Не мешай!

— Шон. Какой же он надоедливый! Толи специально лезет, толи натура у него такая, ему точно нравится его бесить, а у Гастингса уже стекла очков трескаются, когда их раздраженно поправляют. Он ведет себя как ребенок или точнее как идиот. Как говорил один человек из его прошлого « Новичок». Шон продолжает говорить по телефону с Ребеккой, не замечая, делая вид, что не замечает, как Дезмонд встает с кресла и подходит к нему со спины. — Не мешай. Майлз улыбается, белесый шрам кривится, руки спокойно не висят вдоль тела, а мягко скользят уже по плечам аналитика. Тот сглатывает, но упорно продолжает разговор, даже не меняясь в лице. Но Дезмонд только начал, а потому руки смело идут дальше, оплетая тело, вытягивая из брюк рубашку. По коже проходит разряд, рыжеволосый вздыхает, а руки продолжают гладить крепкое тело. — Шоон. Ассасин кладет голову ему на плечо, Гастингс отбивается одной рукой, его щеки заливает приятный розовый оттенок, вырываться выходит скверно, пальцы невесомо щекочут ребра. Бекки всерьез что-то подозревает, беспокоясь о здоровье аналитика их команды, но Шон отговаривается, стараясь выровнять дыхание и мысленно сыпля проклятьями в Майлза. Дезмонд доволен, целует вспотевшую шею британца, ведя языком к чувствительным ушам, прикусывает, вырывая позорный стон. Телефон с щелчком закрывается. — Ты плохо расслышал? Не мешай мне, Дез… — договорить ему не позволили, да и желание как-то пропало, когда настойчивый язык толкнулся внутрь рта, Гастингс стушевался, и поддался заигрываниям ассасина. Дезмонд был доволен, а Шон обиженно сопел, хоть и прижимался к сильному плечу, полулежа на парне. Придется потом позвонить, а то такими темпами он голос сорвет, и нужды в разговоре уже не будет. Майлз потянулся и обнял его, намереваясь поспать. Ладно, он поспит с ним, но после — сразу работать!