Его безумная часть души

Глава о том, как один день, в котором присутствует чужая смерть, может изменить всю дальнейшую судьбу другого живого человека. Человек живет до тех пор, Пока жива память о нем.       Беллатрикс Блэк сделала все, что от нее требовалось: поместила бесценную чашу основательницы школы Хогвартс в неприступное хранилище банка, вернулась в замок и ни с кем не обсуждала предстоящий масштабный террор, уготованный Темным Лордом, дабы не выдать своей подозрительной осведомленности в щекотливом вопросе, но этого и не требовалось.       Все старшекурсники слизерина и так были подробно оповещены родителями о грядущей битве за Министерство магии, а некоторые даже готовились принять в ней непосредственное участие.

***

      Понедельник. Первый урок по зельеварению, в компании лояльного декана, который никогда не старался скрыть свою любовь и предпочтение змеиному факультету – не самая плохая перспектива.       Приятно удивляясь, Рудольфус проводил глазами стройную фигуру невесты, первый раз в жизни на этом предмете, занимающую свободное место рядом с ним и даже словно расцвел:       - Ты партой не ошиблась, красавица? Я мою голову, принимаю душ, да и на уродца Снейпа совсем не похож. Здесь какой-то подвох?       - Уймись, а лучше сотри эту приторную ухмылку со своей физиономии. Нет никакого подвоха, - устало ответила девушка, доставая необходимые принадлежности для занятия, - нам нужно поговорить.       - Доброе утро, - в класс вошел отдохнувший, явно выспавшийся профессор Гораций Слизнорт, одобрительно отмечая, что большая часть семикурсников не прогуливает урок, - приношу свои извинения, меня задержал директор, поэтому сразу к делу.       - О чем ты хотела поговорить? – склоняясь ниже к ее волосам, прошептал Лестрейндж, изредка поглядывая на преподавателя.       - … Открываем учебники на странице двести шестнадцать…       - Ты знаешь, что будет завтра?       - … Находим раздел с зельями против ядов…       - Имеешь ввиду Министерство?       - … Внимательно читаем состав снадобья от укусов летающих громогоров…       - Да, Министерство и всех, кто будет там. Тебя поставят наровне с остальными Пожирателями смерти, которые вдвое, а то и втрое опытнее и искуснее нас.       - Мне плевать куда меня поставят, Белла. Я не Малфой, я не трус.       - … Обратите внимание, что в состав рецепта входят зерна черных желудей. Черных, а не коричневых..!       - Я не считаю тебя трусом, Руди, это меня и пугает. Разгоряченный кровавой битвой, ты влезешь в самое ее пекло и не сможешь от туда выбраться, тебя поймают авроры, и вся страна узнает о принадлежности рода Лестрейнджей к Милорду… Доставай котел, многие уже приступили к приготовлению.       - … Желаю приятной работы. По обыкновению, обладатели наилучшего зелья уйдут отсюда без домашнего задания.       - Я что-то не понял, - устанавливая увесистую емкость на стол, усмехнулся парень, - ты переживаешь за меня?       - Ну хоть кто-то должен это делать, раз твоя собственная голова лишена мозгов.       На секунду глаза жениха помрачнели и он уже серьезно спросил:       - Что будет с тобой? Станешь наровне с мужчинами кидать проклятия и сыпать Непростительными?       - Нет, мне приказано… в общем у меня другое задание. Я не могу тебе сказать, это…       - Мисс Блэк, готовить противоядия несомненно очень увлекательный процесс, - сделал замечание Гораций, - но могли бы вы менее бурно обсуждать мое задание.       - Конечно профессор, извините, - и уже совсем тихо добавила, - неси все по списку, Руди и не смей завтра высовываться. Будь в тени, я о большем не прошу.       - Как прикажете, моя Госпожа, - веселился Рудольфус, подражая почитателям Темного Лорда, - что у нас там? Три когтя саламандры, кровь болотного червя и желуди. Будет сделано.       Размяв желтые, отшлифованные когти, Белла добавила их в кипящую жидкость и принялась за коричневые желуди. Первый, второй, третий и четвёртый, мелко порезанные, они отправились в котел, поварившись несколько мгновений и с оглушительным взрывом вырвались из кипящей массы, засыпая все вокруг, как будто это был свежий попкорн.       - Что и требовалось доказать, друзья мои, - с укоризненным видом, приближаясь к парте молодых людей, негодовал Слизнорт, - если много разговаривать на моих уроках, вы со сто процентной вероятностью умрете от укуса громогоров, так и не узнав о свойствах черных желудей.       - Простите нас, - в один голос простонали облитые вязкой жидкостью студенты, - мы начнем все с начала.       - Не думаю, что на это хватит оставшегося времени. Вы получите одно общее домашнее задание и второе, как отработку неудавшегося рецепта, жду вас вечером в любой день текущей недели. А вам, мисс Блэк, настоятельно советую вернуться к своему «старому» напарнику, во избежание новых отработок. На прежнем месте вы были куда полезнее.       После уроков, которые прошли значительно успешнее чем зельеварение, все посвященные в завтрашний рейд, собрались в комнате старосты мальчиков, деловито беседуя и передавая по кругу бутылку огневиски хорошей выдержки.       - Темный Лорд неспроста ждал так долго, - уверенным тоном рассуждал Руквуд, - его план, скорее всего, не имеет непредвиденных сторон. Мы сделаем этих задавак и все получим Черные метки.       - Не будь так уверен, Август, - перебила его пламенную речь Беллатриса, - чтобы получить Метку, мало без разбора махать палочкой. К примеру, ты должен отличиться в бою, убить опытного аврора, выведать тайну, ну или на худой конец взять в плен влиятельного чиновника.       - Какую же страшную тайну выведала ты, боюсь даже представить… Я буду пристально наблюдать за тем, как ты, Беллс, будешь брать в плен действующего министра магии, засучив левый рукав.       Прошло почти два месяца с тех пор, как девушка получила Черную метку, но зависть и злоба парней не только не утихли, они росли день ото дня, превращаясь в паранойю. Некоторые из них, такие как Малфой и вовсе считали, что почетный отличительный знак Господина, достался ей за совершенно неформальные услуги и женскую привлекательность, что по сути являлось правдой, но произносить в слух этого было нельзя.       - Придержи язык, - оскалился Лестрейндж, допивая остатки алкоголя, - Беллатрикс поручено особое задание, - повторял он ее слова, свято в них веря, - и вполне возможно, что ты будешь в большей безопасности, чем она.       - Завтра никто не будет в безопасности, - сурово подытожил Люциус, - мой отец считает, что Пожиратели еще не готовы к такой операции, он…       - Зато твой отец вполне готов занять пост Министра Магии, Малфой, - язвительно прошипел Мальсибер, - и вряд ли он откажется присесть в теплое кресло, если нас посетит удача.       - Кто бы говорил, мой несдержанный друг, - подражая голосу Абраксаса, протянул парень, - если бы наш глава отдела образования не струсил на прошлом рейде, вызвав немилость Сам-знаешь-Кого, - намекал он на его отца, - глядишь, уже бы сидел, в как ты выражаешься, теплом кресле, а теперь извините и подвиньтесь…       - Довольно! – прервал их Амикус, - у нас есть общий враг, а вы грызетесь между собою, как стайка голодных собак, такое поведение – первый шаг на лестницу поражения.       В миг приняв невозмутимое выражение лица, напоминающее восковую маску, Люциус уже холодно предложил:       - Завтра в девять часов, мне поручено раздать порталы, которые перенесут вас к месту назначения, согласно стратегическому плану, составленному лично самим Повелителем, а сегодня все желающие, могут посетить Выручай-комнату, чтобы лишний раз отточить тактику боевых искусств и усовершенствовать линию защиты.       Опьяненные азартом шуточного сражения и разгорячившие кровь алкоголем, парни дружно приняли любезное приглашение, расценивая его больше, ни как жизненно важный урок, а как способ лишний раз покривляться друг перед другом и только Беллатрикс категорически отказалась. Ей не давала покоя мысль, что эти юные нахалы, многих из которых Темный Лорд даже не видел в глаза, получат превосходный шанс показать себя и привлечь внимание, а она та, что тренировалась, не жалея себя месяцами, овладела сотней темномагических заклинаний и применяла непростительные, будет стоять в тени своего Господина и бездействовать, пока дорогих сердцу людей убивают. Хотелось ломать и рушить, рвать волосы и царапать в кровь ладони от несправедливо принятого решения, от лжи о важном личном задании, в которое все поверили, от насмешек о полученной метке и жалости к непутевому жениху. Все должно было быть не так и это главное, но к сожалению, она ничего пока не решает.       Быстро пролетела беспокойная ночь без сна, бросая разум в тягостное забытье, уроки, на которых не было услышано ни единого слова и день – тягучий и скверный, скорбный предвестник начала страшной ночи.       Восемь часов. Беллатриса Блэк подобно статуе, неподвижно стояла в своей одинокой комнате, стараясь унять нарастающую дрожь. Всего час остался до ее личного испытания, которое нельзя было провалить. Облачившись в простое, черное платье, длинные кожаные сапоги и теплую мантию, она хотела взять и раствориться, прихватив с собою Руди, отца и всех, кто добровольно отправляется на бойню, но не могла. Ведь этого хотел ее Лорд, а все его решения заведомо правильны и безоговорочные, даже те, которые несут горе и смерть.       Переведя глаза на часы, девушка спохватилась, сорок пять минут отсчитали неугомонные стрелки, пока Белла разрывалась на части, пытаясь очнуться.       - Соберись, - тоном, не терпящим возражений, приказала она себе, - с ними все будет хорошо, а мне еще выпадет шанс блеснуть.       Развернувшись на высоких каблуках, студентка понеслась в спальню Люциуса, расталкивая по дороге младшекурсников, подобно тараканам, снующих под ногами.       Заветная дверь оказалась заперта новым паролем и многочисленные повторения фразы «чистая кровь» не принесли успеха. Напуганная и озлобленная мыслью, что парни могли улизнуть без нее, староста отчаянно замолотила кулаками, помогая себе тупым, твердым носом сапога. В очередной раз занеся руку для удара, она еле успела затормозить, заметив перед собой не предательскую дверь, а постное лицо Малфоя, бровь которого была издевательски изогнута.       - Я вижу ты планируешь привлечь как можно больше внимания к нашим персонам. Зачем утруждаться, может сразу отправишься в кабинет директора и выложишь все планы? А лучше запиши, вдруг он половину не запомнит или прослушает.       Убирая с дороги вечно недовольную персону, она просочилась в комнату и обвела глазами присутствующих. Там находились все, кроме нее - серьезные, скованные в непривычно мрачно-черных одеждах и глубоких капюшонах.       - Пора, - голос Люциуса заставил девушку оторваться от простодушного и родного лица Рудольфуса, - перемещаться будем тройками, в разные концы оцепленного периметра Министерства. Для тебя, Блэк, отдельный портал, куда бы ты не приземлилась, желаю удачи.       Лестрейндж в компании Малфоя и Яксли подошел к потускневшему, серебряному кубку, смело готовясь покинуть пределы школы, но на мгновение замешкался и повернулся к невесте.       - Береги себя, - затем, на счет три, они дружно прикоснулись к холодному металлу и исчезли из спальни, оставляя после себя звенящую пустоту и одиночество.       Не задерживая перетекающую процессию, Беллатрикс подобрала маленький, отполированный башмачок, оставленный специально для нее, выровняла сбившееся, рваное дыхание и закружилась в привычном водовороте переходной невесомости.       Приземлившись на редкость грациозно, она очутилась в крепких руках, плотно сомкнувшихся на ее талии.       - Добрый вечер, Милорд, - пересохший от волнения язык, чувствительно царапал по небу.       - Ты всегда очень пунктуальна, Беллс, - отозвался мужчина. Он обнимал ее, но не больше, а лицо его было сурово и сосредоточенно, возможно Темный Лорд даже волновался, хотя определить этого не представлялось возможным, - пойдем, все давно уже ждут, без моего особого сигнала, никто не посмеет начать штурм.       - Они верят в вас, Мой Лорд. Не сомневаюсь, что сегодня победа будет на нашей стороне.       - Я тоже, - в протянутых ладонях волшебника красовалась черная, извитая змеей золотого рисунка, маска, - надень ее и свой капюшон, не хочу, чтобы кто-то видел тебя или узнал.       Закрыв лицо плотной завесой, Белла тут же почувствовала себя намного увереннее. Это была не просто маска, а броня, путеводитель по безнаказанным тропам вершения правосудия и щит - отражающий любой удар.       - Возьми меня за руку, милая и да здравствует чистота крови.       Через несколько минут, они оказались на широкой площади возле Министерства, подозрительно пустующей, а вернее, предусмотрительно зачищенной. Стоило им появиться, как из темноты колонн потянулись черные фигуры Пожирателей смерти, со скрытыми лицами и черствыми сердцами. Каждый приветствовал Повелителя почтительным поклоном и немым молчанием. Лишь один голос, до боли знакомый голос Сигнуса Блэка потревожил тишину.       - Все готово, Милорд. Наши люди заняли позиции. Прикажите начинать?       - Начинайте... - подобно кобре прошипел предводитель, и снова взявшись за рукав мантии студентки, аппарировал в само Министерство.       В главном холле, возле большого фонтана, он остановил свое шествие, всматриваясь в бесконечное мигание волшебных каминов, торжествующе наполнявших зал его слугами. Когда вспышки наконец прекратились, все присутствующие услышали властные команды.       - Отряд Альфа - в отдел тайн. Первый отряд - в хранилище магических артефактов. Второй отряд - этаж главы Визенгамота. Оставшиеся - по местам, для защиты от мракоборцев, которые несомненно скоро прибудут.       Отрепетированными движениями, слуги разбрелись по назначенным точкам, а узнаваемая маска отца осталась в холле, в качестве командующего компанией "пушечного мяса", в которую он вошел не понятно по каким причинам.       Волан-де-Морт, с выглядывающей из-за спины Беллой, выбрал для обзора самое выгодное место, скрыв обоих сильным заклятием невидимости и если в случае поражения, его преданные поданные сложат головы на верной службе или отправятся заживо гнить в Азкабан, он прихватив свою молодую любовницу, незаметно исчезнет, не оставив ни следа своего пребывания, ни намека на участие.       Трансгрессировать в стенах Министерства было невозможно, поэтому захватчикам понадобилось около четверти часа, чтобы присутствующие услышали вой сигнальных сирен, свидетельствующий о том, что некто посторонний проник в святая святых и само представление началось.       Стальным голосом, какого его дочь никогда не слышала в пределах родного поместья, мистер Блэк злобно прорычал.       - На исходную позицию! Палочки наготове! У нас не более пяти минут до прибытия авроров и если кто-то облажается, я буду лично пытать его так, что поцелуй Дементора покажется любовной сказкой.       Все, как один, похожие друг на друга Пожиратели, рассредоточились по залу, нервно поглядывая на более опытного командира. Не издавая ни малейшего шума, они стройными рядами чернели в свете факелов, соблюдая такую тишину, что даже уши закладывало от ее пронизывающего звона. Звона не похожего ни на что, звона - страха.       Начиная со второго, каждый последующий массивный камин, начал вспыхивать ядовито-зеленым пламенем, издавая зловещий треск, а холл, как рой агрессивно настроенных пчел, густо наполнялся аврорами. Не ожидая, что к их прибытию готовы, они подверглись дикому дождю из темномагических заклинаний, пришедшихся прямо в лицо и в панике попятились за хлипкие укрытия.       Тут и там слышались отчаянные и фанатичные голоса, выкрикивающие Непростительные, а число теней в капюшонах, явно превосходило "армию светлой стороны".       Сжавшаяся в комок и ежесекундно благодарившая невидимое заклинание Белла, уже не была так уверена в том, что хотела бы присутствовать в составе любого из отрядов Волан-де-Морта, наконец убедившись воочию, что "жалкие неудачники", как называл Люциус мракоборцев, не такие уж и жалкие, а напротив - свирепые, расчетливые и хорошо обученные воины, без труда справившиеся бы с наивной, хвастливой школьницей.       - Милорд, они продолжают прибывать, отец не выстоит с тем количеством людей, что здесь имеется.       - Не беспокойся, Беллс, сейчас вернутся остальные Пожиратели. Это твоя первая битва и поэтому эмоции берут верх, отключи свою жалость и боязнь за близких, насладись завораживающим зрелищем падения лучших представителей классов, окунись в пьянящее чувство витающей смерти и учись. Учись, ведь ты не всегда будешь стоять за моей спиной.       В бурлящей, шумящей, стонущей какофонии утопал главный зал Министерства магии. Стоны, крики, кровь и копоть, все смешалось в каком-то безумном водовороте кипящего мужского адреналина и азарта.       Беллатриса Блэк не могла представить ничего, даже отдаленно похожего, на это адское столкновение, когда лежала в своей мягкой и удобной постели старосты и придавалась горю о несовершенных подвигах. Какой же она тогда была глупой. Здесь и сейчас, наблюдая, как под прочными, непроницаемыми масками гибнут знакомые и родные люди, она в один миг повзрослела, скинув розовую пелену с детских глаз, открывая их уже во взрослой жизни, суровой реальности войны и утрат.       - Не прикажете ли отступать? - юный голос, явно принадлежащий ученику, обратился к Сигнусу, - мракоборцев слишком много и было бы глупо надеяться, что мы одолеем их.       - Вернись на свое место, щенок, и пусть потом твоя мать подотрет... Альфа прибыли...       Черной волной, снося все на своем пути, отряд Альфа, возглавляемый Абраксасом Малфоем, как теперь стало понятно по торчащим белым прядям, выбившимся из - под маски, закончил свою миссию в Отделе тайн и с новыми силами вступился за изрядно потрепанных братьев.       Красные вспышки защитных чар с трудом отражали зеленые лучи Авада Кедавры, к несчастью иногда пропуская их, рев проклятий и Круциатуса с двойной силой электризовал воздух, заставляя его трещать и раскалываться на молекулы, но радость от подоспевшего подкрепления оказалась мимолетной, на каждого нового Пожирателя из камина выходила пара авроров и так по кругу.       Путь к отступлению был полностью отрезан, чистокровные волшебники, зажатые в тугое кольцо стражей порядка, цеплялись за последнюю ниточку надежды, в лице своего Повелителя, не ведая даже, где он находится.       По мере сокращения расстояния между противоборствующими сторонами, в ход пошли не только заклинания, но и рукопашный бой. Каждого обездвиженного Пожирателя смерти тут же аппарировали из Министерства в стены, в которых по мнению блюстителей закона им было самое место - мрачный и ужасный Азкабан, а активно сопротивляющихся - немедленно проклинали.       Густой туман сотен заблудших вспышек превращали воздух в плотную завесу, иногда спасительно скрывающую от глаз испуганной школьницы величественные картины смерти.       В перемешанном сплетении мантий, тел, рук и злобы, Белла тщетно старалась различить хотя бы одну знакомую фигуру, находясь на гране между дикой истерикой и безумным помешательством.       Стыдясь своей малодушности, она неустанно взывала к Мерлину, моля о спасении и конце битвы, прекрасно понимая, что верное спасение совсем близко и рядом, но не спешит на помощь.       Прошло не более минуты, как глаза уловили сразу две сцены ожесточенных разворачивающихся действий. Именно этот эпизод, в дальнейшем, навсегда останется в памяти девушки, а возможно и станет отправной точкой в долгое путешествие ее личного помешательства разума.       Выронив палочку и теряя сознание, из последних сил сопротивлялся и пытался освободиться пожилой Сигнус. Крепкие "объятия" молодого мракоборца уверенно удерживали его в стальном капкане, мешая дышать, а оружие второго волшебника находилось наизготове, нетерпеливо ожидая применения.       В десятке метров от них, трое министерских служащих терзали тело ее одноклассника, в том, что это был ученик не оставалось никаких сомнений, дрался он яростно и смело, но не опытно и опрометчиво, загоняя тем самым себя в могилу.       Вывернув руки буйного парня, аврор стащил с него резную маску, обнажая красивые черты смуглого лица Рудольфуса Лестрейнджа и мир перевернулся...       Вдох-выход... Раз... Два... Три... Вдох...       Вариантов развития событий было не так уж много: Руди доставят в Азкабан, отдав на растерзание безжалостным дементорам, а на его семью начнутся гонения, отца же, скорее всего, подвергнут проклятию, исход от которого сложно представить.       Вдох-выдох... Два человека, два родных и любимых волшебника, двое сильных мужчин, но сердце одно и его невозможно разорвать на части. Страшно. Очень и очень страшно.       Сжав в руке черную изогнутую палочку, Беллатрикс вырвалась из спасительного укрытия своего Господина, и бросилась в самую гущу кровавого месива. Злость, ненависть, адреналин, горе, весь спектр эмоций уместился в короткой, но такой емкой фразе.       - Авада Кедавра! - ядовито-зеленый луч, четко следуя своей траектории, за долю секунды достиг своей цели и мракоборец упал.       Она спасла его... Спасла... С будущим мужем теперь все будет в порядке, он в безопасности.       Развернувшись на сто восемьдесят градусов и приготовившись к новой атаке, Белла резко отступила. Шок, слезы, полное неверие в случившееся, не давали ей даже пошевелиться. В то время, пока она выручала жениха, ее родной отец цеплялся за последний шанс остаться в живых, но так и не смог ухватиться.       Могучее тело хозяина поместья Блэквуд, уныло лежало на холодном, мраморном полу, не подавая признаков жизни.       Она опоздала! Она предала собственного отца, променяла его на беспечного мальчишку, проку от которого в бою, возможно и не было, но время не повернуть вспять.       - Круцио! Круцио! Круцио! - кричала студентка, разбрасывая Непростительные невероятной мощи в разные стороны и пробираясь к телу.       Когда до родителя оставалось не больше пары метров, некто, в трое превышающий ее по силе, грубо дернул за спущенный капюшон, обнажая копну кудрявых волос и потянул назад.       - Авада Кедавра! - новый луч, новый всплеск гнева, новая смерть. Казалось бы, что может быть проще?       - Отец. Папа. Очнись, пожалуйста, прошу! - трясла она за грудки остывающее тело, - Вставай, папа! Ты должен жить. Это Беллатрикс - твоя дочь. Слышишь? Слышишь?       Всю свою жизнь Сигнус Блэк имел проблемы с сердцем и лишь благодаря деньгам и лучшим колдомедикам оставался на плаву, продлевая дни на белом свете, всячески избегая стрессов и нагрузок, но слабое здоровье, сильно подорванное побегом Андромеды, напомнило о себе в самый неподходящий момент. Оно лишило сердце возможности биться, навсегда остановив его ход.       Смерть отца, смерть мракоборцев, смерть Пожирателей, сплошной поток смертей, черной рекой хлестал изо всех щелей, заполняя каждый уголок Министерства и юной девичьей души.       Придаваться горю сидя на полу, было не самым умным решением, учитывая, что в любую секунду ее могла постигнуть участь старшего Блэка.       - Поднимайся! Ты же этого хотела? - ругалась она на себя.       - Круцио! Конфундус! Инкарцеро! Круцио! Круцио! - "Ох, Беллс сколько ты еще продержишься? - кричал внутренний голос, - "Какая же ты глупая: тебе приказали смотреть и учиться, а не лезть в кипящий котел обреченных на гибель мужчин. Что станет с Друэллой и Нарциссой, когда они узнают, что потеряли двух самых близких людей? А Темный Лорд? Он, наверное, обрадуется моей кончине, ведь ему ни к чему слуга, так своевольно нарушающая правила".       - Круцио! Остолбеней! Авада Кедавра!       Шаг за шагом семнадцатилетняя староста змеиного факультета в "дружной" компании зрелых служителей Того-Кого-Нельзя-Называть, оттеснялась в самый темный угол Министерства. Какой толк был в том, что лидирующие отряды час назад забрали из хранилищ много необходимых вещей? Если сейчас они все погибнут, умрут или окажутся в тюрьме.       Вдох-выдох... "Простите меня, мой Лорд, я сожалею, что ослушалась Вас." - Белла послала самый сильный мысленный импульс, на который только была способна и замерла.       - Адский огонь!! - оглушительный голос, словно пропущенный через десятки микрофонов, заставил всех обернувшись отвлечься.       Разрушительная стена пламени, высотой более четырех метров, отрезала путь к Пожирателям и проложила им опасный коридор до единственного доступного камина.       - Уходим! - скомандовал старший Малфой и первый ринулся к выходу, не заботясь даже о том, где находится его сын и наследник.       Когда почти все черные маски покинули главный холл, адское пламя ожило и сметая все на своем пути приняло форму, в точности напоминающую узор темной метки. Желто-оранжевый череп то открывал, то закрывал огромный рот, периодически выпуская из него извивающуюся змею, а в замен заглатывая все новые и новые жертвы состоящие из обезумевших авроров, выбирая их в случайном порядке.       Лишь третья часть служащих Министерства, смогла выбраться из всепоглощающей и прожорливой пасти раскаленного убийцы. Лишь третья часть... Но ее было не достаточно, чтобы встать на защиту всех домов важных волшебников и чародеев, а ведь на это и был расчет. Ослабить охрану, пробить брешь, найти лазейку, атаковать, когда слабы...       Бежали все. Бежали мракоборцы и охрана, бежали Пожиратели и Ближний круг, бежала Беллатрикс. Слабо спотыкаясь, падая и вставая, она не отставала от общей процессии, которая, вырвавшись наружу, бросилась, как крысы в россыпную.       А куда бежать ей? Нащупав в кармане отполированную туфельку - ответ пришелся сам собою. Школа. Школа Хогвартс - вот воистину безопасное место... и она аппарировала, очнувшись в том же месте, которое оставила накануне битвы.       Темная, пустая и холодная комната Люциуса, своим видом напоминала ее душу, разбитую, треснувшую и разлетевшуюся на сотни осколков. Часы над камином показывали половину третьего. Пять с половиной часов продолжался этот Ад и, казалось, нет ему конца.       - Спать. Мне срочно нужно лечь спать, - бесцветным голосом скомандовала она себе, но характерный хлопок перемещения застигший студентку в дверях, заставил обернуться.       Посреди спальни, в тусклом свете единственной свечи, стояли Рудольфус и Мальсибер. Густо покрытые кровью, они еле держались на ногах, размеренно покачиваясь из стороны в сторону.       - Руди, ты жив! - неожиданный приступ нежности, вызванный пережитым горем, выплеснулся наружу.       Студентка на ватных ногах подбежала к жениху и впилась в сухие, окровавленные губы, которые все же не заставили себя долго ждать и ответили на поцелуй.       - Ну, меня так встречать никто не будет, так что я сразу пойду спать, - кисло улыбнулся одноклассник и заковылял в коридор.       Губы Лестрейнджа, не смотря ни на что, были очень теплыми и мягкими, а проникновения языка достаточно умелыми. Пользуясь ситуацией, парень трогал и сминал каждый участок тела, до которого мог дотянуться, совершенно не заботясь о приличие и морали.       - Формально - это все еще моя комната и, к вашему разочарованию, я остался жив, - издевательские нотки Малфоя не растворил даже смертельный бой и ко всеобщему удивлению, он выглядел уже с иголочки опрятно, надменно и пафосно, словом, как всегда.       - Не ревнуй, я ухожу, - простонала Белла, отрываясь от соблазнительных губ, - он весь твой. Спокойной ночи.       - Спокойной.       - Спокойной ночи, милая.       Тихий, пустой коридор, одинокая лестница, мрачная спальня старосты девочек, все было до боли знакомо и обычно, но в то же время все изменилось, а точнее, стены и мебель оставались прежними, а вот их обитательница - прежней уже никогда не станет...       Отец умер и в этом была полностью ее вина, она легкомысленно кинула жребий судьбы, спасая жениха от тюрьмы и променяв на это жизнь родителя. А сколько авроров погибло от хлестких проклятий юной школьницы, неустанно метавшей Непростительные в каждый шевелящийся объект?       Сколько, возможно, добрых и порядочных мужчин не вернутся домой к женам и детям, так же, как ее отец? Девушка отомстила за него, без сомнения, но стоила ли одна жизнь, пусть и дорогого человека, десятка других, если все умирают одинаково, а у смерти нет различий и предпочтений.       Кутаясь в теплое одеяло горячих струй душа, Беллатрикс тряслась и содрогалась в припадке истерического рыдания, утешаясь лишь тем, что завтра никто и не за что не заставит ее встать с постели и открыть глаза в новом для нее мире, где она стала убийцей людей и палачом отца, где больше нет места детской сентиментальности и наивным рассуждениям.       Сегодняшней ночью, Беллатриса Друэлла Блэк распечатала свой список жертв, начиная сразу с нескольких. По прошествии лет, он будет только расти и множиться с геометрической прогрессией, пополняясь невинными и виновными, а сердце и душа твердеть, превращаясь в осколок прочного, острого льда.       Эта ночь стала первой и последней, когда она жалела и плакала, когда корила себя за что-то и стыдилась содеянного. Вскоре все эти чувства уйдут, сотрутся, сгинут, растворятся и больше никогда не помешают ей выполнять священные указания своего Господина, положив на алтарь его праведной службы всю себя, отдаваясь до последней капли и не оглядываясь назад.