***
Альфред Ф. Джонс не всегда был законопослушным гражданином и героем. «Быть героем» — было время, когда он с усмешкой относился к своей детской мечте, из-за которой и пошел учиться на полицейского. Тогда он был студентом, значительно потрепанным жизнью. Ни денег, ни хорошего жилья, из-за постоянных подработок не хватало времени на учебу, из-за чего он был на грани исключения. Возможно, только из-за отчаяния, а может, еще из-за юношеской тяги к приключениям, но Альфред осмелился на безумный шаг. Воровать у человека, в доме которого ты работаешь, крайне рискованно. Поэтому Джонс своровал одну драгоценность из дома его соседа, с которым никак не был связан. Множество детективных фильмов и комиксов, лекции по криминологии, на многое способный ум Альфреда сделали свое дело, и Джонс успешно сделал свое дело. Его самого так и не заподозрили. Тогда ему хватило ума быстро продать украденное, а полученные большие деньги тратить постепенно, не вызывая вопросов. Как и в последующие десять раз. Вскоре появилось желание своровать еще. Ощущения от первого раза стихли, и появилась потребность восполнить их. Каждая кража была выполнена так искусно, что некоторые были присвоены Гилберту Байльшмидту… Его воровское прошлое абсолютно не волновало Альфреда. Наоборот, он видел в этом только плюс: он, как никто другой, понимал, как раскрывать сложные преступления. Когда он перестал жить только ради выживания, он вновь увидел смысл своей жизни: быть героем. Поэтому, все оставшееся время учебы и первые пару месяцев работы боялся, что раскроют. Тогда он не сможет ловить преступников, а значит, не сможет быть героем. Но, когда папки по заведенным по этим кражам делам были убраны в дальний угол, он понял, что волновался зря. Но и служба в полиции не была для него таким делом, о каком он мечтал. Артур Керкленд, шеф местного отделения полиции, решил почему-то, что он чуть ли не отец Альфреда, и должен выполнять все обязанности хорошего опекуна. То есть, мешать Джонсу жить и работать так, как он сам хочет. Все самые интересные и сложные дела обходили Альфреда стороной, по решению того же Керкленда. Мол, не напрягай себя лишний раз, посиди лучше в офисе, заполни документы. С тех пор он и относится к каждому полицейскому с презрением, хотя те, вроде бы, сами и не сделали ему ничего. Долгие четыре года скучной мучительной работы, и Альфред Джонс сам смог открыть свое детективное агентство, хотя Артур и очень сильно был недоволен его решением. Дела очень быстро пошли на лад. Альфред стал получать удовольствие от работы. К тому моменту, он успел совсем забыть про те десять краж, совершенных им. После пятой кражи он обеспечил себя на ближайшие лет десять точно. После восьмой стало неинтересно. Девятая совершена по привычке. А десятая под девизом: «это уж точно последняя». Впрочем, без причины он бы ее не совершал. А причина, как ему в тот момент казалось, была самая важная. Джонс не особо разбирался в девушках, как и в людях вообще. Возможно, именно поэтому ему показалось, что наилучшим способом впечатлить девушку, которая училась вместе с ним (как потом оказалось, она была сестрой Брагинского. Мир тесен) — купить ей дорогое украшение. Покупать Альфред не хотел, боялся привлечь внимание к себе этой покупкой. Ну откуда у студента могут быть деньги? А произвести хорошее впечатление на симпатичную девушку с пышными формами очень хотелось. Поэтому он и украл украшение прямиком из музея. Кулон, небольшой синий круглый камень на цепи, принадлежал какой-то королеве. Джонс не особо интересовался его историей, просто украл. Правда, подарок Ольга не оценила, не удостоила Альфреда даже одним свиданием. Впрочем, он не особо расстроился.***
О дальнейшей судьбе кулона Альфред не знал, да и не интересовало его это. Судя по всему, кулон перешел по наследству к Брагинскому. А потом его украл Гилберт. И, черт, если бы он украл любой другой кулон, то Джонс без замедления бы получил ордер и арестовал бы его. Но он украл именно это украшение! Если Джонс посадит Гилберта за решетку, то кулон придется передать властям. Как известно, украденный предмет — главная улика по делу в кражах. И в деле кражи, которую совершил Альфред, он и является такой уликой. Мало ли, что в лаборатории смогут отыскать? Оставлять Гилберта на свободе было нельзя. Какой же он после этого герой, если позволит преступнику и дальше воровать? Но и садить его нельзя. Если он сделает это, то велик шанс, что он тоже сядет. А если это произойдет, как он будет ловить других преступников? Перед Джонсом стоял нелегкий выбор. Сделать правильно сейчас и, скорее всего, понести наказание за давние грехи. Или сделать неправильно, но продолжить делать мир лучше? Второй вариант казался ему более привлекательным и для всего мира, и для него самого. — Поговорим? — серьезно спросил Байлмишмидта Джонс. Гилберт с подозрением глянул на него. О чем они могут поговорить? Не значит ли это, что Джонс собрался пойти с ним на сделку? — Проходи, — Гилберт указал на диван.***
Элизабет мирно спала рядом, пока Альфред вкратце пересказывал свою историю, сделав большой уклон на то, что он не может посадить Гилберта, иначе может сесть сам. А Байльшмидт в это время ненавидел ее. Как она могла так подвести его?! — И что теперь? — с ухмылкой спросил Джонса Гил, когда тот закончил свой рассказ. Он и поверить не мог, что этот известный детектив сам не чист. — Я закрою дело, — поморщившись, сообщил ему Альфред. — Кулон вернем Ивану. Думаю, я смогу его убедить забрать заявление из полиции. — И все? Серьезно? — Гилберту не нравилось происходящее. Уж слишком быстро все его проблемы словно испарились. — А что еще я могу сделать? — не понял причины его недоверчивости Джонс. — Разве этого не достаточно? — Достаточно, — сухо ответил Гил. — Давай кулон, я прямо сейчас съезжу к Брагинскому, — он протянул руку. Гилберт, все еще сомневаясь, отдал ему украшение. Джонс мгновенно вскочил с дивана и быстро покинул квартиру. А Гил начал морально готовиться к любому исходу событий.