Когда же наступит белая полоса

Кабинка лифта застряла где-то между этажами, так еще и в добавок погас свет. Через решетку наверху в маленькое пространство кабины стал просачиваться черный дымок, сформировываться в небольшую фигуру, смутно напоминающую человека, но с каждой секундой все более отчетливее. В темноте было видно плохо, но она уже не парила над полом, а ступала, были слышны шаги, как те приблизились. - Терпеть не могу, когда в мое заведение дети приносят животных... - голос был грубый, глаза в темноте были уже более похожи на человеческие, а не просто две красные точки. - Столько шума от них, но...дети...люблю их. – Салли почувствовал, как к его шее коснулись холодные пальцы. - поэтому они все здесь, все со мной...они мои... Когда свет вырубился, на несколько секунд Салом овладела паника, но чувства будто снова выключились и ему как-то стало спокойно. Но тень которая пролезала через все щели лифта, как-то напрягала. Через пару секунд, чёрная биомасса стала приобретать черты человека и что-то говорила про этот дом, детей, животных. Его голос был странный и будто вбивался в самые уголки разума. Протезник почему-то не боялся, когда на его шее появились холодные руки, он не боялся, когда тень зашла за спину. Но кот, что все это время был в руках паренька, стал шипеть и прыгнул прямо на фигуру, что обволакивала тело его хозяина со спины. Но, судя по звуку, тот пролетел насквозь и врезался в дверцу лифта, даже не задев противника, чем вызвал у призрака тихий смешок. Он навис прямо над ухом синевласого: - Ты уже часть этого дома...если не хочешь наказания, избавься от него. Просто заткни его и сверни шею! После всего, что произошло с Салли, он научился контролировать свои эмоции, он не боялся этого духа, его слов и касаний, но когда его собственные руки поднялись на кота, паренек быстро вышел из транса. Это нечто что-то шептало ему. Убить бесполезное животное! Как будто на него действовал гипноз и собственное тело его не слушало. В голове боролись два противоречия и от этого полностью разрушался разум. Руки не слушались, но сам протезник не хотел этого, он тщетно пытался убрать руки от Гизмо, но часть тела по собственной инициативе желала добраться до котика. Одно мгновение, щелчок и кота больше не слышно. Вдруг свет снова включился и лифт снова заработал. Затуманенный разум пришёл на место и Салли посмотрел себе на руки. В его ладонях лежала бездыханная голова Гизмо в каком-то не естественном положении из-за свернутой шеи. У кота были закрыты глаза, а лапки с хвостом подогнуты под себя и от рефлексов иногда подрагивали. В сердце голубоволосого что-то ударило и под маской потекли слёзы. Он упал на колени и закрыл глаза. Сал просто не мог смотреть на всё это, тело его ослабло, а он сам просто тихо рыдал. Когда мать умерла, когда отец обвинял в её смерти сына, когда друзья издевались над мальчиком, единственный, кто поддерживал его, был кот. А сейчас он держит его бездыханное тело, ведь собственноручно свернул ему шею. Дверь лифта открылась и протезник прошёл на этаж. Он оказался на 4-том этаже, там, где проживал. Парень снова упал на колени. Слёзы не переставали течь по лицу и уже становилось трудно дышать. А что дальше то делать? Лучший друг, до последнего был рядом и защищал, даже когда Салли его схватил, то тот шипел не на парнишку, а на того, кто стоял за его спиной. Он был всегда рядом, когда все отвернулись, он был поддержкой и опорой, всегда слушал и мяукал что-то на своем в ответ и урчал. Хоть он и ленивый, спит постоянно, не игривый, зато сколько раз уже спасал. А сейчас, когда так больно и плохо, никто не пришел. Слёзы уже начинали обжигать лицо, но парень уже не мог их остановить. Побыв так ещё пару минут, он встал с пола и снял с себя толстовку. Оставшись в одной футболке, протезник укутал тело кота в чёрную кофту и аккуратно понёс в дом. В коридоре было тихо, все еще спят, ведь только светает. Сал заметил, как дверь в его квартиру приоткрыта, видимо отец забыл закрыть, вот кот и выбежал. От отчаянья и боли, парень начал думать и винить во всем отца, что это он виноват в том, что не закрыл дверь. Если бы тот додумался закрыться на ночь, то не было всего этого. Грусть и отчаянье всё больше распространялись по телу и от этого мальчик шатался из стороны в сторону, но всё же шёл твёрдо. Он прошёл мимо своего спящего отца, который опять принял больше таблеток успокоительного чем надо. Салли зашёл к себе в комнату и положил тельце котика на подоконник. Когда выйдет солнце, нужно похоронить друга, который сражался до конца. В данный момент Сал ненавидел всех. И своего отца, который предложил переехать в этот дом, и того мальчика призрака, который зачем-то решил потащить ЕГО кота куда то наверх, и того тёмного призрака, который не терпел животных, и себя...за то, что не смог совладать с собой и собственноручно убил самое дорогое, что у него было. Уже начинало светать и первые лучи солнца показывались на горизонте. Протезника это не волновало, он сидел на матрасе, обняв свои колени и тихо всхлипывал. Как всего один случай в жизни, может сильно надломить человека. Он не заметил даже, как просидел так до полудня, пока не послышался стук в дверь и в комнату не вошел Ларри. Салли ничего не замечал вокруг. Не надоедливый храп отца, не падающие капли с крыши, не чириканье ранних птиц. Сейчас он как никогда был замкнут в себе и всё больше винил себя за смерть Гизмо. Металлисту всегда казалось, что этого хладнокровного парня ничем не сломить, и вот сейчас он сидел и плакал, уткнувшись в свои порванные коленки, а на полу перед ним лежал сверток. Шатен не сразу понял, что это, пока не увидел торчащий рыжий пушистый хвост. - Сал, что случилось? Вдруг послышался знакомый голос, и парень обернулся в сторону двери. Там стоял Ларри, похоже он волновался, потому что Сала не было рядом, когда он проснулся. Металлист просто подошёл, сел рядом с парнем и начал его утешать. Поддержка голубоволосому была нужна, но от чего-то он чувствовал себя очень тошно. На все слова Ларри протезник тихо кивал и смотрел в одну точку на полу. Из-за маски не было видно его заплаканное лицо и это радовало. Салли может на первый взгляд показаться безэмоциональным. Да, где-то в этом есть правда, ведь все эмоции давно затупились, но он такой же человек, как и все и конечно же он может плакать, грустить, сожалеть. - Все будет хорошо Сал, ты не один... - Ларри не стал спрашивать, что да как произошло, зачем еще больше заставлять страдать человека, поэтому он просто обнимал, просто в тишине, которую нарушал только храп отца за дверью и тикающие часы. – Я схожу с тобой похоронить твоего кота...Гизмо, ведь так его звали? Тебе надо успокоиться Сал, может стоит умыться? Сходи в ванную, я подожду тебя здесь, чтоб ты мог нормально снять протез... Парень из всех сил хотел показаться сильным, но эта смерть просто сломила его. Он медленно встал и пошёл рыться в не распакованных коробках. Отыща пустую маленькую коробку, протезник поставил её около тела кота, а сам ушёл умываться, ведь на одном солёном его кожа не протянет. Ларри проводил парня взглядом и когда тот вышел, то глубоко вздохнул и перевел взгляд на сверток и коробку. Шатен сел перед ним и, развернув ткань толстовки, увидел кота, у которого голова просто болталась и была повернула под большим градусом назад. От такого зрелища стало плохо. - Не знаю что там случилось, но лучше сейчас не напоминать Салли об этом. - Ларри сложил трупик кота в коробку и накрыл крышкой. В это время в ванной, сняв с себя маску, Салли включил воду и принялся умывать ею лицо. Холодная вода освежала и бодрила, а также немного успокаивала. Глаза из-за слёз опухли, но коже вред они не принесли, что тоже радовало. Наспех помазав лицо мазью и надев на себя маску, Сал вышел из ванны и вернулся в свою комнату, встретившись с Ларри, который держал коробку. - Ты как? – но Сал снова кивает, еще молчаливее чем обычно, это даже пугало металлиста. – Держи… Забрав коробку с котиком, Салли направился следом за Ларри. Ноги подкашивались и были словно ватные. От парня веяло вселенской грустью. Он чувствовал себя очень плохо. Слёзы давно кончились, но в груди по прежнему оставалась пустота. Раньше, после смерти матери, пустоту заполнял Гизмо, а сейчас, даже его нет. Будто кто-то отрывал от него кусочек его души, сердца и сознания и это делало протезника, простой живой куклой, которая могла только примитивно жить, но не чувствовать. Когда парни добрались до дерева, около дома, мрачную тишину нарушал только Ларри, который пытался поддержать разговор. Сал ценил старание друга, правда, если бы не он, то парень до сих пор бы сидел в комнате и рыдал. От отвращение к самому себе, голубоволосого передернуло. Пока металлист копал небольшую яму, Салли смотрел вокруг себя. Хоть было раннее утро, показались призраки бывших детей. С пятого этажа, буквально из всех комнат на них смотрят, прилипнув к стеклам, дети разных возрастов. Видимо у тех тоже были питомцы, но им не разрешали держать их в этом доме. Все почувствовали похожую ситуацию и провожали взглядами маленькие "похороны". Когда Ларри закончил, протезник последний раз, едва различным шёпотом простился со своим котом и опустил коробку в яму. - Прощай, старый друг. Покойся с миром...- по щеке скатилась ещё одна слеза и преодолев маску, покатилась по шее, блеснув из-за только-только восходящего солнца. И почему самое дорогое погребают под землю? От прикосновений к плечу парень даже вздрогнул и отвернулся. Ларри был рядом и хотел подержать друга. - Тише…Ты не виноват. – металлист присел рядом с Салли и обнял его, но протезник ушел глубоко в свои мысли. После смерти ещё одного дорогого существа, его будто переклинило и от этого становилось всё больнее. Парень подумал, что прошло всего пару минут, может час, но Ларри вывел его из раздумий и сказал, что они торчат тут уже четыре часа. И только тогда Сал снова начал нормально видеть всё, что происходит вокруг. На голову капал холодный дождь и капли катились вниз по волосам. Протезник поднял голову вверх, и вода попала уже на маску. А ведь опять же, если бы не Ларри, то Салли и не заметил бы всего этого и так и остался бы в своих раздумьях. Металлист проводил голубоволосого до квартиры, а сам похоже вернулся к себе. В кармане лежала шоколадка, которую дал друг. Наверное, самое позитивное за последние 12 часов и был как раз Ларри, который всеми силами пытался подбодрить друга. Вернувшись домой, Сала встретил гневный отец. Он похоже снова выпил и поэтому немного шатался, но не только от алкоголя, но и от злости. Да, парень понимал. Он не был дома на протяжение суток и отца это видимо очень разозлило. Салли был не в том настроение, чтобы ругаться или отвечать на крики отца. Он ещё раз получил выговор о том, какой он ужасный ребёнок и как лучше было бы, если бы погиб он, а не его мать. Слёзы по новой наворачивались на глаза, ведь отец не знал, что Гизмо умер, а даже если бы знал, то обвинил бы сына, потому что тот не закрыл дверь. Маска смягчила удар по лицу, но не смягчила удар в живот. Парень быстро убежал в свою комнату, чтобы не злить отца ещё больше. Обычно родитель его не бил, только если Сал творил что-то действующие на нервы и если отец был изрядно пьян. Протезнику было не до этого. Слова отца вонзились ему в самое сердце. А что если бы и правда умер тогда он? Отец бы счастливо жил с матерью и возможно они завели бы ребёнка по лучше. А ведь и правда, зачем жить Салли на этом свете? Он всегда доставлял одни проблемы. А после того случая, стал ещё и "инвалидом", да и большей обузой. На мази для кожи требовались немалые деньги, парень это понимал. Он ценил, что о нём заботятся, но если и правда, что он живёт, всего лишь ошибка? Всего лишь воля случая или же удача. Вдруг в голову парню залезли не самые хорошие мысли. Он тихо сидел в своей комнате и слушал, как дождь барабанит по стеклу, а какие то голоса шептали ему утверждения на его мысли: «Да, всё верно, ты никому не нужен. Всё что тебе дорого умирает. Ты ни на что не способен. Покончи с этим. Тебе нужно убрать ошибку. Убрать своё существование...» Голова до жути раскалывалась. Что происходит? Почему он идёт за ножом для коробок? Почему его тело не слушается? Все инстинкты отключились. Даже самосохранение не хочет ничего говорить. Почему нет никакого сожаления? Почему он закатывает рукава своей кофты? И почему совсем не больно? Будто бы вся боль уже давно вышла, болело всё, сердце, душа, разум, но не тело...Тело перестало чувствовать, ему уже было не больно. А кровь лилась по рукам маленькими, тоненькими, но такими яркими струйками. Это и правда так красиво, умирать? Тело мальчика упало на пол, а нож выпал из рук.