Настоящая любовь

      — Мидо-чин, — позвал своего парня Мурасакибара, искоса взглянув на то, чем он занимался. — Хватит уже читать кулинарную книгу, Мидо-чин. Мне скучно.       Выслушав очередную речь, доносящую из уст столь надоедливого сейчас баскетболиста, Мидорима тяжело вздохнул. Он надеялся, что Мурасакибара правильно поймёт его действия и отстанет, догадавшись о отказе в своих глупых просьбах. Все же Шинтаро читал книгу, в которой были написаны рецепты каждого блюда, не зря. Они оба готовят довольно ужасно, а научиться этому Ацуши не собирается. Выходит, что подобным делом должен заняться именно он, иначе они до конца своей совместной жизни питаться будут лишь заказной едой или, ещё хуже, совсем не будут употреблять в пищу что-либо полезное и здоровое. Это бы шокировало Мидориму раз и навсегда.       — Хм… Подумать только, какой выбор блюд предоставлен для приготовления… К тому же, ещё и разборчивые и понятные рецепты, — восхищался он, продолжая игнорировать возлюбленного. Кажется, ему это не понравилось. — Не могу я бездельничать с тобой, Ацуши.       — Почему? — Недовольно произнёс обиженный парень, позже ещё и хмыкнув. — Мидо-чин, я всего лишь хочу провести с тобой время наедине…       — Ах, ладно, — прикрыв на мгновение свои глаза, Мидорима приблизился к Мурасакибаре и чмокнул его в губы.       Тот ненадолго опешил, распахнув от удивления свои очи, но сопротивляться и не вздумал. Поцелуй всё ещё продолжался, отстраняться ни один не собирался по своим причинам. Мурасакибара хотел просто прикоснуться к возлюбленному, побыть с ним рядом и получить от этого немалое наслаждение, а Мидорима, так до этого желавший прочесть кулинарную книгу, просто соскучился по этим сладким губам. Соскучился по приятным ощущениям, позабыв, что в их отношениях важно не только то, кто будет готовить, но и совместный отдых и, возможно, развлечение.       И сейчас, когда Мурасакибара отстраняется, Мидорима только в недоумении наблюдает за ним, за последующими его действиями. Тот довольно улыбнулся, видимо, получив то, чего он хотел от любимого. Но вновь заняться своими делами он не собирался, именно поэтому и захватил в плен очки партнера, сняв их с его переносицы. Шинтаро рефлекторно потянулся за ними, но выхватить из его рук очки так и не смог.       — Я теперь похож на Мидо-чина? — Немного покраснев, Ацуши постарался улыбнуться, но из-за этой неловкой атмосферы и долгого игнорирования Шинтаро, это не удалось.       — Мы ни капли с тобой не похожи, — начал он, заставив парня загрустить и уже снять очки, как вдруг продолжил: — Но это не значит, что мы не счастливы, верно? Ты так смотришь на меня, говоришь со мной так, как не говоришь с другими, помимо этого, твои прикосновения заставляют вздрагивать и дрожать от наслаждения. Я понял, что твои чувства ко мне настоящие, как и мои… Я люблю тебя.       — Мидо-чин, — прошептал дрожащим голосом Ацуши, не в силах что-либо сказать после таких слов. Он на самом деле потерял дар речи от столь раскрытого признания ему в любви. — Мидо-чин, я тоже люблю тебя!       Кинувшись на Мидориму с объятиями, Мурасакибара всхлипнул и чуть ли не заплакал от счастья, когда тот, улыбнувшись, прикоснулся к его волосам и принялся гладить голову ладонью, а другой проводить по спине, словно успокаивая.