Бонапартистка мисс Уоррен

В тихий воскресный вечер высшие чины пансиона мисс Барнс собрались для традиционного чаепития. Наряду с самой директрисой, присутствовали мисс Льюис – учительница музыки и рисования, мисс Аткинсон, преподававшая основные предметы у старших, мисс Мортон, учительница французского, и, наконец, мисс Хелен Барнс, экономка пансиона, допущенная сюда на правах младшей сестры директрисы. Пятой в этом собрании была мисс Карпентер, младшая учительница, которой вообще-то сегодня полагалось не угощаться, а угощать, и не телесной пищей, а духовной. Говоря попросту, она должна была читать воскресную проповедь для учениц по старому толстому сборнику, но нынче школу навестил священник из ближнего прихода и сам с удовольствием взялся за эту обязанность. Мисс Карпентер же была от нее освобождена и допущена в круг избранных. Она сознавала, какой великой милости удостоилась, и потому помалкивала, пока говорили другие, запивая молчание чаем и заедая тостом, креветки же и сэндвичи с огурцом предоставляла отведать другим. Дамы немного поговорили о погоде, потом осведомились, как поживают родственники мисс Аткинсон, потом еще о чем-то, и так, пока приличные и ничего не значащие темы не исчерпались окончательно. После этого мисс Барнс-старшая вздохнула, нахмурилась, отчего ее нос, и без того длинный и острый, сделался похож на дамоклов меч, а затем, отставив чашку, сказала: - Право слово, я ума не приложу, что теперь делать. - С чем именно, мисс Барнс? - осведомилась мисс Аткинсон. - Кажется, дела пансиона идут как нельзя лучше. - А шли бы еще лучше, если бы в пансионе не было учениц, - заметила директриса, и дамы рассмеялись. - Я имела в виду, некоторых учениц, - добавила она. - Вы же понимаете, о ком я говорю. - О, эта ужасная, несносная Уоррен! - воскликнула мисс Льюис. - Конечно, у нее есть некоторые способности к рисованию, и музыкальный слух недурной, но в остальном... она просто ужасна. Помните, мисс Карпентер, что она сказала, когда только приехала? - Она отправила в рот сандвич и стала жевать, отчего ее щеки заколыхались. - Помню, разумеется, - кивнула мисс Карпентер. - Я спросила, она ли мисс Уоррен, а малютка поправила меня и сказала, что ее фамилия Варанс. - Возмутительно! Как она только посмела вас поправить! С самого начала было понятно, что девочка безнадежно испорчена, - изрекла директриса. - В прошлом году одна ученица все называла меня мисс Картер, и я постоянно ее поправляла, - робко начала мисс Карпентер. - Сравнили! Вы учительница, вы имеете на это право. А эта девчонка вздумала пререкаться со старшими! Что за вольности! Это же просто бонапартизм! - Почему же сразу бонапартизм? - спросила мисс Льюис. - Просто французское воспитание. На мой взгляд, оно отвратительно и калечит несчастных девиц. Ей нет и одиннадцати, а она уже кокетка. Подумать только, когда я велела ей спеть песню, какую она знает, я ожидала чего угодно - гимна, колыбельной, может быть, хотя бы баллады. Но она пела такое, такое! Хорошо, что я догадалась экзаменовать ее отдельно, иначе другие ученицы точно набрались бы от мисс Уоррен какой-нибудь бесстыдной мерзости. - А помните тот случай на рождество? - вставила мисс Барнс-младшая. - Помните, как она требовала выдать ей то нелепое платье, совершенно не подходящее для ее возраста, в котором она приехала из дома? Она заявляла, что, видите ли, пансионная форма ей не к лицу и что хотя бы на праздник она желает одеться так, чтобы понравиться своему покровителю, если он пожелает ее навестить. Покровителю, подумать только! Покровителю! Ужасно! В таком невинном возрасте - и такие слова. Дамы заахали и запричитали, а мисс Льюис извлекла из ридикюля носовой платок и принялась тереть глаза и сморкаться. - Не нужно забывать, - заметила мисс Карпентер, - что английский язык для девочки не родной. Скорее всего, речь шла об опекуне, я пробовала расспрашивать ее об этом, и мне показалось, что ее слова стоит понимать именно таким образом. - Вот пусть сперва хорошенько выучит английский язык! - возмущенно воскликнула мисс Мортон. - И только после этого пусть придирается ко мне! Вы знаете, что она недавно сотворила? Пренахально, при всем классе, когда я приказала ей перевести одну фразу с английского на французский, сделала ошибку, употребила "иметь" вместо "быть", а потом еще спорила со мной и утверждала, что надо так, как сказала она, и еще требовала от меня открыть грамматику и убедиться, что она не лжет! - И кто же оказался прав? - спросила мисс Карпентер, наконец доев один тост и взяв второй. - Я, разумеется. - Вы прочли это в грамматике? - Вы думаете, я выполнила ее несообразные требования? Разумеется, я приказала ей замолчать и поставила самую низкую оценку. И впредь буду ставить только самые низкие оценки, пока она не научится вести себя прилично! Я истреблю в ней этот французский, бонапартистский дух, обещаю вам. - Но при чем тут бонапартизм! Может быть, все же стоило проверить. Дети в этом возрасте плохо переносят несправедливость, она для них мучительна. - Ничего страшного, немного потерпеть всегда полезно, - директриса раздраженно дернула шнурок звонка. - Девица должна быть терпеливой, чтобы с честью сносить все испытания. Почему так долго? - прикрикнула она на горничную. - Ступай на кухню и принеси еще тостов, чаю и горячей воды. И побыстрее. - А от вас, мисс Карпентер, я никак не ожидала, что вы примете сторону этой Уоррен, - мисс Барнс грозно направила на младшую учительницу свой нос. - Лучше бы вы вспомнили, какие неприятности она доставила вам! - Я не припомню особых неприятностей, - задумчиво сказала мисс Карпентер. - Рукодельничает мисс Уоррен неплохо, хотя недостаточно собрана, но это придет со временем. На уроках она не совсем внимательна и иногда переспрашивает, но старается. - А проповедь? Тот вопиющий случай во время воскресной проповеди, при которой никто из нас, к счастью, не присутствовал? Что мисс Уоррен у вас имела наглость спросить? Мисс Карпентер слабо улыбнулась: - Она спрашивала, отчего я не молюсь святой деве, наивное дитя. - Видите! Как глубоко в ней пустило корни католическое заблуждение! Надеюсь, вы его развеяли и рассказали, какое наказание она понесет в будущей жизни? - Боюсь, что не совсем. Я сказала мисс Уоррен, что молитвы святой деве и некоторые другие верования относятся к заблуждениям, с которыми нужно как можно скорее расстаться истинному христианину. А мисс Уоррен, бедное дитя, очень испугалась и так плакала, что мне пришлось ее утешать. - И вы совершенно напрасно это сделали. Во-первых, - мисс Барнс взяла себе еще один сэндвич, - тех, кто дурно себя ведет и не умеет сдерживать свои порывы, надо не утешать, а наказывать, а во-вторых, эти слезы были бы для ее души гораздо благотворнее, чем ваши неуместные и вредные ласки. - Но ведь вы даже не знаете, о чем плакала мисс Уоррен, - робко начала мисс Карпентер. - О чем! как будто это не очевидно? Ведь очевидно же, дорогие мои? – мисс Барнс окинула горделивым взором присутствующих дам. - Очевидно, она, как и все девицы подобного склада, видя, что она неправа, начала капризничать, - заявила мисс Аткинсон. - Или она просто дает себе слишком много воли. Нужно написать ее опекуну, пусть во время летних каникул примет меры и обращается с ней как можно строже, - решила мисс Мортон. - Лучше вообще не отправлять ее на каникулы, - сказала мисс Барнс. – Мисс Уоррен нуждается в постоянном надзоре и суровых наказаниях, ее же опекун, судя по всему, ни на что подобное не способен. Конечно, мы понесем дополнительные расходы на содержание нашей ученицы, но мы можем написать ее опекуну и попросить дополнительную плату. - Хорошая мысль, Хелен, - благосклонно кивнула мисс Барнс-старшая. - И нужно будет непременно довести это до сведения мисс Уоррен. Пусть она знает, что своим отвратительным поведением заставляет опекуна тратиться на нее и тем, может быть, приближает его к разорению. - Не знаю, поможет ли это, - с сомнением проговорила мисс Льюис. – Боюсь, что мисс Уоррен слишком горда и заносчива, а потому не помнит, кто она и что. Другая девочка на ее месте была бы исполнена величайшей благодарности, что ее не оставили в работном доме, не поместили в благотворительное заведение, а взяли в семью и воспитывают, как настоящую богатую барышню, хотя она всего лишь сирота без гроша за душой. - Вот именно, сирота, - сказала мисс Карпентер. – Сирота, потерявшая мать. – Ее голос, обычно тихий, набирал силу. – И ее мать тоже была католичкой. Именно поэтому мисс Уоррен так испугалась, когда узнала, какая ужасная посмертная судьба может грозить ее матери. Бедная девочка так плакала, так просила утешить ее и сказать, что ее милая мама на небе, а не в страшной огненной пропасти. И что, вы думаете, я должна была сказать ей? - Правду, мисс Карпентер, - снисходительно сказала мисс Барнс. – Правду о том, что ни один католик не может войти в Царство Божье, ибо пребывает в греховном заблуждении. - Я сказала ей правду, - ответила мисс Карпентер, и ее взгляд странно засиял. – Только не ту, о которой говорите вы. Я сказала ей, что Бог милосерден и добр, что Он никого не оставляет без надежды на спасение, и что, вполне возможно, Он принял к себе и миссис Уоррен, вот только никому из нас не дано знать Его замысел. - Какая дерзость! – проговорила мисс Барнс, тяжело дыша. – Какая возмутительная дерзость! Да вы просто богохульница, мисс Карпентер, нет, хуже, вы такая же бонапартистка, как эта мисс Уоррен. Имейте в виду, если такое еще раз повторится, вы будете уволены. Мисс Аткинсон, - продолжала она другим тоном. - Да, мисс Барнс, - склонила голову мисс Аткинсон. - Если заметите за мисс Уоррен нечто дурное, немедля сообщайте мне. Хелен, - продолжила она, - постарайся подыскать подходящую кандидатуру на должность младшей учительницы, да побыстрее. - За такое жалованье быстро ее не найдешь, - подала голос Хелен. - Найдешь, если постараешься. Мисс Льюис, вам я поручаю надзор за мисс Уоррен. Мисс Мортон, вы будете ей помогать в тех случаях, если эта девица опять осмелится болтать по-французски, несмотря на прямые запреты. Мисс Карпентер, сколько у нас в школе глобусов? - Двенадцать, - ответила мисс Карпентер. – А почему вы спрашиваете, мисс Барнс? - Потому что я желаю это знать. Мне кажется, их было десять. Ступайте в классную, проверьте это и сообщите мне. - Как прикажете, мисс Барнс, - мисс Карпентер встала из-за стола. Как только она вышла, директриса приказала служанке подавать сладкое.