Ессентуки/Дюбель, дубль 2, Федечка
26 января 2018 г. в 20:44
Лавру пришлось срочно уехать по делу, которое не терпело отлагательств, в другой город. На пару дней, может больше. Наказ был один для Федечки и Дюбеля — не взрывать, не убивать, не водить в дом всяких свидетелей и вообще, просто не ссориться до его приезда.
Ессентуки об этом прознал, поэтому последующие пару дней просто измывался над своим должником: мытье ног языком, вибраторы, сидение на стуле — было лишь цветочками. Он перешел на порку ремнем, за каждую провинность следовал удар током в самую нежную часть тела — в края ануса, между готовкой и уборкой Дюбель опускался на колени перед мужчиной, расстегивал его брюки и сосал член. Если этот момент приходился на работу за компьютером и бумагами, он просто держал член в горле, брезгливо морщась, когда Ессентуки грубо прижимал его голову к паху и расслаблялся. Первый раз он дернулся, когда моча полилась в рот, запачкав штаны и ковер хозяина, который, конечно же, только этого и ждал. Заставил языком слизать всю мочу, а затем поставил на колени на горох, каждые полчаса подходя к нему и сливая в рот либо мочу, либо сперму. Когда Ессентуки это надоедало, он просто отпихивал Дюбеля от себя. На пятый день издевательств, ему пришлось вылизывать анус хозяина, после похода того в туалет. На шестой — Ессентуки заставил его терпеть для похода в туалет почти четыре часа. При этом он пару раз помочился прямо в кишку Дюбеля, заткнув для надежности пробкой.
Седьмой день прошел как в тумане — Дюбель даже не мог сказать, что с ним делал этот извращенец, и как он доехал в невменяемом состоянии до дома. Но один плюс был — на телефон пришла смс, что он выполнил свою часть договора и завтра может не появляться.
Дюбель бы и обрадовался, но уж слишком тянуло низ живота, да и отключился он, как только добрел до кровати. Вернувшись в этот мир, он пошел в ванную. и только там понял, что с ним не так: Ессентуки накачал его чем-то и выебал. При чем выебал так, что порвал. Кровь вокруг ануса уже запеклась, но ноги и белье были в крови, вперемешку со спермой. Коснувшись разорванных краев ануса, Дюбель поморщился, ударив кулаком по стене — что-то подсказывало ему, что одним Ессентуки дело не ограничилось.
— Что ты со мной сделал, мразь? — его голос звучал глухо, когда Ессентуки соизволил ответить на его звонок.
— Я просто отомстил тебе, Дюбель. Слабый наркотик в кровь — и ты поплыл. Тебя трахнули где-то… мужиков двадцать. Я точно не считал. Не беспокойся — твоего лица никто не видел. Я позаботился об этом. А вот про твою дырку сказал, что они могут не сдерживаться. В тебя залили спермы больше, чем я думал.
— Меня порвали, блять!
— Так это и было условием договора. Тебя ебут до крови, ебут как шлюху и спускают сперму в емкость. Из этой емкости я просто потом перелил в тебя сперму. Ты просто не представляешь, как в тебе это булькало и выливалось. Пришлось немножко заткнуть дырку ватой.
— Ты… Ты…
— Да, я знаю, Дюбель. Но теперь мы в расчете. Кассета у тебя в бардачке, а мне на память осталась запись твоего разорванного очка со спермой мужиков внутри. Адьес!
Дюбель долго не мог набрать номер Федечки, но в конце концов, осознав, что без него он не справится…
— Жень?
— Рыжий, мне нужна твоя помощь, — ноги перестали держать, и он сполз по стене на пол.
— Например? — парень не был с ним холоден, нет. Отстранен.
— Мне нужны таблетки обезболивающие, заживляющая мазь, бинты, вата и все, что может пригодиться при открытых ранах.
— А сам уже не в состоянии?
— Федь, я знаю, что виноват перед тобой и Лавром, но именно сейчас мне очень нужна посторонняя помощь. Без нее я просто загнусь… Пожалуйста.
— Ты где сейчас?
— На квартире.
Дождавшись ответа, что он лишь заедет в аптеку и подъедет, Дюбель устало вздохнул. Нужно было принять душ, пока не приехал рыжий.
Федечка, едва увидев его на пороге, что-то прошипел себе под нос, схватил за локоть и отвел в спальню, кивая на кровать.
— Что он сделал?
Дюбель не хотел пересказывать все то, что ему поведал Ессентуки. Лишь намекнул. Рыжий оказался понятливым малым.
— Ясно. Тебя порвали. Судя по белью, которое я видел в стирке — весьма сильно. Ну, что ж… Раздевайся.
Мужчина хотел было возразить, но его перебили.
— Ты себя в зеркало видел? Полное ощущение, что ты сейчас свалишься. Поэтому — раздевайся.
Дюбель молча подчинился. Из душа он вышел в одних штанах, поэтому стянул их и медленно забрался на кровать, становясь спиной к рыжему на колени, опираясь на локти. Так было менее болезненно.
Было ли ему стыдно, стоять в такой позе перед сыном его любовника? Уже нет. После того, что с ним было — это сущие мелочи.
Шлепок латекса заставил его сжаться, и тут же прикусить губу от боли.
— Вот же черт, — рыжий коснулся пальцев в перчатке краев ануса. — Сильно больно?
— От пули бывало сильнее, — глухо бросил Дюбель. — Сначала промокни…
— Жень, я знаю, что надо делать. — Федечка положил ладонь на поясницу и мягко надавил. — Пожалуйста, прогнись сильнее. Мне так будет удобнее.
— Откуда ты знаешь?
— Шаха помнишь? Этот идиот нарвался на группу отморозков в одном из неблагоприятных районов нашего города. Его весьма сильно избили, изнасиловали и… В общем, я долго матерился и выслушивал его жалобы, что ему больно, неприятно и вообще, я садист, пока лечил его. Поэтому — я знаю как действовать. Ты… только не зажимайся.
— Идет, рыжий. — Дюбель расслабился, почти не чувствуя прикосновений парня к своему анусу. Только когда пальцы скользнули глубже, распределяя вязкую субстанцию по всей кишке, он вздрогнул. Федечка действовал мягко и ненавязчиво, хотя, как он думал, приятного было мало — ковыряться в жопе любовника отца занятие не из приятных. Пальцы с мазью прошлись по внешним краям, несколько раз надавили на края, а потом парень встал с кровати и выбросил перчатки в пакет с мусором, где уже собралась достаточная горка из ваток и бинтов.
— Дай мази впитаться минут пять, а потом можешь одеваться. Я купил тебе женские прокладки — пару дней придется с ними походить. Скорее всего анус будет еще кровоточить. Я поставлю чайник.
Дюбель выждал пять минут и разогнулся. Анус саднило, но не так, как час назад. Боль притупилась. Он вышел к Федечке и облокотился грудью на барную стойку.
— Спасибо тебе…
— Не за что. Мы же семья, Жень, — рыжий пододвинул кружку с чаем. — Я сегодня тут останусь. Мазь нужно втирать каждые три часа. Надеюсь, тебе никуда не надо.
— Ужин приготовишь? — Дюбель отхлебнул горячую жидкость и поймал взгляд парня. Что он там увидел? Нежность, испуг, злость, надежду… Все вместе.
— Приготовлю, — Федечка хмыкнул. — Есть сильно хочешь?
Получив в ответ отрицательное мотание головой, он кивнул на спальню, добавив, что ему нужно восстанавливать силы.
Ближе к двенадцати ночи, Федечка еще раз повторил процедуру, и собрался было уйти на гостевой диван, но Дюбель потянул его на кровать рядом с собой, объясняя это тем, что диван не удобный и спать там не возможно.
— А на кровати с любовником отца прямо идеально?
— Ты сам сказал, что мы семья, — мужчина зевнул и укрылся одеялом. — Вот и спи здесь. Меня-то ты точно не стеснишь. А диван мы потом поменяем.
— Ага-ага, так я и поверил тебе, — Федечка, впрочем, не сильно и сопротивлялся. Он помнил тот злосчастный диван. Но и понимал чувства Дюбеля. Что ж. Пусть будет так.