Фото на память

      Вечереет. Облака сгущаются и уносятся прочь, а это вечернее, светло-розовое небо походит на лепестки сакуры, цветущие за окном.       Большая комната, выполненная в красных тонах, была полностью увешана фотографиями. На них был один человек. Невероятно красивый, как будто что-то неземное, глаза так и сияли холодом. А волосы поблёскивали на солнце, отдавая лазурным цветом, сливаясь с небом, только не вечерним, а жарким и палящим, полуденным.       Только как бы он не хотел с ним сблизиться, парень не мог выйти из своей комнаты. У него была амнезия, а фотографии нужны ему, чтобы не забыть того, кто в прошлом был так важен и нужен. Он тот, кем Акаши, обладатель этой самой комнаты, дышал, как воздухом.       Самой любимой частью комнаты было панорамное окно, от пола и до самого потолка. Его скрывали алые шторы, сквозь которые был виден силуэт хозяина комнаты. В его взгляде была тоска, разочарование, боль. Эти эмоции перемешались, а на душе был мрак и отвращение к себе. В руках у него был фотоаппарат, который аккуратно держали длинные, изящные пальцы.       Время подходило, а сердцебиение постепенно учащалось. Скоро из-за угла дома должен выйти он.       Даже если Акаши не помнит ни его имени, ни голоса, то смотря на него он чувствует тепло на сердце и скрытый страх о том, что он забыл о нем, выкинул из головы воспоминания о красноволосом парне. Секунда, и из-за угла показалась голубая макушка. Сердце Сейджуро готово было остановиться в тот же момент. Он всегда волнуется когда видит его, ведь он причинил ему столько боли.       Нервно вздохнув, он, наконец, поднес фотоаппарат к лицу. Щелчок. Ещё и ещё. Он фотографировал его не переставая. В такие моменты Акаши чувствовал себя отвратительно. (Думаю, вы понимаете о чем я).       Так и проходили его дни. Один был похож на другой. Но только по вечерам Сейджуро чувствовал себя живым. И все это из-за Тецуи. Только благодаря ему Акаши чувствует себя живым. Вот ещё пару шагов, и Куроко уже завернул за другой угол дома. Всего несколько секунд, но какие ценные. Он ещё долго смотрел ему вслед, руки тряслись, а в горле будто ком. Это чувство он не мог назвать «любовью». Скорее всего это была привязанность. Нежелание отпускать того, кто был так важен. Солнце почти зашло за горизонт, но возле окна Акаши уже не наблюдалось. Шторы были задернуты, чтобы ни один луч света не смог проникнуть в комнату. Положив фотоаппарат на стол, Сейджуро лег на кровать. Куча мыслей в голове никак не давали ему покоя. Все они были связаны с Куроко. Почему он не может вспомнить его? Конечно, он мог бы спросить его, но он боялся его реакции, да и зачем ворошить прошлое. Может, он не хочет его даже видеть, или забыл про него. Хотя, это маловероятно. «Нужно распечатать фотографии», — подумал Акаши. — «А остальное позже». ***       Шум процессора, щелчки мышки и темный силуэт молодого парня за компьютером. Волосы постоянно падали на глаза, мешая, а спина жутко болела. Но вот, наконец, финишная прямая, и фотографии уже были распечатаны. Но все же, Акаши не мог отвести взгляда от этих фотографий, как будто там были ответы на все его мучающие вопросы.       Шли недели, день сменялся ночью, только сердце сжималось все сильнее и сильнее, когда взгляд мимолетно падал на фотографии. Эти голубые волосы, уставшие глаза, цвета летнего неба, кожа белее снега, тонкие руки, на запястьях которых просвечивали синие вены. В такие моменты Сейджуро хотелось забыть все свои терзания и выйти на улицу, поговорить с ним, услышать его голос. Но как только он заворачивал за угол дома, вся смелость пропадала и появлялся страх.       Новые фотографии уже висели на стенах. На них уже не оставалось свободного места. Куда не посмотри — он везде. На стенах, в сердце, в мыслях, но не рядом. Это заставляло с каждым днём задуматься над тем, чтобы забыть все страхи и встретить его. Но захочет ли Куроко его видеть?

— Куроко? — Акаши бежал со всех ног. Куда он подевался?  — Я знаю что ты здесь. Выходи. — парень резво перепрыгнул через скамейку и заглянул под горку. Но и тут этого противного мальчика не оказалось.  — Куроко, я нашел те конфеты, про которые ты мне рассказывал. Если ты сейчас же не придешь сюда, я съем их все сам. — парень подождал пару секунд, а потом добавил: — Они очень вкусные! — в ответ опять тишина. Вздохнув, Акаши выкинул фантики от уже съеденных конфет и, сняв с плеча рюкзак, положил довольно большие конфеты в ярко-зеленой обертке в передний карман. Когда этот парень найдется, он даст ему пинка, а не сладостей. В такой непривычной для этой местности тишине было неуютно идти домой одному. — Какой ты жалкий! — Посмотрите на него. Хорош выпендриваться! — Тц, выскочка. — В любом другом случае Акаши прошел бы мимо. Ввязываться в чьи-то ссоры для него было чем-то неправильным. Если бы не еще один, еле слышный голос. Такой знакомый, кстати, голос. Быстро завернув за угол дома, Акаши чуть было не упал, но, так и не удержав равновесие, налетел на какого-то парня.  — Ты что творишь? — недовольное ворчание его мало интересовало. Сейджуро с явным изумлением рассматривал синеволосую фигуру на земле. Синяки, ссадины, кровоподтеки. Правая щека опухла, из-за чего глаза было практически не видно. — Что. Это. — Тебе тут че надо? — а вот этот был явно лидером всей этой шайки. Напускная неряшливость в его образе в любом другом случае могла бы вызвать только смех, но сейчас вызывала только отвращение. Злость, как огонь, прошлась по телу. Акаши встал, и, инорируя непонятные тупые высказывания, схватил этого белобрысого парня за ворот. — Ты что, давно в нос не получал? — впервые Сейджуро выглядел таким злым. — Еще раз я увижу тебя рядом с Тецуи, ты зубы свои больше не соберешь. — Воу, парень. — договорить он не успел. Отправившись в свободный полет и выкинув при этом какие-то грубые слова, «лидер», потирая копчик, убежал вместе со своей шайкой. — Хей? Ты. Как? — Это было классно. — Акаши поднял затуманенный взгляд на опухшее лицо Куроко. — Никогда не думал, что ты можешь выглядеть таким злым. — Ты. Ты! Придурок, ты знаешь, сколько я тебя искал?! Ты. Я. У меня даже слов нет! — Знаю, знаю. — кряхтя, Тецуя поднялся с асфальта. — Все знаю. Но так получилось. — В следующий раз не отходи от меня больше. — Сейджуро достал конфеты из кармана, протянул их Куроко и смущенно отвернулся. — Вот. Это тебе. Ты же про них мне тогда рассказывал. Тецуя немного удивленно взял одну сладость и, шелестя оберткой, закинул в рот. — Шпашибо. — и улыбнулся беззубой улыбкой. В тот день, впервые за месяц, весь день светило солнце

.       Надежда на то, что Куроко сможет его простить, все ещё таилась в сердце Сейджуро. Именно она и придавала ему сил. Красноволосый хотел, что бы при встрече с ним Тецуя понял его, но такое вряд ли случится, и это Акаши хорошо понимал. Ничего не будет так, как хочет он.       Иногда Акаши снились дни, как они с Куроко вместе гуляли и общались. Воспоминания возвращались, но не все. Да и многие сны, в которых был Куроко, давно забыты. Больше всего Сейджуро ненавидел те дни, когда Куроко, проходя под его окнами, шел с кем-то. Сердце сжималось от боли, переполнялось ревностью. Ведь вместо тех людей должен быть Акаши.       Уверенность и страх с каждым днём росли. И только сегодняшний день будет отличаться от остальных. Если раньше Акаши и Куроко виделись только во сне, то сегодня все случится наяву.       Время подходило к восьми, а Сейджуро уже был одет в темно-красное пальто с шарфом на шее. Его сердце билось чаще, чем секундная стрелка на часах. Оставалось всего пять минут, но Акаши уже не мог ждать. Он решил выйти раньше, ведь права на ошибку у него не было.       Сбившееся дыхание, румянец на щеках, и взгляд голубых глаз, пронзающих до глубины души. Сердце стало биться невыносимо быстро, готовое выпрыгнуть из груди.

Это был весенний яркий день. Тогда Акаши и Куроко было по четырнадцать лет. Но сегодня был непростой день. А день Рождение Куроко-куна. Только вместо того, чтобы праздновать где-то в кафе или дома, они сидели на скамейке в парке. Было довольно прохладно, но это им совсем не мешало. Даже наоборот нравилось. — Тецуя, скажи, чтобы ты хотел пожелать? — с теплой улыбкой Акаши смотрел прямо в бездонные голубые глаза, пытаясь в них найти ответ на все вопросы. — Чтобы мы всегда были вместе, — Акаши только улыбнулся и кивнул в знак согласия.

       Акаши знал, что его идея плохо кончится. Плохо для него. Сколько отвращения в глазах он не видел еще ни у кого. Но ведь отчаиваться последнее дело, да? — Тецуя? — Мы знакомы? «Брось. Ты знаешь меня. Всегда знал. К чему этот цирк?» — думал Акаши. Только сказать ничего не мог. А в глазах Куроко читалось только одно: «Ты больше мне не нужен. Уходи.»        Акаши бежал со всех ног. Нужно вернуться домой. Больше он никогда не выйдет от туда. Сейчас он зайдет домой, откинет в сторону пальто и сядет за компьютер. Шторы как всегда будут задвинуты, образуя в комнате полумрак. Такая обстановка расслабляет. Тот старый стол, барахлящая клавиатура и кактус на столе. Жизнь короче, чем ты думаешь. Да, точно. Нужно полить кактус.

***

      Тецуя стоял около каменной плитки и думал. Думал обо всем, что случилось. Глаза, полные слез, и жизнь без смысла. Он не хотел, чтобы все так обернулось. Он ведь не знал.       Он не знал, что у него амнезия.       Он не знал, что происходило у него дома.       Он не знал, что творилось у него в голове.       Прости, что все так вышло.

***

Солнце сегодня светило невероятно ярко. Открытая дверь создавала легкий сквозняк, и шторы едва колыхались. Компьютер покрылся пылью, а кактус завял. Синеволосый парень посреди комнаты рассматривал ту самую фотографию. Его сердце разрывалось от утраты. Если бы он знал, то никогда бы не сказал ему тех слов, но его глаза продолжали рассматривать одну из множества. Только мысли были где-то далеко. — Я буду хранить о тебе память, как и ты обо мне, Акаши-кун.