуры не отдавался в голове эхом. - Ладно, давай адрес, алкашня, сейчас приеду. С горем пополам, Лева несколько раз пытался назвать адрес, но язык его совсем не слушался, а мозг отказывался строить предложения правильно и логично. Он переспрашивал бармена снова и снова, пока тот не выдержал и сам не продиктовал адрес Шуре. Шура приехал быстро. Когда он вошел в полутемное помещение бара, то сразу увидел Леву, который расплылся на стуле и подпирал рукой голову, чтобы та не упала на стойку. - Пошли-ка домой. Шура помог своему другу встать на ноги и, аккуратно поддерживая, довел до машины. Всю дорогу до дома Лева извинялся, что побеспокоил его. Пытался взять Шуру за руку, но тот, вырывался и старался не отвлекаться от дороги. "Вот я дурак!"-мысленно корил себя Лева-"Теперь не то что в чувствах признаваться, в глаза стыдно ему смотреть". Минуты их поездки до дома тянулись словно одна большая вечность. За это время, Лева уже три раза мысленно довел себя до истерики, прокручивая в голове все неприятные ситуации, виновником которых он был. Дома у Левы был идеальный порядок, все вещи аккуратно разложены по своим местам. На журнальном столике стоял свежий букет гиацинтов, от приторного запаха которых кружилась голова. Переступая порог родного дома, сердце Левы сжалось, не давая вздохнуть. "Нужно положить этому конец"-крутилось у него в голове-"Сейчас или никогда!" Лева оперся спиной на холодную стену, и покорно ждал пока Шура снимет с него ботики. Он не заметил, как его рука опустилась на плечо гитариста. Шура поднял на него глаза. - Шурик, я такой дурак. - Лева, ты такой забавный, когда пьяный. – Гитарист выпрямился и заглянул в светлые глаза Левы. Губы Левы сжались. "Просто сделай это!" - Я уже давно люблю тебя, Шура. - Я заметил. Ты совершенно не умеешь скрывать свои эмоции, у тебя же все на лице написано! - Шура притянул к себе Леву. Прохладные руки скользнули по лицу, нежно обводя контур губ. - Я тоже люблю тебя, горе ты мое луковое. Лева впился в губы Шуры страстным поцелуем, от которого по телу начало разливаться приятное тепло. Долгожданный поцелуй пьянил сильнее рома и туманил разум хлеще морфия. Поцелуи спускались все ниже. Шея… Ключица… Дыхание сбивалось. Лева тонул в объятьях любимого, вздрагивая от каждого прикосновения. Тревоги, которые еще несколько минут назад казались непроглядной тьмой, испарились. Все насущное потеряло всякий смысл, два любящих сердца нашли друг друга, и никакие напасти не смогут их разлучить.