Хранитель

Ночь медленно растворялась в холодном свечении безмолвных мириад звёзд, теряла свои тёмные краски, и вокруг постепенно становилось всё светлее и светлее. Солнце неспешно поднималось из-за могучих снежных гор востока, пламенно озаряя их неприступные вершины, пробиваясь сквозь раскидистую листву вековых деревьев. Розоватые облака окутывали небо, отодвигая тёмное покрывало ночи, прогоняя дремоту и пробуждая обитель от крепкого сна. Солнечные лучи медленно освещали самые отдалённые уголки зачарованного леса, отражаясь в водной глади извилистых рек и нагревая лазурные берега. На поляне медленно просыпались сонные цветы, поглощая тёплый свет благодатного солнца. Они, словно роскошные драгоценные камни, блестели в капельках утренней росы, набираясь энергии, чтоб весь день радовать обитателей царства. Птицы, что ютились на самых верхушках деревьев, грелись и нежились в золотистых лучах, напевая любимые мелодии, под которые просыпались жители всего леса. Возле шумной реки уже собралась семья оленей: взрослый отец семейства был необычайно красив. Его чёрный нос украшало небольшое белое пятнышко, кустистые рога — гордость, что служили пристанищем маленьким птичкам, которых природа не наградила талантом летать высоко. Мать имела более скромный окрас, но от этого казалась не менее красивой. Склонив голову, она пила холодную горную воду, а вот непоседливый оленёнок прыгал близ матери и играл с росой, что бриллиантами рассыпалась по траве. В воде ручья плескался жеребёнок Кельпи, и оленёнок не смог отказать себе в игре. Молодая лошадь была прозрачна, подобно капле воды, и лишь касаясь оленёнка, она становилась похожим на него, но её непослушная грива всё так же оставалась бесцветной. Высоко, на одном из деревьев, постукивал дятел, привлекая к себе внимание пугливых зайцев, уже долгое время веселящихся у корней деревьев и отвечавших ему, стуча лапками по земле и корням. Там же бегали и проворные мыши, недавно пришедшие с западной поляны. Там они делились росой с феями, живущими в самых красивых цветах, которые украшали долину вместе с пшеницей и другими культурными растениями, и следили за любимыми полями. Феи делились с мышами семенами пшеницы и ржи. Где-то недалеко от ручья уже слышались тихие звуки флейты и топот озорных копыт — Фавны проснулись. Мелодии медленно нарастали и Гианы, жившие в кристально-чистом озере, которое находилось в самом центре всего леса, просыпались после крепкого сна. Своими прекрасными голосами они продолжали будить ещё сонный лес. И только возле дороги, что располагалась на самой южной границе леса, было очень тихо. Никто из зверей не решался бродить в тех местах. Только Питер — мудрый филин, хранитель южной части, пролетал мимо и следил, чтобы никто не посмел зайти в лес. Взгляд пернатого упал на маленький белый комочек, который лежал в густой траве, совсем рядом с дорогой. Белое нечто шевелилось и издавало непонятные звуки, которые заставили Питера спуститься на землю и с осторожностью подойти ближе. Взъерошив свои серо-фиолетовые перья с чёрными прожилками, Питер решительно подпрыгнул к неизвестному существу и откинул белую ткань, которая покрывала его. В ту же секунду филин с громким криком отлетел от существа и стремительно направился в самую глубь леса, испуганно вскрикивая и торопливо взмахивая крыльями. Возле небольшого озера, где Гианы плели из тонкой нити здешних пауков одежду и распевали песни, восседая на троне, что был сделан из самого старого и крепкого дерева, сидел Король этого леса — Гай. Его голову украшали серебристо-белые, слегка вьющиеся волосы и корона из настоящего хрусталя. На руках звенели серебряные браслеты с разными подвесками, олицетворяющими нынешних хранителей, а на босых ногах же были золотые с такими же подвесками, воплощавшими бывших хранителей — тех, кого уже не было рядом. В каждом ухе короля было по семь проколов, где красовались разные серьги с драгоценными камнями — это подарок фей, живших на разных полянах в цветах. Филин подлетел к своему королю. Его перья были взъерошены от небывалого шока, а глаза, и без того огромные, стали еще больше вместе со зрачком. - Что же так тебя напугало, мой хранитель? - спросил мужчина, встав и поправив подол своего наряда из серовато-серебряной нити, которую можно было найти только у пауков. - Там, мой король, человек! – прошептал Питер, склонив свою голову. - Невозможно! Люди знают, лес-с для них - закрытое мес-сто, - прошипела большая змея, находившаяся рядом с Гаем. Она была чёрная, как ночь, чешуя поблескивала, как звёзды. На её лбу в лучах солнца красиво переливался красный рубин, а зелёные глаза были невероятно притягательны. Змея являлась хранителем западных земель. - Молчи, Вуивра! Не тебе поручаться за мои земли! - сказал Филин, вновь взъерошив перья. - Он ещё детеныш, может его подкинули?! - Я понял, - спокойно ответил Гай, приподняв свою руку, чтобы прекратить спор между хранителями, - приведи мне его. Я уже так много лет не видел человека. Возле южной дороги стало невероятно оживлённо: духи собирались на странный звук, который издавал плачущий ребёнок. Самые любопытные звери решались подойти поближе, чтобы посмотреть на источник истошных криков и плача. Дубовики же готовили угощения, дабы успокоить непонятное для них создание, только бы оно перестало так кричать и нарушать их покой. Даже Тролль — защитник западной границы — пришёл посмотреть на непонятное создание. - Расступись! - приказал Питер, подлетев к младенцу. - Господин, что это? - поинтересовались дубовики, отойдя от своих деревьев. Питер опустился на землю и внимательно осмотрел пространство вокруг малыша. - Не подходить! Человеческий детёныш, - ответил филин и, подхватив ребёнка за белую пелёнку своими когтями, спешно понёс его к Королю. Всю дорогу ребёнок плакал, что привлекало внимание всех обитателей леса, и они медленно собирались возле озера Гая, куда и летел Питер. Когда филин принес ребёнка, близ озера уже собрались разные духи, хранители и другие животные. - Сюда, - сказал Гай, вытянув свои руки, чтобы взять ребенка. Длинные рукава одеяния пришлось закатать, оголив серебряные браслеты. Откинув пелёнку, что закрывала лицо малыша, Гай был весьма удивлён красотой человека: тёмненькие курчавые волосы, зелёные глаза, такие же пленительные, как и у Вуивры, нежный румянец, который напоминал спелые яблоки, что расцветали возле восточных гор. Никогда Король не видел такого привлекательного человека, поэтому он даже улыбнулся, дабы успокоить его. Внезапно Гай отдернул правую руку от пелёнки и, встряхнув её, посмотрел на ткань. Нижняя её часть была испачкана кровью, и сначала Гай подумал, что ребёнок ранен, поэтому решил избавиться от белой ткани. К его удивлению, мальчик был одет в очень красивые вещи, которые не уступали одеянию Короля. Осмотрев малыша, мужчина сделал вывод, что кровь принадлежит тому человеку, который принёс ребёнка в лес. - Господин, Вы в порядке? - спросил Питер, осмотрев кровавую пелёнку. - Да, чуть обжёгся, - ответил Гай, глянув на свою покрасневшую руку. - Король, будьте аккуратны, одна капля способна убить вас, - сказала Гиана, вынырнувшая из кристально-чистой воды. - Что с-с ним теперь делать, гос-сподин? - спросила Вуивра, подползая ближе. - Нельзя оставить его здесь! Не ступала ещё нога человека в этот лес и не должна ступать! - отозвался подошедший Вампал — хранитель восточных гор Паралласт. - Сколько можно? Вражда людей и оборотней слишком сильно на нас отражается, неужели это дитя виновно в том, что родилось человеком?! - возразила Гиана, которая сидела у озера, свесив ноги в чистую воду. - Разве ты забыла о том, сколько наших друзей погибло в начале их войны? Их, а не нашей! - возразил Фавн, стоявший ближе всех к Гаю. - Но они возвратились в свой лес и продолжают дышать вместе с ним, - ответила Гиана. - Молчи! Я потерял половину своей стаи только потому, что они приняли нас за оборотней! Жалкие слепые отродья! - вновь возразил Вампал, оскалив свои желтоватые клыки. - А ты думаешь, что нам не досталось?! Сколько моих сестёр погибло?! - не выдержав, сердито возразила Гиана. - Хватит, - твёрдо произнёс Гай, и воцарилась тишина, - я оставлю его себе, воспитаю, как своего сына, дам ему свою силу, и он больше не будет человеком, - продолжил Король, после чего коротко поцеловал мальчика в лоб. - Кентавр, передай свой меч. Стоявший в толпе духов Кентавр, чья голова была украшена длинными тёмными волосами и короной, поблескивающей на утренних лучах солнца, грациозно вынул огромный меч из ножен и, склонив колени, передал его в руки Королю. Без единой эмоции Гай отдал ребёнка Фавну, стоявшему ближе всех к Королю, и этот причудливый дух брезгливо взял двигающееся существо. Мужчина напряг ладонь на левой руке и без сожаления сделал довольно глубокий надрез. Алая кровь маленькими капельками выступила на поверхность и начала стекать тоненькими струйками по белоснежной руке. Вытерев остатки крови с меча рукавом своего наряда, Гай вернул оружие хозяину и взял ребёнка обратно. Кровью, сочившейся из надреза, Король напоил ничего не подозревавшего малыша. - Кажется, этой ночью что-то случилось: неспроста в нашем лесу появился человек, - произнёс Гай и посмотрел на Тролля, который старался сильно не мешать своими габаритами другим духам. - Люди ругались, потом одного убили, все ушли, а вот он - остался, это я его принёс к дороге, - признался Тролль. Гай всё расслышал, хотя речь была невнятной и не многие смогли её понять. - Молодец, ты хороший защитник. Когда-то давно лес был совершенно другим — неизменённым человеческой деятельностью и природными стихийными бедствиями. Он зачаровывал своей чистотой и уникальностью, расстилаясь нескончаемой пёстрой долиной, где сказочные существа могли жить, не заботясь о повседневных проблемах. Когда-то давно лес был безопасным местом. Но сейчас он умирал, потому что встал между враждующими государствами, уже с десяток лет воюющими друг с другом. Лес впитывал все негативные эмоции, что чувствовал рядом с собой, и его границы, бывшие самыми красивыми и цветущими, — завяли, как розы в вазе. Лес духов носил название Треладес, что в переводе с языка лесных духов означало «неприкосновенный» и «опасный». Рядом часто происходили разные стычки враждующих, и войны безжалостно убивали друг друга. Но также страдали и духи: деревья вырубали вместе с дубовиками, перебивали вампалов, похожих внешне на оборотней, а гиан и вовсе жестоко мучили, цветы вырывали с корнями и воровали драгоценные камни, которыми пестрил весь лес. Гай запретил кому-либо постороннему заходить в лес. В противном случае они терялись в нём и никогда более не находили выхода, однако многие разбойники научились обходить магическую защиту леса. Какие бы тяготы не сваливались на плечи Короля духов, он никогда не уподоблялся людям. Гай был слишком великодушным, поэтому помогал умершим рядом с лесом воинам переродиться в виде деревьев, которые росли рядом с горами Паралласт. Иногда, когда в лесу особенно тихо, можно услышать тихие истории, рассказываемые этими деревьями, их сожаления и раскаяния. Прикоснувшись к коже мальчика, Король будто потрогал бутоны роз, что расцветали благодаря цветочным феям, которые жили на западе, рядом с Кохенбергом — огромной поляной самых разных цветов. Почему этот ребёнок всем свои великолепием напоминал духа? Кто привёл его в лес? Вопросов у Гая было слишком много, а ответов слишком мало, поэтому он не стал об этом сильно задумываться. Пока Король ушёл в свои мысли, обитатели леса активно спорили, стоит оставлять младенца или проще от него избавиться. Всё решил голос Гая: - Внемлите моему слову: нет места в нашем лесу людям, как было десятки лет назад. Я поделился с этим детёнышем своей силой, он больше не человек. Проявите своё терпение, по мере своего взросления это существо покажет нам всю свою мощь и сущность, тогда мы и узнаем на чьей он стороне, ведь лес не был отравлен им! Отныне его имя — Валери, отныне он — сын мой! - Господин, рядом с лесом заблудшая душа, - тихо сказал Питер на ухо Королю, когда он передал ребенка Гиане. Пока обитатели леса обсуждали появление нового духа, Гай удалился вместе с Питером к западной границе, где совсем недавно произошла битва. Тролль проводил их туда, где он нашёл ребенка. И, как сказал филин, — там среди редко растущей травы и кустарников, парила в воздухе голубоватая дымка. Она плавно подлетала то к одному, то к другому кустарнику. Гай откинул рукава одеяния и, вытянув руки, начал нашептывать заклинание. Голубоватая дымка, как по зову, потянулась к мужчине и, уплотнившись, стала намного меньше и ярче. Гай нес голубоватый огонек с особым трепетом, слишком чистая душа искала пристанище. Чем ярче цвет души, тем чище она была при жизни. На востоке за озером Кельпи есть лес, охраняемый Фавнами. Там все деревья — это заблудшие души, они очень красиво цветут и принимают активное участие в жизни леса в благодарность за спасение. Сначала может показаться странным то, что в одном месте растут самые разные деревья, которые совершенно не могут находиться рядом, но это только больше завораживает и притягивает своей необыкновенностью. Гай опустился на колени. Земля была немного сырой от прошедшего дождя. Одной рукой он держал огонек, а второй, зарыв ее в землю, выращивал капсулу для души. Как правило, дерево принимает вид души: маленькое или большое, с толстым или тонким стволом, с богатой или скудной растительностью. На глазах у двух духов Король вырастил маленькую капсулу, которая была такой тонкой, как виноградная лоза. Она слегка покачивалась от ветра и могла вот-вот сломаться, чего и боялся Питер. Встав с колен, Гай провел над ней рукой, и сжав ее в кулак, потянул выше, чтобы лоза стала больше. Когда его все устроило, он бережно поднес огонек к капсуле, и сжав его в руке, обхватил рукой лозу примерно в середине и быстро провел ею до самого конца капсулы. Голубое свечение наполнило лозу, и она, как по волшебству, начала медленно расти и превращаться в настоящее дерево. Медленно, но верно капсула превратилась в красивую березу, которая раскинула свои ветви над головой Короля. За деревом появилась голубоватая дымка, которая приняла очертание человека, а в дальнейшем красивой и невысокой женщины. Она низко поклонилась Гаю и улыбнулась. Ее курчавые волосы были сильно запутаны, а платье местами порвано. - Добро пожаловать, - мягко произнес Гай, кивнул головой в знак уважения. Среди спутанных волос женщины можно было заметить серебристую диадему, которую сразу заметил Гай. - Я о нем позабочусь, только он сам должен все узнать, - женщина согласилась и, еще раз улыбнувшись, превратилась в парящий огонек, который скрылся в густом лесу заблудших душ. Слишком много духов так и не смогли согласиться со словами Гая, но и перечить Королю они не имели смелости. Большинство как злых, так и добрых духов смирились с появлением человека. Вот только терпения у них было мало. Ребёнок рос быстрее, чем ожидали духи, и каждый вносил свою лепту: Вуивра учила Валери ползать, поэтому мальчика приходилось часто отмывать от вечно-зелёной травы западных долин. Она часто закидывала его на себя, чтобы покатать, и наслаждалась таким незнакомым, радостным смехом. От чёрной, подобно бриллианту, чешуи всегда веяло холодом, но это не отталкивало, а наоборот привлекало Валери. Говорить малыша научил Питер. И первым словом было «Король» — так он долгое время называл Гая, вместо желанного «папа», потому что у филина язык не поворачивался назвать Короля папой. В пять лет Валери уже умел танцевать озорные танцы, потому что подолгу оставался с Фавнами в восточных лесах. Эти забавные, рогатые лесные духи очень любили играть на флейте, поэтому мальчик быстро научился незамысловатым движениям и мог наравне плясать вместе с мастерами. Уже в восемь он убегал от отца к озеру возле гор Паралласт. Там он плавал вместе с Кельпи в холодной горной воде и часто оставался там на целые сутки. После чего простужался и болел, а целебные отвары фей вновь поднимали мальчика на ноги, и он опять бежал к своим друзьям. В двенадцать он вместе с болотной Гидрой охотился на лягушек и помогал ей готовиться к спячке. Она стала ему самым близким другом, потому что решала вместе с ним его проблемы с отцом, который не всегда понимал своего ребёнка. Часто он не знал, где и с кем мальчик, поэтому просил Питера приглядывать за ним. Валери постоянно упрашивал филина не летать рядом, потому что обижался на отца за то, что они мало времени проводит с собственным сыном, но Питер ничего не слушал, и постепенно они смогли подружиться. В свои шестнадцать он смог украсть золото у Грифона, что было большим удивлением для Гая. Отца переполняла гордость, но чтобы более такого не было, Валери был наказан на целую неделю: он не вылезал из своего маленького убежища — шалаша, который построил ещё будучи совсем маленьким, и по мере роста самого Валери, рос и шалаш, становясь все больше и больше. После шестнадцати Валери часто общался с гианами, которые заплетали его длинные волосы в разные причёски, а цветочные феи дарили цветы, не увядавшие в серебристых прядях духа. С каждым годом Гай видел, как его сын постепенно растёт, становится всё больше похожим на духа, но всё же в нём оставалось что-то человеческое, что-то непонятное духу, что-то опасное для самого Валери. Когда ему исполнилось восемнадцать, он был похож на настоящего духа, на своего отца: длинные пепельные с серебряным отливом волосы, зелёные глаза, которые сверкали, подобно изумрудам, бледная кожа, как будто её осыпали снегом. Единственным недостатком такого красивого духа был рост. Юноша вырос чуть выше Фавна, это единственное, что отличало Валери от Гая, в остальном они были похожи. Он оказался очень смышлёным — схватывал всё налету, поэтому многое умел делать: с легкостью залечивал поломанные ветви деревьев, помогал распускаться цветам и лечил увядшие, умел слышать просьбы дождя и песни ветра, разговаривать с животными, что были лишены голоса, чувствовать движение воды под землей, слышал, как перешептываются деревья, мог узнать всё, что происходит в пределах леса, мог ощущать, как дышит сам лес...