Весь этот джаз

...Марианна за целый день не видела и не слышала своего гангстера. И Танг со Стефи ничего не могли сказать о том, куда подевался плохой босс и его банда. Но девушка подозревала, что Богг отправился завершать то, что начал: вывозить Милу и Алекс из города. Возможно, эта операция потребовала больше усилий и ресурсов, чем было ранее запланировано. Вечером, перед выходом на сцену, взволнованная певица осмотрела зал, спрятавшись за опущенным занавесом. Темный угол босса был пуст. Он не вернулся к её выступлению. И мощная фигура Брута – верного телохранителя – тоже нигде не маячила. Сердце Марианны болезненно сжалось, горло так сдавило, словно какой-то негодяй положил на него жестокие пальцы. Девушка только сейчас поняла, что когда-нибудь может не увидеть своего любимого. Значит, у плохого босса была очередная порция темных дел и неприятностей. Выступать пришлось так, как она не любила – без прикрытия голубого взгляда, с ноющей болью в сердце. И на глаза девушки то и дело наворачивались слезы. Но Марианна твердила сама себе, что это от яркого света софитов, и приказывала держаться. Она пела о любви, запретной и сладкой, печальной и губящей. И голос предательски дрожал, как и руки, которыми она поглаживала стойку микрофона. Ей летели аплодисменты и восторженные крики и стоны посетителей. А она выступала, изящно поводя руками, чувственно выгибая тело, которое наполнялось теплом от сексуальных напевов саксофона, и мечтала лишь о том, чтоб сейчас откинулись темно-синие занавеси у дверного проема и вошел её любимый, усмехнулся, фирменно, криво. Чтоб показались его клыки, чтоб он даже выпустил облако дыма, скрывшись в нём. И главное – чтоб посмотрел на неё с нежным голодом и обожанием. Вечером, убрав макияж с лица, а концертное платье – в шкаф, Марианна переоделась и вышла в коридор. Одиночество уже давило её, порождало тёмную тоску, от которой хотелось скулить, и всё вокруг казалось чёрно-белым. А потом услышала голос Богга – он с кем-то переговаривал в зале. Всё в Марианне перевернулось, сердце за секунду разбухло так, что стало больно ребрам. Она сорвалась с места, быстро и бесшумно прошла в клуб. Там было дымно и темно. Уборщики уже закинули стулья на столы – вверх торчали их тонкие ножки, и зал стал похожим на молодой зимний лес. Тихо шуршала метла где-то в дальнем мраке. Богг сидел у бара, устало, сутуло, вытянув длинные ноги. Галстук его был ослаблен, шляпа лежала на остром колене. Рядом на полированной поверхности стойки поблескивал пустой стакан, жутко чернел пистолет. Стефи плеснула боссу еще бурбона, оставила рядом бутылку и исчезла в неизвестном направлении. Как она умела это делать, Марианна до сих пор не могла понять. Богг крутил себе сигарету. Его длинные пальцы ловко делали привычную работу, в манжетах белой рубашки поблескивали запонки из синего опала, а сам гангстер, похоже, думал о чем-то своём. Марианна совладала с первичной радостью от того, что увидела его, наконец, и скользнула мимо столов к бару. Положила пальто на один из стульев, села на другой, так, что оказалась рядом с боссом. Покачнулась, ткнув плечом его в бок. Богг криво улыбнулся, поднял правую бровь, дымно сказал: - Хей. Марианна выдохнула в ответ: - Хей. Откуда-то потекли переборы фортепьяно – работало радио. Хмурое лицо мафиози разгладилось, стало странно-мечтательным. Он качнулся в такт мелодии. Элла Фицджеральд затянула - Do It*. ________________________________________ Птицы делают это, Пчелы делают это. Даже заумные зануды делают это. Так давай делать это – давай любить друг друга… _____________________________________ Марианна стала подпевать, с улыбкой глядя на гангстера и покачиваясь на стуле: - Давай делать это – давай любить… Богг хлебнул еще бурбона, быстро и аккуратно вернул тяжелый стакан на стойку, потом вытер губы тыльной стороной ладони и поднялся со своего места. Марианна выстрелила в него взглядом, когда он подошел ближе, откинула голову, сложила губы, готовясь к поцелую. Но, видимо, у плохого босса было что-то другое на уме. - Что? – она усмехнулась, глядя на руку, которую Богг ей протянул. Грубая и мозолистая кожа покрывала длинные, удивительно изящные пальцы. Марианна вдруг вспомнила, как они могли нежно гладить и грубо тискать, щипать и сжимать до синяков, будто она хотела убежать от него, на улице или в постели. Но ей было все равно, что оставались следы на запястьях и бедрах. Она их любила, руки и их отпечатки на своем теле. Она сейчас рассматривала ладонь мужчины, словно читала его будущее. Линия жизни была длинной и глубокой, уходила от большого пальца к запястью, где путалась в голубых жилках. Линия ума почти рубила ладонь по диагонали. А линия сердца, резкая и прямая, резала пополам. Этот парень не был создан для танцев – он родился, чтоб драться, рычать. - Потанцуй со мной, - позвал Богг, низко и хрипло. Она подняла на него глаза и засмеялась, озорно отталкивая его руку. - Я знаю, что грубый ублюдок. Так позволь сегодня мне быть хорошим парнем, - буркнул гангстер. - Эй, большой босс, есть и другие способы, - ухмыльнулась Марианна. Он тоже усмехнулся. Но всё же, ему хотелось сыграть в джентльмена. А ей так и хотелось сказать, что у нее есть лучшая идея для танцев – возня в простынях и одеялах, в его необъятной постели, в дымной комнате, над клубом, но она потеряла слова. Потому что в его голубых, как у наивного ребенка, глазах была какая-то странная магия – у Марианны прервалось дыхание, сердце заколотилось, а мысли все вылетели из головы. Это, право, было несправедливо, незаконно: то, что самый опасный гангстер города имел самые прекрасные в мире голубые глаза, в которых она видела его настоящего… - Давай, Крутышка. Покажи, что умеешь, - это уже звучало, как вызов. Марианна давно наплевала на романтику. Не нужна была ей вся эта розовая каша, в которой она когда-то барахталась с Роландом. Она уже доказала, сама себе и многим другим, что ни разу не принцесса из высокого замка, и ей не нужен прекрасный принц, который бы пудрил мозги сладкими речами и обещаниями достать звезды с неба. Марианне Фэйфилд не нужны звезды с неба. Она не боялась опасностей жизни, любила показывать, что сама – жесткая, как хищные когти. И не только потому, что связалась с гангстером Боггартом Кингом. Только ведь никто другой, кроме этого мрачного парня, не видел, как может любить её сердце, совсем недавно узнавшее боль и предательство. Марианна всё же оставила там небольшой уголок, в который пускала лишь Богга, чтобы быть в счастье хотя бы миг и любить по-настоящему здесь и сейчас, не думая о себе и будущем. Она взяла его руку, и длинные, сильные пальцы гангстера обвили ее изящное белое запястье. Богг потянул Марианну ближе, наклонился, чтобы поцеловать. А её вторая рука тут же поднялась, чтоб ласкать затылок мужчины, расчесывая пальцами жесткие тёмные пряди, уже чуть тронутые сединой. Он пах табаком и спиртным, его опасные зубы покусывали нежные губы девушки, его язык разорял её рот, и нервы Марианны горели, оплавлялись. Она хотела больше и больше, и прямо сейчас, и уже обеими руками обняла гангстера за шею, прижалась к нему плотнее, желая сорвать к чертями его рубашку и галстук… Всадила ногти в его спину, отчаянно задёргала рубашку из брюк. Богг отозвался хриплым рычанием и стал немилосердно мять ягодицы девушки, так сильно, что Марианна ахнула, откинула голову, зашипела на него сквозь зубы. А Богг тут же впился губами в её душистую от парфюма шею. И у девушки голова пошла кругом. Забыв себя и всё на свете, она обхватила ногами его бедра, сама себя толкнула вверх и задрожала, как в лихорадке, почувствовав пахом, как возбудился мужчина. Она наслаждалась его жаром и опасным запахом – миксом из сигаретного дыма и одеколона. Когда почувствовала, как он пустил пальцы ей под юбку и начал покачиваться под песню, то фыркнула. - Что? – выдохнул Богг, откинувшись, чтоб посмотреть Марианне в лицо. - Это ты так со мной танцуешь? - Музыка еще играет, - заметил гангстер. Да, песня Эллы всё вилась в полумраке клуба. - Знаешь, если бы я тебя не знала, я бы подумала, что ты совсем размяк, плохой парень, - Марианна сказала, дразня, поцеловала гангстера в ухо и успокоила свою голову на его широком плече. Богг усмехнулся, продолжая медленно качаться с девушкой в руках, которая обхватила его руками и ногами, как дерево: - Будь нежнее, Крутышка. Разве есть какое-то правило, что мафиози не может танцевать с любимой? - Ты любишь меня, – прошептала Марианна. – Только меня... - Да, - он так это выдохнул, что ей захотелось раствориться в нём, навсегда. – Я очень тебя люблю, - сказал и смущенно закашлялся. Они продолжали качаться вперед и назад, и ноги Марианны ни разу не коснулись пола, но руки вдруг стали ныть. А Богг ни на секунду не ослабил своих объятий. Она тихо погрузилась в воспоминания, тая от его тепла. Когда она впервые увидела Богга в клубе, всё начиналось весело и легко. Марианна хорошо приготовилась для роли певицы-соблазнительницы из Dark Forest. Ей нравились мрачная и опасная жизнь. Но теперь… куда-то всё вдруг испарилось. Она уже не хотела опасности. И чем больше Марианна думала об этом, тем более слабой и жалкой себя чувствовала. Она поклялась, что после Роланда никогда не позволит мужчине испугать ее или заставить плакать. Решила, что станет использовать парней для жестоких шуток, для собственного удовольствия. Но Богг. Он был другим. Парень, от одного имени которого дрожали и полиция, и бандиты. Самый мрачный и грозный. Крутой, жесткий. И теперь она волновалась каждый раз, как он уезжал куда-то по делам, решая вопросы кроваво, опасно, крутясь в мире жутких неприятностей. И теперь Марианне не хотелось острых ощущений. А что если следующим вечером он к ней не вернётся? Музыка закончилась, но Богг всё ещё держал девушку, покачиваясь и мурлыкая песенку себе под нос, а Марианна незаметно роняла слезы на его плечо... ---- Шикарную песню можно послушать тут - https://www.youtube.com/watch?v=lXYKGL6MgKM