О птицах и хищниках

Наташа сидит в кресле, забравшись туда с ногами, и задумчиво постукивает кончиками пальцев по подлокотнику. В комнате пахнет кофе, но, вот странно, запах только усиливает сонную негу. Наташа смотрит на собственную постель и ухмыляется, будто кошка, поймавшая птичку. Впрочем, эта птичка прилетела сама. Еще за полночь, когда больше не агент Романова выходила за дверь, постель была совершенно пуста, а вот утром, когда она вернулась домой, на кровати обнаружилась теплая компания. Наташа хмыкает бесшумно, чтобы никого не разбудить, и тянется за остывающим бумажным стаканчиком. Надо признать, что в этот раз она опоздала, и совсем другой хищник поймал ее птицу. А впрочем, зрелище стоит проигрыша наглому конкуренту. Мелкий паршивец втиснулся между рукой Кейт и подушкой, вытянулся, прижимаясь к предплечью, и устроил голову на ее запястье. Прижмурил злоехидные глаза и теперь демонстративно мурчит, а на морде его явно читается: "не шлялась бы где ни попадя, успела бы первой". Но Наташа не в настроении спорить с собственным котом. Наташа в настроении умиленно вздыхать, глядя на эту картину. Сонная Кейт такая уютная, такая домашняя в неизменной фиолетовой футболке, до пояса снизу закутанная одеялом, да еще и в обнимку с котом. Пришла. И вот спит. Сладко и крепко, не смотря на то, что способна насторожиться даже от тихого шороха. Видимо, мозг самого красивого из Хоукаев отчего-то не воспринимает ее как угрозу. Ее и кота. Что немного обидно. Наташа ухмыляется снова и замысливает страшную месть коварной изменнице. Телефон не издает ни звука, делая фото. Ракурс удачный. Видно и мирное такое во сне лицо, и беззащитно открытую шею, и такие нежные линии плеч. И кота. Кота тоже видно, но сейчас это только усиливает накал трогательности, что для мести принципиально. Наташа прикусывает собственную губу и отсылает фото. Для начала лишь одному адресату. Просто чтобы проверить, насколько приятно будет сотворить мелкую пакость. Фото уходит, но ответа пока нет и есть время еще полюбоваться. Строго говоря, Наташа смотрела бы и смотрела. А потом диалог оживает. Другой Хоукай присылает ответ. Тоже фото. Клинт на своем диване, всклокоченный и как всегда насмешливо-возмущенный. В мятых фиолетовых, кто бы сомневался, пижамных штанах, пытается отвоевать у Лаки кусок хорошо если вчерашней пиццы. Полная противоположность ее утонченной, расслабленно-изящной картинке. Но такая же родная. - Что пишут? - спрашивает Кейт, не открывая глаз. - И почему ты сидишь там, когда можешь быть здесь? - И правда! - отвечает Наташа с заметным энтузиазмом и поскорее спускает ноги с кресла, пересаживается, а потом ложится на кровать рядом с Кейт, но по другую сторону от кота. Сейчас она готова делиться. - Смотри. Клинта, возможно, похитили. Отняли телефон. Вот, фото прислали. Но выкуп попросить постеснялись. - И правильно, - Кейт хмыкает, рассматривая изображение. - Кто, интересно, заплатит выкуп за Бартона? Впрочем, собаку мне жалко. Мы должны спасти его! Но она, конечно же, никуда не уходит. Откладывает телефон и тянется к Наташе обеими руками, обнимает за шею, прижимается плотно всем телом. - Да, - невпопад отвечает Наташа, - собаку жалко. Надо поехать. Они замолкают, а кот, лишившийся теплой "подушки", возмущенно возится, демонстративно устраиваясь на одеяле. - Черт, - говорит, наконец, Кейт и отстраняется. И это, конечно, досадно. - Придется ехать! Я должна знать, кто это снял!