Незаменимый

Не хочешь разочаровываться в людях — ничего от них не жди. Это правило Андреас знал с детства и честно старался ему следовать, но даже если бы вдруг решил нарушить — такого ожидать он не мог. Уж точно не сейчас. Ладно, после Олимпиады — тогда у всех эмоции зашкаливали, все обнимались без конца и чуть ли не целовать друг друга в десны готовы были. Или после падения в Руке, когда Андреас часами просиживал с Велли, убеждая, что и летать тот еще будет, и приземляться на ноги, а не на пятую точку, а потом чуть ли не пинками гнал того в спортзал. Была еще куча мелких моментов, когда эти сраные cлова Андреаса бы не удивили ни капли, но в самую обычную ночь, после самого рядового старта... — Ты прикалываешься, — наконец нашел объяснение услышанному Андреас. — Когда я прикалываюсь, тебе обычно смешно. Тебе смешно? — спросил со своей кровати Велли. — Не очень, — подумав, ответил Андреас. — Тогда... ты что, серьезно? — Бинго! Андреас замолчал, пытаясь переварить услышанное. Нет, он, конечно, не был обременен комплексами, лишен женского внимания, да и понимал прекрасно, что в него могут втрескаться. Но парень? Его лучший друг? Велли, мать его? — Почему, блядь, сейчас? — задал он крутившийся в уме вопрос. — Потому что заебался молчать, — вздохнул тот. Значит, и не сейчас. Значит, давно. Наверное, нет смысла спрашивать, насколько давно, хотя Андреасу и было любопытно... — Я думал, это просто фигня, — сам заговорил Велли. — Бывает ведь такое. Черт, да и не такое бывает, — нервно усмехнулся он. — Да уж, — Андреас сразу вспомнил приятеля, который познакомился с девчонкой в Тайланде, а та оказалась трансом. И ничего, до сих пор живут вместе, она вроде даже член еще не отрезала. — Думал, пройдет, — продолжал Велли. — Надеялся, что пройдет. Но становилось только хуже. И я решил сказать. В конце концов, хуже-то уже не будет. Андреас не видел его лица в темноте, но прекрасно представлял, как серьезно сейчас Велли прикусывает нижнюю губу, пялится в потолок пустым взглядом, как когда Андреас в очередной раз обыгрывал его в дуэли в ВоВ. Нет, наверное, не так, игра игрой, а у них тут дело серьезное. — Так ты что, гей? — осмелился поинтересоваться он. — Нет, ну можешь, конечно, думать, что я сражен твоей неземной красотой, но по факту выходит, что да, — хмыкнул Велли. — Я гей. — Охренеть. Андреас не разочаровался в Велли, это он понял сразу. Тот мог даже сказать, что все время был инопланетянином с щупальцами вместо ноздрей, как в рассказах Лавкрафта, и Андреас все равно бы не разочаровался. Просто он понятия не имел, что теперь делать. — Мне уйти? — спросил Велли. — Куда? — Ну вдруг ты боишься, что я ночью полезу лапать твою задницу, раз я гей. — Я спросил, не зачем, а куда ты попрешься в три ночи? — Пойду лягу к Штефану или к Карлу, скажу, что мы посрались. — И будешь лапать их задницы? — Обхохочешься! — зло буркнул Велли. — Вообще-то если я гей, это не значит, что мне автоматически нравятся задницы всех подряд мужиков. — Да понял я, понял, — сказал Андреас. — Ты влюблен в меня. Это даже произносить вслух было странно. Неправильно, как если бы Велли взял и ни с того, ни с сего перестал с ним общаться. Или из спорта ушел без объяснений. Странно до мурашек по коже. — Влюблен, — сказал Велли без особой радости в голосе. — Так я могу остаться? Обещаю, что лапать тебя не буду. — Да я знаю, что не будешь! — пробормотал Андреас. — И вообще все нормально, чувак! Спи, а завтра разберемся. Все путем. Уже проваливаясь в сон, Андреас услышал грустное “ни фига не путем, Анди”, а может, ему и померещилось вовсе. *** Разбираться Велли решил по-своему и в одиночку, и Андреас узнал об этом, только когда вечером после тренировки пришел в комнату и обнаружил там Карла. — А Велли где? — Так вы ж поругались, — ответил Карл. — Он попросил уступить место. Зашибись. Мало Андреасу было непоняток с этой дурацкой влюбленностью, теперь еще и придется делать вид, что что-то не поделил с Велли. Забавно, учитывая, что они за все время знакомства ни разу не ссорились всерьез — перепалки из-за фильмов и кто кого перепрыгает, заканчивавшиеся через двадцать минут от силы — не в счет. — И из-за чего мы поругались? — устало спросил Андреас. — Слушай, я в ваши дела лезть не хочу и чью-то сторону принимать тоже, — сказал Карл. — Но если ты виноват, просто извинись. Отлично. Он еще и виноват теперь? — А если не я? — Да все равно извинись, если он первым не подойдет, — улыбнулся Карл. — Это ж вы, вас никто отдельно уже не представляет. Андреаса будто под дых ударили. Он прислонился к подоконнику, глядя, как Карл меняет белье на постели Велли, раскладывает свои шмотки на его тумбочке. Еще часа не прошло, а Андреасу казалось, что внутри стало пусто, будто кто-то дыру у него в груди провинтил. Это что, так теперь всегда будет? Нет, Карл отличный парень, Штефан — вообще золото, Маркус, Рихард, Зеви — кто бы к нему ни подселился, Андреас со всеми нашел бы общий язык и кучу тем на потрепаться. В любой другой момент. Сейчас хотелось молчать. Сейчас он сам себе казался обиженным ребенком, у которого насильно отобрали любимую игрушку. *** Подолгу страдать на подоконнике, укутавшись в плед и запасшись чашкой зеленого чая, Андреас не привык, тем более, подоконник в комнате был слишком узким для него, за плед сошло бы разве что огромное махровое полотенце с крокодильчиками, а от зеленого чая Андреаса тошнило. Поэтому на следующий же день он подошел к Велли в тренировочном зале. — Может, хоть скажешь, из-за чего мы “поругались”, а то я не знаю, что парням врать. От неожиданности Велли чуть не уронил штангу себе на ноги — Андреас вовремя успел подхватить. — Просто взяли и поругались, — буркнул Велли, когда они вдвоем опустили тяжелый снаряд на пол. — Или тебе обязательно со всеми задушевные беседы вести? — Если ты не забыл, вообще-то это ты от меня съехал, придумал тупую байку и прислал Карла. — Если ты не забыл, — парировал Велли, — я признался тебе кое в чем, ты сделал вид, что это ерунда какая-то, вроде синяка, пройдет. А я устал. Просто устал, Анди, поэтому ври что хочешь, лично я вообще распространяться на эту тему не собираюсь. — То есть ты не собираешься возвращаться? — напряженно спросил Андреас. — И так теперь всегда будет. — Так — это как? Я вроде не бросаю спорт, и общаться с тобой не перестаю, и... Андреас расстегнул спортивную ветровку, под ней была древняя растянутая майка, но в зале у Андреаса имелась запасная футболка — переодеться и можно заниматься. Он лихо сдернул майку через голову и только тогда заметил — как Велли смотрит на него: обреченно, явно вдыхая через раз. Стало не по себе и тут же захотелось прикрыться, но Андреас взял себя в руки и расправил плечи. — Это все круто, но ты вообще-то мой лучший друг. Мне как бы херово без тебя, да и у нас планы были. Отпуск, море, помнишь? — отчеканил он. — Ты иногда такой дебил, — грустно заявил Велли. — Да я всегда такой дебил, и раньше тебя устраивало, — Андреас запнулся на полуслове, поняв, что сказал это слишком громко. А Велли так и стоял, очерчивая взглядом его торс, в глаза не смотрел и плечи повесил, и оттого даже стал казаться младше, чем был на самом деле. Андреас понял, что чушь сморозил, и хотел извиниться, но тут подоспел Штефан. — Парни, у вас как, все окей? — спросил он, серьезно глядя на Велли. — Драться не собираетесь? — Да все нормально, — улыбнулся Андреас, а Велли махнул рукой и ушел. — Тяжело переживает поражения, запомни, никогда с ним не спорь, если знаешь, что прав. Штефан хмыкнул и кивнул, но отчего-то показалось, что в наспех выдуманную байку не поверил. Андреас переоделся и включился в тренировку. Один снаряд за другим, может, он даже перебарщивал с нагрузкой, зато времени думать и следить, чем там занят Велли, не было. Со Штефаном он снова столкнулся, уже выходя из душевой. — А где Велли? — спросил он. — На улицу ушел, сказал, проветриться надо, — ответил тот. — Давно уже, кстати. — Придурок, его ж продует, — Андреас быстро переоделся в чистое, накинул куртку, даже шапку нацепил на всякий случай и выбежал с базы. Впрочем, Велли он так нигде и не нашел. *** Он много думал, глядя, как Карл, отказавшийся гонять в приставку, задумчиво шуршит страницами книги. Наверное, Велли был прав, Андреас дебил. Влюбленность — не то, что может пройти за пару дней, особенно если желанный объект находится все время рядом. Разбежаться на время было самой лучшей идеей: так и Велли будет легче перебороть свое нелепое чувство, и Андреас не будет ощущать себя неловко, переодеваясь при нем или тщательно подбирая слова — в этом-то он совсем не мастер был. Он соскочил с кровати и пошел в соседнюю комнату, чтобы так и сказать Велли — тот прав. Можно даже обойтись без отпуска, Андреас сколько угодно готов ждать, пока того отпустит. Дверь открыл Штефан, судя по прищуренным сонно глазам, уже собиравшийся на боковую. — Привет, — сказал Андреас. — Велли позови, а? — Так он уехал, — зевнул Штефан. — Как это — уехал? — Сказал, что насморк схватил, похоже, и поехал домой, чтобы всех нас не перезаражать. — А, ясно, — кивнул Андреас. — Ну ночи тогда! — У вас все в порядке? — спросил Штефан. Прибить его хотелось за это постоянное беспокойство, но Карл дело говорил: все слишком привыкли к тому, что они с Велли — не разлей вода, любое отступление от плана бросалось в глаза. — В полном. — Тогда ночи! Штефан захлопнул дверь перед его лицом, Андреас отошел на пару шагов, но в комнату возвращаться не спешил. Велли, конечно, мог и соврать, лишь бы все оставили его в покое, и Андреас — в первую очередь. Но если он правда слег? Он говорил, что предки путешествуют по Европе, был ли у него там хоть кто-нибудь, кто мог за лекарствами сгонять? С этого придурка станется просто лежать и ждать, пока все само пройдет, или перетечет во что-нибудь пострашнее простуды. *** Утром Андреас договорился с тренером и тоже уехал с базы. По пути к Велли он заехал в аптеку, четко сверился со списком, предоставленным командным доктором, и затарился лекарствами на все случаи жизни. А вдобавок еще мандаринов купил и яблок — хрен знает, на что Велли потянет. Дверь тот открыл, замотанный в махровый халат на два размера больше него — мамин, видимо, и вместо приветствия громко шмыгнул носом. Значит, хотя бы не разыгрывал дурацкий спектакль про сбежавшую невесту. — Айболит спешит на помощь! — отрапортовал Андреас, протягивая ему пакет. — Ты не можешь не издеваться, да? — неожиданно зло ответил Велли. — Я тебе вообще-то лекарства привез. — У меня есть лекарства. — Тогда хотя бы фрукты возьми. — Ладно, — Велли выхватил пакет у него из рук и посторонился. — Зайди. Андреас прошел в квартиру, сразу отмечая, как долго она пустовала, да и вернувшийся хозяин за полдня обжитой ее не сделал. О присутствии тут человека говорил только разобранный диван, подле которого валялись пластинки таблеток, бутылочки с каплями и коробки из-под лапши быстрого приготовления. — Ты хоть жрал что-нибудь нормальное со вчерашнего дня? — спросил Андреас. — Ты не будешь мне готовить, тем более, эта лапша нормальнее того, что ты способен изобразить, — хмыкнул Велли. — Бульон я в состоянии сварить, — обиделся Андреас. — Если есть из чего. И интернет. — Ты не понимаешь, что делаешь хуже? Андреас обернулся. Велли смотрел на него невесело и все тер свой красный нос. — Тем, что пытаюсь тебя накормить? — Тем, что не оставляешь в покое. — Я могу уехать, выздоравливай сам. Правда, херовый тогда из меня друг. — Все-таки не понимаешь, — сипло вздохнул Велли. — Да, не понимаю! Что мне делать? Как вести себя? — Ты никак не должен себя вести, дело во мне. Я уже не могу воспринимать тебя как просто друга, — Велли устало опустился на диван. — Надеюсь, что когда-нибудь снова смогу, но сейчас нам лучше не общаться. Вообще. Андреас чувствовал себя котом, которому резко отрубили хвост. Больно, черт! Но когда Велли поднял на него глаза — полные горечи, досады, разочарования — в голове у Андреаса все окончательно встало по местам. Да, он не мог дать Велли то единственное, чего тому сейчас хотелось — взаимность. А значит, Велли прав — ему лучше исчезнуть. В конце концов, с обрубком вместо хвоста Андреас остался гораздо позже. — Ты будешь в порядке? С врачом говорил? — спросил он, пятясь к двери. — Выкарабкаюсь. Это просто простуда. — Если что, звони Штефану или кому-то из наших. — Хорошо. — Береги себя. — Ты тоже, — неожиданно горячо воскликнул Велли, и Андреас вышел из квартиры. *** На базу возвращаться он не стал. Поехал к себе, в еще одну мерзость запустения, оттуда позвонил тренеру и сказал, что решил взять тайм-аут. Подумать о целях и путях их достижения, еще какой-то чуши наговорил, и его не стали больше пытать. Дома Андреас первым делом достал швейную машинку — ничто не прочищало мозги лучше, чем хобби, над которым Велли всегда ржал до тех пор, пока Андреас не сшил им крутые костюмы Бэтмена и Робина на Хэллоуин. Он и на следующий праздник собирался что-нибудь замутить, времени было много, но клок ткани, который впоследствии должен был стать пиратским плащом, так и остался лежать вместе с остальными принадлежностями. Андреас включил машинку, заправил пурпурную ткань и принялся выстрачивать кривые швы вдоль и поперек, без особой цели — просто жал на педаль и менял нитки, когда те заканчивались. Не думать о Велли не получалось, и вовсе не потому, что Андреас сознательно уродовал предназначавшийся тому плащ. Просто было сложно вот так взять и выкинуть из головы того, кто все время был рядом и уже стал такой естественной частью жизни, что даже просто представить себя без него Андреас не мог. Он перевернул ткань и снова заправил нитку в иглу. Никогда раньше Андреас не думал о себе с парнем. Он и сейчас-то не собирался, мысль сама прокралась в голову и зацвела там пышным цветом. Велли ведь был не урод. Андреас сто раз видел его голым, они без конца обнимались и даже целовались — в дурацкой игре в бутылочку, Андреас тогда перецеловал всю сборную и решил, что главный мастер в этом деле — Зеверин. Наверное, опыта больше всех. А Велли как будто стеснялся, когда стекляшка выбирала их двоих, сжимал губы, Андреасу приходилось проявлять инициативу, чтобы их не оборжали остальные. Когда, в какой момент Велли умудрился в него втюриться? Во время той ерунды с бутылочкой — наверняка что-то уже было, иначе тот не вел бы себя как школьница на первом свидании. А может, он просто всегда такой? Андреас иногда забывал, насколько Велли моложе него — в общении эта разница быстро стерлась, Велли был серьезен не по годам, когда дело касалось прыжков, Андреас — тем еще раздолбаем, он и среди пятнадцатилеток за своего бы сошел. В итоге они нашли общий язык так быстро, что возраст просто отошел на второй план, и только теперь Андреас осознал: мальчишка умудрился втрескаться в него по уши, а он даже не просек, пока тот сам не признался. Так когда? Андреас отпустил педаль и сбросил испорченный материал на пол, тот только на тряпки теперь и годился. И неважно было, когда Велли влюбился, он снова оказался прав — Андреас не мог ему ответить, а значит, дистанцирование — единственно возможный для них вариант. Пусть даже это тяжелее, чем прыжок за хилл-сайз. *** Велли не вернулся на базу, даже когда выздоровел. Андреас ежедневно просматривал его фотки в инстаграме — тот отдыхал с предками где-то в Чехии и регулярно баловал фанатов свежими порциями впечатлений. Он даже выглядел счастливым на этих снимках. Он всегда был мастером покер-фейса. Андреас тоже учился держать эмоции под контролем. Его результаты становились все лучше и лучше — самое то перед летним Гран-при, он регулярно зависал с парнями из команды, ходил то в кино, то в боулинг, часто встречался со старыми знакомыми и в общем-то не мог считать свою жизнь серой и скучной. Но она такой казалась, когда он оставался один по вечерам и переваривал события прошедшего дня. Без Велли все было не так, Андреас даже не мог ответить на вопрос, что именно и почему. Просто все не так. Все хуже. Поэтому, когда до начала полноценной подготовки к Гран-при оставалась пара недель, он уехал в отпуск. Нет, это не было связано с тем, что Велли вернулся и как раз собирался приступить к активным тренировкам. Андреасу просто нужно было отдохнуть от этой скуки и серости. Он никого с собой не позвал и сам ни к кому не навязался, хотя это время для отдыха за границей выбрали многие. Он даже не поехал в Мексику — туда они планировали сгонять вместе с Велли, выбрал Испанию — местечко поближе. И первые пару дней проводил, разлеживая на пляже, купаясь, а потом подолгу отсыпаясь в отеле. На третий день появилась Надин. Она напоминала Андреасу девчонку, которая сохла по нему в школе — он даже имени не помнил, только общие черты: такая же маленькая, щуплая и с выбеленными прядями в темных волосах. — Обгореть не боишься? — Надин подошла к нему на пляже, вся блестящая от масла для загара. Андреасу сразу вспомнилось, как Велли однажды забыл намазаться кремом — его солнце тоже особенно любило, сгорал вмиг. Вот и тогда он еще полмесяца ходил красный, как пьяный Санта, а Андреас ржал, обдирая слезавшую у того отовсюду кожу. — Чувак, тебе можно в ужастиках сниматься без грима, — говорил он. — Есть Кожаное лицо, а ты будешь Лицом Без Кожи! — Ожог-то у меня пройдет, — отвечал тот, — а вот тебе без мозга всю жизнь мучиться. — Я солнцеустойчивый, — Андреас отогнал ненужное воспоминание. Надин заулыбалась. Оказалось, что она отдыхает тут с мужем — привет, Грегор, мрачный здоровяк под зонтиком — и ей очень, ну просто очень хочется полетать в тандеме с парашютом, но Грегор против, ему вообще вся эта затея не нравится. А ему хоть что-то нравится, с таким-то взглядом убийцы? В итоге он сказал Надин, чтобы искала себе другого партнера для всякой ерунды, и она вот нашла. Его, Андреаса. В прошлом году Велли уже пытался подбить его на эту безумную затею, но Андреасу удалось отбрыкаться. Велли летал один, потом еще несколько часов бурно рассказывал об охуенных впечатлениях, когда под ногами только море, а в лицо — только ветер, но Андреас так и не воодушевился. — Ничего, ты еще попробуешь, — Велли вспомнил про свой подвиг в самолете, когда они уже улетали с курорта. — Непременно. Ведь просто попробовать надо, и тебе понравится, зуб даю! Андреас знал, что если и решится когда-нибудь на этот дурацкий тандем, то только с Велли под боком. Прости, Надин. — Я пас, — сказал он. — Высоты боюсь. Извини. И даже не соврал. Хотя Надин не поверила. — Да ладно, как так? По тебе не скажешь! — А вот так, — виновато улыбнулся Андреас. — Он просто нормальный человек, — успел когда-то выбраться из-под своего зонтика Грегор. — Не то, что некоторые. И он не знал, как ошибался. Надин в тот день так с парашютом и не полетала, зато Андреаса затащили на пенную вечеринку, где он сперва танцевал, потом пил — только пиво, хоть и испанское. Потом время понеслось под девизом “ни дня без вечеринок”, Надин постоянно делала с ним селфи и хэштег с его именем ставила зачем-то, хотя какую-никакую известную личность в нем так и не распознала, она вообще не интересовалась спортом. Зато куча народу в инстаграме писали, что новая девушка Андреаса — ничего так — правда, были и те, кто считал, что прошлая лучше, и они разводили масштабные баталии, делились на лагеря, а Андреасу потом приходилось объяснять, что Надин просто с кем-то путают, вот поэтому она сука и тварь. Грегор ржал с них и не забывал открывать Андреасу очередную бутылку. — В моем фанклубе теперь и мальчик появился, — хихикнула Надин. — Симпатичный, кстати. Хотя гей. — Покажи, — пробормотал Андреас, и она сунула телефон ему под нос. Андреасу с трудом удалось сконцентрироваться, чтобы увидеть что-то кроме туманного отблеска экрана — все-таки, испанское пиво было ничуть не хуже немецкого, по крайней мере, таким же крепким. Разумеется, защитником Надин оказался Велли, в баталии он не вступал, просто отвесил парочку комплиментов и написал, что Андреасу повезло. — А почему гей? — спросил он. — Да какому обычному парню нужно влезать, когда девочки дерутся? — усмехнулась Надин. — Л — логика. — Да шучу, у него парень там на фотках. Симпатично смотрятся. Андреас снова выхватил телефон, зашел на страницу Велли. Надин не соврала, тот миленько обнимался с каким-то незнакомым парнем, с ростом и габаритами совсем не как у прыгуна. Фотографий было всего три, две из них — на базе, в компании Рихарда, Штефана и Карла. Еще одна — у Велли дома. От этой, последней, у Андреаса противно запекло в груди. Даже если не думать, что Велли спит с этим новым приятелем — а не думать было сложно, — то что, получается, это его новый друг? Замена Андреасу? Веселый здоровяк, который будет его смешить, а может быть, кто знает, даст ему ту необходимую взаимность? Андреас сунул телефон в руки Надин и молча пошел к выходу. — Эй, ты сам-то дойдешь? — окликнул его Грегор — душка Грегор, которому уже приходилось таскать его пьяную тушу до отеля. Но сегодня Андреасу хотелось быть одному. Чтобы потом, лежа в номере под плавающим из стороны в сторону потолком, решить, что, возможно, в этом и вся суть — нужно просто попробовать. Велли вот пробует. Пробует жить без него. А Андреас даже не попытался представить, каково это — жить с Велли. Нет, он не раз смотрел гейскую порнуху и не видел в ней ни возбуждающей эстетики, ни чего-то отвратительного, она его просто не цепляла. Но то порнуха, а вживую все может совсем не так быть. Вот как с прыжками: со стороны — страшно ведь до усрачки, а на деле — вроде и не очень. Парень пришел быстро, Андреасу даже показалось, что прямо сразу после звонка. Хотя потолок перестал крутиться, значит время все же прошло. Он был типичным испанцем — смуглым, чернявым, с густыми бровями и кольцом в ухе. Наверняка еще и пошлая татушка на пояснице имелась, как у всех этих, из порнухи. Ничего общего с Велли. Андреасу было плевать. — Как предпочитаешь, сверху, снизу? — перешел к делу Карлос, как только представился. — Я... не то чтобы успел определиться, — ответил Андреас. — Натурал, значит? — усмехнулся Карлос — Хочу попробовать в жизни все. — Окей, — Карлос провел ладонями по его груди, обхватил ими шею и, приподнявшись на носочки, потянулся к губам. Андреас отвернулся. — Без поцелуев. — А говоришь — все? — Их уже пробовал, не впечатлен. — Ладно, — легко согласился Карлос. — Тогда давай так: сперва я у тебя отсосу, потом трахнешь меня. Понравится — встретимся, еще что-нибудь попробуем. У Андреаса от одного этого набора слов голова закружилась снова, и он подумал, что не выйдет — вот вообще ничего. Он же не хотел Карлоса, да он его впервые видел, и тот ему даже не нравился. Ему в принципе мужики не нравились, ну в этом, отсасывательном смысле... А потом он обнаружил себя в кресле, лохматую голову между своих ног, и было... неплохо. Хорошо даже. Когда у тебя берут в рот — оно всегда хорошо, а у Андреаса еще и давно никого не было. Но спустить ему Карлос не дал. Андреас замычал недовольно, когда тот отстранился в самый неподходящий момент, а потом уставился на крепкую смуглую задницу. Обычную такую, ничем не выдающуюся мужскую задницу. Но Андреас смотрел на нее, как вниз с разгона в Планице. Жутко было от того, что ему предстояло с ней сделать. Он уже собирался сказать Карлосу, что передумал. Наэкспериментировался, хватит. А потом вспомнил, как Велли признался ему. Мог бы ведь молчать, и все было бы прекрасно и дальше — для Андреаса. Но тот нашел в себе смелость — вот так взять и сказать, зная, что в худшем случае посыплется к херам вся их дружба. А раз Велли смог на такое пойти, значит, и Андреас найдет в себе силы… Чтобы собрать обратно рассыпавшееся. — Парень, ты там не уснул случаем? — хмыкнул Карлос. — Ох, бля! Андреас замер, прислушиваясь к ощущениям. С девчонками он такое никогда не практиковал, но в целом было обычно. Не лучше и не хуже, чем просто секс, кончить можно. Наверное, если к физиологии добавить желание сделать приятно и партнеру, стало бы совсем хорошо, все-таки эгоистом Андреас не был... — Парень, я тебя расстрою, — пробормотал Карлос. — Я-то ладно, я ко всему привычный, но если ты засадишь так кому-то, кто не слишком опытный... Думаю, все закончится походом ко врачу. Скорее всего, совместным. Черт! Андреас как из параллельного мира вернулся обратно в свой. Он вытащил член, сдернул презерватив — нет, кончить по-прежнему хотелось, но это могло потерпеть до тех пор, пока Карлос не свалит, — и потянулся к бумажнику. — Эй, да что не так? — Карлос, обернувшись, смотрел, как он отсчитывает деньги. — Ничего. Все в порядке. Просто понял, что это не мое. — Ну хочешь, я ртом закончу? А то нехорошо как-то… — спросил тот. Андреас помотал головой. — Просто свали, а? Карлос ушел тихо. Андреас залпом влил в себя полбутылки минералки. Он не смог трахнуть хастлера. Это значило, что он не гей? Но член так и стоял, требуя разрядки, он прикрыл глаза и обхватил его ладонью. Представил Велли: не привычно ржущим над шутками или откалывающим тупые приколы, а спокойным. Как когда они сидели на пляже в Ибице, под небом, полным звезд, и обсуждали грядущий летний Гран-при. Велли выиграл его тогда, годом позже Андреаса, но в тот момент он еще этого не знал. В тот момент он пялился на звезды, выжидая падающую, чтобы загадать желание, а Андреасу это казалось чушью, но он молчал. Смотрел на Велли, замершего в ожидании, и хотел, чтобы чертова звезда уже рухнула, и тот снова улыбнулся. Он охуенно улыбался, любая модель позавидовала бы, хотя нашлась бы куча народу, которая с Андреасом бы поспорила. Ему было плевать. Лишь бы Велли улыбался. Теплая сперма брызнула в ладонь, Андреас разлепил веки. Вытер руку о простыню и рухнул на кровать. Интересно, Велли улыбается с этим своим громилой? А что, если тот тоже засадил ему, не раздумывая, и теперь Велли по врачам носится, вместо того, чтобы нормально тренироваться? А даже если и нет, даже если все у них нормально — сколько они знакомы? Да этот придурок просто не мог знать, что Велли нравится, вряд ли он был так уж хорош… А если был? Если Велли рассказывал ему, направлял... Вместо приятной легкости в теле после оргазма Андреас чувствовал злость. Странную такую, противную, как бывало, когда он знал, что мог прыгнуть очень далеко, а в итоге даже до К-пойнта не долетал. Злость и досаду, и кроме себя никого не обвинишь. Похоже, с отпуском пора было заканчивать. *** Коротая время до отлета в аэропорту, Андреас занимался форменным мазохизмом, листая инстаграм. Теперь пришла очередь Велли ходить в боулинг со Штефаном, зарубаться в карты с Зеверином и Рихардом, и выкладываться на тренировках. На фотографиях он выглядел обычным — дежурная улыбка, активная жизнь, “все у меня прекрасно”. Андреас даже обиделся бы, ведь раньше он был неотъемлемой частью этого “прекрасно”, а теперь ею, похоже, стал громила. Он мелькал далеко не на всех фотках, но мало ли, может были такие, которыми Велли не хотел светить на весь мир. В конце концов, Андреас не выдержал. — Привет! Как дела у вас? — он позвонил Штефану, убедившись, что до отлета еще достаточно времени. Тот мигом ввел его в курс всех последних результатов — Маркус выстрелил, Карл сдал, Зеви восстанавливается ускоренными темпами, Рихард хорош, как обычно. — А Велли, что, телохранителя завел? — хмыкнул Андреас. — Бугай такой, я на фотках видел. — А, нет, это Пауль. — Ну конечно же, Пауль! Мне сразу все стало ясно. — Друг его, поддержать приходит, пока другого друга носит хрен знает где. — В голосе Штефана звучала улыбка. — Прилетай, сам познакомишься. Хотя я удивлен, что вы до сих пор не знакомы. — А уж как я удивлен, — процедил Андреас. — В аэропорту сейчас, отосплюсь и буду у вас. Друг, значит, подумал он, нажав отбой. Что-то подсказывало, что это не просто друг — а даже если и просто, то жалкая пародия. И это не должно было волновать Андреаса вообще, потому что ну какая может быть ему замена? Но в груди противно жгло, а минуты до отлета текли раздражающе медленно. Он самого себя не узнавал, ему это не нравилось, но он ничего не мог с этим поделать. *** Первые несколько дней вливаться в тренировочный процесс оказалось нелегко. Андреас занимался на тренажерах, выкладываясь на полную, чтобы не оставалось сил доехать до Велли, который снова пропускал тренировки по личным причинам. От мыслей о том, что это могут быть за причины, Андреаса корежило, когда он оставался в комнате один, как король. Потом начались тренировочные прыжки. Андреас уселся в кабинку, которая должна была привезти его к стартовой площадке трамплина, и уже приготовился ехать, когда кто-то запрыгнул и уселся рядом. Кабинка тронулась. — Ну привет, — улыбнулся Велли. — Привет, — пробормотал Андреас. — Как отдохнул? Ты не загорел почти, обычно сильнее. — Не до того было, — поморщился Андреас. — А, ну да, твоя девушка же... — Велли отвернулся, рассматривая открывающийся в полете вид на лес. — Она не моя девушка, — сказал Андреас. — У нее муж был. Такой верзила, перешиб бы меня одной левой за косой взгляд в ее сторону. — Я видел фотки, косыми взглядами там явно не обошлось, — процедил Велли. — Он просто понял, что я свой в доску. Кстати, я тоже видел фотки. Твой друг пришел смотреть, как ты прыгнешь? — Друг? — Велли повернулся к нему. — Ну да, здоровый такой, бритый. Пауль, кажется? — А, Пауль! Он уехал, — Велли снова улыбнулся. — Это сын маминого приятеля, познакомились в отпуске. Он хочет своих детишек отдать в спорт, вот я и показывал ему, как у нас тут все. Постой, ты что, ревнуешь? — Да с чего бы? — хмыкнул Андреас. — Черт! Кабинка со скрежетом качнулась в последний раз и замерла на месте, отправляя Андреаса в один из самых страшных его кошмаров. — Застряли, — разочарованно пробормотал Велли. — А я сто раз говорил, что тут пора новый подъемник ставить. А потом он заткнулся, видимо, заметив лицо Андреаса. Под ногами было метров сорок, не меньше. Сорок метров пустоты, которая не пронесется за долю секунды. И в соседних кабинках, раскачивающихся на ветру — никого. Этот же ветер гулял у Андреаса внутри, промораживая до костей, и ему казалось, что краска с лыж въестся ему под ногти — так сильно он в них вцепился. — Так, Анди. Анди, спокойно. Посмотри на меня, — тихо позвал Велли. Андреас послушался. — Это просто сбой в энергии, сейчас все починят и запустят. — А если не запустят? — Андреас с трудом разлепил пересохшие губы. Кажется, он дрожал. Из-за этого кабинка раскачивалась сильнее, но он ничего не мог с собой поделать. — Тогда мы просто посидим и подождем. Не смотри вниз! Смотри на меня. Андреас уставился на его лицо, нарочито спокойное, но легче не стало. Его трясло, хотелось оказаться подальше отсюда, но не прыгать же? А что, если это не сбой, а что-то посерьезнее? Что, если кабинка повисит-повисит и рухнет? Или еще хуже — загорится, и тогда точно придется прыгать. — Дай мне руку, — сказал Велли. Андреас нехотя отпустил лыжи, и Велли сразу сжал его ладонь. Руки у него были теплыми — причем всегда, даже зимой, когда у Андреаса отмерзали пальцы, Велли быстро согревал их в своих ладонях. Вот и сейчас — тепло мгновенно передалось, заструилось по венам, а потом Велли сжал его руку, крепко, надежно, и Андреас вздохнул — пока не с облегчением, но грудь больше не сдавливал тугой обруч, не пропускающий воздух. — После такого хорошо я не прыгну, — усмехнулся Андреас. — Полечу как мешок с дерьмом. — Ты и в обычном-то состоянии как пушинка не летаешь, — хмыкнул Велли. — Эй-эй, хамить-то не надо, — фыркнул Андреас. — У меня была прекрасная форма до отпуска, а вот на что способен ты, я еще не видел. — Я не подкачаю, поверь, — хищно улыбнулся Велли. Кабинку резко качнуло, словно кто-то попробовал запустить транспортер, но у него не вышло. — Блядь! — Андреаса снова затрясло, даже крепкая рука Велли уже не спасала. — Эй, — тот подвинулся ближе, поерзал, чтобы устроиться, не сломав лыжи, а потом обнял Андреаса за плечи. — Помнишь, как в том году в аэродинамической трубе занимались? — Это когда ты придумал Бэтмена? — Андреас смотрел ему в глаза — голубые, блестевшие заговорщицки — и никуда больше. — Ага. Тебе тогда очень не хватало костюма. Маски этой с ушками, трико. — И без него круто было. А помнишь, как Давида мотало? — Ты его тогда Спайдерменом назвал, — кивнул Велли. — Он и был похож. Болтался, как на паутине. Кабинку снова качнуло, Андреаса бросило вбок, и Велли прижал его к себе. Лыжи больно давили на ребро, но Андреас все равно не отстранялся, льнул крепче. Так было спокойнее, черт побери! Просто спокойнее, и никаких сантиментов. — Но ты не сшил ему потом костюм, — пробормотал Велли, крепче затягивая на нем шлем одной рукой. — Хотя он просил. — Потому что это была наша фишка, — отозвался Андреас. — Бэтмен и Робин, я и ты. Черт, я соскучился по тебе, чувак! Незнамо как! Не могу без тебя. Не могу и все тут. Наверное это прозвучало слишком отчаянно, хотя Андреас и пытался придать голосу безразличия. А потом Велли погладил его по щеке раскрытой ладонью и улыбнулся: — Я тоже не могу, Анди. Я тоже. Кабинка наконец сдвинулась с места. Андреас — нет. *** Разговор с тренером и руководством базы о неисправности оборудования, из-за которой прыжок у Андреаса, естественно, вышел паршивым, высосал из него последние силы. Он бросил остатки разборок на Зеви и Маркуса, а сам поехал к Велли, который смотался еще до их начала. На этот раз тот спокойно впустил его в квартиру, и Андреас устало рухнул на диван. — Сказали, дело в электрике, — бросил он. — Ее проверят, но полную замену перед Гран-при проводить не собираются. — Ясно, — Велли присел рядом. — Пить будешь? — Давай. Велли сунул ему в руку бутылку минералки и тяжело вздохнул. — Если собираешься говорить о серьезных вещах, дай хоть отдышаться, — предупредил Андреас. — Если б дело только в разговоре было... — Ладно, — Андреас сел, глядя на него в упор. — Чего тебе хочется? Поцеловать меня? Трахнуть? — Я не знаю, — помотал головой тот. — Тебя. Мне хочется тебя. — Так вот он я! — Андреас развел руки в стороны в приглашающем жесте. — Ты не понимаешь... — Я не совсем тупой. — Но... — Тупой, да. Но не совсем же? — прервал его Андреас. — Я тоже тебя люблю. — Ты... что? — вскинулся Велли. — Если это дурацкая шутка, засунь ее себе знаешь куда? — Над моими шутками ты обычно ржешь, — хмыкнул Андреас. — Даже над несмешными. Но нет, я не шучу. Я тоже тебя люблю. — Ты, видимо, головой ударился, пока ехал. Не заметил ничего такого? — Нет, зато заметил, как отношусь к тебе и как к остальным. Две огромные разницы! — Просто я твой лучший друг, а остальные — остальные. Это не любовь, — покачал головой Велли. — Хорошо, а что тогда любовь? Желание разложить тебя на ближайшей горизонтальной поверхности? Это ты ко мне чувствуешь? — Это — страсть, — ответил Велли. — И да, я это чувствую. Не всегда, конечно. — А что — всегда? — Я хочу, чтобы ты был рядом, — вздохнул тот. — Я и так рядом. — Еще ближе, — Велли зажмурился, казалось, каждое слово из него вытягивали клещами. — Твою мать, я просыпаюсь и сначала думаю, как там ты, а потом уже о себе. Я сто раз хотел позвонить, пока ты был в этой своей Испании, а потом нашел ваши фотки с этой... Я думал, упаду, когда прыгал пробные, потому что я только о тебе, блядь, и мог думать. — Я тоже только о тебе там думал, — начал Андреас. — Да хватит! — Велли уже почти кричал. — Хватит меня жалеть, хватит этих тупых жертв во имя дружбы... Андреас просто заткнул его первым пришедшим на ум способом. И на этот раз Велли не зажимался, как при игре в бутылочку, наоборот, впился в его рот жадно, зарылся пальцами в волосы, а когда их языки столкнулись, у Андреаса мурашки по спине пробежали. Это не было похоже на поцелуй с девчонкой, но и не было чем-то таким уж необычным. Он просто целовал Велли, стараясь распробовать каждую грань нового для себя чувства, а тот, напротив, рвался навстречу, вылизывал его рот так рьяно, словно еще секунду назад тонул, а теперь никак не мог надышаться вдоволь. А потом Велли оттолкнул его. Спасибо, не укусил. — Что ты, блядь, творишь? — выдохнул он. — Черт знает, — признался Андреас, залипнув на его влажно блестящих губах. — Но если ты опять попробуешь меня выгнать — я не уйду. — Если ты, мать твою, думаешь, что сможешь потерпеть ради дружбы, то мне нахрен такие подачки не сдались! — Если ты думаешь, что знаешь, что у меня в голове — то хрена с два, я сам не знаю, — фыркнул Андреас. — Но я не уйду. Я уже сказал тебе, почему, и хочешь верь, хочешь нет. Велли устало уронил голову на сложенные на коленях руки, и не отпихнул Андреаса, когда тот обнял его и прижал к себе. *** Было легко отвлечься от любых личных проблем с той нагрузкой, которой герр Шустер обеспечил их перед летним Гран-при. Они сутками торчали на базе, прыгали и тренировались, тренировались и прыгали, Велли селился с ним в одной комнате и больше не пытался сбежать. Наверное, потому что в конце дня сил не то что бегать не оставалось, до кровати бы доползти и рухнуть.. Хорошо хоть, первый этап был в Хинтерцартене — Андреасу казалось, что перелет по воздуху, пусть даже самый короткий, он просто не переживет. А так удалось неплохо выспаться в машине — Велли дрых у него на плече, даже когда они уже приехали, и пора было разгружаться. И Андреас чувствовал себя как никогда готовым к подвигам на этом турнире. — Волнуешься? — спросил он Велли, когда тот закончил раскладывать вещи в комнате. — Хочу начать хорошо, — ответил тот. — Хотя бы с подиума. Слишком много было всякого в подготовке... Андреас понял, о чем он. Они мастерски умели абстрагироваться от неудач спортивного плана, но вот личные переживания задвигать поглубже было тяжелее. Тем более, что раньше и сталкиваться с таким не приходилось. — Я не отказался бы начать с победы, — хмыкнул Андреас. — Но боюсь, остальные тоже все это время не расслаблялись. — Я видел тренировочный прыжок Превца в инстаграме, — Велли демонстративно поежился. — Которого из? — усмехнулся Андреас. — А вообще иди сюда. — Зачем? — Велли мигом напрягся, замер на месте. — Да иди уже, не съем я тебя. Велли подошел и встал напротив него. Андреас развел ноги, кивком подзывая его ближе. Тот закатил глаза, но вклинился между его бедер, уцепившись за плечи, чтобы держаться. — Ну, чего ты хотел? — Велли вздрогнул, когда Андреас просунул руки ему под футболку, распластав ладони на приятно горячей пояснице. Просто захотелось. — Не делай того, о чем будешь жалеть. — Заткнись, я думаю, как лучше сформулировать... — Ты? Думаешь? Вау! — Козел! — прыснул Андреас. — Мне кажется, нам нужно мотивировать друг друга перед завтрашним стартом. — Я не разлюблю тебя, если выиграю, — напряженно ответил Велли. — А что ты сделаешь? — Андреас вступил с ним в зрительный контакт — они часто раньше играли в гляделки с переменным успехом. Велли и теперь не собирался отводить взгляд. — Ну, что? — Прекрати, готовиться нужно, — хрипло ответил тот. — И вообще… просто прекрати. — Ладно, — улыбнулся Андреас и убрал руки. — Зато поспорили бы, появился бы нужный настрой. Как раньше. Велли отвернулся, давая понять, что как раньше, уже не будет, как бы они ни старались. *** Наверное, место в пятерке на первом старте было отличным результатом, но и его еще предстояло удержать. Андреас вдоволь накривлялся перед камерами, пока на позиции лидера его не сменил Мачей Кот, а теперь уже того подвинул Превц. Старший. Андреасу оставалось ждать своей участи, которая была в руках трех прыгунов — и Велли, в их числе. Хайбек прыгнул технично, но коротко, Андреас быстро порадовался — теперь пятерке ничего не угрожало, и пошел встречать Велли на приземлении. То, что с креплением что-то не так, Андреас понял сразу — когда в полете Велли мотнуло — не настолько жутко, как было в Куусамо, когда у Андреаса чуть сердце из груди не выскочило, как при просмотре самого стремного хоррора. Тут Велли сумел поймать себя и кое-как приземлиться, но лыжа отскочила сразу же, следом за ней — вторая, и дальше носом Велли не тормозил, только потому, что упал на спину. Заграждение грозило сломать Андреасу ребра, так сильно он на него навалился, отсчитывая секунды, пока Велли лежал неподвижно. Встанет — не встанет? Сам уйдет или унесут на носилках? Сможет ли выступать дальше? Что вообще будет дальше? Это беспокоило Андреаса сильнее всего, потому что он пытался не допускать мыслей, что Велли станет мрачным зрителем только начавшегося Гран-при, но они сами так и лезли в голову. Велли должен был радоваться. Он, блядь, создан, чтобы радоваться. Улыбаться, смеяться, гримасничать перед камерами и праздновать победы, которых у него вагон и тележка впереди. Андреас бы что угодно сделал, только бы Велли продолжал радоваться. — Эй, ты ее сейчас сломаешь, — Штефан — и как только умудрился подкрасться так тихо — отцепил его руки от перегородки. — Он грамотно упал, все нормально будет. Голос его дрожал от волнения, и Андреас нашел в себе силы выдохнуть: — Тогда почему не встает? — Не смотри, — Штефан развернул его к себе, обнял крепко. — Просто не смотри. Андреас зажмурился, уткнулся лбом ему в плечо, понимая, что уже не контролирует ни дрожь, бьющую все тело, ни злые всхлипы, рвущиеся из груди при каждом выдохе. — Встал, — Штефан успокаивающе погладил его по спине. — Сам идет. И машет еще всем, засранец! Андреас так и не заставил себя повернуться. А потом запорол прыжок Рихард, и он стал третьим, но впервые в жизни хотелось забить на подиумные почести и сбежать туда, где он явно был сегодня нужнее. *** — Да вообще никаких повреждений, — в сотый раз повторил Велли. — Мне даже прыгать дальше разрешили. — Все равно никаких пробежек перед сном, это слишком опасно, — покачал головой Андреас. — И звание “обломщик года” уходит к тебе, — буркнул тот. — Но хотя бы обнять меня ты можешь? Легонечко. — Если только легонечко. — Час назад ты из меня чуть обед не выдавил, — напомнил тот. — Час назад я на эмоциях был, — парировал Андреас. — А теперь осторожность превыше всего. И он легко прижал Велли к себе, а тот расслабился в его руках как плюшевая игрушка без костей. Выдохнул в шею: — Тебе сегодня повезло. — Да хрен с ней, с бронзой, главное, что ты... — Я не про бронзу. Я, кажется, придумал... Договорить ему не дал робкий стук в дверь, Андреас крикнул “входите”, и на пороге застыл молоденький парень в ветровке с командной символикой. — Кристоф? — Велли бодро сел и улыбнулся — этой своей хитрой улыбкой, от которой у девчонок башню сносило. — Что-то случилось? — Нет, — неловко помялся тот. — Просто решил лишний раз убедиться, что ты в норме. — Да в порядке я! — Велли показушно замахал руками. — Ну, пара синяков будет, но Анди меня даже бегать не пускает. — И правильно делает, — ответил тот. — Радуйся, что везти тебя на следующий этап разрешили. — Вот уж какая радость, — закатил глаза Велли . — А сейчас лучше поспи, физически-то ты в норме, но падение — это всегда стресс... — Крис, на вступительных в медицинский все проходят экзамен на гиперзаботу? — Много болтать тоже не стоит, — пропустил подколку мимо ушей тот и напомнил. — Стресс. Андреас слушал их диалог молча и вспомнил, что вообще умеет говорить, только когда загадочный Кристоф, вежливо пожелав спокойной ночи им обоим, ушел. — И что это было? — Кристоф, — пожал плечами Велли. — Новый медик в команде. Не видел его раньше? Повезло. — А он обо всех так трепетно заботится, или это ты ему так понравился? — Андреас подавил скрежещущее недовольство внутри — в конце концов, с чего ему раздражаться? Медик и медик. — Хотелось бы, чтобы только я, — неожиданно протянул Велли. — Я об этом и собирался сказать. Как он тебе? Андреас тряхнул головой: недовольство усилилось, теперь гулким напряжением отдавалось во всем теле. Вот что тут отвечать? — Нормально. Наверное. Парень как парень, симпатичный вроде, — процедил Андреас. — Ты уверен, что он?.. — Нет, — покачал головой тот. — Но мне так кажется. Наверное, я когда-нибудь научусь распознавать своих... — Он тебе понравился? — прямо спросил Андреас. — Он хороший, — ответил Велли, и в его словах Андреас услышал отчетливое “он не ты”. — Тогда надеюсь, у вас выгорит, — хмыкнул он как можно бодрее. — А пока ложись-ка и правда спать. А я на пробежку. В этот раз спорить Велли не стал. Андреас вышел на улицу и выбрал маршрут, по которому действительно можно было пробежать, а не пройти, раздавая на каждом шагу автографы. И он понесся, надеясь, что дующий в лицо ветер и вечерняя прохлада вытравят из него дурацкое чувство беспомощности. Как когда ты прыгаешь и прыгаешь, выкладываясь на полную, но результаты так и остаются аховыми, и ты все еще продолжаешь верить, что сможешь лучше, но уже знаешь, что твой удел — Континентальный кубок. Андреас не раз переживал эту обиду, переваривал в себе, находил скрытые резервы, чтобы возвращаться. Только, кому скажешь — засмеют, но в спорте с этим было проще. Пока ты молод, не обременен застарелыми болячками — все в твоих руках. А тут — все уплывало из рук Андреаса со скоростью разгона с двадцатых ворот. И он ничего не мог поделать, кроме как пустить это на самотек. *** Оказалось тяжелее, чем он думал. Нет, до места соревнований они добрались вместе, разминались тоже с остальными, а потом Велли ушел. И Андреас знал, куда. Вернее, к кому. — Готов повторить свой бронзовый подвиг? — спросил Штефан. — Или в этот раз замахнешься на большее? — Только победа, только хардкор, — хмыкнул он, глядя в окно, как Велли с Кристофом прохаживаются, мирно беседуя. Улыбаются друг другу. Смеются над чем-то. Нет, это был перебор. — Давай мяч покидаем? — Нет, я собираюсь морально настраиваться на свои лучшие прыжки, — ответил Штефан. — Так бы и сказал, что жрать пойдешь. Карл? — А давай, — ответил тот. Велли только глянул на них мельком, когда они вышли и стали перекидывать друг другу мяч. А потом Кристоф опять засмеялся над какой-то его шуткой, и Андреас, изловчившись, ударил по снаряду со всей силы. Тот, совершив красивый полет, прилетел Кристофу прямо в затылок. — Упс, — пробормотал Андреас и добавил громче, когда Велли и держащийся за голову Кристоф уставились на него. — Я случайно, простите! — Пойдем, холодное приложить нужно, — сказал Велли. — Я тут врач или ты? — усмехнулся Кристоф, но спокойно позволил себя увести. — Ты ведь мог нормально отбить, — заметил Карл. — Если б мог — отбил бы, — парировал Андреас. — Говорю же, случайно вышло. — С таким “случайно” тебе в волейбол нужно было податься. — Слишком поздно раскрылся мой гениальный талант, — хмыкнул он. — Ну, кидай. На душе отчего-то стало легче. Почти совсем легко, хотя Андреас и не привык радоваться, делая кому-то плохо. *** Естественно, судьба за все присылает ответ, и маленькая подлость обернулась для Андреаса проваленным прыжком в соревнованиях. Возможно, причиной тому был Кристоф, которого он видел даже со стартовой площадки. Кристоф, пришедший поболеть за Велли, Кристоф, рьяно поздравлявший его, когда стало ясно, что Велли выиграл старт. Андреас тоже по привычке обнял его, но праздновать вместе с остальными этот успех не пошел, хотя Велли его и звал. Двадцать восьмое место было отличной отмазкой, но Андреас не вернулся в комнату, где, по своим словам, собирался переживать провал в одиночку. Он нашел тихое место на улице, уселся на ступеньки, ведущие к трамплину, и застыл. Песни и крики доносились даже сюда, он старался не думать, что сегодня Кристоф может поздравить Велли и не просто на словах. Даже скорее всего, так и сделает. Хреново он старался не думать. И от этого “старания” ему было хуже, чем от всех проваленных прыжков вместе взятых. — Рыдаешь в одиночестве? — откуда-то из темноты вышел Мануэль Феттнер — еще один неудачник этапа, опередивший Андреаса всего на полбалла. — Хочешь порыдать со мной? — усмехнулся он. — Неа, просто воздухом подышать вышел, — Феттнер устроился рядом и замолчал. Андреас как-то не привык изливать душу малознакомым людям — а Феттнер был таким, хотя они сто лет уже соревновались друг с другом, — но сейчас рядом находился только он, а Андреасу просто нужно было выпустить тяжелые мысли. — У тебя когда-нибудь было так, что ты что-то не сделал, а потом жалел? — спросил он. — Конечно, — хмыкнул Феттнер. — Не стал рок-звездой. Сейчас бы разъезжал с концертами, жил в дорогущих отелях, а вместо этого вот, жизнью рискую. — Серьезно? — Нет, — улыбнулся тот. — Я ни о чем не жалею. — Прямо совсем ни о чем? — Ну, может, что-то и есть, если в памяти покопаться. Но вообще я стараюсь жить по принципу “лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть”. Андреас посмотрел на него, Феттнер весело ему подмигнул, и Андреас вскочил на ноги. — Из тебя вышла бы клевая рок-звезда, — бросил он. — Но и спортсмен вышел отличный. — Ну спасибо! — усмехнулся тот ему в спину. — И удачи, что бы ты там ни задумал! *** Музыка оглушала, наверное, она мешала спать всем ребятам из соседних сборных, если тем не повезло заселиться в эту же гостиницу. Велли Андреас выцепил из толпы сразу — тот сидел за столом, прижимаясь плечом к Кристофу, который как раз собирался наполнить бокалы из свежеоткупоренной бутылки шампанского. Андреас выдернул ее прямо у него из рук. — Прости, думаю, вы уже отметили, а я пока нет, — сказал он и, запрокинув, выхлебал несколько глотков. — Не переборщи, Анди, — усмехнулся Штефан. Андреас показал ему средний палец, не отрываясь от бутылки. Велли вскочил на ноги и, схватив его за локоть, потащил туда, где было меньше народу. — Какого хрена с тобой творится? — шикнул он. Шампанского уже тоже выпил прилично, судя по тому, что весь пах им, но ему можно. Победитель. Победитель всего и вся сегодня. — Со мной все прекрасно, пришел вот тебя поздравить, — хмыкнул Андреас. И не дожидаясь ответа притянул Велли к себе, прихватил зубами его нижнюю губу, а потом поцеловал. Прежде он как-то не думал, что будет ловить от поцелуев особый кайф, но с Велли иначе не выходило. С ним вообще все вверх тормашками встало, Андреас себя не узнавал, но эта новизна не вызывала желания улететь куда-нибудь в Антарктиду в своем самом дальнем прыжке, да там и остаться. Это как будто и новым-то не было. Просто почему-то раньше они так не делали, и напрасно. — Ты сдурел? — Велли отпихнул его от себя. — Нажрался где-то еще? — Думаешь, я могу целовать тебя только по пьяни? — спросил Андреас. — Так плохо обо мне думаешь? Или о себе? Это ты зря, себя нужно любить. Он заметил, как пристально следит за ними Кристоф, и, улыбнувшись, помахал тому рукой. — Я думаю, ты псих, — обреченно выдохнул Велли. — И тебе лучше свалить. Правда. — То есть все? У вас с ним серьезно? — Андреас кивнул в сторону Кристофа. — Причем тут серьезно или нет? — рявкнул Велли. — При том, что если ты скажешь “да” — я свалю. Но только если это будет правдой. — Ты… — Велли пощупал его лоб губами, — вроде здоров. — Да, я здоровый, трезвый и даже не расстроенный. Просто скажи: у вас? С ним? Серьезно? — Если тебе просто хочется что-то испортить, если тебе от этого весело… — Да блядь, Анди, ты на вопрос ответить можешь? — У вас все нормально? — Кристоф все-таки решился подойти, опустил руку Велли на плечо. Андреасу тут же захотелось эту руку открутить и вышвырнуть подальше, хотя раньше он за собой таких склонностей не замечал. — Наверное, тебе лучше уйти, у Анди сегодня праздник. Андреас сделал глубокий вдох, еще один, посмотрел на Велли, который замер, словно ожидая, какую еще выходку он может отмочить. — Да, — сказал Андреас, — у него праздник. И поцеловал его снова. Велли уперся ладонями ему в грудь, но на расстоянии не удержал, а потом отступил, Андреас целовал его мягко и медленно, а Велли отвечал, и от этого — от кислого вкуса его губ, от музыкального бита, пульсирующего под кожей, и одуряющего ощущения, что можно, теперь все можно, у Андреаса срывало башню. — И я уйду, — он отпустил Велли, глядя только на него, хотя говорил по-прежнему с Кристофом. — С ним. Отмечать его праздник. Пока-пока. — Не хочу повторяться, но какого хрена? — спросил Велли, когда Андреас за руку вытащил его на улицу. Бутылку шампанского он вынес тоже, но, поглядев на нее, бросил в траву. — Если бы это было “да”, ты бы ведь не ушел? Врезал бы мне и остался, — улыбнулся он. — Я не врезал, потому что не хотел травмировать тебя перед следующим этапом, — ответил тот. — Да и вообще, нехорошо бить больных людей. — А сейчас ты врешь уже себе, но это не важно. Я правда собираюсь отмечать твой праздник. — Это очень круто. — Ты специально тупишь, или это общение со мной сказывается? — Что ты хочешь от меня? — Велли вцепился руками в ворот его футболки, сжал так, что даже дышать тяжело стало. — Тебя, — просто ответил Андреас. — Я хочу тебя. Велли долго стоял так, глядя ему в глаза, а потом что-то в них все же увидел и разжал хватку. *** Раздевались они быстро, словно боясь передумать, хотя Андреас в этом плане больше волновался за Велли — для себя он уже все решил. Точно. А потом, когда тот застыл в одних трусах, будто ожидая, что сейчас Андреас рассмеется и вышвырнет его за порог в таком виде, Андреас толкнул его на кровать и быстро завалился сверху. — Предупреждаю, я никогда этого не делал, и может выйти… ну, неловко. В лучшем случае тебе будет в кайф, в худшем — придется звать Кристофа, чтобы пришивал тебе член, — нервно усмехнулся он и, поймав испуганный взгляд Велли, добавил. — Шутка. — Но тебе не обязательно, — серьезно сказал Велли. — Я бы не предлагал, если б не хотел. Если ты об этом, — сказал Андреас. — Я ж не мазохист какой-нибудь. — Иногда мне кажется, что ты именно такой. Не мазохист, но псих конченый, это уж точно. — Значит, вот какие парни тебя цепляют? — хмыкнул Андреас. — Меня цепляешь ты. Вот как зацепил один раз, так и не отпускаешь, — сердито ответил Велли. — Ладно-ладно, я просто предупредил, что не умею, — Андреас, съехав ниже, прижался к твердому члену Велли, скрытому тканью трусов. — На всякий случай. — Когда-то ты и прыгать не умел, — хмыкнул Велли. — Ты точно уверен? — Неа. — Хочешь, не будем? В ответ Андреас накрыл губами эту выпирающую твердость прямо через ткань, и Велли застонал тут же. Андреас давно уже забыл, как и что делал Карлос, и наверняка у него вышло раз в сто хуже, потому что он давился, долго привыкал к странному, но вполне терпимому вкусу, и с зубами совладать не всегда мог, о чем Велли ему прямо и говорил. Но в конце концов, тот кончил — бурно, трясясь всем телом, откатившись на бок и сжимая член в кулаке. Поэтому тройку с плюсом Андреас мысленно себе поставил. Ему хотелось целоваться. То, что он сделал сейчас, тоже было прикольно — во многом потому, каким охуенным оказалось чувство, что Велли так хорошо, и все — благодаря ему. Но тот собрался сделать по-своему: — Теперь я тебе. — Да ладно, я подрочу. — Ну нет уж, мой праздник — мне решать. Ложись. — Окей, — Андреас перекатился на спину. Он не стал спрашивать, умел ли это делать Велли — и судя по всему, нет, если и тренировался, то на огурцах, но как только его губы сжались вокруг головки, Андреаса унесло. Он выгибался и сжимал в кулаках простынь, старался сдерживаться, чтобы не засадить с размаху Велли на всю длину — но тот и сам справлялся, вовремя отстраняясь, и под конец Андреас вообще перестал себя контролировать. — Охуеть, — выдохнул он, придя в себя после оргазма, и уставился на залитое спермой лицо Велли. — Прости! Блядь, я не предупредил… — Нормально, — выдохнул тот, стирая густые потеки пальцем, а потом засунул его в рот. — Все нормально. — Только нормально? — Если ты думаешь, что я сразу скажу тебе, что ты был охуенен, то… Ты был охуенен! Рассмеялись они в голос, а потом Андреас привлек его к себе и все-таки поцеловал, смакуя собственный вкус у него на губах. Велли прилип к нему, не желая отстраняться, и Андреас уткнулся лбом ему в плечо. Похоже, спать они сегодня будут именно так — на слишком узкой для двоих кровати, но даже перспектива не разогнуться утром не заставила бы Андреаса отпустить Велли и перебраться на свою койку. — Можно вопрос? — неожиданно начал Велли. — Тебе все можно. — Что было бы, если бы я сказал сегодня “да”? — Про Кристофа? — хмыкнул Андреас. — Ага. Андреас сжал руки крепче, прикрыл глаза, прислушиваясь к чужому дыханию, биению чужого сердца, отдающемуся у него в груди. — Я бы не смирился. По-хорошему, должен был дать вам шанс, но… черта с два. — Ты эгоистичная скотина, — усмехнулся Велли. — Сам такого выбрал, теперь терпи, — ответил Андреас. И Велли рассмеялся, прижимаясь к его губам.