Almost paradise

Ву Бин разминал ноющие кисти рук, что делать было достаточно сложно, сидя на переговорах рядом с отцом. Нападения на бизнес происходили реже, но всё же не прекратились вовсе, как рассчитывалось. Отец всё активнее втягивал Ву Бина в дела, практически не давая ему выдохнуть: переговоры, документы, разборки, снова переговоры. Среди всего этого многообразия забот как можно было строить отношения? Он не среагировал спокойно, встретив Га Ыль рядом с домом И Чжона, сердце предательски ёкнуло. Ву Бин не спросил у неё, что она там делала, уважая её право на личное пространство, но мысли были сильнее его. Зачем она туда ходила? О чём они говорили? Что делали? Ву Бин постоянно отвлекался от договора, лежащего перед ним, и это раздражало. Раньше всё было просто. У него была только работа и друзья, которые не слишком часто отвлекали. Ву Бин привык к двойной жизни, но тройная ему была не по силам. Придётся чем-то жертвовать. И Ву Бину не хотелось думать, что главной его жертвой окажутся отношения с Га Ыль. Она пыталась быть понимающей, и он ценил её попытки, но понимал, что не так его возлюбленная представляла себе отношения. Ву Бин не был идиотом. Он видел, как Га Ыль смущённо прятала свои горящие глаза после того поддельного свидания с И Чжоном. Она была из тех девушек, которым нравятся широкие жесты. Но Ву Бин не мог себе этого пока позволить. Он боялся, что его отец узнает про малышку Га Ыль слишком рано, и тогда им придётся пройти через такие круги ада, о которых Чжун Пё и Чан Ди не слышали даже. Снова завибрировал телефон, и Ву Бин под осуждающим взглядом отца, не сулившим ничего хорошего, полез в карман брюк, чтобы совсем его отключить. На дисплее высветилось «Га Ыль». «Прости. Я надеюсь, что ты поймёшь. Снова», — подумал Ву Бин, нажимая кнопку выключения. Телефон в последний раз моргнул и затих. Сердце рвалось к Га Ыль, но разум приказывал выполнять свой долг. Когда это закончится?

***

Га Ыль злилась только на саму себя. Это всё было одной сплошной ошибкой, зачем она вообще согласилась? «Га Ыль, запомни — никогда в жизни не делай что-то на эмоциях, дурья твоя башка!» — хотелось биться головой о стену. Ву Бин-сонбэ не отвечал на её звонки, а потом вообще выключил телефон, и это взбесило. Она всё понимала, но неужели так трудно написать одно-единственное сообщение? Мол, извини, проблемы на работе. Это ведь не сложно, верно? Тогда Га Ыль знала бы, что с ним всё хорошо. Она ведь звонила не для того, чтобы поболтать о пустом. Ву Бин-сонбэ постоянно находился в опасности, и Га Ыль уже стала потихоньку терять сон. Она не могла заснуть, мучаясь в мыслях о том, что же происходит с её сонбэ. Вдруг он получил серьёзное ранение? Может быть, его сейчас избивают? Это выматывало, не давало ей покоя, а Ву Бин-сонбэ как будто не понимал этого. Или ему было вовсе плевать на её чувства? На фоне всех этих размышлений И Чжон-сонбэ, внезапно приглашающий Га Ыль на настоящее свидание, казался прекрасным принцем. До тех пор, пока не решил предложить её своему отцу. Она всё терпела — и его безразличие в клубе, когда он сидел, облепленный со всех сторон девицами, и его пренебрежительный тон. Но вытерпеть такое оскорбление Га Ыль не могла. Что не так с этими парнями? Почему они ведут себя так, словно владеют всем миром? На потолке играл солнечный зайчик, маячивший от её часов, и это немного успокаивало. Га Ыль валялась на кровати уже целую вечность, игнорируя просьбы мамы убраться в комнате. Здесь было вполне себе чисто, на её взгляд, и тратить время на перестановку вещей на другие места, более пригодные для этого, по мнению мамы, она не собиралась. Зазвонил телефон, и Га Ыль с замиранием сердца глянула на экран. «Ву Бин-сонбэ». Было огромное желание не взять трубку, отплатив ему той же монетой, но вина за свидание с И Чжон-сонбэ перевесила. — Прости за всё, готов загладить вину, — после стандартного приветствия сказал Ву Бин-сонбэ, и Га Ыль не надо было его видеть, чтобы знать — он улыбается. Сердце потихоньку начинало таять. — Мы решили сделать ремонт у Чан Ди, а то там такой бардак. Ты с нами, надеюсь? — Конечно, — Га Ыль и сама заулыбалась, услышав, наконец, любимый голос. Любимый. Как она могла сомневаться в нём? — Ты заедешь за мной? — Я уже у твоего дома, спускайся. Жду. Ву Бин-сонбэ положил трубку, а Га Ыль заметалась по комнате. Она была совершенно не готова к встрече со своим парнем! Хорошо хоть голову вчера помыла. Наспех натянув чистые вещи, Га Ыль, как и была, без макияжа, побежала к сонбэ. Она не хотела заставлять его ждать. Он, как и обычно, курил, присев на капот своей машины. Га Ыль, как и обычно, не могла отвести от него взгляда. Вся её обида пропала окончательно ровно в тот момент, когда Ву Бин-сонбэ повернулся в её сторону и растянул губы в улыбке — такой открытой, словно он мальчишка. — Ты простишь меня, Га Ыль? — он аккуратно притянул её к себе, и в его объятиях она была готова простить всё, что угодно. — Я очень виноват, но никак не могу разобраться с делами. Только одно разгребу, как другое наваливается… — Всё хорошо, — Га Ыль робко положила руку ему на грудь под оглушающие удары своего сердца. — Я просто очень переживала. Вы могли бы в следующий раз написать, что в порядке? — Я не подумал об этом, прости, — он прошептал это ей на ухо, прижав её к себе крепче. Га Ыль не представляла, что такое может происходить с организмом — сердце почти выпрыгивало из груди, температура тела подскочила, а в ушах шумело. — Я так скучал по тебе… Га Ыль не была в силах выдавить что-то в ответ, поэтому просто обняла Ву Бин-сонбэ, спрятав пылающее от смущения лицо у него на груди. Теперь она слышала не только своё бешеное сердце, но и глухие и быстрые удары сердца сонбэ. На какое-то мгновение ей показалось, что их сердца бьются в унисон. — Нужно ехать, — Ву Бин-сонбэ сказал это с видимым разочарованием и отстранился, открывая дверь для неё. — Садись в машину. Привычно пристегнув ремень Га Ыль, он сел рядом и рванул с места. На сонбэ снова не было перчаток, но в этот раз руки выглядели лучше. По дороге они почти не разговаривали, но Га Ыль это было не нужно. Она могла любоваться профилем Ву Бин-сонбэ, видеть подрагивание его губ, когда он пытается сдержать улыбку, следить за его сильными руками, сжимающими руль, и этого было достаточно, чтобы ощущать себя счастливой. Припарковавшись перед домом Чан Ди, Ву Бин-сонбэ не спешил выходить и как будто собирался с мыслями. — Ты ведь понимаешь, что мы не можем пока придать огласке наши отношения? — он не смотрел на неё, поэтому Га Ыль не могла понять, с каким настроением всё это произносится. — Даже друзьям не нужно говорить. Мне бы не хотелось сглазить, — сонбэ повернулся и улыбнулся ей, но эта улыбка не выглядела настоящей. — Да, конечно, я всё понимаю, — Га Ыль послушно закивала головой. Она тоже не хотела огласки. И Чжон-сонбэ не станет молчать об их свидании, и тогда отношения с Ву Бин-сонбэ закончатся. Когда она стала такой противной? — Я должна вам кое-что сказать, сонбэ! — Га Ыль выпалила эту фразу быстро, боясь, что может передумать через пару секунд. — Обычно такие слова не сулят ничего приятного, — Ву Бин-сонбэ хмыкнул и отвернулся от неё. И снова Га Ыль не могла понять, какую же эмоцию он скрывает. — Это связано с И Чжоном? — Да, — сердце упало в пятки и замерло там, а Га Ыль вдруг поняла, что вообще не готова сейчас говорить о своём дурацком и необдуманном поступке. — Мы с ним ходили… — Тогда я не хочу знать, — сонбэ повернулся к ней. На его лице застыла та самая маска, которую она видела в больнице после происшествия с Чан Ди и Чжун Пё. Или это была не маска? — Если ты всё ещё хочешь быть со мной, то не рассказывай. Мне не нужна эта информация, поверь. — Сонбэ… — Я не хочу говорить с тобой про И Чжона. Я люблю тебя, Га Ыль, — его губы дрогнули, и он робко улыбнулся. — Может быть, я не могу быть таким же впечатляющим, как И Чжон, но я люблю тебя. Га Ыль замерла, не зная, что ответить на такие слова. Он любил её? По-настоящему? Она пыталась найти ответ в его глазах, и видела там то, о чём так мечтала, — настоящие, неприкрытые чувства. Но почему она не может ответить ему тем же, не почувствовав себя лгуньей? — Пойдём и сделаем ремонт твоей подруге, — Ву Бин-сонбэ улыбнулся шире. — Потому что жить в таком месте невозможно. — Сонбэ… — Га Ыль схватила его за руку, испугавшись, что, если он сейчас выйдет, то волшебство момента исчезнет. — Я никогда не встречала никого более впечатляющего, чем вы, — и вот здесь она поняла, что не врёт. И Чжон-сонбэ умело создавал видимость романтических отношений, но Ву Бин-сонбэ мог делать то, на что редкий мужчина способен — рядом с ним Га Ыль чувствовала себя в абсолютной безопасности. Он был её стеной, её нерушимой защитой. — Я всегда буду рядом. Ву Бин-сонбэ смотрел на неё с минуту, а потом, снова улыбнувшись, всё-таки вылез на улицу, приветствуя И Чжон-сонбэ и Чжи Ху-сонбэ, которые прибыли чуть позже них. Пока они делали ремонт, Га Ыль удивлялась тому, как все здесь хорошо умеют притворяться. И Чжон-сонбэ делает вид, что не видел Га Ыль уже давно. Ву Бин-сонбэ делает вид, что не встречается с Га Ыль и что не было той сцены в машине, где она не ответила на его чувства так, как полагается. Чжи Ху-сонбэ делает вид, что пришёл сюда исключительно в качестве друга Чан Ди. А Га Ыль делает вид, что её сердце не разрывается на части. И все счастливо улыбаются. Сказать «Я всегда буду рядом» было гораздо проще, чем произнести три заветных слова. И не потому, что Га Ыль не была влюблена в Ву Бин-сонбэ, нет. Она не могла не влюбиться в него. Но она всё ещё не понимала, что с ней происходит рядом с И Чжон-сонбэ. Она была уверена, что за маской безразличия скрывается добрый парень, который нуждается в любви. И Га Ыль хотела докопаться до него, она хотела увидеть его таким. Любопытство и желание доказать свою правоту толкало её вперёд, к И Чжон-сонбэ, несмотря на то, что рядом был Ву Бин-сонбэ. «А рядом ли?» — сварливо ругалась Га Ыль сама с собой. Они виделись очень редко, можно было пересчитать их встречи по пальцам одной руки, и он всё ещё не хотел придавать огласке их отношения. Почему? Потому что она была недостаточно хороша для него? Или он не любил её? Но ведь сказал, что любит. От этих тревожных размышлений голова пухла и грозилась расколоться, как созревший арбуз. Случайно соприкасаясь руками с Ву Бин-сонбэ, Га Ыль чувствовала, как её щёки начинают гореть, поэтому она плавно перешла на сторону комнаты, где работал И Чжон-сонбэ. Рядом с ним она, на удивление, была совершенно спокойна. Он поглядывал на неё, но молчал, и Га Ыль была благодарна ему хотя бы за то, что он не оглашает унизительные для них обоих обстоятельства прошлого вечера. Да, она считала, что унижением это было не только для неё. И Чжон-сонбэ повёл себя не так, как пристало вести себя джентльмену, и он понимал это. Га Ыль могла поклясться, что видела в его глазах раскаяние, когда он смотрел на неё. Несмотря на всё, что она знала про И Чжон-сонбэ, несмотря на всё, через что он заставлял её пройти, Га Ыль всё ещё верила, что он может быть не таким плохим человеком. Ремонт был закончен, и Га Ыль доверили важную миссию — встретить у входа Чан Ди. Она была рада выйти на улицу и побыть в одиночестве — слишком многое сейчас происходило с ней и вокруг неё, и это давило. Теперь Га Ыль понимала, что все её предыдущие отношения были тренировочным полигоном. Тем самым, на котором не стреляют настоящими патронами, где всё понарошку, где можно просто отрабатывать технику ведения боя, не переживая — ведь если не получится в этот раз, то обязательно выйдет в другой. Но теперь Га Ыль была в реальной жизни, где любой неверный шаг мог разрушить её отношения. И она этот неверный шаг, кажется, уже сделала.