Ячейка общества

      Два месяца прошли очень насыщенно. За это время мы сблизились, но, этого было недостаточно. Я свыклась с ролью жены, но он никак не мог свыкнуться с тем, что я холодна к нему. Истерик с моей стороны больше не случалось, но было ощущение, будто что-то сдерживает меня.       Пару раз, просыпаясь, я обнаруживала рядом с диваном букет цветов. Чаще всего — белые лилии с красными розами, которые я обожала. Когда Кристоф уходил на работу, я несколько часов проводила, уткнувшись носом в эти цветы, ведь пахли они просто восхитительно. Но, признаться Кристофу в этом у меня не хватало духу. Когда он приходил с работы и спрашивал о букете, я лишь насмешливо морщила нос. Постепенно, я позволила ему прикасаться ко мне. Дальше сдержанного касания к моей талии или шее я его не пускала. Бёдра или грудь — запретная территория. Но, например, лёгкие объятия сзади, когда я готовлю, были позволительны. В какой-то день он начал ложиться спать позднее, когда я уже спала. И делал он это, чтобы иметь возможность поцеловать меня в лоб, когда я сплю и не отталкиваю его. Я поняла это случайно, притворившись спящей. Я позволяла ему делать это, хотя он стал целовать мои щеки, нос и даже глаза, это зависело от его настроения. Я дожидалась этого момента и только потом засыпала. Когда по вечерам мы сидели в гостиной и делали каждый своё, он заметил, что у меня мёрзнут ноги. Тогда он заставил меня полулечь на диване, а сам положил мои ноги к себе на колени, накрыл их пледом и начал таким образом греть.       Однажды утром он сказал мне убраться в доме. Это меня удивило, ведь я делала уборку совсем недавно, и всё же я не стала спорить. Вскоре я начала находить шоколадные конфетки в самых укромных местах. Каждая из них была неописуемо вкусной, ведь шоколад был невероятной редкостью. К обёрткам конфет были прикреплены записки вроде «прости», «дай мне шанс», «я исправлюсь», «давай попробуем» и «обещаю быть хорошим». Это так растрогало меня, что вечером, когда он уже готовился пойти спать, я молча принесла подушку и одеяло из гостиной на их законное место в спальне. Кристоф этого совсем не ожидал, просто с раскрытым ртом наблюдал. Меня это очень позабавило, я умудрилась положить ему в рот одну из конфеток, которые решила оставить на потом, и, хихикая, легла спать. Правда, он быстро пришёл в себя и попытался обнять меня, но я осторожно отстранила его и притворилась спящей, как обычно. Вечерний поцелуй в этот раз пришёлся в уголок рта.       Когда уже прошло ровно два месяца, Кристоф был дома, так как у него выдался выходной. На улице было жарко, а я решила сходить за продуктами. Но, солнце напекло мне голову, да и месячные давались в знаки, так что не дойдя до дома несколько метров, я поскользнулась и упала на асфальт коленями. Чертыхаясь, я зашла в дом. Кристоф как раз был в гостиной и тут же вышел навстречу. — Где это ты так? — Упала… — я морщилась от ноющей боли. Кровь с коленок грозилась залить обувь. — Марш в гостиную. Сядь и не рыпайся, — он помчался на второй этаж, видимо, за аптечкой. Я же села на диван, пытаясь не запачкать его, а он так же быстро примчался обратно, держа в руках коробку с медикаментами. — Давай, я сама справлюсь… — я попыталась взять коробку, но он лишь отмахнулся, взял спонж и смочил его синеватой жидкостью. — Будет жечь. — он сел на пол у моих ног и начал обрабатывать ссадины, а я вцепилась в обивку дивана и зашипела, потом шипение перешло в скулёж. — Тшш, ещё чуть-чуть. — он осторожно смазал коленки мазью, но при этом умудрялся касаться моих ног как можно больше. — Вот и всё. Через неделю будут, как новенькие. — Болит… — я провыла. — Ну, конечно, болит. А если я сделаю что-то? — он посмотрел на меня снизу-вверх. — Например, что? — я аж дрожала.       Он ласково взял мою ногу и поцеловал её чуть выше ранки. Я судорожно вдохнула и затаила дыхание. То же самое он повторил с другой ногой. Мне тут же стало легче. Он отпустил мою ногу, убрал медикаменты и снова пошёл заниматься своими делами. Если толкнуть первое домино в цепочке, рухнет вся цепочка. Ох, знал бы, как сильно он подтолкнул это домино.       После этого меня потихоньку начали посещать видения очень специфического характера. Мне мерещились различные позы, стоны и море-море страсти. Когда я поняла, что Кристоф не закрывает дверь в ванную, всё усугубилось. Я представляла, как мы занимаемся любовью нежно, полностью получая от этого удовольствие. Раз за разом мне приходилось краснеть и выпивать пару стаканов холодной воды. Вскоре я сдалась, моё любопытство победило: в один из вечеров я подкралась к двери в ванную и бесшумно открыла её. Я заглянула внутрь и моим глазам представился очень откровенный вид: мой муж стоял под струёй душа спиной к двери и медленными движениями смывал с себя пену. Его перед отражался в зеркале, так что видела я абсолютно всё. Он делал это слишком соблазнительно, его мышцы плавно перекатывались. От увиденного у меня аж свело низ живота. Он постепенно спустился вниз к паху, осторожно начал мыть себя прямо там. Я еле сдержалась, чтобы не подойти и не воплотить одну из своих фантазий прямо сейчас — сочетание его ладони и члена почему-то вызывало одобрительную реакцию в моём теле. Из последних сил я взяла себя в руки и легла на кровать, в этот раз куда ближе к его половине. Успокоить себя было не легко, но необходимо. (А Кристоф тем временем довольно усмехался, так как увидел, что она подсматривает, ещё с самого начала.) Когда он вернулся в спальню, рискнул положить ладонь на мою талию и чуть пододвинул меня к себе, протеста не последовало, и он очень удивился этому. Я впервые лежала так близко с того времени, как… Как он причинил мне боль. Он слегка зарылся носом в мои волосы, а я лишь вздохнула и… И ничего. Я была не против. Впервые за весь наш брак.       Однажды, пока он был на работе, я перекладывала вещи в шкафу. Почему-то моё внимание привлекла его чёрная футболка. Я взяла её в руки, рассмотрела — ничего особенного. Я понюхала её и в животе прошлась волна бабочек. Футболка пахла ним. А он пах чем-то неописуемым. Его запах одновременно напоминал кедр, обладал нотками свежего пота и молока, но специфически, по-мужски, не противно, а очень привлекательно. Футболка выглядела большой, мне стало интересно, я сняла с себя свитер и, немного поколебавшись, надела её. Его запах тут же окутал меня. Я посмотрела в зеркало — ткань доходила до середины бедра и смотрелась на мне, как мешок, но, тем не менее, выгодно подчеркивала грудь. Пару минут полюбовавшись, я снова надела свитер, совершенно не заметив Кристофа, до этого смотрящего в комнату через дверной проём. Как только я продолжила разбираться со шкафом, он поспешно ретировался на первый этаж и сделал вид, что только что пришёл. Я весь вечер удивлялась его улыбке, а ведь она грозилась дойти до ушей.       Через пару дней мы решили посмотреть фильм вместе — это было легко, требовалось лишь подключить чипы к одному планшету. В фильме была показана свадьба ещё довоенного периода. Меня довольно удивило то, что молодожёны танцевали. В нашем мире танцы уже давно забыты. — Понравилось? — спрашивает он, снимая чипы. — Да, очень. Тогда это было так… Необычно. А сейчас свадьбы очень скучные. — Это да… А, может, давай попробуем? — Что попробуем? — Потанцевать. — Но я же не умею. — Я тоже, но это не помеха. — Да ну, это глупо. — Ты же не пробовала. — И что? — Тебе слабо? — Вовсе нет. — Ладно, — я вздыхаю и сдаюсь. — Что там хоть делать надо? — Нужна музыка.       Он взял чипы, которые я уже успела снять и осторожно прикрепил их обратно, затем так же одел свои, включил музыку, поднялся и протянул мне руку. Я несмело взяла её, он рывком потянул на себя, свободной рукой схватив за талию. Мне же ничего не оставалось, кроме как положить ладонь на его плечо, и он прижал меня к себе покрепче. Он медленно начал делать шаги вперёд-назад, мне пришлось повторять за ним, у меня даже начало получаться. Вскоре мы уже кружились по комнате, тихо смеясь. Затем, Кристоф резко остановил нас и внимательно посмотрел мне в глаза. У меня перехватило дыхание, он чуть наклонился ко мне. Я хотела, чтобы он сделал это, но… Он осторожно прикоснулся губами к моему лбу и отстранился. Я разочарованно вздохнула и пошла на кухню, чтобы напиться холодной воды.       Через пару дней он вернулся с работы совсем не в духе. А я же весь день думала лишь о нём, и как намекнуть, что я хочу большего. Я осознала, что он мне дорог, я не хочу терять его. Я люблю его, я хочу его. И больше ничего не важно. — Кристоф, что-то случилось? — обеспокоенно спросила я, подойдя к нему. — Ничего не случилось, — он отворачивается от меня. — Я же вижу, что-то не так, — я ложу ладонь на его плечо, удивившись, какой же он напряженный. — Всё не так. У нас всё не так. Я старался. Я долго пытался расположить тебя к себе, добиться твоей любви. Но безрезультатно! — В смысле? Как ты можешь так говорить? — Это как ты так можешь так игнорировать меня? Я старался, как мог, но теперь… Забудь всё. У нас действительно ничего не получится. — он вздохнул и пошёл в гостиную. — Что?! — я срываюсь на крик и иду за ним, — То есть, ты сдаешься?! Ты сдался, когда осталось лишь сделать последний шаг? — Да, Рута, я сдался! В прошлый раз у меня всё сложилось гораздо лучше. Моя бывшая жена была гораздо лучше, добрее и лояльнее! — Как ты смеешь сравнивать меня с ней? — я хватаю с дивана подушку и сжимаю её в руках. — Легко! Она хотя бы любила меня. Мы зачали с ней малыша, когда ещё двух месяцев не прошло. Мы были счастливы! Это были отношения, полны искренности и взаимности. — Разве ты не получаешь от меня хоть какую-то взаимность? Я старалась, а ты… — Она умерла с ребёнком во время родов. Врачи не смогли ей помочь. Я ужасно страдал. А потом мне сообщили, что есть надежда, и эта надежда — ты. Я десять лет ждал тебя. И напрасно. — Почему напрасно? Чёрт, почему ты так считаешь?! — я подлетаю к нему и начинаю колотить его подушкой. — Перестань!!! — он хватает меня и прижимает к стене, я же продолжаю брыкаться. — Кто сказал, что всё напрасно?! Я люблю тебя! Или этого недостаточно?!       От неожиданности он отпускает меня, и я сползаю на пол по стене. — Что? — он удивленно смотрит на меня, а я начинаю плакать. — Я люблю тебя. Глухой, что ли? — слёзы бегут вниз по моим щекам.       Он наклоняется, чтобы поднять меня, но я обхватываю руками его шею и поспешно целую в губы. Он подхватывает меня за талию и разгибается, ставит меня на ноги и наконец-то отвечает на поцелуй. Кристоф целует меня настойчиво, но нежно, я же отвечаю, как могу, зато искренне. Это ведь мой первый поцелуй. Мне хочется наслаждаться его губами вечность, ведь они приятны на вкус, мягкие и в то же время наглые. Поцелуи становится прерывистыми, живот сводит от непонятно приятного чувства, я еле могу расслышать то, что он шепчет, то и дело отрываясь. — Я… Тоже… Люблю… Тебя… Малышка…       От слёз не остаётся ни следа, дышать становится всё труднее, поэтому мне приходится отстраниться. — Нам нужно зачать малыша… Ты же понимаешь, о чём я? — шепчу я. — Да, конечно… Но… Когда? — Сейчас скажу… — я неохотно выпуталась из его объятий, подошла к столику и взяла планшет. Недолго повозившись, я побледнела и посмотрела на Кристофа. — О, нет… — Что? В чём дело? — По графику, последняя овуляция была четыре дня назад. Я опоздала… — я положила планшет обратно на столик и обхватила голову руками. Как так? — Прости… Прости, пожалуйста… — и я снова начинаю плакать. — Ну, не плачь, не надо… Можно ещё рискнуть, — он садится рядом и начинает целовать мою шею. Я прямо расцветаю от этого. — Давай… Ты хочешь? — Хочу… — я отстраняю его от себя и смотрю ему в глаза. — Идём в спальню?       Он усмехается, подхватывает меня на руки и несёт к месту назначения, продолжая целовать.