Спаси меня

— Всю свою жизнь наш отец был достойным примером не только своим детям, но и окружающим. Он в обыденной жизни демонстрировал мудрое понимание истинных ценностей, доброту и преданность. Любой человек уходил от него с просветленной душой. А нам, своим детям, отец привил любовь к людям, высокое чувство ответственности и преданности Родине. Его уход мы считаем несправедливо ранним. Вечная ему, светлая память! — девушка вздохнула, пытаясь сдержать слезы, она закусила внутреннюю сторону губы. Воспоминания проносились в голове со скоростью света: вот она на руках своего уже покойного отца, вот она идет в первый раз в школу, вот, держа папу под руку, она стоит в красивом, длинном, белом выпускном платье… А сейчас ее отец в этом деревянном, ненавистном ею ящике. Её папа мертв. Медленными шагами девушка спустилась с миниатюрной сцены и села на стул. Рядом с ней был ее старший брат, которому тоже недолго осталось. — Грейс — дочь нашего покойного, спасибо ей за столь теплые слова, — сказал священник, и зал зааплодировал девушке. Закусив губу, она вздохнула. К ней подходили люди и говорили утешительные слова, но Грейс знала, что это лишь соболезнования вежливости ради, ведь они не теряли маму, бабушку, дедушку и сестру в один день. В полной мере они не могли прочувствовать то, что чувствует она, не могли понять, насколько ей горько и печально. У них есть свои дети, свои семьи, которые ждут их, и они все здоровы, все живы. Чья-то теплая и мягкая рука опустилась на плечо девушки. — Грейс, — женщина села на стул рядом. Приторный запах её духов, до этого висевший в зале, теперь забил нос несчастной Грейс. — Моника, — хриплым голосом проговорила блондинка и брезгливо скинула руку женщины со своего плеча. — Я просила не приходить сюда, — грубо сказала девушка. — Ну он ведь мой муженек, как же я не приду, — усмехнулась Моника и поправила дорогое ожерелье. — Тем более хотелось посмотреть, что мои ребята сделали с этим стариком, — она показала на гроб, — всё-таки молодцы они: семнадцать ножевых ранений, — ехидно улыбнулась женщина. — И следов не оставили… — Грейс была на пределе, кровь в жилах закипала. — Заткнись, заткнись! — закричала девушка, вскочив с места. — Заткнись, мразь! — люди оборачивались и с жалостью и недоумением смотрели на нее. Развернувшись, Грейс побежала в туалет. Слёзы обжигали лицо, а ногти впивались в кожу от сжатых в кулаки ладоней. Она оперлась об раковину и взглянула на свое отражение. Она не была красавицей, но и уродиной ее не назовешь. Светлые волосы и голубые глаза, искусанные губы кровоточили, а взгляд был печальный. За последние три года она не улыбалась — она забыла, как смеяться и как радоваться. Она жива снаружи, но мертва внутри. В туалет медленной походкой зашел её брат. — Ник, это женский туалет, — хмыкнула Грейс, а он легонько улыбнулся. — Я пришел успокоить тебя, — Ник обнял девушку за плечи, — ты так быстро убежала. Из глаз сестры брызнули слезы, и, обняв брата за шею, она разрыдалась. — Ник, она убила его, — всхлипывая и еле слышно прошептала блондинка. Ник ещё крепче её обнял. — Я знаю, маленькая моя, я знаю, — он грустно вздохнул. — Там прощание с отцом, — Грейс кивнула и, вытерев пальцем слезы, направилась к выходу из туалета. Она села на своё место и уставилась на гроб. — Грейс Франческо Мартин, — спокойным голосом священник позвал её, — попрощайтесь со своим отцом. Девушка легонько кивнула, подошла к гробу, склонилась к отцу и прошептала: — Я люблю тебя, пап, — она поцеловала его в лоб, потом взяла за бледную холодную руку и, сжав её, добавила: — Пока папочка, — Грейс поцеловала руку своего покойного отца, посмотрела на него в последний раз и, сдерживая слезы, вернулась на свое место.

***

Холод, дождь, сырость — привычная погода для Лондона. По мрачным улицам идут спрятавшиеся под зонты люди, одетые в серые плащи. Все они спешат куда-то, у каждого из них свои проблемы, каждый из них думает о чём-то своём. В толпе этих спешащих граждан идет девушка в белом плаще, её лицо скрывает чёрный зонт. В отличие от других она никуда не торопится, не замечает луж на пути и не обращает внимания на свои замёрзшие руки и ноги. Она просто медленно идёт, без цели. У этой девушки погибли все родственники, остался лишь больной лейкемией брат, но и до его смерти остались считанные дни. А ведь его можно было спасти, но деньги, которые предназначались на лечение Нику забрала Моника. Моника — тридцатисемилетняя женщина, она была женой покойного отца Грейс и Ника, но не была их матерью. Она даже не любила Грега, ей нужны были только его деньги, и, получив их, Моника оставила Грейс и её брата без средств существования. Девушке пришлось бросить учебу в Гарварде и пойти работать официанткой. Она еле сводит концы с концами и пытается выжить в жестоком мире. Пройдя ещё пару улиц, Грейс остановилась у небольшого ресторанчика с названием «У Джейкоба». Тяжело вздохнув, она толкнула дверь. В нос ударил запах свежей выпечки и кофе. Грейс повесила своё пальто на вешалку и зашла на кухню. — Привет, ребята, — она посмотрела на персонал, к ней подбежала пухлая женщина и крепко обняла. — Грейс, детка, ты в порядке? — с тоской смотрела она на блондинку. — Да, да, да, мисс Хезер, я в порядке, — Грейс кивнула и отошла от женщины, — мой столик уже занят, я должна обслужить его, — девушка вышла из кухни и направилась к кудрявому парню. — Здравствуйте, ваш заказ готов? — она достала блокнот и ручку, вопросительно взглянув на парня. — Я буду шарлотку и капучино, — он посмотрел на неё своими изумрудными глазами. Грейс кивнула и направилась на кухню, чтоб отдать бумажку с заказом, а после продолжила обслуживать другие столики. Когда заказ первого посетителя был готов, она взяла поднос и вернулась к парню. — Вот ваш заказ, — официантка поставила на стол капучино и шарлотку, и уже собралась уходить, как вдруг парень схватил её за запястье. — Девушка, с вами всё хорошо? — спросил он, глядя ей в глаза, — я в этот ресторанчик давно хожу, тут обычно все дружелюбные и улыбчивые, а вы грустная. — Это мои проблемы, — она резко дёрнула руку, высвободив её от его лёгкой хватки, и рукава блузки задрались, обнажив многочисленные порезы. — Что это такое? — кудрявый любопытно рассматривал их. — Ничего, простите, — быстро извинившись, Грейс ушла на кухню, оставив зеленоглазого незнакомца в недоумении.