Мой куратор

Час. Два. Время в стенах моего затхлого дома течет слишком медленно, растягивая столь мучительные для меня секунды. В последнее время меня бросили все, остальные клоны отстранились, а единственный, кто поддерживал связь со мной, пропал и сменил телефон. Предательство и пропажа самого дорого человека, Пика, оказалось последней каплей. Я остался наедине со своими страхами, а молчание, тишина и отсутствие собеседника угнетали, навевали мысли о самоубийстве. Мне было слишком плохо, и я почти в бреду начал набирать в поиске более легкие способы умереть, безболезненно и тихо. Но вместо этого мне выдало игру. Я давно слышал об игре «Синий Кит», о смертельных заданиях и об доверчивости школьников. Мне все равно терять нечего, да и мне всегда было интересно, что за задания в этой игре. Перехожу по ссылке. Меня выкидывает на страницу, и я закрываю глаза, с уставшим точным вздохом. Пошел отсчет дней. Около девяти вечера. Мне приходит сообщение, что для меня — большая редкость. Как оказалось это писал мой куратор. Что-то знакомое было в его манере выражаться, но я скинул все на тупую привязанность, не дающую мне покоя уже несколько недель. Первое задание было совсем безобидное: просто несильно проколоть палец иглой. Я с тоской подумал, что моя смерть затянется надолго. Я уверен, тот, кто сидит по ту сторону экрана отменный и бесчувственный садист, кому созерцание чужой крови приносит удовольствие. Пусть хоть в этом я поучаствую. Выполнить задание оказалось легко: причинение боли телу отвлекало от души, от погружения в себя и снова заставляла остро чувствовать реальность. Боль, рыдания — единственное, что еще держало меня на плаву, все остальное утягивало меня вниз, к агонии эмоций. Мне понравилось выполнять это задание, и я повторил это и с другими пальцами. Кровь оказалась солоноватой, имела сладкий привкус. Я отправил отрывок видео своему куратору, на что получил «похвалу» и обещание написать утром. Что-то потянуло меня спросить, в каком городе он находится. Конечно же, куратор ничего не ответил, лишь теперь высвечивался статус офлайн режима. Меня ждет следующий день. Что же ты мне задашь? *** Мне не спалось. Мне все время казалось, что манера выражаться у куратора слишком похожа на манеры Пика. Мне все казалось, что звонит телефон, приходят сообщения, или под окном звучит бархатный бас восьмого. Да, я испытывал чувства к нему. Они были нездоровыми, это была психическая зависимость, временами, когда Пик уезжал и мы не могли долго общаться, я становился настоящим невротиком, наркоманом, жаждущим новой дозы. А сейчас, мои бледные тонкие пальцы до боли сжимали плечи, губы мелко тряслись, а мысли разбегались в разные стороны, оставляя лишь воспоминания о тех моментах, когда мне было по-настоящему хорошо и от этого становилось еще больнее. Слезы уже не катились, вырывался отчаянный, безнадежный крик, который слышали лишь белые стены. Я находился в бреду, в голове путался туман, и единственная ясная мысль «я хочу к нему.». Ночь прошла болезненно, мозг не давал полностью провалиться в сон и не думать. Я не знал, что делать со своей зависимостью, как действовать и дотерплю ли я срок? Сообщение. Следующее задание, столь же безобидное, сделать два слабых надреза на указательных пальцах. Опять кусочек видео и фотография отправляются куратору. Странно, но в голове стало пусто и слишком спокойно. Теперь я ощущал себя водой, такой ленивой и медленной. Будто я на земле не одну тысячу лет и теку в своем темпе, наблюдая за всем со стороны. Я знал, что это спокойствие, безразличие исходит от куратора, сквозь экран, и как только мне пожелали хорошего Дня, я попросил еще поговорить этого человека. «Почему ты вступил в эту игру?» — очень ожидаемый вопрос, скорее всего, он бы был сказан с безразличием в интонации. «От меня без предупреждения ушел дорогой мне человек, без которого мое существование превращается в ад.» «Ты странный, но тебя вполне можно понять. Я напоминаю тебе того самого человека, да? Раньше со мной не говорили, меня боялись, а ты настолько спокоен. Но тебе не стоит общаться со мной, правда. Мне надо попрощаться.» Руки снова начинают дрожать. От меня отказался даже незнакомый человек, я настолько скучен и никчемен. За что мне это? За что эта жизнь, наполненная болью? Неужели за необычную «любовь»?.. На этот раз в комнате витала атмосфера спокойствия, но меня все равно колотило. Я не мог объяснить свое поведение, но зато я чувствовал, что мой куратор влияет на меня весьма благотворно, так же, как влиял Пик. Впервые за месяц из глаз снова начинают литься слезы. Я плачу, позорно, как девчонка, но для меня это было облегчением, наконец, хоть что-то уходило из меня, давая ощущение приятной, темной пустоты.