***
В себя пришёл в собственной комнате. Всё тело отчаянно ныло. Воспоминания заставляли болезненно морщиться. Никогда раньше я так не срывался. Страшно подумать, что теперь меня ожидает. — Очнулся? — ледяным голосом поинтересовался Ихтарон, заходя в комнату. — Не желаешь поделиться, с какой стати ты набросился на охрану тюремного блока? Совсем крыша поехала?! Я молчал, придавленный справедливостью упрёков. Мне нечего было сказать в своё оправдание. Мой недавний порыв, продиктованный жгучей ненавистью со стороны, казался безумием, и сейчас я это сознавал. — Молчишь? Вот ты мне ответь, что мне с тобой делать? — продолжал тем временем Император. — Я имею законное право лишить тебя звания и полномочий. Могу отправить обратно на Эриот и принудительно заставить пройти курс лечения у Целителей Душ. Могу наказать множеством других способов. Но знаешь что? Мне не хочется этого делать. Ты много сделал для Империи, хорошо показал себя на войне. И вместе с тем, я не могу закрыть глаза на произошедшее. Ты нанёс травмы двоим нашим воинам и заплатишь им компенсацию. Так же штрафую тебя на годовой оклад Сеттиара. Сейчас мы сообща с Федерацией готовимся к войне с артумами, они наконец-то прозрели. Когда стратегия будет выработана, отправишься воевать под командованием Перриэта Эркса, как простой воин. Ты понял меня, Ястон? Последний шанс. Не подведи меня. Я больше не намерен закрывать глаза на твоё поведение и ошибки. — Я понял, мой Император, — проглотив ком в горле, хрипло ответил я. Ихтарон ушёл, оставив меня осмысливать его слова. Мне нечего было ему возразить. Я фатально сплоховал, постоянное напряжение и усталость, которые владели мной на протяжении последних месяцев, сыграли со мной злую шутку, и я сорвался. Не будь мы хорошими знакомыми, почти друзьями, мог бы дорого поплатиться за свою выходку. Мной владело стойкое ощущение, что звёзды просто издеваются надо мной. Чем больше я стараюсь хоть как-то навести порядок в своей жизни, тем больше она напоминает хаос. Было стыдно покидать комнату и смотреть в глаза соплеменникам. Но я должен был поговорить с Ликой. Она и так считает меня сволочью, а теперь ещё наверное думает, что я псих. Надо постараться как-то объяснить всё ей. Меня ожидал новый удар. Оказалось, девушка покинула Дипломатический Городок ещё вчера вечером. Всё. Это полный крах. Не имеет смысла даже мечтать вырваться отсюда раньше, чем закончится эта проклятая война.***
Как не странно, я чувствовал облегчение оттого, что от моих решений больше не зависят тысячи жизней. Мне нравилось быть Сеттиаром, но не сейчас. Я был даже рад побыть простым воином. В каждый бой я отправлялся с пониманием, что этот вылет может стать последним. Но я не был трусом, чтобы прятаться за спинами товарищей. Не был я так же и безумцем, который с фанатичным блеском в глазах бездумно лезет на амбразуру. Я был послушным винтиком в механизме уничтожения тварей. С выжигающей грудь ненавистью я уничтожал корабль за кораблём, всеми силами стараясь приблизить конец этому безумию. Воевать с артумами напрямую было и легче, и сложнее одновременно. Теперь не только мы знали своего врага в лицо, и это облегчало понимание между нами и Федерацией. Но теперь они не таились и на полную пользовались своими технологиями, порой неприятно удивляя, что вело к увеличению потерь. Наши учёные сообща занимались изобретениями новых способов защиты и уничтожения артумов и их раболепой армии шейдов. И как бы я не старался, у меня так не получилось научиться не думать о Лике. Она стала моей слабостью и одержимостью. Я был зависим от неё и теперь точно знал, что буду делать, если всё же вернусь с войны. За последние месяцы, я кардинально пересмотрел свои желания и систему ценностей. Никогда мне не забыть того первобытного страха, когда артумы захватили её, и я не знал, увижу ли её вновь. И никак не отделаться от отчаянной тоски по ней. Я умираю каждую минуту, проведенную вдали от неё. Отправляясь воевать, я просто понял для себя, что если вернусь, то в Чёрную Дыру все традиции и устои, если они делают меня несчастным. Меня даже в мыслях совершенно не привлекали другие женщины, даже близкие и почти родные, оставшиеся дома. Я хотел видеть рядом с собой только Лику. Жаждал, чтобы её душа, сердце и мысли принадлежали мне, ведь свои я уже давно вручил ей, хоть она об этом и не подозревает. Больше не пугала мысль провести жизнь рядом с одной-единственной женщиной. Напротив она привлекала, стала заветной мечтой. Так же я с завидным упорством пытался понять землян, хоть немного освоить их взгляды и традиции. Поэтому старался как можно больше контактировать с представителями этой расы. Поначалу было непросто. На военном корабле были в основном мужчины. Они относились к нам настороженно, в отличии женщин, которых привлекала наша экзотическая, по их меркам внешность. Возможно, на уровне инстинктов чуяли в нас более сильных самцов, соперников. Но мы были не животными, а разумными существами, поэтому пусть не сразу, но смогли нащупать контакт. К тому же, война и общий враг, что не говори, сближают. Радовало, что представители Федерации всё меньше нас опасаются, а эры перестают испытывать к инопланетянам гастрономический интерес и проникаются уважением. Невозможно хотеть сожрать того, кого уважаешь. А уважать жителей Федерации было за что. Они сражались с отвагой и самоотдачей, не уступая нам, а порой и превосходя. Я изучал землян, старался проникнуться их взглядами, понять их. Даже весьма специфический, нецензурный лексикон не обошёл стороной. — Привет, братец, — услышал я в один из ничем непримечательных дней. Конечно, я знал, что пребывает партия новых воинов, но вот Эстора увидеть тут не ожидал. — Всё же Ихтарон меня наказал, — пробормотал я усмехнувшись. — Вижу, ты не рад меня видеть, — скопировав мою усмешку ответил Эстор. — А должен? — поинтересовался я скептически. — Мы с тобой братья, Ястон. Это неизменная истина, независящая от твоих желаний. — Не надо мне ничего говорить о кровных узах. Где была твоя сознательность, когда отец, защищая тебя, расстался с жизнью? Не желая продолжать разговор, я повернулся к брату спиной и поспешил уйти. — Много ты знаешь! — донеслось мне вслед. — Ты ничего не знаешь и никогда не пытался узнать! — что это? Горечь в голосе? — Я знаю достаточно! Не ведая ни в чём отказа, ты переступил черту и нарушил закон, и за тебя на казнь пошёл отец. Он обожал тебя и не пожалел ради тебя собственной жизни. А ты позволил ему это сделать — заплатить за твоё преступление! В душе взметнулись застарелая обида и злость. Эстор никогда не ценил, что имел. Он с рождения был любимчиком, которому отец был готов отдать всё. Ему не приходилось самостоятельно добиваться всего. Он был баловнем судьбы, которому всё само шло в руки. Вседозволенность и вера в собственную безнаказанность толкнули его на преступление. Но хуже всего, что он не признался тогда и отказывался делать это сейчас, спустя много лет. — Не было никакого преступления, — поджав губы произнёс Эстор. — Я никогда не потреблял мясо разумных. Я банально оказался не в то время, не в том месте. Всё было подстроено конкурентами отца. И он это знал, а так же знал, что не сможет ничего доказать Совету. И да, он меня любил, и это было взаимно. Он был несправедлив к тебе, и я как мог старался сглаживать углы. Ты прожил десятки лет в убеждении, что я ничего не ценил, только это не так. Семья была моим щитом от всех бед. Ты обвиняешь меня в гибели нашего отца и семьи, но никто, и ты в том числе, не представляете, через что прошёл я, когда это случилось. Глупо наверное, но мне хотелось ему верить, но не получалось. Его речь казалась такой страстной, искренней. Но если бы оно было так, разве стал бы он молчать столько лет? Стал бы всеми силами демонстрировать всем знакомым все худшие стороны характера? — Ну что молчишь? — со странным отчаянием рыкнул он. — Если это правда, то почему молчал столько лет, позволив всем считать себя конченой мразью? И с какой стати рассказываешь это сейчас? — прищурившись спросил я, ощущая странное волнение в груди. — Отец просил, он взял с меня слово, что я буду молчать. Боялся, как бы и до меня не добрались его враги. Да и вы все разом не особо разбираясь, осудили и приговорили меня. Я видел это в ваших взглядах. Звёзды! Ястон, даже ты это сделал! Ты мой единоутробный брат! Я до последнего надеялся, что ты почувствуешь, поймёшь ложь, а ты же объявил меня своим врагом номер один! — Эстор зажмурился и тряхнул головой, — А почему сейчас… Недавно пришло распоряжение императора: всем физически здоровым самцам младше пятисот, у которых меньше пяти детей, явиться на Землю; оттуда нас распределили по экипажам и отправили воевать. Только я не воин, Ястон. Я более пятидесяти лет не участвую в потасовках и не вожу ничего, кроме шароплана. Я простой бизнесмен со скверным характером. Для это меня, почти наверняка — билет в один конец. Поэтому я и решился рассказать, что на самом деле тогда произошло, это слишком сильный груз, чтобы тащить его за черту. А поверишь ли ты мне… Плевать. Эстор быстро скрылся в лабиринтах коридоров, а я словно оцепенел. Слова брата отдавались эхом в голове. Может ли эта мини-исповедь быть правдой? Мог ли я столько лет незаслуженно считать ублюдком собственного брата? Как понять, где истина? Да и надо ли? А ещё под кожу забрался страх. Его слова напугали меня. Если он не соврал и действительно более пятидесяти лет не имел никакой боевой практики… О, Звёзды! Чем думал Ихтарон, посылая на войну самцов без боевых или технических навыков? Какой от них прок? Чем они будут заниматься? Если нам придётся десантироваться хоть на одну из планет артумов, или, не дай Космос, Эстора посадят за штурвал истребителя, он обречён. Эта мысль вызывала липкий озноб. Просто пришло понимание — кроме него, у меня больше никого не осталось. После казни отца нашу семью преследовал злой рок, и буквально за десяток лет не осталось никого кроме меня и Эстора. Только сейчас я задумался: всё это как-то подозрительно. Может, и в правду кто-то объявил охоту на наше семейство, и брат не лжёт. Все это очень и очень странно… В последующие дни, я нечасто видел Эстора. При этом он был до странного молчалив, погружён в себя. От других ребят я узнал, что он всеми силами старается хоть немного прийти в форму, вспомнить былые навыки. Мне хотелось с ним поговорить, но брат не высказывал стремления к общению. Только раз он подошёл сказать, чтобы я не смел просить руководство как-то беречь его. По его словам, он молод и полон сил, не инвалид, потому будет сражаться наравне со всеми. К сожалению, день очередной стычки настал довольно быстро, и, к моему ужасу, я увидел брата у истребителя. Он казался спокойным и собранным. Началась очередная бойня. Лавируя между десятками кораблей и обломков, я отчаянно молил звёзды уберечь последнего родного эра.***
Война закончилась неожиданно. Мы продвигались прежним курсом, попутно уничтожая полчища тварей, как поступил приказ возвращаться домой. Мы победили. Как оказалась, наша и несколько других флотилий, были отвлекающим манёвром. Пока мы устраивали масштабные побоища в космосе, несколько десятков кораблей-шпионов проникли на Арт и захватили правительство артумов. Желая сохранить свои жалкие жизни, они сдались, были взяты под стражу и заключены в ментальные ловушки. Следом за правительством сдались остатки армии артумов, которых постигла та же участь. Шейды же, лишившись своих хозяев, превратились в безобидную, безвольную биомассу. Мой брат уцелел в войне, и я был этому безмерно рад. Каждый проведённый на фронте день я боялся за него. Беспокойство за Эстора отвлекло от страха погибнуть самому и немного притупило тоску по Лике, но как только война закончилась, всё вспыхнуло с новой силой. Мне хотелось поговорить с Эстором, но братец оперативно смотался на Эриот. Значит, придётся отложить нашу беседу. Она непременно состоится, только позже. У меня к нему много вопросов.***
Лика выходит замуж!!! Меня парализовало от осознания этого факта. На Землю мы возвращались победителями, и несмотря на скорбь о погибших, все пребывали в отличном настроении. Кто-то радовался, что наконец-то сможет отправиться домой, к семьям, кто-то, что просто всё закончилось. Представители рас Федерации не задерживались на космодроме и после приветствия и поздравлений сразу отправлялись дальше, по домам. Эры же бурным потоком стекались в Дипломатический городок и на Военные Базы. Как только я добрался до пункта назначения и уладил все формальности, первым делом принялся разыскивать Лику. Как ни странно мне в этом помог Рипед, чего я не ожидал. Потрясением оказалась новость о его женитьбе. Ещё до начала основной войны, бывший Оримос получил серьёзное ранение и не смог отправиться на фронт. Однако, времени он явно не терял. Узнав о нашем возвращении, эр сам связался со мной с целью поздравить, а узнав о моей проблеме предложил помощь. И вдруг сообщает такое! Я достаточно хорошо изучил уклад жизни и традиции землян, чтобы понимать значение этого слова — «замуж». У этой расы жена явление универсальное и в одиночку выполняет функции всех наших самок: ублажает в постели, рожает детей и является хозяйкой дома. При этом, многие из них ещё и карьерой заниматься умудряются. Как? Не знаю. Это выше моего понимания. Но сейчас меня убивало не это. Война была стремительной, настоящей кровавой бойней, но закончилась быстро — всего три с половиной месяца. Стоит поблагодарить Федералов. Рискнуть пробраться на Арт и захватить правящую верхушку — идея безумная и гениальная в своей простоте. Но я не верю, отказываюсь верить в действительность. Против этого известия протестует каждая частичка тела и души. «МОЯ!» — билось пульсом в голове. Отказывался верить, что за столь короткий срок всё прошло. Я чувствовал странную связь, невидимую ниточку между нами. Она не могла так быстро меня забыть! Или могла? Сколько бы я не изучал землян, я ещё очень далёк от понимания этой расы. Да что там, я со стыдом был вынужден признать, что конкретно и о Лике толком ничего не знаю. Как она жила до встречи со мной? Есть ли у неё семья и какая она? О чём она мечтает? Ни-че-го. Долгое время был убеждён, что всё будет по-моему. Приручу, подчинится, примет меня и будем жить, как я сказал. Поэтому и не стремился узнавать подробности её жизни. Зачем? Это прошлое, так пусть там и остаётся. А потом было как-то не до этого. Встречи были редкими и бурными. Только тоска при каждой разлуке становилась всё пронзительнее, разрушительнее. Я вспоминал дни проведённое на Ришее и те короткие моменты встреч после, как самые счастливые в своей жизни. До последнего верил в шанс на совместное будущее. А что теперь? Она выйдет замуж и посвятит себя другому? Из груди вырвался рык злости и отчаяния. Опоздал! Упустил! Хуже, сам оттолкнул! Сейчас, как никогда остро я сожалел, что так и не смог добраться тогда до артумских пленников. Вновь мной овладело желание убивать. А что, заодно и голод утолю. В загоне для наших животных, ткнул пальцем в первую попавшуюся особь и велел отвести в уединённую трапезную. Далеко не каждый эр мог себе позволить насладиться плотью живого существа. Выращивать их долго, затратно, поэтому подобное удовольствие стоит недёшево. Но финансов мне хватало. И пусть подобных желаний раньше никогда не возникало, всё когда-то бывает впервые. Я поглощал кровь, плоть и жизнь животного и дурел от удовольствия, но даже оно не могло перекрыть горечи ситуации. Закончив трапезу, откинулся к стене и завыл раненым зверем, полностью раздавленный навалившейся безысходностью. В себя пришёл у той же стены. Я был весь покрыт кровью несчастного животного и ощутил приступ отвращения к себе. Никогда не понимал любителей подобных удовольствий, вообще всегда почти ненавидел эту часть нашей природы. И тут отчебучил такое. А потом пришёл стыд. Жгучий, выворачивающий наизнанку. Мне вспомнилась моя землянка в первое время своего пребывания на Эриоте. У неё там не было ни друзей, ни связей, она была никем и, тем не менее, не сдавалась. Боролась до конца, пока не добилась своего. Она! Слабая женщина чужой расы, оказавшаяся в чужом мире! На её фоне ощутил себя полным ничтожеством. Веду себя хуже самой никчёмной самки. Нужно не выть на звёзды, а бороться. До последнего. Спокойно покинул комнату, зная, что дежурные по загону быстро наведут порядок, и направился к себе. Через час в голове уже был план действий, от которого отдавало безумием. Самым логичным в сложившейся ситуации, было бы встретиться с Ликой и поговорить с ней. Но я устал от полумер. Мне нужно всё или ничего. Самонадеянно? Да. Я попросту старался не думать, что будет со мной в случае ничего. Самым сложным было начать. Встретиться с Ихтароном и просить его об очередном содействии. Император был сейчас личностью крайне занятой, к тому же, он до сих пор не мог мне простить срыв, случившийся перед началом войны. Потом были бесконечные встречи и переговоры. С эрами, людьми и не людьми. Порой накатывало ощущение, что я зря всё это затеял, но отступать было поздно. И вот, я стою укрытый от посторонних глаз, жду свою землянку. Непривычный морской воздух щекочет нос. От волнения потеют ладони. Наконец, по тихому ропоту голосов понимаю, Лика здесь. Выхожу из укрытия и становлюсь напротив девушки. На лице ставшем родным проступает шок. А мне страшно посмотреть ей в глаза. Боюсь увидеть злость или разочарование от моего присутствие. По крупицам собираю крохи смелости и самообладания и, наконец, встречаюсь с ней взглядом. А там… буря. Слишком много намешано эмоций. — Что… что здесь делаешь? — тихо и потрясённо. — Лика, — делаю глубокий вдох, я десятки раз повторял про себя эти слова, — когда-то мой корабль подобрал самку чужой расы, на которую у меня сработал инстинкт размножения. Я был рад этому, уверен, что быстро подчиню её себе. Но звёзды решили иначе, и в итоге я оказался сам полностью сражён и покорён ею, — от волнения трудно дышать, но я продолжаю. — У нас изначально всё пошло не так, и в этом только моя вина. Я слишком держался за традиции. Не сомневаюсь, у тебя миллион вопросов. Нам о многом нужно поговорить. Знаю, что нам просто не будет, слишком мы разные, однако верю, всё получится. Сейчас, я бы должен тебе сказать, что люблю тебя, но это не так. Я одержим, болен тобою. Хочу разделить с тобою жизнь, где будем только ты и я. Поэтому… Как там… Ты выйдешь за меня замуж? Всё. Стою, не дышу, жду приговора. Попутно ругаю себя, за то, что казалось бы тщательно отрепетированная речь вышла такой сбивчивой и жалкой. Лика молчит и каждая секунда кажется вечностью. Даже все присутствующие, которые подняли шум увидев меня, притихли. Земная одежда, наспех переделанная под анатомические особенности моего тела, кажется на редкость не удобной. Каждое мгновение усиливает внутреннее напряжение, из глубин сознания начинает подниматься паника. Зря. Затеял я это зря. Надо было просто встретиться заранее, поговорить, объяснить, постараться убедить… Самонадеянный идиот! — Да, — раздаётся в звенящей тишине, Лика поднимает на меня странно блестящие глаза, — выйду. Восторг, эйфория, ликование — ни одно слово до конца не сможет отразить накрывших меня эмоций. Счастье. Вот оно — определение моего состояния. Совершенное и безбрежное счастье. Сама церемония проходит, как в тумане. Я смотрю только на Лику, ослеплённый её красотой. Необычный обряд, малознакомой расы. Я потратил немало времени на его изучение и теперь не боюсь ошибиться. Когда приходит время обмена кольцами, чувствую, что у меня дрожат руки и начинаю паниковать, так как забыл на какой палец одевать кольцо. Лика, видя мою секундную заминку помогает мне, выгнув нужный пальчик, а потом надевает кольцо мне. Ощущения от этого металлического ободка странные. Эры никогда не носили колец. Подтверждаем своё добровольное согласие в «Межгалактической Системе Регистрации Актов Гражданского Состояния», и мне, наконец, разрешают поцеловать мою землянку. Притягиваю к себе и припадаю к любимым губам нежным поцелуем, испытывая невообразимый трепет в данный момент. А потом просто обнимаю, прижимаю к себе руками, оплетаю хвостом талию. Теперь можно. Моя. Никогда, никому не отдам и не отпущу. Гости словно отмирают и раздаются торжествующие крики. Больше всего мне хочется схватить свою жену… Жену! Подумать только! И увезти её туда, где мы сможем побыть наедине. Слишком долго я был без неё, слишком истосковался. Но традиции землян диктуют иные условия и их приходится соблюдать. Вскоре к массе присутствующих присоединяются гости с моей стороны, в основном сослуживцы, с которыми сложились хорошие отношения. Бесконечным потоком к нам подходят существа самых разных рас, чтобы поздравить и вручить подарок. Чувствую лёгкое изумление, когда к нам подходит Эстор. Я послал ему приглашение, хотя не был уверен в успехе задуманного. Ещё меньше я верил, что он прилетит. — Поздравляю, Ястон, — с улыбкой произносит он. — Отец ошибся в своё время, делая ставку на меня. Из нас двоих именно ты сильное звено. Ты умеешь добиваться своего. Я горжусь тобой и искренне желаю счастья, — потом он переводит взгляд на Лику. — Береги его, ему не просто в жизни пришлось. Даже Ихтарон почтил праздник своим присутствием, но многие были шокированы увидев вживую персону его положения. Пробыл недолго, поздравил, вручил подарок и отбыл восвояси. У него и вправду дел невпроворот. От обилия лиц и имён пухла голова. Когда бесконечный поток поздравляющих иссяк, мою жену умыкнула её мать. Похоже, мой тесть был прав, когда сказал, что лучше матери Лики ничего заранее не говорить. До сих пор помню, как нервничал под взглядом глаз, так сильно напоминающих любимые. Это были предпоследние переговоры на пути к моей цели. Мне удалось добиться разрешения на брак, как от Императора, так и от представителей Федерации. Отца любимой было убедить сложнее, но каким-то чудом удалось. А потенциальный жених вообще легко отступил. И теперь я наблюдаю за женой и её матерью. Женщина хмурилась, выглядела подавленной и чего-то пыталась доказать Лике. Жена лишь улыбнулась, что-то сказала и, поцеловав мать в щеку, направилась ко мне. — Твоя мама мне не рада? — неприятно сознавать подобное. — Ничего, — улыбнулась Лика, — она быстро смирится и привыкнет. Ты мне лучше скажи, как ты всё это провернул? — Было непросто, особенно договориться с твоим отцом. Но, как видишь, я здесь, и мы женаты, — внутри растекается тепло от этой истины. — У меня к тебе столько вопросов, — предвкущающе говорит девушка. — Мне кажется сейчас немного неподходящий момент, — улыбаюсь и легонько целую в губы. — Я отвечу на каждый из них, но немного позже. — Хорошо. Но ответь сейчас хотя бы на один. Там, у алтаря, ты говорил правду? Ну что любишь, что не будет других женщин. Лика внимательно вглядывается в мои глаза и ждёт ответа. Её сомнения немного коробят. Глупая. Неужели не понимает, я сдохнуть готов за неё. — Конечно, правду. Мне никто, кроме тебя не нужен, потому что я просто невыносимо, до боли в сердце, люблю тебя. Ты стала центром моего мира, и я благодарю судьбу, что чужие звёзды сделали мне такой подарок. Лика не произносит вслух ни единого слова. Ответ я читаю в её глазах, где, как в зеркале, отражаются все мои чувства и эмоции. Я счастлив, я люблю и верю, что мы со всем справимся и проживём вместе всю жизнь.