Until My Feet Bleed and My Heart Aches

Месяцами между успехом в чемпионате мира среди юниоров и началом следующего юниорского Гран-при Юри загружал себя, как мог. Танака помогал ему с тренировками каждую свою свободную минуту, они тщательно прорабатывали прыжки, вращения, дорожки шагов, пока у Юри не начинали кружиться голова и болеть тело. Когда Юри не был в школе или на тренировке, он занимался в студии Минако, задерживаясь там до ночи. Судя по взглядам его родных, они беспокоились из-за его всепоглощающей преданности спорту, но, к большому для Юри облегчению, сами никогда не поднимали эту тему. Разумом Юри понимал, что фигурное катание должно было быть для него простым хобби, которое занимает время и даёт поводы для гордости, что однажды ему придётся его оставить ради более "серьёзных" целей и стоящего академического образования. Сердце подсказывало Юри, что фигурное катание - это его страсть. То, чем он хотел заниматься; единственное, чем он хотел заниматься всю оставшуюся жизнь. Совершенство приходило с практикой, и Юри легко жертвовал любыми другими занятиями ради тренировок в фигурном катании. В конце концов, он понадеялся, что семья поймёт его выбор и не будет ждать, что после своей первой медали он всё бросит и займётся чем-нибудь другим. Ему было достаточно их поддержки даже без понимания. Он просто радовался домашней еде своей матери, которой заканчивался каждый его день, а иногда одна только мысль об этом помогала ему выкладываться на пределе своих возможностей в последнии часы тренировок. Он любил семью всем своим сердцем и мог только верить, что однажды они смогут понять, как для него важно фигурное катание. Единственным человеком, который его по-настоящему понимал, была Юко. Они до сих пор встречались на катке почти каждый день, хотя теперь Юко была занята, работая в Ледовом дворце неполный рабочий день, чтобы помочь своей семье. Остальное время, свободное от работы и Юри, она проводила с Такеши, уже взрослым фигуристом из Ледового дворца, который постоянно дразнил Юри, когда они были младше. Те воспоминания были достаточно яркими. В первый раз услышав от Юко, что, пока Юри был на чемпионата мира, она начала общаться с Такеши, Юри испытал недоумение. Но, к удивлению Юри, когда он вернулся в Хасецу, Такеши просто похлопал его по спине и поздравил с медалью, взяв с него обещание показать ему как-нибудь парочку элементов. Оказалось, что пока Юри не было, Такеши сильно вырос, и их отношения от взаимной неприязни перешли к сдержанной дружбе. Он много времени проводил с Юко (и Такеши, который прилагался к ней в довесок) на катке и вне его. Юко искренне поддержала его решение продолжить спортивную карьеру и даже достала ему ключи от Ледового дворца, чтобы он мог тренироваться в любое время. Для него это оказалось драгоценным подарком. Юри больше всего полюбил эти одинокие часы рано утром и поздно вечером, когда он мог кататься тихо и спокойно, не беспокоясь о том, что кто-то станет свидетелем его неудач. Юко пыталась помочь ему освоить четверные, Танака же настаивал, что Юри вообще не нужно выигрывать золото, но, в итоге, с неохотой, но согласился научить его. Первым четверным, который он попытался сделать, был четверной тулуп, но, сколько бы Юри не пробовал, у него не получалось. Несмотря на молодость и желание, для четырёх оборотов нужна была ещё и сила, много силы, которой до сих пор было недостаточно в его маленьком, ещё не вытянувшимся ни в высоту, ни вширь теле, но Юри знал, что это придет со временем. Когда у него всё-таки получалось сделать нужное количество оборотов, он не мог нормально приземлиться, это требовало слишком много усилий, ноги заплетались и он падал на лёд. Юко в таких случаях всегда оказывалась рядом, чтобы поддержать его и убедить попробовать ещё раз. Он внимательно смотрел сделанные после тренировок видео с собой и читал в Интернете всё, что смогло бы помочь ему улучшить технику, но пока это не работало. Разочарование ело Юри каждую ночь. На данный момент Виктор включал в свои соревновательные программы четверной флип, а Юри был не в состоянии выполнить даже четверной тулуп на тренировке. Танака старался утешить его, приводя в пример юниоров, выигрывавших золото без четверых прыжков вообще, но это совершенно не помогало Юри унять своё сокрушение. Иногда, тёмными ночами, когда после целого дня тренировок усталость вгрызалась в его тело вплоть до костей, Юри рассматривал единственный плакат, до сих пор закреплённый на его стене. Почти три года спустя после его покупки, он оставался таким же ярким, как будто время было над ним не властно. Юри всматривался в плакат, запечатляя в памяти каждую деталь. И на следующий день он начинал тренировки с новыми силами. --- Второй в своей жизни юниорский Гран-при Юри начал удачно. Он хорошо выступил на этапах Гран-при, а в одном из соревнований семья поддерживала его с трибун. После распределения он попал на второй этап в Японию, что означало, что родные, наконец, увидят его выступление вживую. Чувствуя их поддержу с трибун, Юри стал увереннее. Виччан, как всегда, был полон энтузиазма, Юри крепко обнял его на удачу прежде, чем отправиться на лёд с широкой улыбкой на лице. Лучше, чем ощущать тяжесть медали на шее, было только дарящее тёплое удовольствие знание, что его семья и собака где-то рядом, видят его успех вживую. Было потрясающе почувствовать объятие мамы и влажный язык Виччана на лице сразу после награждения. Как и в прошлом году, пройдя отборочные, Юри попал в финал. До соревнований ещё оставалось время и Юри задержался ненадолго в Хасецу, отметив здесь свой пятнадцатый день рождения. По этому случаю его родители устроили вечеринку-сюрприз, небольшой совместный обед с ними, Мари, Минако, Танака и несколькими друзьями семьи. Мама приготовила свой знаменитый кацудон, который Юри уплетал, не задумываясь больше о вреде жаренной пищи или количестве калорий перед соревнованиями. Это был его день рождения, вокруг него были люди, которые его любят, Юри не смог заставить себя волноваться о чём бы то ни было и, наконец, расслабился. Когда они все отошли от эмоций, было уже поздно и Юри поднялся к себе в комнату. Виччан мирно посапывал рядом, но Юри никак не мог заснуть. Финал давил на него, и, хотя у Юри получалось откладывать дурное предчувствие весь день, в тихие ночные часы мрачные мысли вернулись, потопив под собой радость победы. На соревнованиях в прошлом году он даже не занял призовое место, а значит, если он опять пролетит мимо пьедестала, его мечта о профессиональной карьере фигуриста начнёт рушиться раньше, чем он попадёт во взрослое катание. В темноте ночи блёклый лунный свет тянулся тонкой полосой через всю комнату, освещая ледяные глаза, смотревшие на Юри сверху вниз со стены; глаза, которые смотрели на него каждую ночь, пока он спал в своей комнате; глаза, призрак которых иногда подчинял себе его сны. Когда Юри был маленьким, Виктор с плаката казался очень взрослым, но теперь Юри обнаружил, что он выглядит молодо с по-детски круглым и мягким, несмотря на острый взгляд, лицом и всё ещё тонким, гибким телом. Настоящий Виктор выглядел иначе. В восемнадцать лет (Юри напомнил себе, что в декабре ему исполнится девятнадцать) тело Виктора окончательно сформировалось, а с лица исчезли последние следы детской невинности. Его грудь и плечи раздались вширь, он резко вырос, став не неуклюжим и неловким как большинство подростков, а ещё более изящным. На вид его движениям не мешали изменения тела, но, как показалось Юри, его стиль катания стал немного другим, подстроился под новое тело. Самым же удивительным было то, что после чемпионата мира в начале этого года Виктор обрезал свои длинные волосы, которые так долго были его главным символом. Контраст был разителен: виски выбриты, сзади волосы коротко подстрижены и только несколько прядей в чёлке остались красиво свисать поверх его глаз с одной стороны. В разных журналах печатали много сплетен о причинах таких перемен, но большинство из них сошлись на том, что новая причёска Виктору шла. Сам Юри был с ними согласен, хотя внутренне ему не хватало длинных волос Виктора (даже если он никогда не признался бы в этом вслух). Виктор был старше Юри и тогда, и сейчас. Но мальчику, смотревшему сверху вниз с плаката, было пятнадцать. Столько же, сколько самому Юри сейчас. В этом возрасте Виктор переписал историю, установив несколько новых рекордов среди юниоров в финале Гран-при (за произвольную и в сумме). Теперь пришла очередь Юри делать ответный ход. Он не знал, радоваться или ужасаться. Единственным, в чём он был до сих пор уверен, оставалось желание сразиться с Виктором на льду, стать его соперником, и для этого ему нужно было достичь успеха в этом сезоне. Иначе всё оказалось бы зря. --- В финале Гран-при Юри выступил гораздо лучше, чем в прошлом году. Танака поддерживал его почти яростно, пока он катал свою короткую программу с упрямой решимостью победить свои нервы, которые до этого побеждали его. Он получил достаточно высокие баллы, позволившие стать ему одним из лидеров по итогам первого дня. Они с Танакой были в восторге. Во время произвольной программы на следующий день нервы вернулись, чтобы взять реванш. То, что он был одним из лучших после короткой, тоже не помогало, он не был морально готов откатывать идеальные программы два дня подряд, и, хотя Юри и не позволял себе испытывать разрушительный, опустошающий прошлогодний страх, волнение оставалось. Он хорошо катался, двигался точно и уверенно, но у остальных фигуристов было, как минимум, по одному четверному в программе и Юри боялся проиграть им по технике. Конечно, самые высокие баллы Юри получал за компоненты, но большинство фигуристов работали над техникой, запихивая в свои программы все те сложные прыжки, которые только они умели делать. Готовясь к тройному тулупу, Юри в последний момент решился делать четверной. Отталкиваясь зубцом ото льда, ещё только подбрасывая себя в воздух, он уже знал, что упадёт. Он едва-едва смог вписаться в четыре оборота, спасая себя от недокрута, но его техника была слишком слабой для правильного выезда. Едва его колено коснулось холодной поверхности льда, он тут же вскочил, чтобы не отстать от музыки и не пропустить другие элементы. Ошибка была скорее неприятной, чем фатальной. С точки зрения техники он выполнил все четыре оборота, даже с падением четверной тулуп стоил дороже тройного, но всё же баллов оказалось недостаточно ни для произвольной, ни в сумме. Да, он выступил лучше, чем в прошлом году, но снова занял третье место с небольшим отрывом от серебряного призёра. Он оказался недостаточно хорош. Бронза была приемлема в прошлом году, но в этом Юри не мог себе её простить и только начинал злиться на себя всё сильнее к концу церемонии награждения. Три года назад Виктор стоял здесь, с золотой медалью на шее и новым мировым рекордом за плечами. Бронзовая медаль никак не могла сравниться с этим. Танака попытался утешить Юри, когда церемония подошла к концу, но тот только отмахнулся, раздосадованный. Если бы не обидные технические ошибки, он бы, возможно, стоял на вершине пьедестала несколько минут назад. Он поклялся себе их больше не допускать. --- Когда прошли ещё три месяца, одна короткая программа и бесчисленные часы изнурительных тренировок, Юри выехал на лёд на юниорском чемпионате мира, чтобы выступить со своей произвольной программой. Сердце бешено колотилось в груди, заглушая даже громовые раскаты встретивших его аплодисментов. К счастью, после вчерашней короткой программы он занимал второе место. В отличие от Гран-при, Юри теперь сосредоточился на компонентах, а не технике. Сложные прыжки могли бы принести ему много баллов, но он считал, что потеряет гораздо больше, если пожертвует ради них артистизмом. Его талант выражался в эмоциональном катании, в собственной интерпретации музыки, в изящных, а не чересчур сложных движениях. Последние месяцы они с Танакой работали, максимально сосредотачиваясь именно на этом. Темой его произвольной для чемпионата мира была победа, решительное действие и что-то ещё, что неловко было бы объяснять прессе. Юри понимал, чем рискует. Проигрыш мог обернуться для него не только унижением, но и разрушенной карьерой. И всё-таки ему это было необходимо. Юри хотел проверить свои силы, а эта программа стала его способом к этому. Музыка, под которую он катался, была специально подобрана, чтобы вписать в неё историю, которую хотел рассказать Юри. Мелодия начиналась медленно и просто, с низких фортепианных аккордов, немного мрачно и печально. Юри выполнял свои первые элементы с той же нарочитой медлительностью движений, подстраиваясь под музыку. Эта часть программы рассказывала о его желании побеждать как о едва зародившейся, несбыточной мечте. Музыка постепенно развивалась, становясь всё громче, всё быстрее, Юри ускорялся вместе с ней, стараясь каждый шаг, каждый жест наполнить страстью. В истории это был тот момент, когда он впервые начал бороться, облекая мечты в реальность. То, что он делал прямо сейчас, на этом самом льду, так близко к победе, что, казалось, протяни руку и сможешь её коснуться. Но ненадолго. Порывы музыки достигли своего пика в тот самый момент, когда Юри идеально справился с каскадом под бурные аплодисменты зрителей. В своей голове он видел историю, сплетаемую музыкой и его телом. Это была та часть, которой он ещё не достиг, то, что ждало его впереди. Музыка взвивалась с торжеством фанфар и Юри неотступно следовал за ней. То, что однажды случится, то, куда приведёт его это выступление. Победа над Виктором. Эта картина так ясно встала перед глазами Юри, что он видел её чётче, чем замерший в оцепенении зал. Вот он, стоит на пьедестале с золотой медалью, празднично сверкающей на его груди. Вот Виктор с вытянувшимся лицом стоит на ступеньке ниже. Сладкий вкус победы. Это была история, рассказанная в его программе. Это была история, которую он собирался сделать реальностью. Пафосные ноты в мелодии резко оборвались и вместе с ними свирепое в своём неистовстве катание Юри смягчилось, когда после кульминации мелодия завершилась теми же мягкими переливами фортепиано, с которых она началась. Здесь, из прекрасной мечты о будущем он возвращался обратно в реальность. К себе самому, ещё не победителю, но уже претенденту на победу, предчувствующему успех в уме и своём сердце. Это был рассказ о его катании, его желаниях, его амбициях, обо всём сразу, и он откатал эту программу с большей страстью, чем когда-либо. Когда последние ноты затихли, он, наконец, замер в центре катка. Пот тёк по лицу, прямо по тонкому слою грима на лице и лаку в волосах. Звуки вдруг ударили в уши, выдернули его из собственных мыслей и заполнили собой всё - зрители кричали ему слова поддержки, аплодисменты волнами разносились над ареной. Переволновавшись, он чуть не рухнул на колени и осторожно, растерянно поднял голову. Они все стояли, они все смотрели на него. Комментатор у бортика кричал что-то в свой микрофон, что-то о выступлении всей жизни. Юри с трудом понимал, что происходит. Во время выступления он глубоко погрузился в свои мысли, выкинув из головы всё лишнее, кроме истории, которую хотел рассказать. Внезапно обрушившаяся на него реальность шокировала. Он неуклюже принимал похвалу, из-за которой не знал как себя вести. Он подъехал, пошатываясь, к Танаке, который его уже ждал у борта. Тот хлопнул его по спине и Юри с удивлением наблюдал, как по его обычно каменному лицу расползается широкая улыбка. - Отличная работа, Юри, - прокричал Танака, заглушая толпу, - Понятия не имею, о чём ты думал там, на льду, да и не важно, золотая медаль твоя. --- Сам Юри отнюдь не был в этом уверен, пока не получил оценку от судий, а последний фигурист не откатал свою программу. Но Танака оказался прав. Юри выиграл золото. Подняться на пьедестал было похоже на сон. Медаль на шее была холодной, тяжёлой, плотной и реальной, Юри смотрел на неё с благоговением. Отблески золота подмигивали тысячи камер, когда он приподнял её. Несмотря на все свои надежды и мечты, он до сих пор не мог поверить, что всё получилось. Он, наконец, получил свою золотую медаль. Он стал чемпионом мира среди юниоров и его сердце раздувалось в груди от счастья, грозя лопнуть. --- После церемонии награждения Юри с Танакой стояли в специальной зоне для фигуристов и VIP-персон, когда Танака вдруг встрепенулся. С незнакомой Юри улыбкой он замахал кому-то у входа. Без очков Юри не мог разглядеть деталей, он видел только две размытые фигуры. Одна из них принадлежала высокому, хорошо сложенному мужчине с собранными в хвост длинными каштановыми волосами с первыми признаками седины. За ним стоял маленький мальчик с тёмной кожей и чёрными волосами, из-за волнения не отходивший от мужчины ни на шаг. - Селестино, - обратился к нему Танака, когда эти двое подошли, - Не ожидал тебя здесь увидеть. - Хироки! - отозвался Селестино довольно, - Я слышал, ты вернулся из отставки, чтобы снова тренировать. Увидев это выступление сегодня, я могу тебя понять! Он с улыбкой кивнул Юри, и тот опустил голову, смущённый. - Это Селестино Чалдини, мой бывший коллега из тех времён, когда я был профессиональным тренером, - сказал Танака Юри, который коротко кивнул в приветствии незнакомому мужчине, но ничего не сказал. Он работал над своим английским, Танака настаивал, что если в будущем он собирается профессионально заниматься фигурным катанием, ему необходимо говорить на английском свободно. Но у Юри до сих пор не было большого опыта общения на английском с не-японцами, и он совсем не хотел опозориться перед старым другом своего тренера. - А это мой младший фигурист, Пхичит Чуланонт, - добавил Селестино, указывая на стоящего рядом с ним мальчика, который тут же весело помахал Юри рукой, - В следующем году он дебютирует в юниорах, а в этом переедет в Детройт, чтобы тренироваться у меня в моей школе фигурного катания. - Твоё сегодняшнее выступление было потрясающим! - тёмноволосый мальчик - Пхичит - сказал это Юри с восторженной улыбкой, - Не могу дождаться, когда же ты начнёшь выступать на взрослых соревнованиях. Слегка покраснев из-за чужого восхищения и искренних комплиментов, Юри нерешительно улыбнулся в ответ и неловко сказал, запинаясь: - Спасибо. - Ты должен поехать в Детройт вместе со мной, Юри! - воскликнул Пхичит, подняв при этом выжидающий взгляд на Селестино, который снисходительно улыбнулся ему в ответ, - Мы могли бы тренироваться вместе. - Прямо сейчас, Пхичит, у Юри уже есть тренер, - Селестино сказал это немного строго, но в его голосе слышалось веселье, он повернулся и обратился к Юри с задумчивым видом, - В любом случае, если ты сам этого захочешь, я с удовольствием взял бы тебя в ученики. Я управляю собственной школой в Детройте, у меня занимаются и юниоры, и взрослые фигуристы. У нас отличная программа тренировок, мы сотрудничаем с местным университетом, так что у тебя будет возможность получить полноценное образование со стипендией в полном объёме, совмещая его с соревнованиями и занятиями в моей школе. Обычно при поступлении проходят несколько интервью и испытаний на льду, но, знаешь, ты уже доказал, что ты именно тот, кто нам нужен. - Давай, Юри! - поддержал его Пхичит. Потом он достал телефон и сфотографировал их всех вместе. Юри был уверен, что его лицо застыло в шоке, но сделать фотографию Пхичиту это не помешало. Он с энтузиазмом помахал Юри на прощание перед тем, как они с Селестино ушли, а Юри с Танакой снова остались вдвоём. Юри повернулся к Танаке с взволнованным выражением лица, он уже открыл рот, чтобы убедить его в том, что не собирается отказываться от своего тренера, как только получил предложение получше, но Танака только отмахнулся от него, лицо его было непривычно серьёзным. - Не отказывайся так запросто, Юри, - Танака выговаривал ему, и Юри не осталось ничего другого, кроме как захлопнуть рот и смотреть на тренера во все глаза из-за неожиданных слов, - Я уже стар. Я приехал в Хасецу ради спокойный жизни, мне хотелось просто тренировать детишек и жить на берегу моря. Конечно, потом я встретил тебя и просто не смог отказать, когда ты попросил о профессиональных тренировках. Я горд тем, как далеко ты зашёл, но я не могу оставаться твоим тренером вечно. Теперь, когда ты стал чемпионом мира, будет намного лучше найти другого тренера, тем более, что многие с удовольствием согласятся работать с тобой. От себя лично я рекомендую выбрать Селестино. Юри снова открыл рот, чтобы возразить, отвергнуть саму эту идею, ведь Танака был великим тренером, ему не хватало воображения представить себя с кем-то другим, но Танака жестом приказал ему молчать и продолжил говорить сам. - Просто подумай об этом, Юри, - сказал он мягко и примиряюще, - Я научил тебя всему, что умею сам, и, если ты действительно серьезен насчёт профессионального спорта, если хочешь добиваться результатов на взрослых соревнованиях, тебе нужен тренер помоложе, с опытом работы с медалистами. Селестино сделал тебе хорошее предложение. Ты не можешь остаться в Хасецу навсегда, если собираешься стать лучшим. Просто подумай об этом, ладно? Юри открыл рот в третий раз, но сам закрыл его прежде, чем издал хоть звук. Он не был уверен в том, что стоит сказать и стоит ли говорить вообще. Танака тренировал его в Ледовом дворце с малых лет, он согласился ради него вернуться с пенсии на те несколько лет, когда Юри стал участвовать в международных соревнованиях. И он был прав. Взрослое катание - совершенно другой уровень, и Юри должен идти на жертвы, уметь отказываться от привычного, если хочет стать частью этого мира. Но он любил свою семью. Он любил Хасецу, свой родной, славившийся тишиной и спокойствием маленький городок. Он не знал, сможет ли оставить его в прошлом, уехав куда-то далеко, в чужую страну, где всё было иначе, непривычно. Он не знал, что делать. --- Несколько часов спустя Юри заперся в туалете. Сидя на крышке унитаза, он отчаянно пытался решить, что делать дальше. Он не один раз прокрутил все варианты один за другим в своей голове, но это совершенно не помогало сделать изначально невозможный выбор. Был ли он готов пожертвовать всем ради того только, чтобы повысить свой шанс на золото? Вздохнув разочарованно, Юри встал и вышел из кабинки, откладывая проблему на другой день, чтобы с чистой головой, непредвзято рассмотреть все варианты заново. Он так погряз в своих мыслях, что не услышал тихий скрип отрывающейся двери и впечатался в человека, собиравшегося войти в туалет. Отшатнувшись от него, Юри дёргано поправил съехавшие вкривь с носа очки и, запинаясь испуганно, пробормотал: - Простите, я не видел... Слова застряли у него в горле, когда Юри от широкой груди на уровне его глаз, с застёгнутой белой курткой, на которой красным были выжжены буквы "RU", перевёл взгляд к мерцающим серебром под тусклыми лампами туалета волосам и красивому лицу. Перед ним стоял сам Виктор Никифоров. Он смотрел немного удивлённо на внезапно возникшего перед собой маленького японского мальчика, который врезался в него и, как дурак, начал извиняться, заикаясь. Щёки Виктора немного покраснели, он тяжело дышал, как будто бежал сюда. Юри догадался, что он скрывается от папарацци, которые сейчас должны были ждать спортсменов в главном холле. Со времени дебюта на взрослых соревнованиях популярность Виктора только росла, фанаты и пресса старались урвать хоть кусочек его славы на каждом мероприятии, куда он приходил. Что бы его сюда не привело, сейчас он был здесь, к несчастью для Юри, оказавшегося запертым в туалете с Виктором Никифоровым, который встал посреди прохода, не позволяя тем самым от себя сбежать. Со дня их первой, роковой встречи, Юри не раз придумывал и прокручивал в уме слова, которые собирался сказать Виктору, когда они, наконец, увидятся снова. Он представлял свой триумф, как будет злорадствовать над Виктором, как напомнит ему, что он так запросто отмахнулся от Юри в их первую встречу, как спросит, какого это, быть побеждённым маленьким поросёнком, который, по его словам, не способен кататься. К сожалению, все его безумные фантазии строились на том немаловажном факте, что он не планировал видеться с Виктором, пока не разбил бы его, выиграв золотую медаль. Встретить его раньше, чем это произошло, было одной из худших вещей, которая только могла случиться с Юри. Он выиграл золотую медаль, да, но только как юниор. Виктор и сам выигрывал золото, когда был юниором, и даже больше. Он едва ли мог даже представить себе те фантастические сценарии, которые выдумывал Юри в течении последних трёх лет, совершенно, впрочем, не применимые прямо сейчас. Юри не знал, что сказать или сделать. Храня обиду на Виктора в течении стольких лет, он думал, что хочет многое ему высказать, но, столкнувшись с ним лицом к лицу, не смог даже закончить начатую фразу, погружаясь всё глубже и глубже в неловкое молчание. Все злые слова, хранимые для Виктора, застряли у него в горле. Через несколько секунд, когда стало понятно, что Юри вряд ли заговорит сам, Виктор рассмеялся немного неловко и сделал шаг назад, не сводя с его лица внимательного взгляда. - Ты юниор, выигравший золото, да? Юри Кацуки? - спросил он с акцентом, утяжеляющим фразу. Юри моргнул, удивление отразилось на его лице. Виктор знал его имя? Сказать, что он этого не ожидал - ничего не сказать. Хотя, конечно, в этом не было ничего невозможного. Хотя бы и юниор, но Юри выиграл золотую медаль, и, что важнее, он уже объявил о своём дебюте на взрослых соревнованиях в следующем сезоне. Ничего удивительного в том, что Виктор изучает своих потенциальных конкурентов, кем бы они ни были. Всё-таки у него были титулы, которые он должен защищать. Юри нерешительно кивнул, всё ещё ничего не говоря и даже не представляя, что он мог бы сказать. Подождав ещё пару секунд, не двигаясь, оценивая реакцию Юри, Виктор взъерошил волосы, как показалось Юри, нервно, отвёл ненадолго взгляд в сторону, потом снова посмотрел на Юри с улыбкой на лице. - Я видел твою произвольную сегодня. Это было хорошее выступление и выбор темы очень смелый. Ты выиграл без четверных и это впечатляет, большинство фигуристов уже юниорами включают их в свои программы. Юри рассердился, что его ткнули в четверные. Неудача на Гран-при отпечаталась в памяти стыдом, по-прежнему раня, не забытая. Конечно, Виктор использовал это, чтобы задеть его. Идеальный Виктор Никифоров, прыгавший четверные на соревнованиях задолго до того, как достиг возраста Юри. Для него неспособность выполнять четверные была ещё одним недостатком, ещё одним фактом, доказывающим, что Юри - так себе фигурист, который никогда не сможет стать достойным соперником Виктору. - Я видел твоё выступление на прошлом Гран-при, - продолжил Виктор, как бы не замечая кипящего внутри Юри гнева, - Ты упал на выезде с четверного тулупа из-за того, что у тебя не было баланса. Попробуй во время вращений определить свой центр тяжести, это необходимо, если ты собираешься выигрывать на взрослых соревнованиях. Внутри Юри всё бурлило от раздражения. Злость на Виктора, которая подталкивала его вперёд все эти годы, неожиданно обернулась рвущейся наружу обидой. Конечно, встретив его снова, Виктор просто раскритиковал его. Горбатого могила исправит, сколько бы лет не разделяло их встречи, Виктор Никифоров оставался напыщенным, самоуверенным ослом. Он никогда не увидит в Юри достойного фигуриста, своего соперника, способного бросить ему вызов в борьбе за золото. Для Виктора он оставался толстым, глупым ребёнком, не способным не то что самому кататься, а шага на катке сделать без советов от великого Виктора Никифорова. "Ну и к чёрту его," - подумал Юри зло. Он заглушил рвавшиеся с языка слова, все непереводимые японские ругательства, которые хотелось прокричать Виктору. Другого способа адекватно передать всю глубину своих чувств просто не существовало. Подавленный гнев остался во рту горечью. "Сейчас он не видит во мне конкурента, но в один прекрасный день это изменится," - подумал Юри, - "И тогда он пожалеет о том, что не воспринимал меня всерьёз. Я уничтожу его на глазах у всего мира, в самом важном для него соревновании, он посмотрит на меня, возвышающегося над ним на пьедестале, вспомнит всё, что сказал мне, и поймёт как был неправ." Глядя прямо в глаза Виктора, Юри грубо толкнул его, протискиваясь мимо, и вышел из туалета, хлопнув дверью так громко, как только сумел. Он не увидел как вытягивается в растерянности лицо Виктора после его ухода. Ему бы хотелось остаться и объяснить Виктору, что ему стоит сделать со своими дурацкими снисходительными советами, но злые слёзы жгли глаза и последнее, что Юри позволил бы себе сделать - расплакаться перед Виктором. Ни за что. Он собирался победить Виктора однажды. Он собирался сделать это вне зависимости от того, во сколько ему это обойдётся. Юри пообещал себе это. --- Несколько дней спустя Юри с Танакой вернулись в Хасецу, где Юри пришлось пройти через длинный разговор со своей семьёй, длившийся до поздней ночи. Когда он рассказал о своих планах, у матери на глаза навернулись слёзы, но, в конце концов, они всё-таки решили, что это для него будет лучшим. Так они и поступили. Не прошло и месяца со дня его возвращения в Японию, а Юри уже снова прощался со слезами на глазах со своей семьёй, с Виччаном, с Юко и Такеши, с Минако и Танакой. Не прошло и месяца со дня его возвращения в Японию, а Юри уже садился в самолёт до Детройта, изо всех сил стараясь не оглядываться назад. ---

Восходящая звезда японского фигурного катания, Кацуки Юри, планирует взрослый дебют в предстоящей серии Гран-при

Лорен Манро

Японский фигурист Юри Кацуки (или Кацуки Юри, как он известен в родной Японии) на прошлом юниорском чемпионате мира потряс мир фигурного катания по-настоящему впечатляющим выступлением, вызвавшим интерес у поклонников фигурного катания со всего земного шара. Пятнадцатилетний фигурист побил свой личный рекорд в произвольной программе, которая принесла ему золотую медаль и титул чемпиона мира среди юниоров. Зрители наблюдали за ним с замирающими сердцами. Некоторые уже сравнивают Кацуки с российским фигуристом Виктором Никифоровым, который до сих пор сохраняет за собой статус самого титулованного юниора в истории. Несмотря на то, что Кацуки не дотягивает до высоких стандартов, установленных Никифоровым, не стоит сбрасывать со счетов его собственные достижения в фигурном катании. Кацуки начал свою карьеру в Японии, проделав большой путь от местного уровня к национальному, вызывая интерес общественности своим эмоциональным, страстным катанием и ловкими движениями на льду. В прошлом сезоне он преодолел возрастное ограничение для участия в международных юниорских соревнованиях и дебютировал в серии Гран-при, где превзошёл все самые смелые ожидания, пройдя в финал, хотя по итогам и не вошёл в тройку медалистов. Затем он выиграл бронзу на чемпионате мира среди юниоров, после которого международный интерес к нему начал расти. После успеха на юниорском чемпионате мира Кацуки выиграл ещё одну бронзовую медаль в своём последнем юниорском Гран-при, а затем перешёл на новый уровень, выиграв золотую медаль на юниорском чемпионате мира в том же сезоне. Особенно стоит отметить его произвольную программу, в которой смелый выбор темы, восхитительная музыка и безупречное катание вместе создают одно из тех выступлений, которые сложно забыть. Кацуки, известный тем, что теряет баллы за технику из-за ошибок в прыжках, но восстанавливает их благодаря потрясающему артистизму, свою произвольную программу построил вокруг компонентов, тогда как многие его ровесники делают выбор в пользу высокой сложности прыжков и баллов за технику. Это впечатляет. Его хвалят за возвращение к подлинной художественности фигурного катания. Сложным вопросом, достойным внимания, является вот что: сможет ли, тем не менее, Кацуки, не выполнявший до сих пор удачных четверных на соревнованиях, конкурировать с более опытными и технически подкованными фигуристами на взрослых соревнованиях в следующем сезоне? Кацуки родился в Японии, в небольшом прибрежном городке Хасецу, где его семья управляет одним из последних действующих горячих источников. Он начал своё обучение на местном катке, в течение двух лет, как юниор, он официально занимался у местного профессионального тренера в отставке. Выиграв юниорский чемпионат мира в последнем сезоне, он подписал договор с тренером Селестино Чалдини и переехал в его учебный центр в Детройте для подготовки к предстоящему дебюту на взрослых соревнованиях. Пока критики продолжают сомневаться в том, продолжится ли череда побед Кацуки в условиях высокой конкуренции взрослого фигурного катания в следующем сезоне, очевидно, что его ждёт блестящее будущее. Уже сейчас его можно назвать восходящей звездой фигурного катания. Он, несомненно, один из тех фигуристов, за которыми стоит следить. Для всех, кто видел его выступления, очевидно, что он многого достигнет в будущем. Что же касается нас, мы можем только пожелать ему удачи и с большим интересом следить за его дебютом на взрослых соревнованиях. Кацуки лучший из юниоров с тех пор, как Никифоров начал участвовать во взрослых соревнованиях, а ажиотаж вокруг его дебюта сравним с тем, что был вокруг дебюта Никифорова. С этими двумя фигуристами будущий сезон обещает быть интересным.