Лунные бабочки

С порывом ветра в распахнувшееся окно ворвался весенний аромат и целая плеяда танцующих лепестков сакуры. Солнце, которое ещё несколько минут назад не могло прорваться через завесу грозовых облаков, робко выглядывало из-за сдающих свои позиции туч. Лениво смотрящие, на преподавателя за кафедрой, студенты встрепенулись и с улыбкой втянули запах весны, нетерпеливо глядя то на часы, то в окно. Рицка потянулся и зажмурился от светившего в глаза солнца. Услышав за спиной заинтересованные шепотки, он обернулся и посмотрел на объект обсуждения. Ещё один его одногруппник пришёл на занятия безухим. Почти все, кто находился в аудитории, уже были взрослыми. Рицка улыбнулся. Он вспомнил, как на него смотрели, когда, учась в третьем классе средней школы, он пришел на уроки без ушек и хвоста. В классе воцарилась невероятная тишина и тогда, в первые мгновения, Рицка даже пожалел, что не согласился нацепить накладные ушки, которые ему предлагал Соби. Была целая палитра взглядов: от любопытства и зависти до откровенной ненависти. Шинономе в тот день чуть инфаркт не хватил. Она бегала вокруг Рицки, всхлипывая и причитая, что полиция обязательно найдет и накажет негодяя, который так поступил с бедным невинным ребенком. И обязательно разберутся с Агацумой-саном, который недосмотрел за малышом. Рицка тогда предложил Хитоми разобраться не с Соби, а с собственными ушками. Только после этого выпада она отстала от него. От воспоминаний Аояги отвлек телефон, который настойчиво вибрировал в кармане, оповещая о входящем сообщении. Соби. Читая текст сообщения, Рицка в очередной раз радовался, что он уже давно избавился от ушек, которые всегда выдавали смущение и волнение их обладателя. Именно такие эмоции он испытывал, получая сообщения от Соби. И вроде бы уже не от чего смущаться, но сердце билось чаще, а щёки алели. “Мой маленький котёнок, я тебя люблю”, – Рицка фыркнул, вот уже три года, как он не котёнок, но Соби упорно продолжает его так называть, говоря, что это состояние души, а не наличие хвоста и ушек. “По котёнку спорить бесполезно?”. “Я тоже тебя люблю”. Рицка знал, что в этот момент его Боец улыбается. Он чувствовал, как пела их связь, и видел, как искрились нити, что опутывали их. Они могли бы запросто обойтись без смс-сообщений и звонков, потому что прекрасно слышали друг друга и так, но Рицка настоял, чтобы чувствовать себя больше человеком, нежели Жертвой. “Рицка, если ты сегодня не сильно устанешь после учёбы, можешь зайти ко мне?”. Рицка настороженно прислушался к ощущениям, но Соби был абсолютно спокоен и счастлив и он расслабился. “Что-то случилось?”. “Всё в порядке, котёнок, просто мне нужна твоя помощь”, – Рицка позволил себе удивиться. Говоря зайти к нему, Соби имел в виду мастерскую при галерее, которую он открыл год назад. Он часто бывал там, но, приходя, садился в стороне с книгой в руках, стараясь не мешать, с улыбкой наблюдая за тем, как рождались шедевры. Рицка старался сидеть бесшумно, чтобы не нарушать гармонию, потому что считал это место чем-то вроде святыни и потому просьба Соби помочь его несколько обескуражила. Рицка задумался и вздрогнул, когда пришло ещё одно сообщение. “Рицка?”. “Извини, задумался. Я обязательно приду, жди меня”. – Аояги, неужели в телефоне может быть что-то более интересное, чем уголовный кодекс, о котором я вам здесь распинаюсь? – услышав недовольный голос преподавателя, Рицка встрепенулся и, извинившись, вернул своё внимание к предмету, но мыслями, всё равно, упорно возвращался к просьбе Соби. Кое-как дождавшись окончания занятий и отметя все предложения сокурсников где-нибудь посидеть после пар, Рицка торопливо зашагал в сторону галереи. С умилением наблюдая за резвящимися, в оставшихся после дождя лужах, детьми, Рицка перебирал в голове всё, о чём мог попросить его Соби. В голову не приходило ничего приличного, и он отчаянно краснел, думая, что где-где, а вот в мастерской у Соби они ещё не занимались сексом. За размышлениями он не заметил, как дошёл до галереи. Подняв голову, он посмотрел на большое окно на самом верху и улыбнулся, предвкушая, что через пару минут увидит и обнимет Соби. Он нажал на кнопку звонка и замок тут же гостеприимно щёлкнул. Рицка, не торопясь, прошествовал через два зала галереи к лифту, с удовольствием рассматривая картины. Он прекрасно знал, что почти половина картин, представленных на выставке, уже раскуплена и не сегодня-завтра они отправятся к новым обладателям. С трудом дождавшись лифт, Рицка скользнул внутрь, стягивая с себя шарф и куртку. Лифт замер и двери распахнулись, являя взору Рицки святая святых. Каждый раз он смотрел на мастерскую, как в первый раз, открывая для себя что-то новое. Вот и теперь взгляд его зацепился за яркую ширму, на которую ранее он не обращал внимания. А ещё витражи на окнах. Разумеется, бабочки. Рицка огляделся, но Соби не увидел. – Соби? – Я здесь, котёнок. – Агацума появился из небольшой комнаты, оборудованной под ванную. Небрежный хвост, старые очки, которые он надевал, когда работал, пара мазков краски на щеке, которые остались там, когда он вытирал пот. Поверх тонкой, потрёпанной временем, светлой рубашки и потёртых джинсов, был надет тёмно-синий фартук, сплошь в пятнах краски. Если бы Рицка не знал, какой у этого фартука цвет, он бы ни за что не догадался, что он синий. В одной руке Соби были кисти, обёрнутые в слегка увлажнённое тонкое полотенце, в другой палитра. Увидев Аояги, губы художника растянулись в улыбке. – Рицка. Бросив вещи на стоящий возле лифта диванчик, Рицка по-кошачьи грациозно скользнул к Соби и, запустив руки в слабо завязанные волосы, притянул его к себе для поцелуя, успев шепнуть в губы, находящегося в состоянии полного блаженства от инициативы Жертвы, Бойца: – Я скучал… Соби охотно отвечал на поцелуй, борясь с соблазном обнять Рицку – придётся или бросить кисти и палитру, или испортить светлый пуловер парня. Только он собрался, по зову сердца, бросить художественные принадлежности, как Рицка отстранился, вызвав у Соби вздох разочарования. – Рицка, ты просто змей-искуситель. – Да ладно? – он хохотнул и, отойдя от Соби к окну, повернулся спиной и потянулся, демонстрируя Бойцу полоску смуглой кожи на пояснице. – Ты меня заинтриговал, когда сказал, что нужна моя помощь. Что я должен делать? Рицка повернулся и покраснел, глядя на то, с какой улыбкой смотрит на него Соби. – Раздевайся, Рицка. Он вспыхнул в смущении и поперхнулся: – Соби?! – Неужели ты всё ещё смущаешься, Рицка? – Агацума засмеялся и, подойдя к парню, притянул его к себе и поцеловал в висок. – Я, конечно, очень сильно тебя хочу, но сейчас ты мне нужен для воплощения другой моей идеи. – Какой? – Рицка потерся щекой о грудь Соби и блаженно прикрыл глаза. – Твоё безупречное тело будет моим холстом. Аояги замер и поднял недоуменный взгляд на Бойца, слегка отстраняясь, чтобы лучше его видеть. – Холстом? Ты затеял боди-арт? Неужели ты выпустишь меня обнажённого в галерею, чтобы… – Нет. – Соби нахмурился и даже не дал Рицке договорить. – Но ты даже не думай, что потом я позволю тебе рисовать ещё на ком-то, – глаза Рицки сузились и он начал раздеваться. Два собственника, которым не нужны были чужие взгляды и прикосновения, но которым своих прикосновений и взглядов всегда было мало. Аккуратно повесив всю одежду на стул, Рицка прошёл мимо восторженно смотрящего на него Агацумы и, сев на стул возле окна, собрал несколько отросшие волосы в хвостик. Соби подошёл сзади и налил на бархотку лосьон, чтобы протереть кожу своей неподражаемой модели. Не удержавшись, он наклонился, провёл языком по шее Рицки и едва заметно, но ощутимо прикусил мочку уха. Почувствовав, как Рицка вздрогнул и тихонько зашипел, выдыхая, Соби улыбнулся и, наконец, принялся за работу. Протерев спину, руки и поясницу Жертвы, он закрасил практически всё серебристой краской. После, тонкой кистью, он нанёс поверх подсыхающего серебра замысловатые узоры. Положив кисть в стакан, Соби обмакнул пальцы в краску и коснулся спины Рицки. До этого прикосновения Рицка чувствовал только лёгкую щекотку от блуждающей по спине и рукам кисточки. Ощутив на коже руки Бойца, он напрягся и замер, вытянувшись в струну. Рицка думал, что вот-вот, убрав какой-то ненужный штрих, Соби вновь возьмёт в руки кисть, но тот, не прекращая, рисовал руками. Аояги закусил губу и нервно сглотнул, шумно выдохнув через нос, чувствуя, как по телу разливается возбуждение. Руки Соби вовсю гуляли по спине, рукам и бедрам Рицки, обжигая и тут же оставляя прохладные следы краски. Понимая, что ещё несколько таких прикосновений, и он потеряет равновесие, Рицка наклонился вперёд, прогибаясь в спине и упираясь руками в окно, наклонив голову и тяжело дыша. – Ещё немного, Рицка… потерпишь? – Соби продолжил, только дождавшись кивка от Жертвы. Рицка, казалось, пытался выдавить оконное стекло, костяшки пальцев побелели, ладони вспотели. Внизу живота у него уже собирался тугой клубок желания. Соби чувствовал себя не лучше. Глядя на пульсирующую венку на шее Аояги, он облизнулся и, прикрыв глаза, выдохнул, надеясь унять возбуждение. Последние штрихи… через несколько минут, Агацума отошёл от “холста” и, вытирая руки, хрипло произнёс: – Ты прекрасен, котёнок. Осознав, что Соби закончил, Рицка с трудом распрямился и чуть повернул голову вправо. – Всё? – Почти. Сейчас сфотографирую, и точно будет всё, – он взял со стола фотоаппарат и сделал несколько кадров. Рицка устал сидеть, но и не хотел двигаться. Он жаждал только одного: прикосновений Бойца и чувства наполненности. Представив, что Соби может с ним сделать, он задрожал и судорожно всхлипнул. И тут же, по внешней стороне бедра нарочито медленно заскользила крепкая, но очень нежная рука Соби. Рицка повернулся и Агацума задохнулся от восторга – глаза его Жертвы блестели, подернутые дымкой желания, тело требовало ласки, может, даже и грубой, член сочился смазкой, и сам котёнок мелко дрожал, словно от холода. – Соби… – Рицка только позвал по имени, а у него начисто сорвало крышу. В один шаг он приблизился к Аояги и приник к мягким губам в собственническом поцелуе. Они целовались жадно и страстно, будто это был их последний поцелуй. Рицка молниеносным движением вжался в Бойца и обвил руками его шею, вот только у Соби на Жертву были другие планы. Он мягко отстранил его от себя, чем вызвал стон протеста. Соби чуть сильнее развёл ноги Рицки и, встав перед ним на колени, провёл языком по всей длине члена и вобрал его в рот. Рицка вскрикнул и ухватился за плечи Соби, сжимая пальцами тонкую ткань рубашки и горячую кожу. Руки блондина заскользили по ногам и вскоре сильные пальцы сжали напряжённые ягодицы. Рицка зашипел и ухватил Соби за волосы, вынуждая подняться. Соби с неохотой оторвался от его члена, но повиновался рукам Жертвы. – Рицка, неужели тебе не нравится? – Совсем с ума сошёл? – не говоря более ни слова, он привстал и укусил Бойца за шею, избавляя его от фартука и рубашки. Отбросив ненужные элементы одежды, Рицка залюбовался обнаженным торсом Соби и медленно, кончиками пальцев, провёл дорожку от шеи, обводя соски и уже давно побелевшие и почти незаметные глазу шрамы, к поясу джинсов. – Я так сильно хочу почувствовать тебя в себе… а на тебе столько ненужной одежды. Спрыгнув со стула, Рицка рванул пуговицу на джинсах и сдернул их вниз вместе с нижним бельём, освобождая возбужденный, не маленьких размеров, член Соби. Удовлетворённо хмыкнув, Аояги слегка толкнул Бойца в грудь, заставляя отступить назад, к стоящему у стены диванчику, и медленно, глядя в потемневшие глаза, провёл рукой по члену Соби, слегка сжимая у основания. Скосив глаза в сторону, Рицка кивнул на флакончик с какой-то жидкостью и спросил: – Это что? – Охлаждающий гель для тела, – заметив, что Рицка свободной рукой прихватил тюбик, Соби простонал в каком-то бессилии. – Рицка… что ты задумал? Он ничего не ответил своему Бойцу, только щёлкнул крышечкой и налил вязкую жидкость в ладонь, тут же обхватывая ей член Соби. Толкнув Агацуму на софу Рицка, не теряя времени, оседлал его бёдра и стал медленно опускаться на член. – Рицка! Ты же можешь пораниться! – Соби хотел придержать парня за бёдра, но Рицка тихо и уверенно запретил: – Не смей меня останавливать, Боец. Это приказ. Соби дернулся и тихо выругался, чем вызвал смешок Рицки, руки его осторожно легли на талию парня. Одним плавным движением Аояги насадился на плоть Бойца, на всю длину, и мелко задрожав от чувства наполненности, застонал в голос от удовольствия, слыша тихое рычание и тяжелое дыхание Агацумы. Рицка провёл руками по груди Соби, слегка царапая светлую кожу, и сцепил их в замок за его шеей. Он слегка поёрзал, ощущая, что Боец мягко массирует поясницу, и стал методично двигаться, приподнимаясь и опускаясь. С каждым движением головка члена Соби проходилась по простате, и Рицка прогибался в спине, стараясь поймать как можно больше острых ощущений. Он чувствовал, как жар охватывает всё тело и на коже собираются капли пота. Не в силах больше терпеть сладкую пытку, которую устроила Жертва, Соби подхватил Рицку под бёдра и, встав, направился к столу, на котором лежали эскизы. Усадив его на стол, он резко толкнулся в глубину любимого и такого желанного тела, прижимая его к себе. Не боясь быть услышанным, Рицка громко стонал от наслаждения, ловя хаотичные поцелуи Бойца, подаваясь вперед, царапая его спину. С каждым толчком темп становился всё более бешеным, волосы падали на лицо и прилипали к влажным от пота щекам. Спина Соби была в следах от аккуратных ноготков Рицки, а у самого парня, кажется, вся шея и грудь остались в засосах и бёдра были в мелкую сетку синяков от тонких, но сильных пальцев художника. Уже находясь на грани, даже не прикасаясь к своему члену, готовый кончить только от горячей плоти внутри себя, Рицка почувствовал руки Соби на своей спине – тот уже довольно долго оглаживал лопатки, позвоночник, рёбра, поясницу, в общем, всё, что попадалось под руки, вот только, из-за застилавшего глаза и сознание наслаждения, Рицка заметил эти манипуляции не сразу – и застонал в голос, изливаясь на живот Бойца: – Со-о-о-о-би… бабочки… Соби последовал за ним буквально через пару секунд, кончая в податливое, дрожащее от оргазма тело. – Котёнок, – тяжёлое, горячее дыхание Бойца обжигало висок, – в такой момент ты ещё умудряешься думать о бабочках на твоей спине? – подхватив Рицку на руки, Соби перенес его в ванную, где тот, соскользнув на пол и целуя Бойца в подбородок, придирчиво посмотрел в зеркало на свою спину. Бабочки, которые красовались на его спине до будоражащего сознание соития, теперь больше походили на кляксы, которые обычно психологи показывали своим пациентам для определения их состояния. Очертания ещё можно было угадать, но цвета смешались, и коричневатые обрамления крыльев ярко-синих бабочек тянулись вниз и в стороны. – Они бы и так потекли из-за того, что спина взмокла от процесса, но ты довёл эту картину до совершенства, – Рицка хохотнул, переводя взгляд на, любующегося им, Бойца. – Надо будет повторить. – Какой из этапов, Рицка? – Соби притянул к себе Аояги, нежно, методично, зацеловывая лицо, ставя его под душ и вставая рядом. Глядя на счастливую улыбку Агацумы, Рицка засмеялся: – Все, Соби, все. * * * Фотография “картины”, которую Рицка незамысловато назвал “Лунные бабочки” стала украшением их с Соби спальни, места, куда никто, кроме них не был вхож.