Звездные Близнецы

      За что нас с сестрой вознесли на небо и обозвали Близнецами? За что люди так жестоко поступают с нами, придумывая все больше и больше нелепых легенд, рассказов и черт знает что еще? У нас с самого начала не было никакого бессмертия, идеальных отношений, каких-то могущественных родственников. Просто были мы, выживающие как могли, страдающие от голода, жажды и нехватки понимания. Как и другие, мы старались жить, не имея никакой великой цели.       Хотя, думаю, природная красота сестры все-таки помогла нам в один переломный момент. Я уже не помню, с чего все началось, все так быстро закрутилось, а сейчас остались лишь остаточные ощущения первой встречи с полемархом. Точно, с него пошла непонятная полоса в жизни. Тогда стоял очередной жаркий день, а мы пытались найти недалеко от города ручей, чтобы умыться. Нура, как всегда, задорно бегала босыми ногами по траве и улыбалась, в то время как я хмуро смотрел вперед, не особо разделяя радостный настрой сестры.       — Не будь таким хмурым, Лу. — Сказала она, потрепав мои волосы, на что я лишь фыркнул в ответ. — Мы с тобой вместе уже шестнадцать лет, а ты за это время не научился наслаждаться мелочами.       Я повернулся в ее сторону, устало зевая. Легкая полудрёма после сна еще не прошла, поэтому голова соображала немного не так, как требовалось.       — Еще слишком рано для такого. Это ты готова веселиться в любое время дня и ночи.       Она лишь снова улыбнулась и кивнула в знак согласия. Ее блестящие глаза цвета кораллов, которые плавно переходили внизу в лазурный, завлекали и я видел себя, каким был десять лет назад. Хорошо, что хоть кто-то из нас сохранил детскую невинность.       Предаваясь сладостным детским воспоминаниям, мы дошли до ручья и принялись за утренние процедуры. Я посмотрел на Нуру и окатил водой. Девчачий визг тут же разнесся меж деревьев, пугая птиц.       — Ах ты!..       Она не осталась в долгу, попыталась в отместку обрызгать, но я же самый изворотливый в округе, меня не так просто задеть! Под звонким смехом и летящими каплями мы не заметили, как к нам подошел мужчина. Как только я схватил сестру и попытался полностью окунуть в реку, сзади нас послышались долгие снисходительные хлопки, отчего все веселье как рукой сняло.       — Юность — прекрасная пора для озорства. — Сказал этот человек. Нура, как обычно в таких случаях, лишь натянуто улыбнулась, не говоря ни слова, а я нахмурился. Только вот он, похоже, не заметил этого и продолжил. — Но разве столь юной красивой девушке можно заниматься непотребными делами с юношами?       — Он мой брат. — Резко ответила Нура, чуть сжимая мое предплечье и отодвигая назад. — И я не вижу непотребства в простой игре. Вам разве положено в пик работы разгуливать по лесу?       Мужчина тут же нахмурился, переведя взгляд на меня. Мои кулаки уже чесались, но я сдерживался, чтобы потом снова не вышло много проблем. Он мне сразу не понравился. Было в нем что-то такое странное, что он скрывал, но эти резкие черты лица и чуть крючковатый нос словно кричали об опасности. Напряжение возросло в несколько раз и я готов было уйти, взяв сестру под руку, но этот назойливый мужчина верхних кругов сказал то, что выбило землю из-под ног.       — Я давно наблюдал за вами, миледи. Предлагаю стать моей женой и помочь вам с… братом, — с усмешкой произнес последнее слово, явно не веря в ее слова, — выбраться из грязи и стать почетными людьми.       Он удалился, оставив нас переваривать его предложение, а мы как стояли по щиколотку в воде, так и остались на одном месте, не решаясь ступить хоть шагу к берегу на деревянных ногах.       — Я тебя не оставлю, Лукас. Ни за что.       Прошло несколько месяцев, прежде чем Нура дала свое согласие. Все это время мы так же выживали, как раньше, пока меня не скосила тяжелая болезнь. Тяжелый кашель раздирал горло изнутри, температура скакала как бешенная, заставляя меня видеть причудливые фигуры перед глазами. Нура заботилась обо мне как могла, но ее познаний, стащенных вещей и сил попросту не хватало. А я тоже хорош, умудрился заболеть в трудную минуту. Нужен был врач, причем срочно, мы понимали это оба. Тогда-то сестра и приняла важное решение. Я до сих пор не знаю, как она нашла того мужчину, что сказала ему, но помощь пришла незамедлительно. Неделю-другую и уже стоял как новенький. Я был должен полемарху своей жизнью, но он взял самое дорогое, что было — мою сестру. Я помню ее печальные глаза во время прощания, накатывающиеся слезы и свою тоску. О, эта сцена до конца моих дней стояла ночью перед глазами, появлялась во снах.       — Ты не должен винить себя. Все-таки ты мой старший брат. — Ее тихий голос еле звучал в темной коморке, куда мы часто приходили в совсем трудные времена. В недалеком будущем она стала неким символом. — Я буду ждать тебя.       Не сдержав свои эмоции, Нура выбежала к страже, ожидавшей ее неподалеку. И все, несколько месяцев я не слышал о ней ничего. Эти последние слова, что слетели с ее уст, меня поддерживали все время, когда она отправилась к тому мужчине жить. Нам было сложно, ведь впервые нас разделили на столь длинный срок. Как бы я не рвался и не требовал аудиенции с ней, меня вечно грубо отправляли назад большими кулаками.       Одним бессонным утром мне подкинули светок с одеждой. Оранжевый свитер, темные брюки и странная кожаная обувь. В складках одежды я обнаружил приглашение на свадьбу. Я узнал бы этот неряшливый, скачущий почерк среди любых других. Руки задрожали и, по правде сказать, я не знал, что чувствовать. Радость или обиду, горечь или сладостное ожидание. Она не подавала вестей столько времени, наверное, ей просто не до меня. На приглашении не было написано время, поэтому я быстро переоделся, привел себя в порядок как смог и отправился навстречу к Нуре.       Меня провели в огромный сад, посередине которого стоял фонтан. От него веяло прохладой и я тут же уселся на бортик, касаясь пальцами глади воды. Нечаянно взглянул на свое отражение и удивился. На меня смотрел юноша с короткими бирюзовыми волосами и яркими рыжими глазами, а чуть поодаль на него заглядывала почти такой же внешности девушка, задорно сдержанно улыбалась, волосы, некоторые пряди которых отдельно были заплетены в косички, спутанно свисали вниз. Ее оранжевого цвета платье с рисунком солнца чуть ниже воротника идеально подчеркивал фигуру.       Я повернулся в ожидании. Так много хотелось рассказать и разузнать, но Нура обняла и запищала, чуть ли не глуша меня своими воплями.       — Лу, я так рада, что ты пришел целым и невредимым!       — Я тоже рад тебя видеть. — Отцепил ее и снова сел на бортик, на что девушка села рядом. — Ты стала такой красивой. -Провел по волосам рукой, а потом отвернулся в сторону. — Что ты делала все это время?       — Красивой? — она удивленно тоже взяла прядь своих волос, задумчиво теребя их. — Значит, ты тоже. Ну да ладно, это не та тема, которую я хотела бы с тобой обсудить. — Нура стала серьезней, взгляд ожесточился. Я просто не узнал ее сейчас. — Сегодня ровно семьдесят пять дней, как они забрали меня и запретили с тобой контактировать. Давай покажем им, что значит разлучать близких родственников?       От нее повеяло холодом, я невольно поежился. Где тот золотой радостный луч детской надежды? Почему тот мужчина, имя которого даже не пытался запоминать, позволил умереть ее части? Я не знал, что ответить на это.       — Как ты собралась доказывать?       Она устало вздохнула, взглянула на песчаную тропинку, а затем вытянулась и натянуто улыбнулась человеку, шедшему в нашу сторону. Как оказалось, скоро церемония, а этот человек — один из многочисленных слуг. Нура не успела ответить, оставив меня одного.       Сама церемония было до ужаса скучной и непонятной. Или же это я не смыслил ничего в таких вот развернутых праздниках. Множество людей с гримасами радости, отовсюду слышалась лесть. Я чувствовал себя не в своей тарелке, каждый раз вздрагивая, когда мимо стола с закусками проходили люди со своими громкими разговорами, что кусок в горло не лез. А затем пошла музыка, Нура с цветами в руках и клятвы в верности. После она позвала меня к себе и обняла. Мне не давала покоя ее улыбка, но все же с угрюмым лицом поздравил сестру.       — А теперь покажем им?       Я не успел ничего сделать, как она сжала мою руку в своей, в которую вложила кинжал, и проткнула грудь своему супругу, стоявшего в двух шагах от нас. Лезвие вошло по самую рукоятку и я сразу отдернулся назад, освобождая свою ладонь от ее пут. Все стояли в немом шоке, но самые стойкие побежали звать охрану, крича. Нура не обратила на это внимание, лишь вытащила из упавшего тела оружие и снова вонзила его, только уже в живот, распарывая его. Ее одежда пропиталась чужой кровью, волосы стали липкими от пота, но сестра продолжала с животной силой бить мёртвого человека. Она откинула в сторону залезая в живот голыми руками. Копошась там, Нура вытянула кишки, засунула петлю в рот мужчине и прижала нижней челюстью. Желчный пузырь она резко оторвала, выжимая секрет на пол. Руки по локоть в крови, но сестра после каждого захода под кожу вытирала их об свое платье и щеки. Я не мог пошевелиться, не мог поверить в происходящее. Это не та Нура, которую я знаю, совсем не та. Или эти резкие изменения настолько были неожиданными, что я просто не в состоянии был принять их.       В любом случае, осознание, что нужно что-то делать, пришло не сразу. Как только снова стал контролировать свое тело, подбежал к Нуре, неосознанно переставая дышать. Трясущимися руками взял девушку за живот и навалился назад, поваливая ее за собой. Нура брыкалась, издавала крики мало похожие на человеческие, и что самое страшное, отчего внутри все оборвалось, она плакала. Прижал ее к себе ближе, перемещая руки на спину. Я не мог выговорить ни слова, но ей они были и не нужны.       Смотрящая толпа расступилась почти сразу после того, как успокоил девушку, и из импровизированного коридора появилась стража. Они молча наставили на нас свое оружие, нацепили железные оковы и потащили за волосы в тюрьму. Я превозмогал боль, чтобы проследить, как бы эти мужланы не сделали ничего с моей сестрой. Хотя волноваться уже было поздно, и эта мысль поедала меня изнутри.       Вот вся правда о звездных Близнецах, в честь которых хотят назвать звезды в небе. По крайне мере, такие слова слышатся из толпы, которая сейчас стоит перед эшафотом. Но в нашей истории нет ничего, ради чего можно было бы вознести к святым.       — Лукас и Нура, вы приговариваетесь к обезглавливанию. Нура, вы жестоко расправились со своим мужем, а вы, Лукас, были соучастником этого дела, а так же вам обоим приписываются многочисленные кражи. Приговор будет исполнен немедленно.       Ее смех справа от меня успокаивает. Я снова смотрю на крикливую толпу, благотворящую нас.       — Лу, спасибо.       Я слышу, как она встает на колени, со смехом кладет голову на пень. Взмах секиры и голова глухо падает на деревянный пол. Снова во мне возникает тяжелый узел, который подкатывает к горлу. Затолкав все чувства подальше, я со спокойным лицом иду, встаю возле пня и кладу на него голову. Он все еще теплый, а голова сестры смотрит на меня. Я улыбаюсь и чувствую как железо касается кожи на шее. В следующий раз все будет по-другому.