Одна из причин сидит рядом с ним в виде надоедливого, пьяного и слишком обидчивого парня.
Конечно, Джордану нравится, когда на него обращают внимание — кому же не нравится, верно? Но этот парень, кажется, забыл, что означает «обращать внимание», и пропускает все ступени знакомства, стараясь просто забраться в чьи-нибудь трусы. И Джордану это определённо надоело. — Так как тебя зовут, говоришь? — незнакомец пытается звучать так, чтобы Джордан распростёр объятия для него, но у него это плохо получается. Ну или же это просто не действует на Джордана. Он вздыхает и поднимает два пальца вверх, чтобы тут же опустить и постучать ими по краю своего стакана, подавая знак бармену. — Я не говорил, — невнятно произносит он, а затем повышает голос, чтобы собеседник услышал его. — Джордан. Парень слегка ухмыляется, обнажая зубы, а его глаза темнеют, и Джордан думает, что если бы на его месте был кто-то другой, то этого парня ждал бы успех. У него сильные черты лица: точёный подбородок, высокие скулы, светлые глаза голубого или зелёного цвета, а может, и светло-карего — Джордан не обращает особого внимания. И Хендерсон замечает, что обе его руки полностью покрыты татуировками.Да, он достаточно симпатичный. Просто не тот тип парней, который привлекает Джордана.
— А ты? — добавляет он из вежливости и думает, что должен улыбнуться, но боится, что это будет больше похоже на гримасу, чем на улыбку. — Даниэль, — парень проводит языком по своим губам, пытаясь спровоцировать на дальнейшие действия. — Джордан, что ты пьёшь? — он слегка наклоняет голову вниз и смотрит на стакан, который Хендерсон прикрывает рукой, чтобы ни у кого не было возможности добавить туда что-либо. Бережёного бог бережёт. — Я куплю тебе выпить, — подмигивает парень. Джордан прищуривается и откашливается. — Оу, эм… Всё в порядке. Я имею в виду, что тебе вовсе необязательно, — серьёзно, Хендерсон? Даниэль хмыкает, произнося «ты милый», прежде чем попросить у бармена ещё один джин с тоником. — Это ведь то, что ты пьёшь, да? — Джордан способен лишь кивнуть, выпуская из рук пустой стакан. Если этот парень платит за выпивку, то он может напиться так, чтобы вынести эту ночь, что является не самым верным решением, как и решение ответить этому надоедливому собеседнику. — Да, — хоть бы покраснел для приличия… Бармен ставит наполненный стакан на стойку. Прежде чем поднести его к губам, Джордан наклоняет его в сторону Даниэля, благодаря. Однако именно в этот момент Даниэль решает сжать бедро Джордана и пробормотать что-то вроде «давай уйдём отсюда?» Джордан чувствует слёзы в уголках своих глаз и жуткую нехватку воздуха. Он кашляет на протяжении, кажется, минуты, прежде чем сделать глубокий вдох, приходя в себя. — Мне жаль, — его голос звучит скрипуче и грубо, словно ногтями по доске. Даниэль же не выглядит удивлённым, он лишь ухмыляется и вновь повторяет свой вопрос. Джордан находится в полной растерянности. Как этот парень не видит, что происходит? Что теперь делать?Он не должен зацикливаться на этом слишком долго. Хотя…
— Детка! Я повсюду ищу тебя! Куда ты подевался? Джордан всё ещё думает, как лучше сказать Даниэлю, что он не имеет желания идти куда-либо, если это не его собственный дом, но этот путь он предпочитает проделать в одиночку, как вдруг ощущает руку на своей талии. Он неосознанно дёргается и поворачивается, чтобы найти источник такого наглого поведения. И когда он это делает, то удивляется, видя не грабителя или саму смерть, а обычного парня — горячего обычного парня, если быть точнее. Несмотря на то, что Джордан сидит на одном из барных стульев, он видит, что этот парень ниже него, по крайней мере, на несколько дюймов. Парень не смотрит на Хендерсона, так что тот не может разглядеть его лица полностью, но замечает рыжеватый отлив его волос, которые выглядят, как пушистое облако. Он с трудом сдерживает желание прикоснуться к чужим волосам, когда вновь слышит голос Даниэля: — А ты… — его тон совершенно безразличный и немного раздражённый, как если бы какой-то случайный парень прервал его заигрывания. Мистер «сама сексуальность» улыбается Джордану и выжидающе дёргает бровями. Лёгкая паника охватывает Хендерсона, и он чувствует себя так, будто это какой-то глупый розыгрыш, о котором ему ничего не сказали. — Эм, ну, понимаешь… Это… — Его парень, — незнакомец приходит на помощь, когда понимает, что у Джордана ничего не выходит.И в этот момент всё меняется.
Глаза Джордана загорелись, и, благодарно улыбнувшись, он переводит взгляд на Даниэля, а его улыбка увеличивается с каждой секундой. — Даниэль, это мой парень… — Адам, — Джордан думает, что ему бы больше подошло «Бемби», но на самом деле у него уже есть приличный список прозвищ, готовых к использованию. — Адам, — кивает Хендерсон с гордой улыбкой. — Что ж… — Даниэль скользит взглядом от одного парня к другому и не выглядит убеждённым. — Как же так получилось, что ты не сказал мне о своём парне, хотя флиртуешь со мной уже несколько минут? — на его губах появляется ухмылка. Джордан открывает рот, чтобы возразить, как Адам опережает его: — Извини, приятель, но ты, наверное, всё не так понял. Я уверен, что Хендо вовсе не флиртовал. Ведь так, детка? — он поворачивается к Джордану с улыбкой, которая буквально ярче солнца. Однако в голове Джордана крутилось несколько мыслей. Для начала, парень — неважно, горячий он или нет, — которого он встретил буквально несколько секунд назад, только что назвал его «Хендо», и это факт. Это, мягко говоря, напрягает и должно волновать его сильнее всего, но он, кажется, больше озабочен тем фактом, что его называют «детка». А ещё он думает, что цвет глаз Адама, вероятно, является самым приятным оттенком коричневого, который он только видел в своей жизни. Он чувствует, как чужие пальцы слегка надавливают на его талию, заставляя с трудом оторвать взгляд от глаз Адама и пробормотать «да, так». Даниэль вновь прищуривается, опустошает свой стакан одним глотком и встаёт, явно доведённый этой парочкой до предела. Джордан следит за его удаляющимся силуэтом, пока он не исчезает среди толпы, после чего вздыхает с облегчением. Но его радость длится не дольше минуты, и вскоре всё его внимание сконцентрировано на парне, который теперь занимает место Даниэля. — Хендо, — это единственное, что он способен произнести, продолжая пялиться на Адама. — Это ты, — вокруг глаз Адама появляются морщинки, когда он улыбается, и Джордан думает, что этот вид может вылечить от рака и остановить войны. — Да, я знаю, что это я, но… Откуда знаешь ты? — он продолжает хмуриться, выглядя абсолютно запутанным. Глаза Адама широко распахиваются, после чего он наклоняет голову и громко смеётся.Джордан уверен, что вероятность обморока приближается к 99%.
— О, господи, прости! Я думал, что ты всё понял. Мы знакомы. Ну, в каком-то смысле, — замешательство Джордана растёт с каждой секундой, и Адам довольно быстро это замечает, ободряюще улыбаясь. — Мы работаем вместе. Меня зовут Адам Лаллана, спортивный обозреватель. Я уверен, что твоя работа заключается в редакции моих статей, — он смотрит на Джордана глазами, полными надежды.Адам Лаллана.
(— Если ты настолько одержим им, то почему бы просто не поговорить с ним? Вы оба работаете в одном и том же журнале. Плюс ты же редактор, Джорд. Просто зайди к нему и скажи, что ты не понимаешь что-то из того, что он написал, ну или что-то ещё — у тебя может быть бесконечное количество причин. Я уверен, что вы будете прекрасной парой. Ты просто обязан увидеть, как он кричит во время матчей Ливерпуля. Эмре постоянно присылает мне видео, и они такие забавные).Твою мать.
(Фил был бы так горд за него сейчас). Осознание осеняет Джордана, и он широко открывает рот, а его брови дёргаются вверх. — Оу. Оу! Ты Адам Лаллана. О господи, поверить не могу, что мы не виделись раньше. Ну, то есть, я прочитал всё, что ты написал — и мне определённо понравилось — про Ливерпуль на прошлой неделе, это круто! Я почти… — он замолкает, когда видит, что Адама это забавляет, и прокашливается. — Так что да, я, эм, читаю всё. Ведь я твой редактор. Поэтому мне необходимо читать всё. Чтобы отредактировать, — у Джордана такое чувство, будто его ударили кирпичом по лицу, но он сильно удивляется, когда видит всё ту же улыбку на лице Адама. Он стоит и краснеет, как школьница, а Лаллана с неким восторгом наблюдает, как краснота ползёт вверх по шее мужчины, подбираясь к щекам. — Хочешь потанцевать? — внезапно спрашивает Адам, и Джордан, будучи не в состоянии связать слова в одно предложение, просто кивает и позволяет утянуть себя в толпу людей. Они останавливаются в центре танцпола, и Адам поворачивается с блестящими глазами и дерзкой улыбкой на губах. — Не стоит благодарности, кстати, — на секунду Джордан задумывается, потому что понятия не имеет, о чём говорит Адам, но он быстро вспоминает о героическом спасении и виновато улыбается. — Спасибо! Правда. Этот парень действительно раздражал. — Раздражал? Да он же пытался забраться к тебе в штаны. — Это тоже! — Джордан смеётся. Какое-то время они просто покачиваются под музыку: на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы их можно было посчитать парой, но достаточно близко, чтобы никому в голову больше не пришло приставать к одному из них. Джордан не чувствует удовлетворения. Он хочет большего. И он хочет действовать, чтобы получить это, но он не уверен, что Адаму будет это по душе. В конце концов, это спасение могло быть дружеской помощью, ведь они работают вместе. И ничего больше. — Обожаю эту песню! — кричит Адам, когда диджей переключает композицию. — Эту песню? — недоверчиво спрашивает Джордан. Адам просто смеётся и, схватив руки Джордана, направляет их к своим бёдрам. Он обнимает светловолосого за шею и, когда Джордан смотрит на него, замечает блеск в чужих глазах. Джордан сглатывает, не в силах отвести глаз от напряжённого взгляда Адама. — Может, уже потанцуешь со мной? — он пытается перекричать музыку. И кто Джордан такой, чтобы отказать ему? Джордан не уверен, занимался ли Адам, но парень определённо знает, как двигаться, что буквально сводит с ума. Через пару секунд он чувствует себя полностью ошеломлённым. Все его чувства и сам он полностью погружены в Адама. То, как он сжимает короткие волосы на затылке Джордана, слегка оттягивая их назад каждые три такта, его тепло, исходящее от всего тела, его обжигающее дыхание на шее… Он чувствует каждую мелочь. Он думает, что, скорее всего, выпитый алкоголь, шум и свет играют с его чувствами. Но даже сквозь музыку, дым и пар для него есть только Адам. Проходит ещё минута, и он приказывает себе перестать быть таким жалким и сделать первый шаг, потому что все это уже давно переступило границу гетеросексуальности. Он сжимает бёдра Адама и притягивает его ближе. Реакция Адама слегка неожиданная, будто бы он собирался сделать то же самое. Он прижимается своими бёдрами к бёдрам Джордана, пока его руки опускаются вниз по чужой спине, чувствуя ответную реакцию в виде мурашек. — I’ll eat you like a cannibal…— прерывистый голос Адама звучит около уха Джордана, и он действительно хочет винить в этом песню, правда. Конечно, текст не должен быть милым и приятным, но каким-то образом Адаму удаётся заставить слова звучать в пять раз пошлее, чем они есть на самом деле. И Джордан краснеет, словно тринадцатилетний парень, впервые услышавший слово «секс». Он приподнимает футболку Адама и проводит ногтями по его пояснице — не так сильно, чтобы оставить следы, но достаточно, чтобы получить что-то в ответ. Адам опаляет дыханием его шею, Джордан закрывает глаза от удовольствия и может поклясться, что видит звёзды. — Если ты хочешь, то мы можем уйти отсюда, — Адам выдыхает на ухо Джордану, и тот окончательно теряет контроль. Он дёргает Адама за волосы, сталкивая их лбы. — Серьёзно, Лаллана, где ты, блять, был всё это время? — Адам безумно усмехается, когда поднимает взгляд. — В соседнем кабинете, — произносит он, после чего накрывает чужие губы своими. Поцелуи Адама похожи на него самого: убедительные и дерзкие, но в то же время чувственные и страстные. Он прижимает Джордана к стене, достаточно сильно прикусывая его губу и вторгаясь своим языком в чужой рот, исследуя каждый миллиметр. Джордан рьяно прижимает чужие бёдра к своим собственным, заглушая все вздохи и стоны Адама. Он привык контролировать всё сам, ему нравилось это, но есть что-то такое в Адаме. Что-то в том, как он целуется, как от него пахнет, как он смеётся и ухмыляется и как он поёт эти пошлые строки Джордану, просто сводит с ума и позволяет делать Адаму с ним всё, что он захочет. Они отстраняются друг от друга, тяжело дыша, будто бы только что пробежали марафон.— Так, Хендо, — бормочет Адам ему в шею, — к тебе или ко мне?