XY/XX

Мне казалось, я поступал правильно. Я всего лишь хотел удержать тебя, защитить, но, сам того не замечая, я пугал тебя. Порой у меня ум за разум заходил, я поступал ужасно, принимая это за благородство, но я не стану искать оправданий. Я просто хочу уберечь тебя от всего проклятого мира. …Пойми меня правильно, я бы никогда не причинил тебе вреда сознательно, но, если с помощью боли я могу подчинить тебя, я сделаю тебе больно. Ты ведь и сама знаешь это. Помню твоё выражение лица, когда я впервые открыл перед тобой своё истинное лицо. …Мы с тобой знакомы уже очень давно. Всё это время в моих глазах ты была сильной, независимой и мудрой девушкой. Но однажды ты прибежала ко мне в слезах, и повод-то смешной – одноклассники неудачно пошутили. А ты всё плакала и плакала, мою футболку можно было выжимать от твоих слёз. Я помню, как осторожно приобнял тебя за плечи, погладил по спине и просил успокоиться, а самого била дрожь. В груди вдруг образовалось непонятное жгучее едкое ощущение, хотелось сделать что-то такое, что-то ужасное. И тогда я понял, что передо мной стоит ранимая девочка, которую я должен защитить. Чтобы привести тебя в порядок, я предложил тебе выпить по чашке чая, ты нерешительно согласилась. …- М-м-м…Тома-кун? Я обернулся. Ты сонно потянулась, зевнула, прикрыв ротик ладошкой, и посмотрела на меня сквозь прищуренные глаза. А потом что-то звякнуло, и ты дёрнулась. Скованные наручниками руки не дали тебе упасть с кровати. - Т-Тома-кун, что это такое?! – испуганно, заикаясь, залепетала ты, дёргая руками во все стороны. Но наручники крепки, так тебе не удастся их сбросить. – Тома-кун, это ты сделал? Зачем? Я тяжело вздохнул, поднялся с пола, медленно подошёл и присел на краешек кровати. Ты тут же поджала под себя ноги и только сейчас обратила внимание на белоснежную сорочку до щиколоток, в которую я тебя переодел. Я протянул к тебе руку, ты отшатнулась к изголовью кровати и зажмурилась, чувствуя только лёгкое прикосновение к кончикам волос. Наверное, стоит заплести их в косу, - тебе всегда шли косички. Мои глаза нежно скользнули по правильным чертам твоего лица, по линии тонкой талии и любовно обласкали открывшиеся коленки. Видимо, заметив это, ты быстро попыталась прикрыть их подолом сорочки и тут же неприятно поморщилась, когда слишком резко дёрнула руками. - Больно? – я поймал твои запястья, погладил большим пальцем розовые ладошки и, подсев почти впритык, положил твои пальчики себе на щеки. Было так приятно, что я невольно замурлыкал. А ты смотрела на меня, боясь что-либо сказать, и смиренно ждала, когда я отодвинусь. - Тома-кун, зачем? Я поднял на тебя печальный взгляд. - Я хочу тебя защитить, Нацуки. Понимаешь? Хочу защитить, - ты только открыла рот, чтобы что-то сказать, как я продолжил в уже более уверенном тоне: - Я пойду ради этого на всё. Я готов использовать самые ужасные и отвратительные методы, лишь бы ты была рядом со мной. - Почему ты так говоришь? От чего ты хочешь меня защитить? – твои глаза метались по моему лицу. Ты пыталась меня понять, спасибо тебе за это, но лучше не лезть в голову к сумасшедшему. Не хочу, чтобы ты стала такой же как я. Я омерзителен. - Защитить от всего на свете. От боли, от одиночества, ото лжи и…- я отвернулся. Не знал, как продолжить. Что случится, когда я скажу это? Ты испугаешься, возненавидишь меня или примешь таким, какой я есть? - И? – поторопила ты меня. - И я хочу защитить тебя от себя…Не волнуйся, - натянуто улыбаюсь, когда слышу твой судорожный вздох. – Всё будет хорошо. …Прошла уже неделя с тех пор, как ты оказалась у меня в плену. В наручниках нет смысла. Послушно кушаешь с моих рук, позволяешь умывать своё лицо и покорно дожидаешься моего возвращения, когда я куда-то ухожу. Знай ты, какие мысли одолевают меня относительно тебя, наверняка в миг растратила бы свою кротость. Можешь ли ты себе представить, что внутри меня просыпается дикий зверь, мечтающий вгрызться в мягкую девичью плоть, когда я переодеваю тебя? Осознаешь ли ты, какие жаркие потоки текут по моим венам, когда я касаюсь твоей обнажённой кожи? А видишь ли любовь в моих глазах, безграничную как само небо и чистую как океан? Я хочу прикасаться к тебе. Хочу ласкать пальцами твоё чувствительное тело, хочу двигаться с тобой кожа к коже, чтобы между нами летали искры пламени, хочу слышать твои сладостные стоны под собой и знать, что только моё имя в момент наивысшего наслаждения срывается с твоих губ. Я хочу так много, что это разрывает меня изнутри. Мне стало казаться, что это ты взяла меня в плен. В мучительный и сладкий. Я начинаю бояться самого себя. Мои руки отказываются меня слушать, ноги подкашиваются, а в голове полный бардак, когда я вижу, как белоснежная сорочка соблазнительно обвилась вокруг твоих ног, открывая беззащитные лодыжки и мягкие пятки. Сама ты лежишь на боку, подняв голову к окну, уличный свет из которого проливает на твоё лицо тусклый свет, обнимаешь подушку и порой пожёвываешь губы. Я приваливаюсь спиной к стене, вымученно усмехаюсь и оседаю на пол. Не могу больше. Сажусь на кровать рядом с тобой, наши бедра соприкоснулись, и жар прокатил волнующей дрожью. Ты зашевелилась во сне, и я успел всячески обозвать себя за несдержанность. Но ты только глубоко вздохнула и продолжила сладко спать. А я, облокотившись одной рукой у твоего лица, другой аккуратно убрал выпавшие пряди твоих волос, не сводя жадного взгляда с приоткрытых губ. Мне было плевать, правильно или неправильно я поступаю, я просто хотел сделать это. Лёгкий поцелуй как прикосновение бабочки. Ощущение мягкости и податливости. На моих губах остался вкус твоих губ – свежий как мята и сладкий как сахар. Безумно притягательное сочетание. Наши лица были напротив друг друга, твоё размеренное тёплое дыхание смешивалось с моим – коротким и тяжёлым. Было желание заскулить от возбуждения. За этим поцелуем последовали другие. Каждый становился смелее и глубже предыдущего. Моя вторая рука, словно действуя по инстинкту, скользнула от твоего колена выше, задирая пальцами сорочку. Горячая ладонь легла на твоё бедро, совершая круговые движения, другая юркнула под голову, пальцы вплелись в волосы, а исстрадавшееся тело почти влилось в твой хрупкий силуэт. Я забрался на кровать, осторожно опрокинув тебя на спину. И в этот момент ты проснулась. Я понял это, когда краем сознания почувствовал удары по спине. Надо было прерваться, остановиться, но я так изголодался, что уже не был в силах действовать по уму. - Тома-кун! – твой возглас потонул в томном поцелуе. Пытаешься как-то извиваться, твои ноги, зажатые между моих ног, бьют по кровати, маленькие кулачки не больно колотят меня по спине. Я слышу твои протесты, ты делаешь мне больно, пытаясь убежать. Сорочка поднята до талии, и моя ладонь плавным жестом скользнула под ткань трусиков, накрывая чувствительное мягкое место. С удивлением и облегчением чувствую, что там влажно, по моим пальцам текли твои соки. Хочешь уйти, рискуя обмануть собственное тело? Ты возбуждена не меньше моего, хочешь меня с той же жадностью, что и я тебя, тем не менее продолжать играть в эти глупые игры. «Пожалуйста, хватит…Раскройся и впусти меня» - мысленно умоляю я тебя, страстно целуя твои губы и вымученно хмурясь. Я хотел, чтобы ты поняла меня, услышала моё сердце. И вдруг ты обмякаешь в моих объятиях. Кулачки разжимаются в ладошки, сжавшие мои плечи, ноги по струнке вытягиваются, когда я указательным пальцем дотрагиваюсь до нежной розовой вершинки, а твой ротик открывается, будто приглашая меня. Я не стал медлить. Может быть, потом я отведу ласкам больше времени, но сейчас хотелось – Господи, как хотелось! – добраться до того самого как можно скорее. - Согни ножки, - шепчу я тебе в губы. Ты повинуешься. Не прерывая поцелуя, я мгновенно стаскиваю с тебя трусики и бросаю их за кровать. Когда наши тела соприкоснулись, я не сдержал грудного рыка. Даже сквозь ткань моих шорт я чувствовал твой жар, наверняка ты чувствовала то же самое, потому что твои щёчки разрумянились, дыхание участилось и стало тяжёлым. Скинув с себя футболку, я позволил тебе пару секунд изучить меня взглядом, а потом опустился к твоим губам. Ты не решалась прикоснуться ко мне, и я сам положил твои руки себе на талию. Ни с чем несравнимое удовольствие – чувствовать прикосновение любимого человека. Моё дыхание обожгло твоё ушко, когда ты вдруг скользнула своими ручками между нашими телами. – Ах! – ощущение твоих пальчиков у кромки шорт сильной дрожью пробило моё тело. В низу живота тугой узел сжался ещё сильнее, мне казалось, я дойду до развязки прямо сейчас, и только чудом сдержался. Подрагивающими пальцами я стянул с твоих плеч сорочку, обнажая белую как молоко кожу, и тут же будто сработал какой-то инстинкт: я был обязан запечатлеть себя на этом теле. Губы приблизились к тонким ключицам и прошлись по ним дорожкой влажных поцелуев. Несколько раз зубы сомкнулись на светлой коже, и ты вскрикивала от неожиданности, но позволяла мне творить это дальше. Когда я дошёл до ложбинки между грудей и лизнул её языком, мой указательный палец юркнул между твоих влажных складочек прямо внутрь. Ты громко застонала и запрокинула голову. И снова мокрый поцелуй, наши языки сплетались и обвивали друг друга. Вдруг моё тело подалось вперёд, нижняя возбуждённая часть прошлась по внутренней части твоего бедра и, казалось, отяжелела ещё сильнее. Я совершал эти медленные ритмичные движения, попутно скользя пальцем туда-сюда. Ты зажала рот кулачком, но стоны становились только громче, другой рукой не прекращала ласкать меня у шорт. Мы соприкоснулись влажными от пота лбами, продолжая двигаться в одном темпе. Я яростно дышал тебе в шею, мутным взглядом вдруг увидел, как свободно колышется твоя грудь, и накрыл её свободной ладонью, опустив сорочку ещё ниже. «Боже» - мелькнуло в моей голове, когда я понял, что твоя грудь создана для моих рук. Теревшаяся о центр ладонь розовая горошинка едва не лишила меня сил. Только благодаря усилию воли я до сих пор не рухнул на тебя. Движения тел становились быстрее, резче, жестче. К указательному пальцу присоединился мой средний, растягивая тебя и доставляя удовольствие. Простынь под нами из-за твоей смазки покрылась мокрыми пятнами. Одну свою руку ты вплела мне волосы, приятно оттягивая их, другой принялась ласкать мою грудь, ноготками задевая соски. В глазах всё расплывалось, двоилось, переворачивалось. Было адски трудно дышать. Узел в паху завернулся так, что уже подрагивал от напряжения. Ты знала это, поэтому старалась делать всё, лишь бы помочь мне. А я молил себя держаться, я не мог кончить раньше тебя. Скрип кровати, наши с тобой голоса – мой низкий и грудной и твой высокий и женственный, - хлюпающие ускоряющиеся звуки – всё это, наконец, довело тебя до яркой концовки. В какой-то миг ты вдруг замираешь в моих руках, сильно дрожа, а потом изгибаешься в спине, с твоих губ срывается громкий стон, из глаз из-за силы полученного наслаждения брызнули слёзы. Через минуту ты падаешь обратно на спину, разомлевшая от пережитого, и ждёшь меня. Я не задерживаюсь и иду следом. Быстро вытащив из шорт разбухшую плоть, я совершил два-три движения рукой, и чувство резкого освобождения пронзило тело. Горячее вязкое семя разлилось на твоём животе. А я, потеряв за секунду все силы, облокотился руками о твои колени и, не сводя с твоего лица взгляда, старался отдышаться. Первое время никто из нас не мог говорить, мы дышали-то с трудом. - Т-Тома-кун, - робко позвала ты меня, глазами указывая на свой живот. Ты явно не знала, что с этим делать. Я издал смешок. Почему-то вот стало смешно. Погладив твою коленку, я поднял с пола твои трусики и всё вытер. Затем перекинул твою ножку через себя к другой ножке, ухватился за край одеяла и, уместившись рядом с тобой, накрыл нас обоих. Я лежал на боку, уже сонным взглядом изучая черты твоего лица, а ты лежала на спине и с каким-то явно преувеличенным интересом смотрела на потолок. Потом резко ты повернулась ко мне лицом и придвинулась ближе. Я заметил мокрые дорожки от слёз на щёчках и аккуратно вытер их большим пальцем. Не удержавшись, я мазнул им по твоим губам и по зубкам. Ты же игриво лизнула его кончиком языка. Под мой глубокий вздох ты придвинулась ближе и засопела мне в грудь. В моих объятиях ты выглядела так естественно, как будто это было твоим главным предназначением. Это, несомненно, грело мне сердце. - Я люблю тебя, - шепнул я тебе в волосы, перебирая их своими пальцами. Ты ничего не ответила, но счастливо улыбнулась в ответ.