?/?
25 ноября 2017 г. в 15:26
Оказывается, Федечка хотел сообщить о помолвке с Лерой.
Поздравлений было много, но это все меркло рядом с с поздравлением отца и Жени.
Так как летняя ночь выдалась на редкость теплой, молодежь перебралась в беседку, а взрослое поколение осталось в доме.
В беседке было уютно: Сизарь, Шах, Кирилл, Лера, Федечка, Иван и Женя весьма активно делились эмоциями по поводу помолвки.
Федечка весьма активно проявлял симпатию к девушке, что грызло Шаха — он к любовнику такой симпатии проявить не мог. Хотя бы потому, что им еще в Окимовске дела строить. А если узнает кто-то из сидящих здесь… Катастрофа будет. Нет, он заметил, что к Лавру и Дюбелю никто не относится с презрением, но как отнесут к ним двоим.?
— Что тебе мешает, Шах? — Федечка обратился к задумчивому брюнету, который от неожиданности вздрогнул.
— Ты о чем?
— Мне, например, ничего не мешает. Как и моему отцу. Так что же мешает тебе?
Рыжий тепло улыбался сидящему напротив парню, и тот поморщился — видимо, Федечка заметил его взгляды, кидаемые на Сизаря.
Все прекратили разговоры и прислушались к ним.
— Мне мешает только одно — явно же кто-то не умеет держать язык за зубами.
— А ты попроси. Тебе не откажут, — Федечка едва заметно кивнул, и Шах усмехнулся. Придвинулся ближе к Сизарю, заставил посмотреть на себя и поцеловал. За столом пронесся вздох изумления и тут же затих. Любовник не отвечал на его поцелуй, поэтому Шах решил отодвинуться подальше, но его перехватили. Сизарь не позволил отодвинуться, уместив тяжелую ладонь на пояснице, и сам, довольно грубо, раздвинул губы Шаха.
Они почти увлеклись, если бы не деликатное покашливание Федечки. Шах смутился и уткнулся лицом в плечо любовника, стараясь ни на кого не смотреть.
Кирилл молча смотрел на них, пока наконец Сизарь недовольно не посмотрел в ответ.
— Ляпнешь кому — на тот свет отправлю. По частям.
— Да нужны вы мне… Как вы умудрились? Хотя нет, лучше не отвечайте. Не хочу портить свою психику.
Кирсанов-младший сидел с несколько оглушенным видом. Нет, он видел Лавра и его любовника вместе, те не скрывались (ну да, дом-то их), но и не особо афишировали. Но увидеть двух других любовников, да еще и за весьма… возбуждающим занятием, было слишком для неокрепшей психики.
Женя, сидевший рядом, взлохматил его волосы на затылке и улыбнулся. Он его прекрасно понимал, но вмешиваться не спешил. Сам сможет осознать.
Лера смогла догадаться о связи друзей, но значительно позже, чем Федечка, поэтому она не придала особого значения этому поцелую. Ну, спят вместе, ну и ладно.
Спустя еще пару часов, Ивана сморило, поэтому он уснул в первой попавшейся палатке. Более взрослое население тоже стало расходиться, а молодежь все сидела. Сна не было ни в одном глазу. Да и сдерживающий фактор, в виде Ивана, ликвидировался. Мимо них прошли Ольга Кирсанова и Елизавета Михайловна. Они разместились в бане.
Разговор плавно перешел на слишком откровенные темы, а уж мозг, приправленный алкоголем, отключился еще пару часов назад.
— Кто из вас сверху, парни? — Лера скрыла улыбку, когда Сизарь молча посмотрел на нее. Шах в это время покусывал щеку изнутри. Говорить правду ему не хотелось…
— Да не видно что ли, сестренка, что Шах — та еще сучка? — Кирилл усмехнулся, когда щеки названного окрасились в розовый цвет. Он оказался прав, хотя бил наугад.
— Какого черта тебя вообще это интересуется? — Шахов все еще справлялся с голосом, пусть собственное тело его уже подвело. И не только из-за вопроса — Сизарь весьма активно оглаживал его бедро, выжидая, когда у любовника сдадут нервы, и они отправятся хулиганить в палатку. — Ну, я снизу, дальше что?
— Да нет, ничего…
— Вот и славно. Вообще, вы, двое, не вздумайте трепаться об этом в городе. Мне дорога моя репутация.
— Распутного мальчика? — Кирилл все еще пытался их обоих задеть. — Или девочки?
Глаза у Шаха потемнели, он попытался встать из-за стола, но Федечка вовремя успел под суетиться. Конфликт был погашен в зародыше, пусть даже один из конфликтующих все еще кипел негодованием.
Женя молча наблюдал за развивающимся недовольством, пока не оказался втянут в новый конфликт, уже между оставшимися четырьмя людьми за столом. Федечка и Лера покинули эту вечеринку, отправившись в другую палатку.
Кирилл все-таки добился своего — разозлил своими подколами Сизаря. Не Шаха, а сизаря, который мягко говоря, был намного злее чем Шах до этого.
Жене пришлось силой разнимать их, стараясь никого не разбудить, что было все-таки весьма проблематично. Но удар под дых одному и в глаз другому — все-таки утихомирил обоих. Они не выяснили своих разногласий, но Кирилл пообещал никому не рассказывать о них.
Шах утащил любовника в третью палатку, дабы все-таки пару часов отдохнуть, а Кирилл лег вместе с Женей в палатку к уже давно спящему Ване.
Утром, к уезжающим Сизарю и Шаху, подошел Федечка и попросил отойти на пару минут.
— Ты его любишь? — Рыжий смотрел на Сизаря, который курил в стороне.
— Люблю… Мы давно уже вместе.
— Тогда, будь так добр, забудь о моем отце, Дюбеле и Санчо.
Шах закусил губу и сложил руки на груди.
— Как ты узнал?
— Догадался, — Федечка хмыкнул. — Это несложно, после того, как ты предлагал мне переспать с тобой.
— А если я не соглашусь?
Шах пытался все-таки открыть себе доступ к одному из тел, которые его весьма активно трахали.
— Тогда о нашем инциденте узнает мой отец. Папа с тебя точно три шкуры спустит. У меня ведь свадьба скоро, а он внуков хочет. А тут ты. Я ведь и добавить к рассказу могу, что ты пытался через меня к нему подкатить. Мол, иметь в любовниках такого человека…
Шах с шипением выпустил воздух сквозь стиснутые зубы. У Лавра точно вырос шантажист…
— Если я больше не буду к ним подкатывать, ты не расскажешь Лавру о нашем… недоразумении? — он все-таки взглянул на все еще улыбающегося Рыжего, отметив, что во взгляде пацана появилась твердость и предостережение. Жаль, что он раньше этого не замечал.
— Не расскажу.
— Идет, — он пожал его протянутую ладонь, улыбнулся матери Леры и Кирилла и помог ей забраться в машину. С Сизарем в город они направлялись не одни.
Когда все разъехались, даже Санчо с тетей, оставив Лавра наедине с Дюбелем, оба вздохнули с облегчением. Вновь дом только их. вот только обоих напрягала затемненная тачка на другой стороне дороги.