Апофеоз частиц

Прежде чем продолжить, Билл заглянул мне через плечо, чтобы убедиться, не проснулась ли Мэйбл, и только затем вновь заговорил, но более тихо: - В этом нет никакой уже тайны, секрета, но распространяться лучше не стоит. Чем меньше людей знает, тем спокойнее. Я честно, до последнего не хотел, чтобы ты впутывался во все, что сейчас происходит, но раз ты так горишь желанием, - откинувшись на спинку стула, он кинул на меня насмешливый взгляд. – То думаю, ты имеешь право знать. Достав из заднего кармана пачку сигарет, Билл взял оттуда одну и предложил мне: - Не хочу. - Что, боишься, что сестренка заругает? - Не смешно, Билл. Просто не хочу, - серьезно ответил я. – Так, о чем ты хотел рассказать. Он будто оттягивал разговор и, прежде чем начать, пытался в очередной раз самоутвердиться. Видимо, то, что произошло в прошлом, сильно отразилось на нем, и озвучивание тех минувших событий было ему не легко. Я не понимал, зачем тогда рассказывать? Мне был приятен его порыв искренности и желание поделиться, но это было настолько на него непохоже, что невольно настораживало и вызывало недоверие. - Как ты знаешь, после восьми лет я долго мотался между фостеровскими семьями. У каких-то я жил дольше, где-то меньше. У одних из них уже были дети, а другие были стариками, которые давно отпустили своих отпрысков в большой мир и теперь помогают тем, кому «повезло» родиться у редкостных уродов. Так вот, однажды, приехав в новую семью, я повстречал двух ребят – брата и сестру. Их звали Мэриголд и Марлин Томсон. Марлин был моим ровесником, нам было по десять, а Мэриголд тогда уже исполнилось тринадцать. Нас свело то, что мы всегда стояли особняком от других детей, такие затравленные в прошлом волчата, которые еще долго не привыкнут к ласке. Мы сразу объединились и начали проводить время вместе, часто убегая из опекунского дома, шатаясь по безлюдным дворам и заброшенным базам. - Это ты про них упоминал, когда мы были у Хейза? – уточнил я. - Да, они. Я нашел в них настоящих друзей, опору и поддержку. Нас часто наказывали, ругали, другие дети устраивали бойкот, но нам было плевать на них. Спустя три года наши приемные родители не смогли больше содержать ораву детей, и нас отправили в новые семьи. В тот день я и Томсоны расстались. Помню, как умолял социальных работников позволить мне поехать с ними, но ничего не вышло. Мест в той семье уже не было, и меня отправили в пригород. В тот момент я решил, что больше не увижусь с ними. Наверное, ты сейчас спросишь, зачем я тебе рассказываю все это дерьмо? А все просто, Сосенка. Когда мне исполнилось семнадцать, я сбежал от своей последней фостеровской семьи и отправился в свободное плаванье. И каково было удивление, когда на пригородной остановке я вновь встретил Марлина. Даже странно, как я его узнал. Вот никогда не был фаталистом, но в тот момент попросту не мог придумать никакого внятного объяснения и был готов поверить в судьбу. Марлин рассказал мне, что они с сестрой собираются уехать на запад. Мол там, в Орегоне, у них есть двоюродный брат, который поможет им найти работу. Мы протусили вместе около года, и потом они уехали. Что ж, здесь перенесемся вперед. Дальше ты знаешь, у меня было несколько бездумных лет, поступление в университет, встреча с Тедди, черт его дери, и потом начало моего собственного дела. Но, когда все пошло прахом и я чудом вышел сухим из воды, на помощь опять пришли Томсоны. Они уже тогда работали у Хейза и поэтому, узнав о моих трудностях, привели меня к нему. Ну а выбирать, как ты понимаешь, мне не приходилось. Монолог Билла постепенно превращался в длинную исповедь, словно он был в конфессионарии, а я выступал в роли священника. Мне редко доводилось слышать от него столь долгие, надрывные речи, и сейчас, глядя в его глаза, которые он то и дело отводил в сторону, понимал, как ему было это необходимо. - Так все и завертелось. Мы с Хейзом никогда особо не ладили, но я ему здорово помогал и скоро встал на одну планку с Томсонами. Помню, Мэриголд сильно ревновала и не понимала, почему мне все так легко удается. Она была еще той сучкой, но я все равно ее любил, как и Марлина. Хейз видел нашу привязанность и пользовался ей. Вил из нас веревки, посылая туда, куда ни один нормальный человек не сунется. Постепенно Мэриголд поняла, что пора завязывать, и она решила поговорить с Хейзом, но тот ее, как ты понимаешь, не отпустил. Он начал угрожать ей и после ее неповиновения расквитался с ней. Мэриголд долгое время провела в больнице, после чего так и не смогла полностью восстановиться. Тогда Марлин и слетел с катушек. По телу пробежала холодная волна. Каждое слово, произнесенное Биллом, оседало в моем сознании и, соединившись с другими, превращалась в яркую картинку, которая долго не исчезала перед глазами. - Нет, с виду он выглядел, как раньше, но внутри него творилось что-то невероятное. Марлин всегда был смышленым парнем, и ему не составило труда провернуть ту аферу, что значительно отразилась на состоянии Хейза. Узнал я об этом чудом, но останавливать его было поздно. Благодаря своим знаниям, он смог взломать счета Хейза и перевести огромное количество его денег на несколько неизвестных счетов. Тогда я был очень зол на него, проклинал, называл дураком, который подставил всех нас, хоть в глубине души и понимал, что, в отличие от меня, у него были яйца. Когда все свершилось, Марлин попрощался со мной и сбежал, попросив позаботиться о сестре, которая все еще не оправилась после случившегося. Хейз был в ярости. Он долгое время был уверен, что я знаю, где находится Марлин, и после того, как его поиски не увенчались успехом, начал терроризировать нас с Мэриголд. Он угрожал расправой, пытками и чем только можно. И пусть впоследствии какую-то часть денег вернули, Марлина они так и не поймали. А ведь Хейза интересовала только месть. Прошло уже изрядно времени. Я сдержал обещание Марлина и, взвалив на себя долги Мэриголд, убедил Хейза отпустить ее. Сейчас она живет на севере, в маленьком городке под круглосуточным наблюдением. Билл прервался, чтобы отпить кофе и затушить сигаретный окурок. Мне стало понятно, что он чего-то не договаривал, но спросить на прямую, не решался. - Но что тогда нужно Хейзу сейчас? Ведь прошло изрядно времени… - Ох, Сосенка, этот ублюдок ничего не забывает. К тому же, Марлин периодически объявляется и терроризирует его, снабжая противников Хейза полезными сведениями. Точнее, я уверен, что это он, больше некому. - Но что именно ты пообещал рассказать Хейзу, и почему он все еще уверен, что ты в курсе, где скрывается Марлин? - Потому что я в курсе, - ответил Билл. – Во время наших с тобой разъездов, когда мы были в Техасе, я встретился с ним, и у нас состоялся долгий разговор по душам. Я не знаю, каким образом, но Хейз пронюхал об этом и начал мне угрожать, после того, как они поймали нас. Мне кажется, именно по этой причине Хейз и поторопился с нашим возвращением. Как ты понимаешь, он почти всегда знал о нашем местоположении, и просто позволял нам развлекаться, чтобы потом перекрыть кислород. В конечном счете, мне пришлось открыть часть правды и указать, куда должен был поехать Марлин. - Так ты рассказал, и что теперь? - Они перешерстили город, куда должен был прибыть Марлин, но не нашли, хоть и убедились в том, что он должен быть там. Думаю, это и способствовало тому, что Хейз позволил тебя выпустить из того притона, - голос Билла дрогнул. – Но я не рассказал Хейзу, где Марлин прячется на самом деле. И где можно его точно перехватить. - И теперь ты расскажешь. - Нет, потому что Хейз исчезнет раньше. Навсегда. Мне показалось, что, возможно, Билла связывало с этим самым Марлином нечто большее, нежели просто приятельские отношения, но я тут же отбросил ненужные мысли. Да и какая разница? Билл был в тихой ярости, бешенстве, и я понимал, что он настроен решительно. - И как нам это сделать? - Сосенка, неужели ты считаешь меня дураком? Все уже давно готовится, просто теперь осталось разыграть последние карты. Точнее, накрою Хейза банкой в тот самый момент, когда он направится за головой Марлина на юг. Старый дурак до такой степени одержим всепоглощающей местью, что не замечает очевидных вещей. - Это опасно. - Кто не рискует, тот не пьет шампанского. А я, как ты понимаешь, люблю выпить, пусть и не дурацкое игристое вино. Не знаю почему, но меня это рассмешило, и я не смог сдержать тихого смеха. - Насчет этого не поспоришь, - улыбнулся я в ответ. – Я помогу тебе Билл, всем чем смогу. Не тебе одному хочется уже разобрать с этим дерьмом раз и навсегда. - Теперь я знаю, что это так, - и, пододвинувшись ко мне, Билл мягко коснулся своими губами моих, оставив на них горячий след, что навсегда врезался мне в память. Мэйбл проспала до полудня и проснулась уже после того, как Билл ушел из дома. Перед уходом он сообщил, что вернется под вечер. Я не знал, куда он направился, и это меня заставляло изрядно поволноваться. Сайфер считал себя великим комбинатором, но у него тоже бывают просчеты. Например, он был уверен, что Хейз точно не сунется на поиски Марлина до следующей субботы, и данного промежутка времени Биллу будет достаточно, чтобы довести все до конца. Но откуда он знает, что Хейз не изменит планы, чтобы обдурить своих соперников? Сайфер часто недооценивал других, на чем зачастую и попадался. Весь день мы с Мэйбл провели дома и лишь однажды вышли на улицу в соседний магазин за продуктами. В холодильнике ничего не было, кроме замороженных полуфабрикатов, поэтому мы решили, что будет неплохо приготовить нечто вкусное и необычное. Почти до четырех часов мы провозились на кухне – прибираясь, готовя и болтая о всякой ерунде, стараясь избегать щекотливых и неприятных тем. Наверное, нам хотелось хоть немного забыться и отдохнуть от давящих на нас проблем. И скажу честно, нам помогло. Мне было хорошо, когда слышал доносящуюся из колонок тихую музыку, когда чувствовал приятный запах готовящегося стейка и слышал веселый смех Мэйбл, когда мы очередной раз по-дружески подкалывали друг друга или шутили насчет всякой ерунды. - Дип-Дип, я тут хотела спросить, - обратилась ко мне Мэйбл, когда мы садились за стол и уже хотели приступить к обеду. - Да? – отозвался я, не оборачиваясь и продолжая нарезать овощи для салата. - Я увидела на тумбочки рядом с кроватью несколько пачек таблеток. Они твои или Билла? Немного помедлив, я ответил: - Нет, они мои, - и переложив овощи в тарелку, я полил все оливковым маслом. – А что? - У тебя снова проблемы с памятью? - Были. Сейчас все хорошо и даже лучше. Взяв в одну руку тарелку с салатом, а в другую блюдо с нарезанным хлебом, я перенес все на стол и уселся напротив Мэйбл. Сквозь тонкий тюль в комнату просачивались осенние солнечные лучи, заливавшие комнату персиково-оранжевым светом, отчего они делали ее еще более уютной. Да и в целом мы с Мэйбл навели здесь порядок, разложив все вещи по местам, перебрав книги и помыв накопившуюся гору грязной посуды. Возможно, как я сказал ранее, это помогало нам отвлечься. Я все еще волновался о Билле. Он почти ничего не рассказал о том, что собирается сегодня делать, и на задворках сознания я боялся, что в один день он просто не вернется домой. - Ты уверен, что теперь все хорошо? - Да, они довольно хорошие. Если бы я начал принимать их раньше, то, возможно, избежал бы многих проблем. Только вот… - я запнулся, не зная, как объяснить. – Мне снятся сны, и в них я будто возвращаюсь в прошлое. В те моменты, которые я не помнил. Мэйбл внимательно и в тоже время обеспокоенно посмотрела на меня. - Какие, например? - Сначала я думал, что это всего лишь кошмары, которые часто были у меня в последнее время, но нет. Они другие. К тому же врач сказал, что, вероятно, будет всплывать то, что я забыл. Я сначала не верил, а теперь… К примеру, я один или вместе с тобой в комнате. Я слышу крики, ругань, потом приходит какой-то мужчина, и он куда-то постоянно забирает нас. А мы такие маленькие, что ничего не можем сделать. Я не знаю, что мне делать, куда бежать, и неизвестность убивает меня. Мне кажется, я забыл нечто важное. Что-то по-настоящему важное. Аккуратно положив вилку на край тарелки, Мэйбл накрыла своей ладонью мою и крепко сжала ее. Она будто готовилась сказать нечто очень серьезное, отчего мне стало не по себе. - Дип, ты уверен, что хочешь ворошить прошлое? – тихо спросила она. - Что ты имеешь ввиду? - Понимаешь, в детстве все было не так, как ты помнишь. И может это даже к лучшему. - Расскажи мне. Мне надоело жить в неведении и метаться среди своих предположений. Я хочу знать правду и, наконец, успокоиться. - Ты уверен? - Да, - решительно сказал я. Немного помолчав, она продолжила говорить. - Алкоголизм отца был не единственной нашей проблемой, пока мы были маленькие. К нему прибавлялось еще порой неадекватное поведение нашей матери. От ее слов мне стало дурно, и будто невидимая рука крепко сжала мое горло, лишая доступа к кислороду. - В смысле неадекватная? Она ведь была... - Очень хорошей любящей матерью, да, так и было. Но не всегда, - слова Мэйбл были полны горечи и обиды, которую она, видимо, долго скрывала внутри себя. – У нее были вечные необъяснимые перепады настроения, которые никто не мог объяснить. В какой-то момент она была любящей, заботливой, а в другой момент превращалась в мегеру, которой было на всех плевать. Она могла ударить нас, наорать, выгнать на ночь из дома или вовсе не обращать внимания. Отцу тоже доставалось, скорее всего, это и поспособствовало началу его алкоголизма. Но все настолько смешалось и погрязло в том ужасе, что творился у нас дома, и я не знаю, когда все началось. - Я ничего не помню. Совершенно, - прошептал я куда-то в пространство. – Я помню, как мама готовила нам завтрак, как мы ходили гулять в парк, как она спасала от отца, а еще мы ходили в больницу… - Мне очень жаль, Диппер, но это так. Я не говорила тебе об этом, потому что не видела смысла ворошить прошлое. Мне всегда казалось, что твоя амнезия была некой защитой, которая действительно помогала тебе. Потому что ты искренне верил, что когда-то у нас была счастливая семья. Я был ошеломлён и не верил в сказанное. Мне хотелось раз за разом переспрашивать ее и убеждаться, правильно ли я понял ее слова. Мама. Ее нерушимый образ, некое воплощение того чистого, светлого, который спасал меня от моих кошмаров и за который я цеплялся в минуту опасности, рассыпался на глазах. Я смотрел на Мэйбл и видел, насколько она была подавлена. Скорее всего она уже давно пожалела, что рассказала мне, и чтобы хоть немного разрядить обстановку неловкости, я выдавил себя улыбку и сказал: - Не переживай. Все это осталось в прошлом. Сейчас я хочу просто окончательно узнать всю правду, поэтому, пожалуйста, не скрывай от меня ничего. Шрамы на моей спине, откуда они? Раньше Мэйбл мне объясняла, что они остались у меня от драки с соседскими мальчишками. В тот момент я не особо ей поверил, но она настаивала на своем, и в конечном счете я отстал о нее со своими расспросами. - Когда мы стали немного постарше, у матери все чаще случались ее «приступы», и она довольно часто приводила в наш дом своих друзей. Местных наркоманов, которые сидели в нашей гостиной и курили травку. Обычно они не обращали на нас внимания, но периодически они с удовольствием отрывались. Тебе доставалось больше, и после очередной с ними стычки ты потерял сознание. Помню, я сидела на полу рядом с тобой и ничего не могла сделать. Я не могла даже позвонить в скорую, потому что у нас не работал телефон. Соседи все были на работе, и меня просто охватила настоящая паника, но потом ты в итоге пришел в себя. После этого у тебя и начались провалы в памяти. - Мэй, почему ты мне об этом никогда не рассказывала? - А какой смысл? – в ее глазах заблестели слезы. – Какой смысл было делать тебе больно? Ты и так тащил все на себе. Мне хотелось, чтобы ты забыл весь тот ужас, что ты пережил в прошлом. После смерти матери стало действительно легче, и я поклялась, что ты никогда об этом не узнаешь. Что ты будешь верить в свою сказку, а я буду подкреплять ее сладкой ложью. И все было действительно хорошо, потому что ты был счастлив и даже в самые страшные минуты продолжал верить в лучшее. И она окончательно расплакалась. Всю свою сознательную жизнь я старался защищать Мэйбл. Я считал, что она намного ранимей, уязвимей меня и что мой долг – отгородить от проблем внешнего мира. Дать ей возможность нормально развиваться, получить образование и уехать отсюда навсегда. Но все оказалось совершенно по-другому, и именно Мэйбл была по-настоящему сильным человеком, оберегавшим меня от всего. Она мужественно хранила в себе токсичные воспоминания, улыбалась даже в самые тяжелые времена и не давала унывать мне. Она поддерживала и всегда была рада. Поэтому сейчас, когда я глядел на нее, в моей душе становилось по-настоящему тепло. Мэйбл была рядом. Мы снова вместе. Но даже будучи далеко от нее, я понимал, насколько мы близки. Резко встав со своего места, я подошел к ней и крепко обнял. Тепло. Очень тепло. Я понимал, насколько сейчас неподходящи будут любые слова, представлял, насколько сложно ей дался наш разговор, поэтому чувство близости и объятия были самым уместным, что может сейчас происходить. Мне хотелось, чтобы она поняла, насколько сильно я благодарен ей и до какой степени я горжусь ей. - Не плачь, Мэй, - прошептал я, поглаживая ее по плечам и спине. - Все уже давно закончилось.