Любовь сведет с ума, как будто наваждение, И чем больней любовь, тем больше наслаждение… — Наши истории любви.
В одно мгновение время остановилось. Застыло. Всё абсолютно так, как показывают в сериалах: бабочки в животе запорхали, солнышко ярче, еда вкуснее… и что там дальше должно быть по сценарию?! Но нет, это реальность, жестокая реальность, где редко бывают «happy end». Илона чувствовала, как тело Кирилла вдавливает ее в матрац, как он крепко ее обнимает, словно, если ослабит хватку, она убежит. Она чувствовала биение его сердца, что стучало в унисон ее. А еще ей казалось, что губы Левина слаще любых сладостей всего мира. Кирилл целовал сначала нежно, аккуратно, затем властно, требовательно, дразнящее и мокро. Их языки сплетались, будто в диком танце. Он был настоящим искусителем. Это заводило до чертиков. Эта явь и рядом не стояла около фантазий девушки, которые ранее ее очень часто посещали ночью. Шатенка чувствовала, что парень уже возбужден, да и нечего было таить, сама и Некрасова не менее была возбуждена. Одно его касание будоражило все ее внутренности, доводя чуть ли не до оргазма, а ведь они даже толком не начали. Он будто знал, к каким ее точкам нужно прикоснуться, чтобы заставить ее тело плавится под ним. Знал, как нужно целовать, чтобы ее глаза были затуманенные желанием. Кирилл ее очень хорошо знал. Казалось, вот он идеален финал: отличный секс, затем «совет да любовь», двое детишек и до старости вместе. И в такой-то момент в голове девушки всплывает образ Дарьи Пак. Совесть очень вовремя заявилась. В голове Некрасовой начинаются противоречие, она хочет быть с Кириллом, но в тот же момент ей жалко Дарью, которая на данный момент все же является девушкой Левина. Кирилл почувствовал, что его подруга мыслями не с ним, это заставило его задуматься, что, возможно, слова, сказанные на «пьяную», были всего лишь ересью. А сейчас она отвечает на его поцелуй, только по той причине, что она, как никто другой, знает его, и если все же ее интересуют «девушки», то она и вовсе ничего не чувствует, целуясь с ним. Он отстранился от нее, а на ее лице было видно замешательство. — Скажи, — начал юноша, все также прижимая девушку. — Скажи хоть что-нибудь, — его слова были почти молящими. Всего пару ее слов решили бы глупые недопонимания, дали бы ему объяснение испытываемым чувствам к ней. Он избавился бы от груза, что накопился за эти десять лет, что между ними не было никакой дружбы. Кирилл чувствовал себя дураком, ведь только прошлой ночью он действительно понял чувства подруги, которые к пребольшому изумлению оказались взаимными. — Прости, — кратко выдавливает она из себя, чувствуя, как к горлу подкатывается просто огромный комок слез. — Нет! — Зло прошипел юноша, резко подрываясь с кровати. Он направился к выходу, перед дверьми лишь на мгновение остановился и бросил фразу через плечо все еще лежащей девушке. — Надеюсь, когда я вернусь, я тебя не увижу. И да, футболку можешь себе оставить, она пропиталась тобою, даже несколько стирок ее не спасут. Лучше будет, если ты ее сама выбросишь. Левин ушел, громко хлопнув дверью. Он был в не себя от злости, которая переполняла. «Она и вправду ничего не помнит?» — Терзали сомнения шатена. Почему девушка, если любила его все десять лет ни разу не сказала ему об этом, не намекнула на свои чувства и не высказала протест, когда он решил ей представить свою новую девушку. Даже когда он сделал к ней шаг, поцеловав, дал понять, что она ему не безразлична, она ничего не произнесла, кроме чертового «прости». Левин решил, раз Илона не может признаться ему в своих чувствах, и ее слова были не пьяным бредом, то им не зачем больше видится. Дружить они точно не смогут после такого «недопонимания», и не важно, что за их плечами десять лет. А если же даже она говорила ересь, он все равно не сможет дальше продолжать с ней общение, так как не сможет смириться с тем, что она лесбиянка.***
Киев задышал весной, которая наконец-то вступила в полноценные свои права. Солнце пускало свои солнечные стрелы-лучи, пробуждая землю от крепкого сна. Деревья распустили свои зеленые ветки, шелестя ими на ветру, раскрылись спящие бутоны цветов, даруя горожанам слащавый аромат, который кружил голову влюбленным парочкам. Воздух пропитался неким волшебством, даря преподнесенное настроение горожанам, отгоняя подальше сырость, тусклость. — Правда, все вокруг такое… — девушка сделала паузу, ища подходящее слово, — волшебное? — Немного покрутившись на одном месте, рыжеволосая подняла ладошки к чисто-голубому небу, подставляя лицо и ликуя от солнечных ванн. — Да, — сдержано произнес парень, сидя на скамейке и наблюдая за девушкой. Волосы Пак словно налились солнцем, а светлая кожа будто блестела от дневного света. Дарья расцвела, этого Кирилл не мог отрицать, он все еще чувствовал себя виноватым после случившего, перед ней. — Кирилл, если ты не перестанешь хмуриться, над тобой сейчас соберутся тучи, с которых польет дождь! — Она показала шатену язык. Даша уже не являлась девушкой Кирилла, две недели назад, когда он рано утром пришел к ней на порог, он просил прощение очень искренне, мол, что не смог сдержать обещание, и что она являлась, его временным увлечением. На удивление, девушка спокойно отреагировала на расставание, прокомментировав, мол, и сама была увлечена парнем, но никак не любила его. Так закончились их отношения без скандала и истерик, оба, договорившись, продолжили простое дружеское общение. Даша также поделилась своими мыслями по поводу Илоны, с которой юноша не общался и не виделся. — Ты видел? — Рыжеволосая резко села на скамью возле шатена, протягивая ему телефон. — Что это? — Недоумевающее произнес Кирилл, беря в свои руки телефон. — Илона очень интенсивно работала, как видишь, — смотря куда-то вдаль, говорила Пак. — Она была избрана лучшей моделью своего агентства, и ей предложили контракт в Париже. — Зачем мне это знать? — Левин не стал читать статью, которую ему открыла Дарья. — Меня не интересует ее жизнь. — Илона не лесбиянка, — четко проговорила рыжеволосая. — Девушка, с которой она целовалась — её хорошая подруга и наставница, — спокойно проговорила Пак, вспоминая утренний звонок от некой Аниты. — В шесть вечера у Илоны рейс, а еще она заключила контракт на полгода. Решать тебе, сказать ей все сейчас или же подождать ее возвращения… правда смотри, чтобы потом не было поздно. — Пак дружески похлопала парня по плечу.***
Аэропорт «Борисполь» практически кишел людьми: кто-то только-только прилетел, и адаптируется к новой обстановке; кто-то слезно прощается с родственниками; а кто-то, так, как и Некрасова, просто ждал время отправки, находясь в зале ожидания. Для Илоны, кроме возможности построить модельную карьеру, это был шанс начать все с начала и стереть десятилетние воспоминания о Кирилле. За две недели, которые она не имела никакого общения с парнем, в ее голову пришло переосмысление, а также все воспоминания, что затуманил алкоголь ранее, она вспомнила. Девушка ощущала большое разочарование. Она осознала, почему Кирилл разозлился на нее, и как его задело ее «прости». Ее принц оказался трусом, который хотел услышать от нее признание, но сам в свою очередь ничего не сказал ей, поставив свои задетые чувства выше. Время близилось к отправлению, Илона сжала покрепче свой билет и уверенно направилась к самолету. Каждый ее шаг сопровождался каким-то воспоминанием, и реальность была похожа на замедленную ленту кинофильма. — Стой! — Так реально, — пробубнила девушка, которая не остановилась, а продолжила уверенно идти вперед. — Это не может быть он, если сейчас я остановлюсь, не смогу дальше двигаться, — сама себе твердила девушка. — Я сказал, остановись! Его голос не был галлюцинацией, спутать с кем-либо было не возможно. Кирилл резко обнял девушку со спины, крепко прижимая к себе. Она оцепенела на месте, ощущая его горячее дыхание у себя на шее, и чувствуя его немыслимое сердцебиение. — Я… — Прости, — перебил ее Левин. — Я должен был раньше прийти, — юноша все также крепко обнимал, а губами нежно касался ее волос, вдыхая их аромат. — Я должен был раньше сказать, но трусливо избегал этого, спихивая все на наше десятилетнее знакомство. — Кирилл… — чуть ли не задыхаясь, Илона произнесла его имя. — Тс-с, — его рука коснулась ее губ, не давая что-либо ей дальше произнести. — Илона, я люблю тебя! — Шатен трепетно целует ее в затылок, демонстрируя, насколько сильно он действительно ее любит, и как ему жаль, что он раньше не пришел к ней. — У тебя рейс через две минуты, так что поспеши. — Левин отпускает девушку, но не дает ей повернуться к нему лицом. — Покори их всех там, и возвращайся поскорее. Я буду ждать!