***
Рабочий день Эммы подошел к концу и она решила прогуляться по набережной. Проветрить голову, подышать воздухом, веющим с океана. Просто насладиться спокойным моментом в этот солнечный день. Она шла по песчаному пляжу и думала о том, что могла, наконец, остановиться, перестать бежать. Дать дочери то, чего та заслуживает больше всего — дом. Дом — то, чего никогда не было у Эммы, если домом называть здание, помещение, куда вечером возвращаешься после учебы и работы. И сейчас, когда волею судеб жизнь вновь свела ее с человеком, который когда-то был ей братом, Свон поняла, что дом это далеко не здание, а люди. В двенадцать домом ей был Август и добрые соседи мистер и миссис Перриш. Эмма попала на попечение очередной приёмной семьи. Мистер и миссис Бут были не самыми скверными людьми, но и любви к ней особо не проявляли. Но был мальчик по имени Август, который заботился о ней. У него были рыжие волосы и добрые глаза. Ему было шестнадцать и он тоже был приемным. Бутов никогда не было дома. Они были занятыми людьми, прокладывающими карьерный путь в политике. Кстати, именно поэтому и брали уже взрослых детей. Так что Эмма часто оставалась до вечера у соседей, после чего ее забирал Август, по возвращению со школы. Пожилая пара, которой не посчастливилось заиметь детей, присматривали за девочкой. У них был пес, старый французский бульдог — по кличке Споти, который забавно пыхтел, когда Эмма чесала его за ухом. Старики были рады обществу Эммы. Мистер и миссис Перриш были прекрасными и очень интересными людьми. Миссис Перриш, в прошлом, преподавала английский и литературу, так что с этими предметами проблем у Эммы не было, женщина сумела привить девочке любовь к книгам, которую в последствии Свон передаст дочери в двойном объеме. За два года, что она жила по соседству с Перришами, она прочла почти всю их домашнюю библиотеку, конечно, не все книги были понятны в полной мере, но у неё было впереди еще много лет, чтобы перечитав их, увидеть новый смысл на старом месте. Мистер Перриш, в прошлом состоявший в джаз-бенде, часто играл на домашнем пианино, а миссис Перриш подпевала ему. Они идеально подходили друг другу. И эта любовь и забота во взглядах этих прекрасных людей запала в душу юной мисс Свон. Да так сильно, что даже после всех тех испытаний, что происходили в её жизни, она точно знала, что счастье и любовь это не миф. И что бы там не говорил Бегбедер, любовь живет больше, чем три года, иногда и через сорок лет люди любят так же, как и в день их первого поцелуя или свадьбы. Эмма мечтала, что она сможет остаться в этой семье навсегда, ну и что, что приемные родители не читали ей сказок на ночь и не были похожи на тех родителей, о которых она читала в книгах домашней библиотеки Перришей, зато у нее был Август, который заботился о ней, как о сестре, и добрые соседи, что полюбили ее как родную. Но счастье длилось не долго. Эмму отдали обратно в приют. Однажды вечером, когда родителей и Августа не было дома (они уехали на какое-то собрание, где родителям обязательно нужно было показаться со своим приемным сыном, мол:«Смотрите как мы смогли воспитать этого парня с улицы.») случился ужасный ураган. Девочка осталась на попечение Перришей. Родители планировали забрать её утром следующего дня, но из-за непогоды планы сорвались. Утром Эмма, попрощавшись с соседями, направилась к дому, вокруг валялись ветки, а недалеко от их дома повалилось дерево — последние признаки того, что ночью была буря. Самая мощная, что когда-либо видела Эмма. Не успев дойти до двери, девочка услышала звуки, похожие на щебетание птенцов. Писк доносился из подвала дома через, видимо, открывшееся во время урагана маленькое окошко. Девочка пулей влетела в дом и побежала к двери, ведущей в подвал. Там прям под тем окошком лежала собака, а вокруг нее пятеро щенков. Эмма быстро разложила старый плед на полу, что нашла в подвале и несколько выцветших подушек. Девочка похлопала ладошкой по полу в знак того, чтобы собака перешла сюда. Новоиспечённая мать недоверчиво посмотрела на девочку, но переместилась со щенками на плед. Эмма присела рядом на старый походный стул. Девочка не знала что делать. Родители не поверят, что собака сама пришла в дом и что в том, что она здесь, нет вины Эммы. Когда Мистер и Миссис Бут вернулись домой вместе с Августом, Эмма пыталась вести себя непринужденно, но это лишь усугубило ситуацию. Как оказалось, у мистера Бута была аллергия на собак и мужчине поплохело вскоре после возвращения домой. Когда причина плохого самочувствия главы семейства была найдена, собаку и щенков в этот же день отвезли в приют, а через неделю и Эмма вновь отправилась в систему. Буты рассудили, что если она за один день смогла такое устроить, то что будет, если они оставят ее одну дома на больший промежуток времени? Так Эмма вновь оказалась в приюте, а Август остался в семействе Бутов, хотя он и не любил их. Они всё ещё могли дать ему шанс попасть в институт и получить хорошее будущее. Спустя годы, когда Эмме исполнилось восемнадцать, они случайно столкнулись в детском магазине. Бут выбирал коляску для своего будущего сына, который вот-вот должен был родиться. А Эмма пришла просто поглазеть на дорогие игрушки. Свон не могла позволить себе что-то из представленных в магазине товаров. Да и не нужно ей это, все равно ребенка она себе не оставит, по крайней мере, не собирается. Но прогуливаясь по богатому району Бостона, в поисках какого-нибудь толстосума, чтобы подрезать у него кошелек, (ну а что? Разве кто-нибудь мог подумать, что беременная девушка может вытащить у кого-то кошелек? Вряд ли), она решила заглянуть в магазин. Эмма мечтательно смотрела по сторонам, разглядывая дорогущие игрушки, и не заметила мужчину, идущего ей на встречу. — Боже, простите, я такой неуклюжий, — рассыпался в извинениях мужчина, но осекся, когда его взгляд встретился с глазами девушки, на которую он так неудачно налетел. — Эмма? — Да, мы знакомы? — удивилась девушка, почти дотянувшись до кармана, в котором лежал бумажник мужчины. — Да, мы определенно знакомы, — заулыбался мужчина, вертя в руках кошелек. — Ведь это я научил тебя этому приему. — Август?! — попятившись назад спросила девушка, на что мужчина, улыбаясь, кивнул. — Боже, прости меня за это, — обняла брата Эмма. — Боже, сколько мы не виделись? Шесть лет? — Шесть с половиной, если быть точным, — отвечая на объятия, произнес мужчина. — Я волновался, когда ты перестала писать мне пару лет назад, — отстранившись от девушки, произнес мужчина. — Ну… Тогда начался не лучший период моей жизни, — уклончиво произнесла девушка. — Ладно, пойдем посидим в какой-нибудь кафешке, и ты мне все расскажешь, — Свон одарила мужчину скептичным взглядом. — Не смотри на меня так. Я знаю отличное место. — Мне будет нечем заплатить за обед. — Что я за свою сестру не смогу заплатить, пойдем, Эмс. — умолял мужчина и Эмма не смогла отказать. — Хорош, но в следующий раз плачу я. — Как скажешь, — улыбаясь и в отступающем жесте подняв руки, произнес мужчина. Уже в кафе девушка рассказала брату о ситуации с парнем, который бросил ее беременную. Что она не хотела бы оставлять ребенка, ведь она вряд ли смогла бы его обеспечить. Да и жизнь, которой живет девушка сейчас, это не жизнь для новорожденного малыша. Но мужчине удалось уговорить Эмму если не оставить, так хотя бы подумать о том, чтобы оставить ребенка.» И вот теперь она могла бы назвать домом лишь Бетти. Дочь открыла для нее целый мир, показала матери те человеческие качества, которые женщина в себе никогда не видела. Но дом ли это для Бетти? Достаточно ли ей этого? Да, это вопрос на миллион. Вряд ли бы девочка признала, что её что-то не устраивает в таком образе жизни. Бетти знает, что мать делает все для нее и не смеет просить большего. Но Эмме хотелось обзавестись большим домом с просторным задним двориком и собакой. Да, она определенно бы хотела завести пса. Большого, чёрного, как смоль, и лохматого. И она определенно хотела бы тихих вечеров у камина с гитарой в руках, игру на которой она уже давно забросила. Так странно, раньше этого желания не было. Старость подкралась незаметно. Всё это скопом навалилось на Эмму. Женщина шла, не замечая ничего вокруг, и даже этот вид и океан больше не восхищали. Из задумчивости Свон вырвало столкновение. Еле удержавшись на ногах, Эмма опустила взгляд, узнавая Генри Миллса. — Хэй, парень… — Эмма, было, хотела отругать парня, но увидев, что тот плачет, обеспокоенно присела на корточки. — С тобой все хорошо? — Да, — буркнул он, отворачиваясь. — А с виду так не скажешь. Куда мчался-то? Или, вернее сказать, от кого? — спросила женщина, сощурившись. Генри лишь сильнее насупился, упрямо дёрнув головой. — Ладно, — выпрямилась она, — не хочешь говорить — не надо. Может, пройдёмся? — предложила женщина, качнув головой. Они молча шли по пляжу. Генри почти успокоился, но шмыгал носом. А Эмма наслаждалась пригревающим солнышком, дожидаясь, когда её юный спутник начнёт разговор. Они добрели до старой детской площадки в виде форта с замком. Генри отбежал от Эммы и привычным путём забрался на верх обвалившейся горки. — Это твой замок, да? — аккуратно присела рядом с ребёнком Свон. Мальчик кивнул, ковыряя пальцем щель между досками. — А ты в нём король? — Нет, — просипел Генри. — Я принц. Это папа — король. Он его для меня построил. Незадолго до смерти, — тускло объяснил мальчик. У Эммы защемило сердце за ребёнка. Одно дело, когда отец сбегает, едва узнав о беременности матери, другое, когда у детей отобрали шанс узнать собственного отца. — Я мечтал, что он придёт сюда, — пробормотал Генри, так тихо, что Свон пришлось напрячь слух. — И вернётся со мной домой. И тогда мама, наконец, оттает и будет такой же, как рассказывает о ней Ронни. — Эмма не знала, что на это ответить и молча сжала плечо мальчика. — Она злая… — тихо продолжил Генри, — мама. Она злая, — поднял мальчик глаза на женщину. — Ох… Генри, — выдохнула Эмма. — Она конечно строга, но она любит тебя и Веронику. Я бы не сказала, что она «Злая»… — Ты не понимаешь, — отчаянно замотал головой Генри. — Я ребёнок, а не умственно отсталый. Я слышу, как маму называют в городе — Злая Королева. И я слышал, как мама вчера на тебя кричала. Она мне пообещала быть добрее, но, — снова начал всхлипывать Генри. — Что «но»? — Эмме приходилось клещами вытаскивать информацию из мальчика, буквально по крупицам собирая части истории, так расстроившей его. — Но не прошло и дня, как она не только на кричала на мою учительницу — она её ударила. Понимаешь? Ударила. — рассказывал Миллс младший, размазывая слёзы по лицу и заглядывая в зелёные глаза Эммы в поисках поддержки. — Ударила? — опешила женщина, автоматически прижав к себе ребёнка в утешении. Рассказ мальчика не увязывался в её голове. Мадам мэр безусловно была сложной женщиной. Общение с ней напоминало езду на экстремальных аттракционах. Но мисс Миллс не производила впечатление человека, который устроит мордобой с училкой. — Дала пощёчину миссис Бланшар на виду у всей школы, — зарылся в плечо помощницы шерифа Генри. Над головой Эммы зажглась метафорическая лампочка. — А ты знаешь почему она так сделала? — мальчик отрицательно мотнул головой. — Генри, пойми, иногда, в порыве гнева, мы делаем такие вещи, после которых очень жалеем о содеянном. Я не так давно в городе, но уже смогла догадаться, что у твоей мамы с семьёй Бланшар непростая история. Я больше чем уверена, что твоя мама не хотела этого делать. В жизни бывает все, понимаешь? — Генри притих, но все еще не понимал к чему ведет женщина. — Ну вот, она часто так делает? — Это было впервые, — покачал головой мальчик. — Вот, а значит на то была очень веская причина. Возможно, только возможно, эта учительница этого заслужила, хоть это и не оправдывает твою маму, — уверенно говорила женщина, смотря в глаза ребёнку. — Знаешь, — переводя взгляд на океан, продолжила Эмма. — Когда я была еще юной, у меня были проблемы с управлением гневом. Чуть что не так, не по-моему и в стену уже летит какая-то, не ровно лежавшая, вещь. И не было никого, кто был бы рядом, кто мог сказать мне что это не правильно, что это не решение. — И что же тебе помогло? — заинтересовавшись, Генри перестал плакать. — Бетти, — коротко ответила Эмма. — Когда она родилась, я стала более спокойной, но даже сейчас бывают такие дни, когда хочется рвать и метать. Бетти, каким-то неведомым чутьем всегда знает, что вот-вот я сорвусь и просто подходит и обнимает меня и все куда-то пропадает. На душе как-то сразу легче. — Эмма вернула взгляд на мальчика, который улыбался ей. — Ты же не посадишь маму, за то что я тебе рассказал только что? — виновато спросил мальчик, вспомнив, что он разговаривает с помощником шерифа, и не важно, что сейчас она не в форме и не при исполнении. — Боже, пацан, нет конечно, — рассмеялась Эмма, взъерошив волосы ребёнка. — Пойдем лучше. Я провожу тебя до дома. Твоя мама наверно места себе не находит.***
Прогулка от пляжа до дома мэра дала Генри время успокоиться и обдумать слова Эммы. Видя задумчивость ребёнка, Свон не стала его занимать пустой болтовней и просто следила, чтобы он не убился, пока витает в своих мыслях. Мадам мэр открывалась с новых сторон. Строгий мэр. Деспотичный начальник. Гостеприимная мать. И женщина, раздающая леща школьным учительницам. Поведение мэра менялось от холода к ярости, от гнева к приветливости и, вновь, к зимней стуже, со скоростью щелчка пальцев. И Эмме нестерпимо хотелось залезть Миллс под кожу, чтобы узнать историю женщины. Подходя к дому мэра, Свон увидела стремительно приближающуюся к ним Реджину. Волосы женщины были растрепанны, будто она постоянно ерошила их пальцами. А в глазах плескалась животная паника. — Генри! — голосом полного беспокойства крикнула Реджина. Мальчик, почти не глядя на мать, быстро побежал в дом. — Где? Где вы его нашли? — набросилась на Эмму женщина. — Он буквально врезался в меня, когда я гуляла по набережной, — подняла руки Свон, медленно чеканя каждое слово, в попытке успокоить мэра. — Спасибо, что привели его домой, — сделала глубокий вдох Реджина, отступая на шаг. Взгляд Миллс каждой мгновение возвращался к двери дома. — Я понимаю, что это не мое дело, но все же… Поговорите с сыном, он очень любит вас, — Эмма поймала беспокойный взгляд Реджины. — Он рассказал вам, да? — сжала челюсти Реджина. На её скулах заиграли желваки. А взгляд на мгновение потемнел. Но было видно, как мадам мэр усилием воли заставила себя расслабиться. — Да, рассказал, — осторожно кивнула Эмма, отслеживая реакцию собеседницы. — Я не в коем случае не осуждаю вас, в конце концов, это не мое дело, — засунула кулаки в задние карманы джинсов блондинка. В глазах Миллс мелькнуло недоверие. — Просто расскажите сыну все как есть, — кивнула в сторону особняка Эмма. И Реджина вновь перевела на дом взгляд, — Для него это важно. — Реджина прикусила изнутри щёку в неуверенности и Эмма решила, что сейчас самое время удалиться. — Думаю, мне пора. Хорошего вам дня, мадам мэр. — И вам, мисс Свон. Удаляясь от особняка, Эмма ещё долго чувствовала на спине взгляд мэра, и заставляла себя не оборачиваться.***
В каждом городе есть такое место, где посетителям абсолютно плевать на тех, кто сидит за соседним столиком, будь то мошенник, монашка или сам Папа Римский. Именно в такое место Август и пригласил Эмму. — Привет, братишка, — поздоровалась блондинка, подсаживаясь к мужчине за барную стойку. — Привет, спасительница, — повернулся он к ней, расплываясь в широкой улыбке. — Спасительница? — удивилась блондинка, жестом прося бармена повторить заказ её друга. — Ага. Слухи быстро разносятся по городу, — отпил Бут из бокала. — К тому же я говорил с Реджиной. Узнавал всё ли в порядке с Генри. — А про пацана как ты узнал? Спасибо, — поблагодарила женщина бармена. — Тоже слухи? — Я преподаватель, Эмма, — назидательно произнёс Август. — Естественно слухи, — расплылся в ухмылке мужчина. — Новость про то, как мэр врезала учительнице младших классов на глазах у сына, очень быстро стала самой обсуждаемой не только в школе, но и по всему городу. — Думаешь? — недоверчиво протянула блондинка. — Уверен, — проглотил напиок мужчина. — Просто ты ещё не знакома с нашей невероятной системой слухов. — Чёрт, — выдохнула Свон. — Хреново. Это наверняка вызовет кучу проблем. — Да, нет, — беспечно пожал плечами Август. — У Реджины и без того репутация была не самого дружелюбного человека. Да и о натянутых отношениях между Мэри-Маргарет и Реджиной знают все, так что эта пощёчина лишь приукрасит и так не самые лестные сплетни. — Всё равно нехорошо, — качнула головой женщина. — А почему между ними натянутые отношения? — Да хрен их знает. Они раньше были не разлей вода, а после аварии, в которой погиб муж Реджины, между ними будто кошка пробежала. — Аварии? — Да, — нахмурился Бут. — Её муж сидел в машине Бланшаров, машина вылетела на перекрёсток, а вторая машина въехала в них с той стороны, с которой сидел Дэниэл. Несчастный случай, никто ни в чём не виноват, и я уверен, Реджина тоже так считает, не смотря на обвинения. — Она её обвиняет в смерти мужа? — сделала глоток напитка Свон, анализируя полученную информацию. — Мэри была за рулём. Но это всё дерьмо собачье, думаю это просто самая простая причина для того, чтобы отталкивать подругу. Наверное, считает себя достаточно сильной, чтобы справиться со всем одной, — зло процедил мужчина. Уставившись в стакан, он погрузился в раздумья, которые Эмма не стала нарушать, давая другу время. — Ох, ладно. К чёрту всё. — А как вы с Реджиной вообще познакомились? — решила отложить свои измышления на потом Свон. — Ах это… — улыбнулся Бут, откинувшись на спинку стула.***
Бут учился на лингвиста. Место в институте выбили ему приёмные родители. На тот факультет было трудно попасть, тем более получить стипендию. С однокурсниками отношения у парня не сложились. Ребята с его потока многим пожертвовали, чтобы поступить сюда, а он, вроде как, ничего не сделал, просто у него богатые родители. Никто не знал, что это не совсем его родители и о детстве Бута, им это было не важно. Но товарищ у Августа был. Бобби был весёлым парнем, который тоже прошёл через систему. Боб познакомил Августа со своими друзьями: рок-музыканты, спортсмен и даже журналистка — Белль Флетчер, которая сейчас работает на крупную газету в Бостоне. Был там и подающий надежды хирург — Дениэл Спирит. Скромный парень, который никогда бы не признал, что за ним стоит будущее хирургии. Август со своими вечными байками и огромным запасом разных историй быстро влился в компанию друзей Бобби, и они часто устраивали посиделки на крыше дома. Август даже начал писать книгу про молодёжь современного Бостона, собирая истории новых друзей. Но поистине достойной его книги оказалась история того самого скромняги — Дениэля. В какой-то момент Спирит стал пропускать еженедельные посиделки с друзьями на крыше. Все списали это на его сложную подготовку к экзаменам и последующей интернатуре. Но оказалось все куда более прозаично — он влюбился. Дени повстречал самую прекрасную девушку на свете. («Таковым было его мнение, хотя кого я обманываю, мы же все знаем, что так оно и есть», — подмигнул Эмме Август.) Хотя их первую встречу и нельзя назвать прекрасной — парень сбил девушку во время велопрогулки. Она засмотрелась на город, он засмотрелся на неё, так и произошло столкновение. — Боже, простите меня, — Спирит отбросил велик в строну и подбежал к темноволосой девушке, которая явно была в растерянности и даже не смогла среагировать во время падения. — Вы в порядке? — взволнованно спросил он, помогая ей подняться. — Вроде, да, — приняла помощь брюнетка, в виде протянутой руки Дени, но, встав на обе ноги, она вскрикнула. — Видимо всё-таки не всё в порядке, — хватаясь за правую лодыжку, простонала девушка. — Вам повезло, что я врач, позвольте подвезти вас до дома и оказать вам первую помощь, — улыбаясь, галантно предложил парень. На что она скептически вскинула бровь. — Извините, я не поняла, что мне повезло, — саркастично усмехнулась девушка, но вдруг осеклась. — Простите, вы сказали, «подвезти»? На ЭТОМ? — указывая на велосипед, что валялся в паре метров от них, недоумевала девушка. — Да, — пожал плечами Дениэл, — Вы в любом случае не сможете дойти сами. У вас, скорее всего, растяжение. И ей не осталось ничего иного как согласиться с парнем. Уже когда она взобралась на велосипед, не без помощи молодого человека, она представилась: — Я — Реджина Миллс. — Дениэл Спирит, — улыбнулся парень. Так они и доехали до общежития, Реджина сидела на велосипеде, положив одну руку на плечо молодому человеку, а Дениэл шёл рядом и управлял рулём. После будущий хирург находил тысячу и один предлог для того, чтобы встретиться с Реджиной. Они подолгу гуляли по парку и много разговаривали. Спирит влюбился. И очень боялся познакомить свою девушку с друзьями. Этих ребят сложно было назвать светскими. Они были свободны в своих мыслях и выражениях, а иногда и вовсе слишком откровенны. Реджина же была утончённа, слишком для своих девятнадцати лет. Дениэл боялся, что круг его общения оттолкнет от него Реджину. Девушка из богатой семьи слабо вписывалась в компанию балбесов, которую парень считал роднёй. Вот только он и не догадывался, что ей не нужны роскошь и богатства, Реджина знала, что за ними нет ничего хорошего. И вот однажды Реджина уговорила Дени познакомить её с его «Бандой». И тут же вписалась в их компанию. Весёлая девушка с прекрасным чувством юмора и безграничной добротой влилась в группу друзей так, будто всю жизнь общалась с этими ребятами, которых её мать Кора непременно бы назвала отбросами общества. На что Реджина непременно закатила бы глаза. Миллс стала центром компании — её сердцем. Она смогла найти общий язык с Белль в каких-то светских темах, а с Августом у них были похожие вкусы в литературе и взгляды на неё. Да и с остальными ребятами она легко находила о чём поговорить.***
— Вот так я с ней и познакомился. Кстати, её сестра, Зелена, в последствии стала моей женой и матерью моих детей, — подвыпивший Август богат на истории. — Стоп, — остановила его Эмма. — Детей? Во множественном числе? — Ага, — тепло улыбнулся Август, потянувшись в карман пиджака за бумажником. — Арчи мой старший сын, а ещё у меня есть дочь Шеррил. Вот, держи, — протянул он в руки сестры фотографию. — На этом фото Арчи девять, а Шери восемь. При разводе она заняла позицию Зелены и сейчас мы редко общаемся, ещё реже видимся. Они переехали в Нью-Йорк и моя малышка слишком занята, чтобы найти времени на своего старика, — грустно усмехнулся мужчина. — Она прелестная, — рассматривая снимок, проговорила Эмма. На фотографии рыжеволосые мальчик и девочка валялись на диване, склонив друг к другу головы и весело смеясь. — Видела бы ты её сейчас, — хвастливо произнёс Бут, забирая фотографию. — Почему вы развелись? — погладила край стакана Эмма. — Не сошлись характерами, — тяжело вздохнул Бут. — Сначала в нас полыхала страсть, любовь затуманивала нам разум, со временем наши чувства пожрал быт, — самоуничижительно усмехнулся Август, — Но нас уже связывали дети. Когда Шери было тринадцать, мы развелись. — И вы редко видитесь? — отпила из бокала блондинка. — Да. Сначала часто. Она приезжала на каникулы, иногда на выходные. Звонила почти каждый день. Со временем это случалось всё реже и реже. В последний год я видел её только на мой день рождения и день рождения Арчи. На остальные праздники она либо звонит, либо присылает открытки. — Это погано, братишка. Не знаю, чтобы я делала, если бы Бетти исчезла из моей жизни, — качнула головой Эмма. — Ты бы боролась за неё, — посмотрел Август в глаза сестре, — Ты всегда это делаешь. Борешься за то, что тебе дорого. Это я позволил этому дерьму случиться в моей жизни. Упустил любимую женщину, теряю дочь… — он на мгновение сжал зубы и допил плескающееся на дне бокала пиво. Попросив бармена повторить, он, вздохнув, повернулся к подруге. — Ну да ладно. Рассказывай. Что у тебя там? Как Бетти? Обустроились? А то утром мы толком и не поговорили.***
Скрипнула входная дверь, звякнули ключи, брошенные на столик, щёлкнул замок. Послышались тихие шаги. Эмма пришла после посиделок с Бутом поздно и старалась не шуметь. Сняв и повесив куртку, она заметила, что в гостиной мигает свет и слышно телевизор. Пройдя в комнату, она со вздохом прислонилась к дверному косяку. Девочки спали на диване, сложив головы друг на друга. Интересно, в телефонном справочнике есть Миллсы? И есть ли у нас вообще телефонный справочник? Кажется, лежал на кухне… Двигаясь как можно тише, Эмма отправилась на поиски справочника. И чуть не смахнув вазу со стола на пол, отыскала его в куче журналов на кухонном столе. Что они тут делали, что устроили такой бардак? Так-с буква М… Маилз, Маккол… нет, не то… Миллс, Миллс, Миллс… Миллс! Нашла! Раздался писк клавиш, пошли гудки. — Мэр Миллс, слушает, — раздался на том конце провода официальный тон Реджины. — Мадам Мэр, это помощник шерифа Свон, — тихо ответила Эмма. — Тут такое дело… девочки уснули, и я не хотела бы тащить Веронику через полгорода. Обещаю, что с ней всё будет в порядке, и она попадёт завтра домой в целости и сохранности, — протараторила Эмма, волнуясь из-за разговора по телефону с начальницей. Господи, Свон, возьми себя в руки. Не покусает же она тебя, находясь на другом конце города. А хотелось бы. — Уснула? — рассеяно переспросила женщина. — Ага, — немного успокоилась Свон. — Ладно, — устало выдохнула женщина, что дало понять Свон, что Реджина, скорее всего, допоздна засела с работой и, возможно, даже не заметила, что дочери нет дома. — Пусть остаётся у вас, если уж вы говорите, что всё будет в порядке… — усмехнулась в трубку женщина. — Ещё раз спасибо за Генри, не знаю, что бы я делала, если… — Эй, — мягко перебила Эмма, — Это всё-таки моя работа — охранять и защищать. — Да… — выдохнула в трубку Реджина. Между ними повисла неловкая тишина, заполненная лишь дыханием. — Ну… спокойной ночи, мадам мэр, — нарушила молчание помощник Шерифа. — Я просто хотела вас предупредить, чтоб вы не волновались. — Да, спасибо. Спокойной… — осеклась Реджина. — Мисс Свон? — Да? — перевела рассеянный взгляд на подростков Эмма, получая удовольствие от беседы с начальницей, не переполненной арктическим льдом, полыхающий пожаром или беспокойством о психологическом здоровье ребёнка. — Я тут говорила с Августом, и он предложил устроить семейный ужин. Он с детьми, вы с Бетти и моя семья. Сказал, цитирую: «Я хочу взглянуть на крушение поезда в виде попытки дружбы между вами двумя», — усмехнулась женщина. Свон представила, как мадам мэр закатывает глаза. Казалось, это в её духе. — Это в духе Бута, — тихо, только для себя, улыбнулась Эмма, садясь на стул и подбирая под себя ноги. — И мне интересно, поддержите ли вы эту затею? — лёгкая неуверенность проскользнула в голосе Миллс. — Это приглашение на барбекю? — расплылась в улыбке блондинка. Кажется, её желание увидеть Реджину в фартуке за плитой, сбывалось. Интересная фантазия, если задуматься. — Можно и так сказать, — мягко ответила на шутку брюнетка. — Так вы придёте? Это что, надежда в голосе грозной Мадам Мэр? — Да, мадам мэр. С удовольствием, — улыбнулась Эмма. — Тогда завтра, в шесть, у меня дома, — уже более уверенно продолжила Реджина. — Договорились. — между ними снова повисла тишина, ни одна из женщин не знала как закончить этот разговор. — Что ж… — Спокойной ночи, мисс Свон. — Спокойной, мадам мэр. Эмма долго смотрела на мобильный телефон, сжатый в руке, пытаясь обработать полученную информацию. Мадам Мэр только что пригласила её на ужин. Да, там будет еще куча народу помимо них, но все же. Грудь сдавило в предвкушении. Свон прошла в гостиную и бессильно упала в кресло, наконец отойдя от легкого наваждения, оставшегося после разговора с Миллс.