Обнимая ангела

Слёзы градом лились по моим щекам. Вместе с мамой, Патриком и Джейн мы сидели напротив кабинета патологоанатома. Я не могла осознать реальность того, что отец и моя лучшая подруга были мертвы. Словно разряд тока пронзил моё тело насквозь, и я ощущала некое опустошение внутри. Мне было дико нехорошо, и это было ужасно, что в мой день рождения случилось такое горе. Как мне теперь жить с таким клеймом на душе? Невольно перед глазами всплывает силуэт той девушки с надписью битлов на серой футболке. Зарывшись ладонями в нерасчёсанные волосы, я крепко зажмурилась в желании просто проснуться и понять, что это был просто страшный сон, кошмар, не стоящий моего внимания. Мы просидели здесь всю ночь, чтобы получить заключение. А что нам ещё делать? Из кабинета вышел мужчина лет пятидесяти с каштановой бородой. На вид он был дремучий, но имел вполне себе дружелюбные глаза. Конечно, кромсает целыми днями тела – очень весело. — У них повышенный сахар в крови. Даже затрудняюсь сказать цифру, но похоже, что это переваливает за шестьдесят или даже семьдесят. Я не понимаю, как такое возможно, – заключил патологоанатом. — Н-но ведь никто из… из них не был диабетиком! – воскликнула моя мама, горько всхлипнув. — У диабетиков сахарная кома уже после тридцати начинается. А такая цифра – это что-то невозможное, – пожал плечами доктор. Что происходит? Почему всё именно так?! Мне дико страшно, и я не могу здраво размышлять в плане происходящего. Но кое-что клюнуло в голову: только лишь мой отец и Салли в тот момент попробовали тот торт. Но разве возможно, что от обыкновенной вкусняшки у человека поднимется сахар? Это что-то невероятное. Расставшись с Джейн и Патриком, мы с мамой заковыляли домой, где нас встретила обеспокоенная Фэнни, грустно виляя хвостом. Горько всхлипнув, я обняла собаку и заплакала. Самое ужасное то, что мне казалось, что меня в принципе здесь не должно быть. Какое-то левое чувство отторгало меня от всего этого, но в то же время было невероятно нервно и пусто. Мне хотелось всё бросить и кинуться наутёк, лишь бы только не видеться со всеми этими людьми. Почему мне так противно?! Чувства разрывали меня изнутри, и в голове что-то словно озарило. Я увидела синие глаза, которые смотрели на меня с невероятной нежностью и состраданием. Но это было настолько мимолётно, что в следующую секунду я уже и забыла, как выглядел этот океанский омут. Что это было? Почему мне стало так тепло, но в то же время и противно? Чего я не знаю?! Я стала метаться по дому, хватаясь за голову. Изредка я выдирала некоторые пряди, это выходило само собой. Не чувствуя боли, я продолжала сучить ногами, пытаясь что-то размыслить и выложить по полочкам. Невольно моя рука скользнула на шею. Подвеска… Перед глазами всё помутнело, и я вновь схватилась за голову… Откуда она у меня?! Откуда эта подвеска?! Кто мне её подарил?! Почему я ничего не помню?! Мой взгляд скользнул на фотографию, которая висела над камином в гостиной. По моей спине прошёлся холод. Всё это время, не замечая действительности, я видела на ней себя, любимого покойного отца и мамочку. Но сейчас я чётко увидела в лице девушки посередине ту самую незнакомку, которая недавно здесь появлялась. Я упала на колени и залилась слезами. Мне нужно в психушку. Я схожу с ума. Из моего рта стал сочиться пар. От этого мне стало не по себе, и я начала осматриваться. Вновь она… Девушка смотрела на меня с большим холодом во взгляде. — П-пожалуйста… – только и смогла проговорить я. Она ухмыльнулась и исчезла. А через пятнадцать минут родители Джейн позвонили по телефону и сообщили, что она погибла, подавившись печенькой… Помню только одно: в этот момент я упала в обморок и больше ничего не вспомнила…

***

— У Джейн тоже был повышенный сахар в крови… – сказала мне мама заключение доктора. В этот момент я лежала на кровати, практически находясь в прострации. Что же за такие вкусности нам суют, что от них люди помирают с передозировкой сахара в крови? Неловко перевернувшись набок, я заснула, ибо сил никаких не было. Через какое-то время я услышала звонок в дверь. Мама открыла и я услышала… — Здравствуйте, миссис Флеминг. Я – агент Робертс, я бы хотел вас спросить кое о чём, – прозвучал приятный мужской голос. Мне он показался таким знакомым… Будто бы я всю жизнь его знала… Как-то на автомате я встала с кровати и выдвинулась вниз, где застала маму, сидящую в гостиной. Напротив в кресле восседал мужчина лет сорока семи-девяти. Он выглядел достаточно солидно: короткая стрижка, зелёные глаза, деловой костюм… Даже для своего возраста он был весьма привлекателен. Этот агент увидел меня, когда я появилась в дверях и его глаза превратились в тарелки по своей округлости. Было такое ощущение, что он забыл, зачем сюда пришёл. Я же в свою очередь тоже замерла, так как у меня вновь появилось какое-то чувство неопределённости. В этот момент моя мама что-то рассказывала. — П-простите, миссис Флеминг. А это к-кто? – дрожащим голосом спросил агент Робертс. — Это моя дочь Тиффани, – горько улыбнулась мама. В этот момент в комнату внеслась Фэнни и со всех лап понеслась к мужчине, начав отбивать хвостом все ритмы вселенной. Она будто его всю жизнь знает! Ведь эта собака к кому просто так не пойдёт! — А можно мне… Поговорить со Ст… С Тиффани? – спросил мужчина. Внутри у меня всё замерло, а мама положительно покачала головой и покинула комнату. Я растерянно посмотрела на мужчину. Он гладил Фэнни по голове; собака ласково прижалась к его ноге. В этот момент меня пронзило тепло в смешении с невероятным ознобом. С каждой секундой мне казалось всё больше и больше, что этот человек мне знаком. — Здравствуй, Стефани, – улыбнулся агент. Я подозрительно и растерянно закатила бровь. — Меня не так зовут… – проговорила я. Робертс махнул рукой и усмехнулся. — Прости, – сказал он. – Ты просто мне кое-кого напоминаешь. Агент вновь окинул меня взглядом. В его глазах было невероятное тепло, смешанное с чувством грусти и… счастья? Почему? Посмотрев на него, мне показалось, что он пережил какую-то невероятную трагедию в своей жизни. — А как её зовут? – спросил мужчина, указав на собаку. — Фэнни. — Санни… Фэнни… – пробормотал он. Я ничего не понимала. Мужчина вновь поднял взгляд и сказал: — Всё жертвы были связаны с тобой? — Погибли мои друзья и отец… – сказала я. Когда я произнесла "отец", он горько усмехнулся и улыбнулся мне. — Я обязательно разберусь со всем этим, – он потрепал собаку по уху и встал с дивана. Агент сделал несколько шагов и остановился напротив меня. Сейчас в его взгляде были огоньки счастья. Почему? Что случилось? Если честно, то сейчас меня это несколько пугало. — Да, если у тебя остались друзья, то попроси, чтобы ничего сладкого в рот они не брали, – заявил мужчина. – И маме об этом скажи. Ничего не понимая, я просто согласно кивнула и выпроводила его из дома. Только что за такие сладости нам всовывают, что люди от этого подыхают?! Просто кошмар! Надо было сказать, что мама как-то спокойно на это отреагировала. Правильно, ведь после произошедшего ничего в рот не лезло. В том числе и у меня. Ещё бы мне не хватало умереть от сладкого передоза. Две мои подруги были уже мертвы и остался только Патрик, чёрт возьми. Схватив свой смартфон, я набрала его номер. Он не сразу взял трубку, отчего я стала рьяно беспокоиться. Когда парень появился на линии, я облегчённо вздохнула. — Патрик, привет, – поздоровалась я. — Тиф, привет. Что-то случилось? – озадаченно спросил он. — Слышал о Джейн? – горько спросила я. — Это ужасно… – грустно проговорил Патрик. В эту секунду мне показалось, что он жевал что-то во рту. — П-Патрик… Ты что-то ешь? – с украдкой спросила я. — Мармеладку. Знаешь, эти Харибо, мишки, – проговорил он, пережёвывая мармелад. — Выплюни! Срочно! – вскрикнула я. — Что… Но в этот момент Патрик начал захлёбываться кашлем. — Патрик! Патрик! – закричала я. Было поздно. На заднем плане я уже слышала крики его родителей. Через несколько секунд меня отбили от телефонной линии. Упав на колени, я зарыдала. Такого быть не может. Все мои друзья мертвы. И почему же именно сейчас?! Почему?! Я не хочу этого! Не хотела никогда! Почему в этот момент пробилось чувство, словно это всё из-за меня. Я встала с пола и подошла к зеркалу. Фиолетовые синяки под заплаканными красными глазами, я стала похожа на старуху с неудавшейся жизнью. У меня осталась только мама. Мне нужно беречь её. Посмотрев в зеркало, я увидела, что она стояла сзади меня и смотрела на меня. Я лишь растерянно улыбнулась ей. Но холод пробежался по моему телу, когда я увидела, что за её спиной стоит та самая девушка и вновь в руке держит нож. — МАМА!!! – закричала я. Она обернулась и вскрикнула. Но в этот момент девушка рассеялась в воздухе и на её месте стоял тот самый мужчина-агент с железной палкой в руках. Но сейчас он был одет в джинсы и кожаную куртку. — Идите за мной, – скомандовал он. Не понимая ничего, я двинулась за ним, но моя мама заупрямилась. — Зачем?! Как вы проникли в дом, мистер Робертс?! – вскрикнула она. — Некогда объяснять! – ответил он. – Идите, если жить хотите! И всё же мы кинулись за ним. Даже Фэнни побежала за нами. По пути перед нами вновь возникла эта девушка, которую Робертс развеял с помощью своей железяки. Мы с мамой непонимающе хлопали глазками. Он привёл нас на второй этаж в мою комнату, после чего начал рассыпать соль у дверей, стен и окон. Мама была в ужасе и села на мою кровать. — Что происходит, мистер Робертс? – тихо спросила я, подойдя к нему впритык. — Зови меня Дин, Ст… Тиффани, – сказал он. – Эта девушка – призрак. Она мстит за кое-что. Я рассыпал соль, так как призраки не могут зайти за черту. Что?! Призрак?! К такому жизнь меня не готовила… Хотя в глубине души я что-то такое предчувствовала. — Кто вы такой? Вы не агент ФБР… – проговорила я. Он ухмыльнулся и заявил: — Дин Винчестер. Работа: спасать людей, охотиться на нечисть – семейный бизнес. Наверное, я бы сейчас упала в обморок, если бы только не увидела, как в дверях появилась эта девушка-призрак и, попытавшись переступить соляную черту, она рассеялась в воздухе. — Видимо, она никогда не сталкивалась с солью, – хихикнул Дин. После всего происходящего хочется сказать лишь одно: какого хрена?!