We must be killers Children of the Wild Ones Killers Where we got left to run?
Стояли ли вы когда-нибудь перед выбором, который решил бы вашу судьбу, изменил бы её на корню? Харли не могла ни есть, ни пить, ни работать, ни спать… После последнего сеанса прошла неделя, а она всё не могла решиться. С одной стороны, она прекрасно понимала, что нужно быть такой же свихнувшейся психопаткой как Джокер, чтобы притащить пулемёт в клинику. Это преступление, во всех смыслах этого слова. В этическом и гражданском понимании… Но, с другой стороны, она не могла позволить ему оставаться там. До суда и вынесения вердикта, который явно лишит мистера Джея жизни, осталось совсем чуть-чуть. Она не может этого позволить. Не после того, что между ними было… Господи, как ты дошла до этого?! Спишь со своим пациентом и… собираешься ему помочь? Чёрт, он ведь не просто запутавшийся в себе человек, пришедший к психологу, чтобы излить свою душу. Он убийца, жестокий и беспощадный, от имени которого сотрясается весь город. «И которого ждёт смертная казнь » «Он её заслужил!» «Никто не заслуживает » «Он так не думал, когда вспарывал очередного невинного, устраивал взрывы и стрельбу в общественных местах ради забавы» — Замолкни! — прокричала девушка, а после прижала ладонь ко рту, её могли услышать. Кабинет Николсона за стеной! Квинзель чувствовала все больше и больше нарастающее беспокойство. Она так и не получила никаких новостей от Пэм.Она даже не знает, долетела ли та до места назначения. Харли оставила уже несколько десятков голосовых сообщений, ей нужна была помощь, но Пэм не перезвонила. Харли начала собираться, но как только закончилась её смена, у порога в её небольшой кабинет стоял Николсон. — Ты избегаешь меня? — спросил он, скрестив руки на груди и оперевшись о косяк. — Что? — не поняла Харлин, находясь мысленно где-то далеко отсюда. — Ты не получила мои цветы? Ах, да… Те цветы, что покоятся в мусорке? Теперь девушка поняла, о чем говорит её начальник. Да, она его избегает. Потому что не хочет иметь с ним ничего общего за стенами этого заведения. Почему он вообще решил за ней приударить? — Да. То есть… — Харли тяжело вздохнула. — Получила. Спасибо. — Так в чем же дело, Харли? Я неделю хожу как дурак и жду ответа, — спросил Аарон, подойдя ближе. — Я… Уверена, что любая бы… — она попыталась подобрать подходящие слова. — Но не ты? — Вы неправильно меня поняли. Я не хочу мешать профессиональные отношения с личными, — быстро протараторила блондинка и, пока Николсон не опомнился, добавила: — Простите, но мне нужно идти… Это было похоже на побег, после которого у неё тряслись руки. Она сразу же отправилась домой к Пэм, чтобы полить цветы и проверить, всё ли в порядке во время отсутствия хозяйки квартиры. К тому же, ей до жути не хватало Рыжика, и она подумала, что побывав у неё дома, сердце уляжется. По пути Харлин прокручивала в голове десятки различных сценариев, которые объясняли, почему подруга не звонила ей все это время. Припарковавшись около ее дома, Квинзель увидела несколько полицейских машин, и начала убеждать себя в том, что всему виной не неприятности с подругой, а ужасный район, в котором она живет. Блондинка не раз уговаривала ее переехать в более безопасное место. Несмотря на самовнушение, она чувствовала, как внизу живота пульсирует комок страха. Харли взлетела по лестнице на ее этаж, и увидела, что дверь распахнута настежь, и вокруг полно полицейских. Она подошла к дверям. «Пэм, что ты натворила?» Страх стал таким сильным, что девушку начало подташнивать. Полицейский не позволил войти внутрь. Он был приятным на вид молодым человеком, скорее всего идеалистом. — Простите, мэм, вы не можете туда войти, — вежливо сказал он, оперевшись на косяк двери. Квинзель схватила его за руку, словно намеревалась прорваться силой. — Где Пэм? — спросила она, глядя ему в глаза. Он качнул головой. — Мисс… — Доктор Памела Айсли. Она здесь живет. Что случилось? Он оглянулся через плечо, и девушка вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что происходит внутри. Однако полицейский был гораздо выше, и его плечо блокировало происходящее в квартире. Ей удалось увидеть лишь нескольких людей в темно-синей униформе. Затем полицейский захлопнул дверь и взял её за плечи. — Как вас зовут? — спросил он мягким, не предвещающим ничего хорошего голосом. — Харли. Харлин Квинзель, — сказала она. — Пэм моя лучшая подруга. Она улетела в Египет неделю назад, я слежу за её квартирой. Что происходит? — Мисс Квинзель… Доктор Айсли мертва. Харли знала, что он скажет что-то нехорошее, до того как он произнес роковые слова, но её мозг не желал воспринимать действительность. — Что? Нет, подождите… что вы имеете ввиду? — Она была убита в Египте, — мягко сказал он. — Неофициальная причина смерти — отравление. Официальный отчет о вскрытии будет готов ближе к вечеру. Блондинка начала трясти головой когда он произнес слово «убита». — Нет, нет, нет, нет! Вы ошибаетесь. — Пожалуйста, мисс Квинзель, — сказал он, сжимая плечи девушки. — Вы ошибаетесь! Её разум наконец осознал страшную информацию, и голос прозвучал тонко, визгливо. — Она не могла умереть! Не могла! Вы лжете! — Мисс Квинзель… — беспомощно проговорил он. Она вырвалась из его объятий, прижалась к стене, зарылась пальцами в волосы, и потянула их, словно желая чтобы боль вернула её в реальность. Несчастный полицейский смотрел, как она сползла вниз по стене. Из её горла вырывались ужасные звуки — тонкий вой который не прекращался до тех пор пока в легких не осталось воздуха. Из глаз внезапно брызнули слезы. Через несколько минут она осознала, что полицейский сидит рядом со ней и осторожно похлопывает по плечу. Ей вдруг стало жаль его, ведь возня с истеричными женщинами не входила в его обязанности. «Перестань об этом думать…» — приказала она себе. «Перестань. Сфокусируйся на дыхании, и перестань реветь. Ты должна выяснить, что произошло.» Самовнушение сработало. Харли перестала выть, хотя слезы все еще текли из глаз. Было трудно дышать, но по крайней мере она больше не рыдала. Полицейский почувствовал, что девушка немного успокоилась, и спросил: — Мисс Квинзель, она упоминала доктора Джейсона Вудроу? Да, она знала это имя. Отпустила свои волосы и повернулась к нему. — Д-да… а что? — Она не выглядела напуганной? Все это было очень подозрительно. Она так сильно сжала челюсти, что заскрипели зубы. — А что?! На лице полицейского появилось выражение неуверенности. Похоже, ему не следовало посвящать её во все это, но что-то заставило его сказать: — Вудроу… исчез сразу после ее смерти. Он… наш главный подозреваемый. Сразу после этих слов слезы исчезли и дыхание пришло в норму. Её пальцы сжались в кулаки. — Он убил ее? — спокойно спросила Квинзель. Полицейский выглядел испуганным. — Ну… мы… Мы не знаем наверняка, — пробормотал он. — Токсины в ее теле — растительного происхождения, а он был довольно известным биологом, который интересовался ядами… Харли кивнула. — Он убил ее. Полицейский молчал. Наверное он думал, что имеет дело с сумасшедшей. Ей было все равно. Понятия сумасшествия и адекватности больше не имели значения. Ведь её лучшая подруга умерла от рук человека, которым она восхищалась. Харли поднялась с пола и повторила: — Он убил ее. И он за это заплатит. — Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы найти его, — беспомощно сказал полицейский. Девушка посмотрела на него так, словно только сейчас вспомнила о его присутствии. — Вы знаете, когда похороны? — спокойно спросила она. — Нет… ее тело отдадут семье завтра после вскрытия. А потом… я не знаю. Некоторое время она пялилась на стену, а затем повернулась к полицейскому и натянуто улыбнулась. — Большое вам спасибо, — сказала она. Он не ответил, словно способность говорить вдруг покинула его. Харли вышла из здания и направилась к машине. По пути домой она вдруг осознала, что все, что имело для неё хоть какое-то значение два месяца назад, улетучилось. Работа? Зачем? Зачем тратить силы на лечение таких людей, как Вудроу, которые убивали прекрасных людей вроде Пэм? Она уже знала, почему он это сделал. Он завидовал ей. Пэм была блестящим, многообещающим специалистом. Она наверняка обогнала бы его через несколько лет. Он был стареющим, скучным мужчиной, а она — молодой гениальной женщиной. Он понимал, что скоро она заняла бы его место, и решил избавиться от угрозы. Это было отвратительно. Зависть была отвратительна. Он убил из-за зависти. «В отличии от Джокера.» Действия Джокера имели смысл. Да, он убивал. Он убивал людей вроде Пэм. Но он также убивал таких как Вудроу. Он делал это без злого умысла, не из мелочных личных побуждений. Он был справедлив. Он был идеальным палачом. Убийцы будут существовать всегда, этот мир никогда не будет идеальным. Но если уж выбирать среди убийц, лучше Джокер, чем уроды вроде Вудроу, Ортеги, или Виктора Зазз. Нужно сказать ему, что он прав. Сказать ему, что она понимает… что он — сила природы, необходимая часть бытия. Она постарается помочь ему сбежать из Аркхема. Она буду помогать ему. Да, он будет убивать таких, как Пэм — невинных людей, которые имеют хороший шанс пострадать от рук любого психопата. Но он будет убивать и людей вроде Вудроу — людей, которые творят зло, попадают в больницы и тюрьмы, а затем снова выходят на свободу, чтобы мучить невинных людей. Харли больше не слепа. Теперь она видит все предельно ясно. Её глаза открыты.***
Прошло немало времени, после того как он принялся учить Серену. На первом уроке, с горем пополам, она зарядила пистолет с раза десятого, может двадцатого. Для неё это было не привычно, а вот он это делал практически каждый день, да и не один раз… Он и раньше хорошо стрелял, но работая на Эйса, Джей отточил этот навык до уровня рефлексов, хотя и не сильно уж гордился этим достижением. — Вот. С этим тебе будет удобнее, — с энтузиазмом сказал Джей-Джей, протирая свой бывалый кольт. Пистолет который она принесла из дома был непригоден для начинающего стрелка. Слишком сильная отдача. — Для новичка твой слишком… Парень не договорил, он просто посмотрел на «ребёнка», которого собрался научить стрелять. Серена крутилась вокруг своей оси в белом платьице чуть ниже колена. Отличный наряд для урока стрельбы, не так ли? — Скажи мне, зачем тебе всё это? — отложив в сторону оружие и подойдя ближе, спросил Джей. Он искренне не понимал девушку. — Для самообороны, — быстро ответила блондинка, и Джей был готов закатить глаза. Для самообороны, серьёзно? Да кто в здравом уме (и не в здравом тоже) посмеет тронуть хоть пальцем дочь Грея Эйса? Это же самоубийство, не иначе. Хотя она говорила, что Грей не её отец. Так ли это? Или было сказано для того, чтобы он научил её стрелять. Но, исходя из того, что парень видел… Она и сама не простая и может себя защитить без помощи пистолета. — Внуши, — пожал плечами он. — Ты же можешь. Я видел. Он до сих пор под впечатлением от того, как эта, с виду беззащитная, девочка смогла подчинить себе несколько десятков человек. — Это действует не на всех… — с сожалением произнесла она. — Это ты тоже должен был заметить. Она думает, что её чары на нем не сказались? Ошиблась. Ещё как! Правда не так, как на всех остальных… Джей позволил своим глазам скользнуть по ней и вздохнул, тряся головой. «Совсем ребёнок! Как она может сочетать это с тем роковым образом на сцене?» Вспомнилось платье с откровенным вырезом и яркая помада на губах. Как её вообще додумались таким образом выставлять перед головорезами? Сейчас перед ним стоит воплощение невинного ангела. — На кого ещё это не действует, кроме меня? Пожалуй, это был самый интересующий его вопрос. Кто тот человек, который вызвал столько отчаяния в этой девушке, что та сначала пыталась покончить с собой, а после и вовсе взялась за оружие. Девушка отвела глаза. Ожидаемо. Но не может же она в самом деле рассказать правду! Это слишком унизительно — рассказать мало знакомому человеку, что её пытался изнасиловать брат. И судя по всему, попытки не прекратятся, ведь она не может повлиять на Дэвида, а он этим всегда пользовался. Боже она готова отдать всё на свете… Она была бы счастлива даже отказаться от своего дара. Ведь какой с него толк, если он не работает, когда так нужен?! А самое отвратительное так это то, что Серене не от кого ждать защиты. Её отец (вернее отчим-дядя) и сам пользуется ей, как заводной игрушкой, поворачивая ключик, когда и где ему вздумается, чтобы наблюдать, как её волшебный голосок собирает «аплодисменты». Мать… Казалось бы, Эйприл просто обязана оберегать дочь, но и она стала живой марионеткой своего хозяина, который решал за жену всё. Больше у Серены никого нет. Остаётся рассчитывать только на саму себя. На секунду блондинка задумалась о том, что хотела бы поделиться всем этим, но передумала. К тому же, расскажи она об этом, всё дойдёт до Дэвида или Грэя, и тогда никаких внеплановых уроков самообороны не будет. Нет, она не расскажет, даже человеку, который спас ей жизнь. — Тебя это… — девушка запнулась. — Просто научи меня стрелять, ладно? — Серена настроена решительно. Даже задевает его плечом, когда направляется за пистолетом, берет его в руки, с интересом рассматривает. — А что с этим дальше делать, я разберусь сама. Она снимает ствол с предохранителя. — Да, я вижу, — хмыкает Джей, наблюдая за тем, как блондинка неумело держит оружие. В этот раз она училась держать пистолет, выжимать спусковой крючок. Она вырабатывала мышечную память, привыкала к звукам выстрелов, различая хлопки пороховых газов и работу затворного механизма.Должно быть, мы убийцы, Дети Дикарей. Убийцы. Куда нам бежать?