Ensom

      Нура лежала на своей кровати, игнорируя постоянные сообщения на телефоне. Ей было жутко плохо и противно. Ее использовали и выбросили. Блондинка старалась не винить Еву, ведь она и не знала о чувствах Сатре к Крису. Но она также не могла воспылать ненавистью к Вильяму, как хотела. Напротив, в ней зашевелилась жалость. Он был такой безумный. Но ведь до такого состояния его довела сама Нура. Девушка прикрыла глаза, уткнувшись в подушки. Она не представляла, что ей делать и как говорить с Крисом. Он звонил несколько раз, но трубку поднять не было сил.       В момент отчаяния все безумные идеи кажутся разумными. Именно поэтому, Нура Амалие Сатре не нашла ничего лучше, чем прогуляться до дома Евы и поговорить с ней. Блондинка не стала звонить и предупреждать. Она не хотела брать телефон в руки. Слишком велик соблазн сорваться и ответить на чье-то сообщение или перезвонить.       Девушка на секунду замерла перед дверью. На секунду ее посетили сомнения, но она все же была полна решимости встретиться с Евой. А еще внутри тлела надежда, что подруга будет пьяна и тогда получится открыть ей всю правду. Возможно, Ева даже не вспомнить это через несколько часов. Возможно, Ева подумает, что это не больше, чем шутка. Но Нуре несомненно станет в разы легче. Ей было противно, когда она только думала о том, что обманывает подругу. Хотя ее отношения с Крисом тоже не были стабильными. Она вообще не понимала, что происходит. Нура быстро надела белую накидку и уткнулась взглядом во вновь зазвеневший телефон. Пенетратор Крис. Блондинка прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Она открыла диалог, мысленно ругая себя за слабость и любопытство.       «Нура, ты где?», — сообщение отправлено через минут десять после того, как Нура зашла в квартиру. Значит, она уже встретила Вильяма. «Ева флиртует со мной, мне нужна помощь», — Нура не смогла скрыть улыбку. Девушка мотнула головой, чтоб светлые пряди волос упали на лицо, хоть она и была в комнате одна. «Надеюсь у тебя все хорошо и мне не придется искать тебя утром по паркам», — сообщение отправлено в то время, когда девушка уже спала. Улыбка погасла. Воспоминания вчерашнего дня лезвием резанули горло. Она не могла дышать. «Ты не отвечаешь, перезвони», — последнее, что он написал. Палец замер над зеленой кнопкой. Нура облизнула губу и глубоко вдохнула. Палец все же опустился на кнопку. Гудки. Они так раздражают. Перед важным разговором заставляют загинаться от ожидания. Девушка с силой сжала свой локоть. Кончики пальцев побелели. — Алло, — голос уставший и заспанный. — Нура, ты где была? — непринужденный тон заставил Нуру разозлиться. — Крис… — у девушки на языке было множество фраз и вопросов. Каждый из них значил очень много для нее, но предстояло выбрать всего один. Блондинка на секунду замолчала. — Что у вас было с Евой тогда? — она все же выбрала самый глупый из всех возможных. — Что? Когда? — засмеялся парень. — Послушай, Нура, то, что было на вечеринке, остается на вечеринке, понимаешь? Это не значит абсолютно ничего, — хмыкнул Шистад. — Окей, Крис. А если я скажу, что я переспала с Вильямом? — Сатре не знала, зачем она это говорит, ведь это даже не было правдой. Но девушка очень хотела узнать реакцию Шистада на ее слова. — Что? Нура… что? — он молчал, изредка пытаясь начать говорить. — Да… блять… — Что было на вечеринке, — Нура расплывется в улыбке. — Остается на вечеринке. Понимаешь? — Ты шутишь, да, — это не вопрос. Крис тихо смеется. От этого смеха по коже блондинки бегут мурашки. — Ну, не знай я элементарные правила самообороны, это не было бы шуткой, — руки немного дрожали, но голос оставался непринужденным. — Он… он попытался? — голос парня был полон злости и непонимания. — С ним что-то не так, блять. Если я его встречу… — Не надо, Крис. Я… я вообще не знаю, зачем это рассказала. Я собираюсь прогуляться к Еве, — протянула блондинка, закусывая губу. — Нам надо с ней поговорить и все решить, — девушка услышала тяжелый вздох на том конце провода. — Слушай, Нура. Мне кажется, что ты немного не понимаешь меня. Я не создан для серьезных отношений и для отношений вообще. Я не привязываюсь к девчонкам, знаешь ли. Вильям уже допустил такую ошибку. Меня вполне устраивают мои отношения с Евой. Никто никому ничего не обязан. Ты мне этого дать не сможешь, — голос звучал отстраненно. Нура стояла нахмурившись. Что он говорит? — Тебе стоит просто забыть, что было. Лишь еще один не слишком хороший этап твоей жизни, хорошо? — по голосу было ясно, что парень желает положить трубку. — Крис, — Нура хотела сказать миллион вещей. От отчаяния ее трясло. — Ты не можешь уйти… Но… — Все уходят, Нура. Никто не остается, — телефон отозвался короткими гудками. Он сбросил.       Нура стояла, крепко сжимая в руках мобильный телефон. Она была готова рвать и метать. Она хотела кричать. Она хотела плакать. Она хотела навсегда запереться в этой маленькой комнате. Навсегда изолировать себя от боли и этого противного чувства влюбленности. Девушка знала, что он не может сделать это просто так. На это должна быть причина. Ведь он не тот, за кого себя выдает. Он не бесчувственный бабник. У него есть причины на это. Именно так девушке хотелось думать. Блеклые лучи солнца лишь немного касались незаправленной кровати.       Нура хотела закричать до боли в горле. Она хотела бежать, пока не откажут ноги.Она хотела задержать дыхание, пока не сгорят легкие. Она хотела прекратить чувствовать, пока не откажет сердце. Но Сатре могла лишь медленно сползать на пол. Она сидит у стены, смотря на свои руки, расплывающиеся и меняющиеся на глазах. Она не хочет больше этого чувствовать. Она не хочет быть запертой в собственном разуме. Она хочет просто жить дальше. Она хочет увидеть свет, означающий конец этой бесконечной, глубокой ночи.       «Никаких больше чувств, Нура Амалие Сатре. Они лишь убивают тебя», — пообещала себе девушка. Она будто погружалась под воду. С каждой секундой боль от давления становилась все сильнее. Воздуха все меньше. Вода все холоднее. Но постепенно боль опускает. И наступает долгожданное забвение. Она по ту сторону жизни.

Mandag. 11:45.

      Девушка идет по школьному двору. Впервые за долгое время на ней светлый топ, который так нравился Вильяму. Впервые за долгое время на ее губах темно-красная помада. Впервые за долгое время она больше не пытается произвести на кого-то впечатление. Она делает это для себя снова. И это ее радует даже больше, чем песня «Baby» в ее наушниках. Губы сами растягиваются в улыбке. С дальнего конца двора ей машет Ева. Она о чем-то говорила с Вильде, прежде чем ее прервал Крис. Нура несколько секунд смотрела, прежде чем заставила себя отвернуться. Девушка понимала, что ведет себя неправильно, что снова убегает от проблемы, не пытаясь встретиться с ней лицом к лицу.       Блондинка сидит на подоконнике, смотря сквозь старое окно на разговаривающую пару. Лицо Евы не видно с этой точки, но лицо Криса сохраняет леденящее спокойствие. Через несколько минут он уходит. Ева замерла, затем развернулась, провела рукой по лицу и направилась в сторону лавочки. Вильде активно ее расспрашивала, на что подруга только жестикулировала.       Нура нахмурилась. Она думала, что он бросил ее из-за неспособности состоять в серьезных отношениях. Но Ева была вовсе не той девушкой, что настаивала на верности своего партнера. Случай с Юнасом все изменил. Так говорила сама Ева. Но Сатре все же казалось, что это не так, но лезть под кожу — не лучшее решение.

19:45.

      Нура, лежавшая на кровати после трудного дня, потянулась к телефону, на который пришло уведомление. Сообщение от Евы. Блондинка нахмурилась, думая, стоит ли открывать и читать. Закусив губу, она все же решила заблокировать телефон. Сатре перевернулась на живот и накрыла голову подушкой лишь еще один трудный день. Телефон все же зазвонил. Нура поджала губы, смотря на экран. Ева. — Привет, Ева, — Нура изо всех сил старалась, чтоб голос звучал бодро и хотя бы немного жизнерадостно. — Нура! Ты игнорируешь меня в чате, — девушка засмеялась. — Сегодня ты как будто пропала, а мне нужно срочно поговорить… — Да, у меня болела голова, — быстро сказала Нура. — Представляешь, Крис ушел от меня сегодня утром. Он сказал, что ему не нужны никакого рода отношения… Мне кажется, у него уже есть девушка, — Нура услышала судорожный вдох. Тишина. — И… Нура… — Ты думаешь, что это я, — закончила за Еву фразу Нура. — Прости, наверное, это не оправдано, просто тогда… — Ева, я понимаю. У нас с Крисом ничего нет. И это не потому что он эгоцентричный мудак. А потому что он… — Шлюха? — засмеялась Ева. — Парни не называют друг друга шлюхами, ты же помнишь, Ева, — Нура не знала, зачем вспомнила тот случай после поцелуя с Крисом. Ева в мгновение прекратила смеяться. — Да, я… Я, наверное, пойду, у меня тут мама приехала, — заговорила Ева. — Пока.       Короткие гудки. Нура поджала губы. Ей не было стыдно, она не сожалела, хоть и знала, что поступила неправильно. Ей стоило отвлечься от всех этих драм, сделать домашнее задание. Блондинка достала ноутбук, открывая недавно начатое эссе. Она любила писать. Она изливала душу и вкладывала эмоции. Предложения переплетались, захватывая Нуру с собой. Она оставляла часть себя в каждом слове. Иногда ей казалось, что тексты слишком личные, слишком наполнены эмоциями, и она просто не готова показать это кому-то постороннему. Такое могло случится с абсолютно любым текстом на абсолютно любую тему. Она просто отдавалась написанию полностью, уходила из реальности. Ей не нужна была для этого бутылка или пачка сигарет. Только ноутбук или ручка и лист. Что угодно.       Ее не беспокоили уведомления из браузера. Казалось, они ушли на второй план. Нет, перестали существовать. Как и проблемы с темноволосыми парнями, ревнующими подругами и Эскильдом, съедающим ее еду. Все исчезло. Была только Нура и ее тексты.

Tirsdag. 12:05.

      Нура во дворе, сидит с подругами. Они много говорят, но вокруг тихо. Взгляд девушки прикован к столику, где смеялся Крис Шистад и Вильям Магнуссон. Они оба умеют причинять боль. И девушке было трудно определить, кто в этом преуспел больше. Может, они устроили соревнование: «Кто сможет добить Нуру»? Блондинка бы не удивилась, так как в этом случае парни выполняют все усердно.       Тишина ее вечный спутник. Тишина и тексты, что она слагает в своей голове каждую минуту. Она совершенствует их и видит, как переносит на бумагу. Иногда в мысли вклинивались карие глаза. Двух разных людей. Но она вытесняла их буквами, защищалась словами. И ей было хорошо. Тишина успокаивала, защищала от внешнего мира.       Толпа людей, говорящих одновременно, стараясь перекричать друг друга. Шум стоял невероятный. Голова шла кругом, перед глазам мелькали темные пятна, лица расплывались в мутные и блеклые пятна. Они кружили вокруг, переплетаясь со звуками, но оставались лишь мутными, не пробивались в сознание Нуры.       Первая парта у окна, легкий ветер, дыхание весны. Светлые волосы падают на лицо. Девушка разворачивается в сторону выхода. Первый заходит Вильям. Как всегда. Некий лидер. Чувство дежавю заставляет вынырнуть из спокойного мира, защищающего девушку, находящуюся на грани. Похоже, всегда, когда человек гуляет по краю пропасти безумия, его восприятие притупляется, он защищен. Но сейчас она снова чувствовала то замирание сердца. Она окунулась в ту бурю эмоций, звуков и лиц. Черный капюшон Вильяма накинут на голову, длинная челка закрывает половину лица. Голова чуть опущена. На мгновение Сатре чувствует прежний трепет. Но когда она видит Криса, все меркнет. В буквальном смысле. Краски выцветают, чернеют. В ее маленьком и безопасном мире остается лишь темнота и яркая звезда по имени Кристофер Шистад. Синяк на его скуле чуть опух. Лицо бесстрастно, взгляд сосредоточен на телефоне. Явно была драка. Нура видела это по его походке. Ей буквально стало физически больно. Такое было уже один раз. Якудза. Картинка постепенно начала складываться. Все его поступки обрели смысл. Он просто не хотел навлечь проблем. Но почему? Произошло что-то, изменившее ход событий. Блондинка начала лихорадочно вспоминать прошедшие недавно события. Вечеринка у Вильяма. Она была в пятницу. Уже вторник. Крис оборвал связи в воскресенье. Что-то произошло в субботу.       И Нура увидела это что-то. Молодой парень. Светлые волосы чуть вьются. Нура приподняла брови, опираясь на локти. Конечно, она не была уверена в своей догадке. Но когда блондин повернулся к учителю, Сатре заметила фиолетовый синяк на скуле. Девушка закусила губу, чтоб сдержать улыбку. Вот он. Член группировки Якудза. Конечно, это все еще было лишь предположение. Она хотела узнать больше. Но судя по поднявшемуся на задних партах шуму, она была права. Новопришедший оглядел класс. Свободные парты были либо слишком близко к Пенетраторам, либо с Нурой, на первой парте. Бросив быстрый взгляд, Сатре обнаружила места еще на втором ряду, третьей парте.       Нура дернулась от громкого звука упавшего рядом рюкзака.Она натянуто улыбнулась, смотря на парня. Он упал на стул, откинувшись на спинку. Его взгляд неприлично долго исследовал Нуру, а она неотрывно смотрела на него, подмечала. Ссадины на шее, синяки на скуле, разбитая губа. Губа рассечена, но давно, остался шрам. — Тео Стиан, — улыбнулся парень. Его светлая улыбка ничуть не сочеталась с разбитым лицом. — Тебя вчера тут не было, да? — Нет, — девушка нахмурилась. — Якудза, значит, — протянула та. Блондин лишь засмеялся. — Наверняка наслышалась о нас всякого, — заговорил Тео. — Не бойся, мы не трогаем красивых девушек. — Возможно, но избивать невинных людей вам это не мешает, — девушка саркастично улыбнулась, уткнувшись в тетрадь. — Между прочим, в последний месяц у нас были разборки только с Пенетраторами. И возобновились они после приезда Магнуссона. До этого были лишь мелкие стычки, — фыркнул тот, пододвинувшись чуть ближе. Нура положила ручку на стол, полностью выпрямившись. Она смотрела прямо перед собой, поджав губы. Казалось, она игнорировала настойчивый взгляд блондина. Он буквально дышал ей в волосы. — Тео Стиан, тебе стоит больше разузнать о таком термине, как «личное пространство». Так вот, тебе стоит держаться на определенном расстоянии, потому что, как ты заметил, я даже имени своего тебе называть не стала, — Нура приподняла подбородок, склонив голову чуть набок. В зеленых глазах Тео засверкали желтоватые искорки. — А тебе, девушка, не назвавшая своего имени, стоит больше разузнать о таком термине, как «вежливость». Так вот, при знакомстве следует представляться. Я же представился, — блондин побарабанил пальцами по столу. — Мне все равно, я буду называть тебя придурком, — девушка улыбнулась, собирая свои вещи. Скоро звонок. — Я ведь могу поступить также, а тебе не понравится, — голос был низким и мягким. Нура прекратила свои сборы. Она поджала губы, чувствуя горьковатый привкус помады. Блондинка смотрела прямо в глаза парня. — Мне все равно, мудила, — Нура натянуто усмехнулась, вставая с места. Через пару мгновений прозвенел звонок.       Нура ускорила шаг, стараясь как можно быстрее покинуть кабинет и коридор. Последний урок — время идти домой. Нура провела рукой по волосам. Ей казалось, что этот день был слишком длинным. Часы тянулись медленно. Скучно. На самом деле возникали мысли о смене школы. Или даже города. Не в первый раз такое. Но Нура знала, что сдаваться нельзя. Она никогда не должна сдаваться. Больше не должна. Блондинка сбавила шаг, остановившись возле стены дома. Слишком много событий. Слишком много всего надо обдумать. Она не понимала зачем. Зачем ей вообще эти мороки с парнями, когда можно тратить время на нечто гораздо более полезное. На решение более важных проблем. Нура закусила губу, смотря в сторону школы, хоть ее давно не было видно за домами. Она совершенно точно знала, что должна делать, но отчетливо понимала, что не сможет вернуться к прежней жизни. Все кардинально меняется. Отношения с Вильямом были лишь началом. Началом окончания привычной для Нуры жизни.