Четыре дня

Снова они одни на крыльце. Входная дверь от сквозняка захлопнулась самопроизвольно, перекрывая свободный доступ обратно за порог, где Кай ее точно не достанет. Оглядывая парня с ног до головы, она нервно думает, что скажет ему. Врать вообще не вариант, он почти читает ее мысли. Закусывает губу, паника заставляет сердце биться чаще. Он слышит это, он видит ее страх. Какое-то удовлетворение течет сейчас по его венам. Он нашел ее, загнал в угол, как бы она не пыталась скрыться от него. Ему проще некуда было узнать все из ее мыслей. Между ними невидимая связь. Ненавистная, но полезная, по крайней мере для него. — Кай? — хлопает она невинно глазами. — Не думала, что ты найдешь меня. «От него ничего не укрыть, от него не убежать. Жалкая попытка, абсолютно жалкая попытка…» На пороге появляется миссис Кэмерон. Паркер замечает, как Мия похожа на мать: те же зеленые глаза, точно такая же очаровательная улыбка и аккуратный нос. Сама Мия никогда не признавала, что похожа на кого-то из родителей, для нее это было странно. Ну да, глаза одинакового цвета, но на этом все. Впрочем, девушку считали милой более молодой копией своей мамы. В детстве это было очень лестно, но позже эти слова стали звучать как-то устрашающе. Она ни в коем случае не хотела быть похожей на мать или тем более на отца. «Нет, нет и нет. Стать такой же? Диктатором? Абсолютно глухой к чужому мнению?» Мия вздрогнула и покосилась на мать, плотно сжав губы, а затем тихо произнесла: — Иди обратно, пожалуйста. Женщина нахмурилась и так же поджала губы, но ничего не сказала на это. Обернувшись на Кая, она изучающе осмотрела его и приветливо улыбнулась. — Не разговаривайте на пороге, — произнесла женщина. — Я Эмма Кэмерон, мама Мии, а вы… — Кай Паркер, — вежливо пожал руку парень, — приятно познакомиться, — он сверкнул глазами в сторону Мии. Та, смутившись, опустила взгляд в пол. — Проходите, Кай Паркер, прошу в дом, — на все крики дочери о том, что не стоит этого делать, она лишь отмахнулась. Мия беспомощно промычала что-то и тяжело выдохнула. Паркер вошел в дом и оглянулся, рассматривая обстановку. Ничего удивительного не было, абсолютно обычный дом, разве что не особо ухоженный, но это мелочи. Еретик хмыкнул и следом познакомился с мистером Кэмероном. Для него все было так привычно, он вообще не выдавал никого смущения или каких-либо других эмоций, будто так и должно было быть, будто он пришел сюда целенаправленно для знакомства. Ведьма поникла, понимая, что лишняя в данной идиллии. Поднявшись наверх, она попыталась успокоиться, на нее вновь нахлынула злость, а настроение окончательно упало ниже плинтуса. В висках все еще неприятно стучало, ускоряясь с каждым разом. Дыхание и счет до десяти с трудом помогали. Какие-то жуткие картинки начали плыть перед глазами. С трудом она понимала, что происходит. Хотелось просто закрыть глаза и не чувствовать ничего. Внутри росло напряжение, и Мия чувствовала это. Силы будто вырывались из-под ее контроля. Осев на пол, она сжала руками голову. «Господи, почему так больно?» Снова потоком лились какие-то голоса, чей-то шепот, все смешивалось, ничего не удавалось разобрать. В боку закололо. Мия ахнула, это было то место, куда попал нож того вампира. «Ты должна, ты должна…» Стиснув зубы, она схватилась за край платья и положила голову на колени. Глаза неприятно защипало, но девушка не сдавалась, шепча под нос что-то ободрительное. В одночасье по всему телу словно разряд тока прошелся, Мия зажала рот ладонями, чтобы внизу не было слышно крика. А перед глазами появилась картина, как Паркер вонзает нож в сердце блондинки. Девушка затихает то ли от шока, то ли от реальности происходящего. «Кай, пожалуйста, Кай, помоги мне…» Мия шепчет потрескавшимися губами слова о помощи, свернувшись на холодном кафельном полу калачиком. Через минуту, которая длится вечность для испытывающей резкую и непрерывную боль девушки, в ванной комнате возникает еретик. Он оказывается сию секунду возле ведьмы, обеспокоенно осматривает ее. — Мия, ты слышишь меня? Мия! — громче говорит он, пытаясь достучаться до нее, но ведьма словно не слышит, все еще шепча его имя. Паркер хмурится и мягко дотрагивается холодными пальцами до ее лица. — Черт, Мия! Послушай меня, ты нужна мне здесь! — пытаясь сделать хоть что-нибудь, говорит Кай. Он чувствует, насколько тяжело ей сейчас. Все словно проходит и через него тоже. Его вдруг охватывает паника. Он не может помочь, он не может освободить ее от мук. Она не заслуживает их. Паркер закусывает губу и с трудом концентрируется, передавая все спокойствие Мие. Кажется, ему удается. Девушка перестает корчиться на полу. — Давай же, очнись, Мия! — нервно произносит он, притягивая к себе девичье тело. — Ты совсем холодная, твою же… — шипит Паркер. Он злится, но уж точно не на нее. Его вдруг окутал страх и паника. Страх за ее жизнь? Да. Он испугался, что она умрет сейчас, а он просто беспомощно будет держать ее в своих руках. Сердце стучит так быстро в груди, он с трудом понимает, что сейчас происходит в его мыслях. Все смешалось. Трудно отрицать факт, что они провели так много времени вместе и, следовательно, стали чуть больше, чем просто знакомыми друг для друга. Она по своей наивности или какому-то желанию видела в нем что-то хорошее, а он постепенно становился таковым? Определенно, нет. Ряд косяков, как назвал это Деймон, нельзя упустить из виду, но… Новоиспеченная ведьма и еретик, побывавший в аду, научились контролировать себя и свои силы. Ну, не идеально, конечно, но это устраивало пока всех. Что-то отчаянно звенело, как только желания выходили за рамки дозволенного. Все было относительно хорошо. А привычка видеть друг друга настолько сильно въелась в их мозг, что последние три дня выдались какими-то… сложными. И если Паркер был занят заклинанием и большую часть времени убивал именно на раздумья о нем, то Мия не хотела, но думала о чертовом Малакае Паркере, человеке, убившем всю свою семью, желающем убить детей Кэролайн… Но было что-то для Мии, что не позволяло прошлому определять будущее Кая. Надежда? Возможно. Девушка очнулась почти сразу же, вздрогнув от понимания, что прижата к еретику. Его тело согревает, а приятный аромат парфюма бьет в нос. Кровь приливает к бледным щекам, выдавая смущение Мии. Она неровно задышала. Что-то приятное распространилось волной от макушки до кончиков пальцев. Забота? Наверное. Ощущать невероятное спокойствие после боли было так странно, но именно этого не хватало. Паркер иногда пугал до чертиков, его холодность заставляла бегать тысячу мурашек по коже, но он также умел искренне улыбаться и смеяться, рассказывая действительно забавные вещи, а не повествуя об убийствах, заботиться в какой-то своей особой манере. Она видела и чувствовала интуитивно в нем хорошее. Она знала, через что он проходит, поэтому верила в лучшее. Обняв Паркера в ответ, Мия просто закрыла глаза, приводя дыхание в норму. — Ты в порядке? — прошептал он ей на ухо. Кай уткнулся в шею ведьмы, вдыхая аромат кожи и слыша, как часто бьется ее сердце, гоняя такую тягучую и сладкую алую кровь по венам. Глаза покраснели, но тут же снова приобрели обычный вид. Паркер задержал дыхание, но не отстранился. — Да, вроде бы да, — ответила ведьма. — Хочу уйти, — вставая на ноги, произнесла она. — Это место через чур влияет на меня. — Не только место, — отряхнув джинсы, Паркер поднялся с холодного кафеля вслед за Мией. Девушка обеспокоенно отвела взгляд и не ответила. — Так что, какие планы? Зачем ты здесь? — вдруг остановившись, проговорила Мия. Они уже попрощались с родителями и вышли из дома, направляясь в особняк Сальваторе. — Мне нужна твоя кровь, — сообщил еретик, не утаивая ничего, — для заклинания. Сложная магия, основанная на связи с особенными ведьмами, артефактами и бла-бла-бла, — нехотя продолжил Кай. Мия понимающе кивнула. Мысль о том, что придется резать себя, а то и вообще давать испивать свою кровь кому-либо, а тем более Каю немного напугала, но спасти Бонни, чья жизнь уже висит на волоске, гораздо важнее какого-то страха. Кай Паркер и Мия Кэмерон направились спасать мисс Беннет из собственного заточения. «О, это может послужить заголовком какой-нибудь газеты». Оба были погружены в свои собственные мысли. Мия скорее с содроганием вспоминала то, что недавно испытала, а Паркер пытался понять, чего он вообще хочет. В принципе, это напоминало ему детство, когда тебе что-то запрещают, а ты, наперекор запретам, все равно идешь и берешь то, чего тебе так хочется. Сейчас что-то яро твердило ему, что ни девчонка, ни он сам не могут надеяться хоть на капельку любви. «Какая любовь? Нет, нет и нет!» Эти раздумья над тем, что хорошо, а что плохо, порядком, ему надоели. Хотелось навсегда выбросить из головы все лишние мысли, а из сердца любые человеческие чувства. А есть ли вообще сердце у Кая Паркера? Определенно, да. Он просто отчаянно сопротивляется тому, что оно медленно, но верно оттаивает. Он боится. Приняв свой привычный, абсолютно безразличный вид, он гордо поднял голову и еще увереннее зашагал, предвкушая победу и долгожданное освобождение. А что он будет делать, когда, наконец, с него снимут цепи? Отрываться, конечно же. Это он умеет… Мия снова мотнула головой, словно пытаясь унять какое-то неприятное для слуха жужжание. Это было далеко не жужжание. Девушка думала, что все это — последствия недавнего «приступа». В принципе, так и было, но это маленькое недоразумение будет ее еще долго преследовать, причем буквально. Особняк уже скоро оказался в поле зрения. Мия как-то заволновалась, не представляя, что будет потом, после освобождения Бонни. Было так много сомнений на счет возможности спасения ведьмы Беннет, но девушка отбросила в сторону любые отрицательные мысли, выдохнула и улыбнулась. Этот день должен стать удачным. На пороге их встретил Деймон. Как всегда, попивая бурбон, мужчина ходил из стороны в сторону, явно не находя себе места. Очевидно, он переживал за подругу, и не зря. Бонни, находившаяся в своем мире уже довольно давно, истерзала себя настолько, что выглядела еле живой: безжизненно серая кожа, выступающие зеленоватые вены и явно показывающиеся кости даже сквозь одежду, она очень похудела в бессознательном состоянии. Никакие уговоры ее друзей не помогали, даже Энзо был бессилен. Наконец, кажется, сейчас против воли, но ее спасут. Странно решать за человека, но никто не был в силах просто бросить ее. В доме собрались почти все, с кислыми минами они лишь молчали и ждали чуда. Мия присоединилась к ним, осторожно издалека наблюдая за действиями Паркера. Тот очень аккуратно расставлял все нужные предметы по местам, нанося на пол и руки Беннет какие-то знаки, значение которых никто, кроме него, не знал. Плотными шторами занавесили все окна в доме, двери плотно закрыли — полная изоляция. Что-то в этом пугало. То ли Паркер по своему обычаю добавлял антураж, то ли так нужно было. В любом случае, даже два вампира, проживших чуть ли не два века, странно переглянулись, но не подали виду. Когда все было готово, Кай позвал Мию. Та нерешительно вошла в комнату и прикусила губу, оглядывая темное помещение. Послушно протянув Паркеру ладонь, она прикрыла глаза, готовясь к порезу. Кай как-то слишком резко провел острым лезвием по тонкой коже, отчего Мия хотела было ахнуть, но сдержалась. Алая жидкость быстро закапала в неглубокую чашу, в которой еретик уже смешал нужные ингредиенты. Кивнув ведьме, он опустил пальцы в чашу, а затем подошел к Бонни. Касаясь окровавленными руками ее висков, он принялся читать заклинание. Шепча слова, он закрыл глаза, концентрируя всю свою силу на обряде. Деймон стоял ближе остальных, готовясь в любой момент свернуть шею еретику, а то и вырвать его сердце, но, казалось, Кай полностью контролирует всю ситуацию, никто не мог даже шевельнуться. Промелькнула недобрая мысль в головах друзей Беннет… С каждым повтором короткого заклинания, голос еретика становился все мощнее и громче, отдаваясь эхом от стен. С каждым последующим действием, Бонни, казалось, становилось хуже, она стала ворочаться, но Кай крепко держал ее голову. В окна застучал ветер, будто камни летели в стекла, но с глухим стуком отлетали обратно. Пламя свечей колебалось из стороны в сторону, создавая на стенах невероятные узоры и тени. Мие даже на секунду показалось, что кто-то еще присутствует тут, кто-то невидимый, но отбрасывающий тень. У ведьмы захватило дух, а в голове снова начали слышаться чьи-то голоса, которые кричали что-то неразборчивое. Она поморщилась и заметила, как поморщился Паркер, продолжая заклинание. Беннет еще сильнее стала сопротивляться, сминая постельное белье под собой и разбрасывая подушки. Она брыкалась и говорила невнятно, прося ее отпустить. У Кэролайн выступили слезы на глазах, она ахнула, ощущая тяжесть на сердце из-за слов Бонни. Паркер не останавливался ни на секунду. Его пальцы и кожа Бонни начали гореть, причиняя дискомфорт, а биение сердец слились в унисон. В одно мгновение Паркер замолчал, а Бонни перестала подавать хоть какие-то знаки жизни, а затем с громким вздохом проснулась, все еще чувствуя боль в висках. Она жадно начала глотать воздух, испуганно мечтая взгляд по всей комнате, будто пытаясь кого-то найти. В комнате погасли свечи, помещение лишилось единственного источника света. Контроль Паркера спал, Деймон что-то злостно прошипел и направился к Бонни, но на полпути остановился, услышав что-то совсем тихое, неразличимое для человеческого слуха. — Бегите! — закричала Беннет во весь охрипший голос. В полной темноте было трудно что-то разобрать, Кэролайн и Стефан собрались отодвинуть с окон шторы, но как только они сделали шаг, их тут же отбросило к противоположной стене. — Что происходит? — испуганно крикнула Елена в темноту, передвигаясь на ощупь к двери, но ни первый раз, ни на второй, она не поддалась. — Деймон! — Я не понимаю, что происходит. Я слышу что-то. Стефан ты в порядке? — Да, — спустя несколько секунд ответил русый. Он и Кэролайн собрались подняться, но неудачно: их тут же прибило к стене. — Деймон, я не могу освободиться, — обеспокоенно сквозь зубы проговорил он. Старший Сальваторе также не могу пошевелиться. Голоса становились все громче, уже различимы для человеческого слуха. Мия вскрикнула, понимая, что уже слышала это. — Это… — на глазах ведьмы выступили слезы. — Бегите! Бегите! — крикнула изо всех сил Беннет. — Incendia! — произносит она и комната озаряется теплым светом. Шепча какое-то заклинание себе под нос, Бонни указывает руками на стены, на которых точно вырисовываются фигуры людей. Они независимо от пламени свечи двигаются вдоль вертикальной поверхности. Их голоса перекрывают голос Бонни, они удерживают возле себя вампиров. Единственных, кого они не сумели еще поймать — Паркер, Мия и Елена. Те столпились в кучку посреди комнаты, пока Беннет продолжала колдовать. Их невероятно тянуло к стене, но оказаться в руках теней означало смерть. Духи питались за счет остальных вампиров, набирая силы, чтобы расправиться со всеми в один миг. — Сейчас я открою вам путь, но только на короткое время, вы должны сбежать отсюда немедленно, — четко произнесла Бонни, чувствуя на губах свою кровь, которая тонкой струйкой потекла из носа. Елена хотела запротестовать, но Паркер не дал ей этого сделать, ощущая, что вот-вот сам окажется в заложниках, и тогда им точно не выбраться. Через секунду дверь открылась. Все трое на всех порах выбежали из проклятого дома. Бонни с трудом удержала защиту, а потом с криком произнесла последние слова, и дом изнутри озарился светом. Ребят на улице ударило волной, они свалились на траву без сил. Дверь в особняк захлопнулась, свет погас так же внезапно, как и появился, и наступила полная тишина.