***
Я всегда был здоровым и крепким ребёнком: занимался спортом, редко болел и хорошо кушал. В школе я неплохо учился, что позволило поступить в довольно престижный столичный ВУЗ и, наконец, почувствовать себя взрослым. Как любой подросток я смотрел фильмы о том, как потрясающе учиться в институте, как проводятся различные мероприятия и, конечно, тусовки. Я находился в томительном ожидании начала новой, ещё не изведанной жизни, когда меня настиг вселенский облом: учеба совсем не была похожа на тот хоровод событий, который я ожидал. Преподаватели зачастую так заваливали домашкой, что приходилось не спать ночами, утонув в горе распечаток и учебников. Но человек — существо живучее, потому вскоре я втянулся. У меня даже оставалось время на сериалы, прогулки на свежем воздухе и нормальный сон! Это ли не счастье. Так, в спокойной рабочей атмосфере я успешно закрыл сессию и помчался на крыльях междугороднего автобуса в поселок, где находилась наша дача, к родителям и любимому питомцу. Поначалу дела шли хорошо: я гулял с собакой, учился печь имбирные пряники и смотрел любимые ток-шоу. Мы с папой даже сходили в кино на какую-то комедию. В зале мы были одни, но это не мешало нам смеяться над глупыми шутками, жевать попкорн, потягивать из трубочек газировку и просто веселиться. Но зимние каникулы радовали недолго. В одну из тех зимних ночей, когда снежинки, освещенные яркой луной, падали на землю, покрывая землю белоснежной пеленой, я начал задыхаться. Так бы и умер, если бы не собака, которая неожиданно решила, что ей нужно в туалет, и отец, проснувшийся выпустить её на улицу. Как потом мне рассказали, отец услышал странные звуки из моей комнаты и решил проверить, всё ли в порядке. Увидев меня в ужаснейшем состоянии, он разбудил папу и вызвал скорую. С тех самых пор я в больницах бываю чаще, чем где бы то ни было. Сразу же после возвращения меня в более-менее нормальное состояние, врачи отправили нас с папой к аллергологу. Но ни на один аллерген я не реагировал. Старенький альфа покачал головой и посоветовал, как он сказал «на всякий случай» обратиться провериться на наличие онкологии. Я, не выдержав, разревелся, папа тоже, отец вышел покурить. Вся семья была в состоянии шока. Не знаю, что было бы, если бы рак нашли. Наверное, папа не выдержал бы этого, а отец не смог бы без своей пары, семьи бы не стало. Но мне, как тогда казалось, повезло. Никакое онкологическое заболевание не подтвердилось. Солидный бета средних лет заверил, что всё будет хорошо, и убедил вновь пройти всех врачей. Я даже у гинеколога побывал, он, кстати, сказал, что мне пора альфу искать. Тоже мне, советчик, это не он задыхается по неизвестной причине. В конечном счёте, я стал постоянным посетителем пульмонолога одной из частных клиник города. Диагноз мне так и не поставили, лишь дали сильнейшие противоаллергенные, как сказал врач, «на всякий случай», ингалятор и телефон всё той же клиники, на случай ЧП. Кстати, молодой медбрат, спросив однажды чем я болею и не получив ответа, посоветовал называть это аллергией на воздух. Так я и сделал. Жизнь моя сильно поменялась. Из общительного и весёлого парня я превратился в унылого и замкнутого, стал стесняться себя и общения. Стал бояться, что каждый день для меня может стать последним. Конечно, иногда я пытался шутить, что у меня «аллергия на дачу» и больше помощи по выкапыванию картошки от меня ждать не стоит, но получалось это редко и крайне несмешно. Друзей практически не осталось, а об альфе и мечтать не стоило. Кто на меня такого посмотрит. Шли дни, я продолжал учиться, правда, теперь без особого энтузиазма. Кому нужен переводчик, который не может и не хочет говорить. Я даже подумывал об уходе из университета, но любовь к языкам отгоняла такие мысли. Болезнь же не отступала. Дышать становилось тяжелее. Напуганные родители вернулись жить в квартиру. Каждую ночь около моей кровати стояла радионяня. Кому-то такая чрезмерная опека может показаться глупой, но только так папа позволял себе поспать. Я же его понимал и старался делать вид, что всё хорошо.***
Всё начало меняться, когда в мою жизнь ворвался он. Аарон. Впервые мы встретились у входа в кафе. Я, как в глупых фильмах, врезался в него и разлил чай. Потом, конечно, долго извинялся, пряча взгляд. Мне было так стыдно! А потом просто убежал. Долго бежать, с моими-то проблемами, не получилось, но альфа, вероятно, удивленный такой реакцией, догонять меня не стал. Об этом парне я думал, наверное, почти всю ночь, представляя, как бы я изменил момент нашей встречи. Я мечтал, что я, абсолютно здоровый и счастливый вплыл, словно каравелла по волнам, в кафешку и очаровал альфу с первого взгляда. Полночи не мог уснуть, а утром я о нём и не вспомнил. Следующая встреча была такой же неожиданной. Я, как обычно, выходил от врача, вновь удручённый отсутствием изменений. Всё так же не было диагноза, и всё так же я задыхался. Я тогда складывал в сумку бумаги, а потом не выдержал и разревелся. Сидел себе у кабинета, плакал, вытирал салфеткой сопли, никого не трогал, когда почувствовал легкое прикосновение к плечу. Повернулся и увидел его. Того самого парня, которого тогда, в кафе, облил. Испугался, отстранился, принялся снова вещи собирать. А он просто посадил меня обратно на стул и сказал, что если я выговорюсь, мне станет намного легче. Не знаю, почему я ему поверил, но, тем не менее, всё рассказал. И стало действительно легче. А потом он ушел, оставив меня сидеть около приемной с глупой улыбкой на лице. После той встречи в клинике, парень начал мне сниться. Он приходил ко мне каждую ночь: поначалу мы просто разговаривали, но чем дольше он приходил, тем откровеннее были сны. Однажды я проснулся липким и понял, что кончил от его ночного образа. Та ночь стала первой, когда я не начал задыхаться. Мы вновь встретились через неделю. Я стоял на остановке и наблюдал за уходящим автобусом, а он наблюдал за мной. Это был день нашего первого нормального знакомства. Он предложил прогуляться, а я согласился. Он много шутил, рассказывал истории о себе и своих друзьях, я же слушал, смотрел и влюблялся. Он проводил меня до дома, взял номер и поцеловал в щеку на прощание, а я понял, что нашёл того самого. Мы с Аароном стали видеться всё чаще. Через два месяца он предложил встречаться. А ещё через месяц он впервые увидел меня во время приступа. Мы тогда сидели у него дома, смотрели какой-то фильм, как вдруг я понял, что вновь не могу дышать, таблетки остались в рюкзаке в другой комнате, а мир поплыл. Последнее, что я увидел — испуганное лицо Аарона. Очнулся я уже в больнице. В горле стояла трубка, тихо пищал датчик. У моей кровати сидел мой альфа, нервно теребя край простыни. Увидев, что я очнулся, он позвал врача, а затем крепко взял за руку, шепча на ухо, что всё будет хорошо. Уже после, когда меня выписали, он целовал моё лицо, повторяя, что впредь моей единственной болезнью будет только он. Я же таял от его поцелуев, забывая про всё.***
Через три года, практически сразу после получения диплома, мы поженились. Как говорит папа, на свадьбе я был самым красивым омегой в мире. Может, потому что я его сын, а, может, он говорит правду. Не знаю и не хочу знать, хотя Аарон утверждает, что папа врать не станет. Смешные они. К моменту рождения нашего первенца, крепыша-альфочки, я больше не задыхался. Болезнь отступила, а я так и не узнал, что со мной происходило. Аарон говорит, что мой организм больше не мог оставаться без него. Мой муж заменил мне воздух, стал моим спасением, так что теперь я его никогда и никуда не отпущу. Аарон же своими поступками ежедневно доказывает, что и сам не захочет уйти.