A Million Ways to Hack in the West

      — Да, Гэби? — Сомбра остановилась практически у ног Колоса и коснулась наушника пальцем. — Прежде чем ты выскажешь пламенную негодующую речь, я тебе напомню, что я вообще-то в отпуске.       — Отпуск? — низкий бас определённо принадлежал Жнецу. — Может тебе еще пенсия положена?       — А что, не положена? Я думала у респектабельной террористический организции должен быть полный социальный пакет и всё такое…       — Разве что похороны за счет организации. Ты мне нужна в Монако. Немедленно.       — Похороны? Видимо скупердяи из совета так не хотели выплачивать за твои похороны, что превратили тебя в каспера? В Монако я с радостью, но у меня осталось одно маленькое дельце…       — Немедленно! — ещё более замогильным тоном прорычал наушник. — Окандэ ждать не любит.       — Но я в Греции! В платье! Хоть переоденусь...       — Полевой костюм не понадобится, платье в самый раз. Вышли свои координаты, тебя заберут, — и передача оборвалась.       Сомбра попыталась позвонить Маккри, но внутри статуи, видимо, связь ловить перестала. Она немного поколебалась, идти ли выручать ковбоя. В конце концов, не придумав экспромтом отговорки, почему она вынуждена будет срочно смыться, и уговорив себя, что Маккри скорее всего просто решил подшутить, девушка просто развернулась на каблуках и потопала к ближайшей площади, отправив её географическое положение Когтю. Не прошло и десяти минут как возле нее притормозила небольшая ярко-желтая машинка, легко теряющаяся на фоне полусотни своих копий. Дверь приглашающе отворилась и Сомбра уселась на переднее сиденье рядом с водителем, молодым светловолосым юношей в строгом костюме.

***

      Маккри очнулся от тряски. Вокруг было темно, лишь тонкие лучики света пробивались сквозь брезентовый тент. Опыт подсказывал, что он в кузове какого-то грузовичка, который явно был неисправен — слишком уж раскачивался на ходу. Маккри дёрнулся и попытался сесть, но он был связан по рукам и ногам.       — Смотри, что я нашёл, на столбе висело! — вопил кто-то высоким скрипучим голосом. — Шесть тысяч баксов! Это же морда того штриха.       Затем неразборчивый хрип.       — Шесть миллионов? — опять хрип. — Шестьдесят баксов? Да ну, фигня. — Раздраженный громкий хрип. — Шестьдесят миллионов? Да не гони, шестьдесят лимонов это больше чем двадцать пять. А двадцать пять дают за меня, самого опасного и клёвого подрывателя и бабок украдателя на свете! Смотри, вот плакат. Миллионов - это шесть нулей. А у него семь, это шесть тысяч. Как я и сказал. Так что сам ты дебил!       “А чтоб тебя! “ мрачно подумал Маккри. “Мало того что я попался, так еще какому-то идиоту.”       Наемник попытался хоть немного ослабить узлы, но лишь обдер кожу на запястьях, связали его хорошо. Максимум чего он смог добиться, так это сесть прислонившись спиной к холодной металлической штуке посреди кузова.       — Ладно, Свин. Напомни, чё сказал тот лысый? — скрипучий голос не утихал ни на мгновение, от него уже болела голова. — Значит мы везём бомбу, которая разнесёт каких-то роботов в клочья, и нам за это платят? Вот это по мне! Далеко ещё ехать? О, заправка! Чур ты за шлангом, а я пока раздобуду нам доритос. Отозвался снова неразборчивый хрип, и кажется, Маккри начал различать в нём отдельные слова.       — Да помню, помню. На заправке ничё не взрывать, знаю. — Хрип. — Бомбы в машине? Нет, ничего я не оставлю, они же мне как родные! Ну я не буду ими здесь пользоваться. Не смотри так, я знаю, что говорил это и на прошлых пяти заправках. Да, я знаю, что грузовик чуть не сгорел. Но он крепкий, выдержит ещё разок. Которого не будет, я ведь не собираюсь взорвать ещё одну заправку, совсем-совсем не собираюсь. Ну я пошёл, жу-уть как хочу чипсов.       Автомобиль остановился, хлопнули двери. Снаружи раздались шумные шаги: протез с противным звуком царапал асфальт. Внезапно тент откинулся и Маккри увидел растрепанного мужчину с опаленными волосами и пышными бровями.       — Вот мы и приехали! Понравилась поездочка? Вылазь давай, побыстрее, пока Пятак не вернулся, — белобрысый оглянулся, при свете луны сверкнуло лезвие. Джесси попытался отодвинуться от этого безумца, но он мог лишь откатиться подальше. Крысавчик потянулся, перерезал путы на ногах ковбоя и вытолкал наружу. Мужчина покачнулся, ноги словно пронзило тысячами крошечных иголочек. Безумец тут же схватил его за плечи и потащил за собой, не прекращая болтать. Они направились к небольшому полицейскому участку, как раз через дорогу от заправки.       — Эй, гений, — скривился Маккри. — За тебя двадцать пять лямов награды, и ты собрался сам, лично сдать меня копам?       — Ды-а, правда здорово? — аж трясся он от радости. — Получу бабки, и от тебя избавлюсь. Двух зайцев одной бомбой!       — А ты не подумал… — начал было ковбой, но получил в рот кляп, из грязной и пропитанной бензином тряпки, жутко неприятной на вкус.       — Ты много болтаешь, для заложника. Заложник должен молчать и дрожать от страха, ясно? Почему я должен это рассказывать, разве ты в школе прогуливал уроки, на которых учили быть пленником?       Дверь резко отворилась, от её удара о стену проснулся дремавший с пончиком в руке дежурный полисмен.       — Всем лежать, бабки на бочку, это ограбление! — ворвался в здание Крысавчик, активно жестикулируя в стиле злобного гения из старого кино. Однако, под недоуменным взглядом дежурного, он осёкся. — То есть я хотел сказать деньги на бочку за этого преступника, которого я задержал, исполняя свой священный гражданский долг, — втянул он внутрь за воротник Маккри.       Полицейский всё ещё смотрел на него, выпучив глаза. Затем он перевёл взгляд на стену с плакатами особо опасных преступников, где, конечно же висели оба этих красавца, с баснословными суммами награды. Внезапно очнувшись, он изо всех сил ударил кулаком по тревожной кнопке, дверь участка мгновенно блокировали решётки, то же случилось с окнами, даже кабинка дежурного вдруг превратилась в неприступную крепость из стали и пуленепробиваемого стекла.       — Не-не, он связан! — вдруг изменился в лице подрывник. — Я его держу, просто дайте мне зелёных и разойдёмся друзьями. А, как хотите. Самое время устроить кавардак! — он схватился за гранаты на поясе и швырнул несколько в дверь. Точнее, так ему показалось: взрыва не последовало. — О-о, друг Турбосвин! Вот это называется доверие, а? — он вдруг начал рыдать в плечо Маккри. — Мой лучший друг разрядил мне бомбы! А я думал он мне верит! А он! Я всего пять раз не сдержался, и он перестал мне верить! Как я несчастен! Берите меня, вяжите меня, жизнь не мила, когда даже Пятак меня предал!       Тем временем Турбосвин успел и заправиться, и расплатиться, вернуться в машину, разволноваться, пойти искать друга к киоску с чипсами, как вдруг всю улицу заполнили визжащие сиренами машины полиции. Он хлопнул себя ладонью по маске и направился в самый центр оцепления, где на вход в участок направились десятки прожекторов. Не обращая внимания на крики полисменов, усиленные мегафонами, он просто пробежался к двери участка, напрягшись, голыми руками согнул прутья решетки и прохрипел “иди сюда”, это были первые слова из-за маски, которые Маккри понял чётко.       — Нет, — он ткнул пальцем в неразорвавшиеся заряды, валявшиеся у двери. — Я знаю, ты это сделал. Нет прощенья сему вовек! — Крысавчик театрально закидывал голову, заламывая руки. Свин, вздохнув, швырнул в него крюком и резко дёрнул к себе. Сложив друга под мышку, он было рванул наутёк, но в руку, противно щипаясь, врезалось жало патрона-шокера. Первый-то Свин даже не заметил, но пробираясь всё медленнее к своему грузовику, он ощущал в плечах, животе, на спине всё больше зарядов транквилизатора. Он стал похож на искрящуюся гирляндами новогоднюю ёлку, когда наконец рухнул навзничь, выпустив из рук подельника.