Решения.
— Глядя на тебя раньше, я всё время задумывался, что ты видишь в Торе, какой он в твоих глазах и почему со мной всё по-другому. Сейчас я не могу отделаться от мыслей, что же ты видел во мне? Такого же полукровку, ребёнка принадлежащего обоим мирам и не одному из них? Локи вздыхает. — Ты же мне не ответишь, ты лишь статуя. Он подходит ближе к полноразмерному изображению отца, высеченному в граните, и равнодушно щёлкает того по носу. Глупо было начинать этот монолог, но заметив среди прочих на Пути Царей и каменного Одина, Локи не выдержал и подошёл ближе. И ожидаемо ему ни капли не лучше. Локи лопает поставленный раньше пузырь тишины и продолжает путь в круглую залу собраний. Большинство заседателей уже там, в отличие от высокого собрания, сейчас приглашены лишь представители Аэсир для основательного разбирательства, как же им всем дальше жить. Несмотря на то, что зал круглый, намекая на равенство собравшихся, кресло Всеотца больше, отделано цветастей и находится выше других. Матушка садится рядом по правую руку, напротив — большая часть асгардских ярлов, слева и справа на окружности места для царей — Вальхаллы и Трудхейма с их свитами и советниками. Локи является на это собрание, чувствуя абсолютно уверенным в себе асом. Кроме очередных ужасающих семейных откровений нижняя сокровищница принесла и решение большинства нынешних проблем. — У тебя весьма самодовольный вид, сын мой, — усмехается мать. — Ты оскорбляешь стариков, пришедших сюда взглянуть на неуверенного юнца. — Стараюсь, мама. Локи удобней устраивается в кресле и вызывает по центру зала обширную иллюзию одного пыльного и безжизненного шарика в космосе. — Рад приветствовать всех собравшихся, — церемонно сообщает он, усиливая голос сейдом. Опускаясь в пустоты, Локи рассчитывал выведать что-нибудь о тессеракте, но решение, и весьма простое, нашлось совершенно в другом легендарном артефакте. Во время войны с тёмными эльфами, пятнадцать тысяч лет назад, те использовали невероятные по быстроте корабли. Они были способны перемещаться от одного мира к другому за какие-то часы, а не месяцы, как это происходит до сих пор. Смешно, но без помощи Радужного Моста путь от Вальхаллы до Трудхейма занимает несколько недель. Внутримировая торговля держится благодаря путям межзвёздных кораблей, но каждый полёт — это весьма опасное и трудозатратное предприятие. Даже если опустить сложность построения маршрутов, посреди космоса гораздо труднее предотвратить нападение пиратов как из внешних, так и из внутренних царств. — Я предлагаю отправить экспедицию в Свартальвхейм, вместе с гуманитарной помощью. Тогда мы не вызовем подозрений у прочих сфер, — заканчивает Локи с изложением основ своей идеи. — Подобные корабли могут быть опасны и для самого Асгарда. Это не мост, который охранял один страж, — говорит Тюр. — Нужны пилоты и экипаж, которым мы будем однозначно доверять. Тюра куда больше волнует, что это технологии тёмных эльфов. Легенды и сказания давно превратили их в монстров, смысл жизни которых заключался в убийстве всего живого. Не слишком приятно летать на машине чудовищ. — Вы не доверяете собственным солдатам, ярл Тюр? — без тени неуверенности отвечает Локи. — Разумеется, подобные технологии останутся во владении короны и армии, торговля и так налажена, им подобное ни к чему. Зал одобрительно гомонит, обсуждая возможные перспективы. Тёмные эльфы по-прежнему неприятные твари, но возможность скорого решения беспорядков и подвижность в космосе для защиты от внешних галактических альянсов явно перевешивают застарелые предрассудки. — Вы считаете, мы сможем воспроизвести технологию? До сих пор подобные корабли никем, кроме них, не были построены, — высказывается царь Трудхейма Хермод, специально прилетевший только недавно. — Насколько мне известно, по всему Сварту до сих пор за горизонт простираются целые кладбища опытных образцов. Нам нужно лишь собрать из них несколько целых. И возможно немного поменять дизайн, думает про себя Локи. Он бывал в мире тьмы (по своим строго исследовательским делам) и видел те уродливые недоразумения воочию. — Пятнадцать тысяч лет прошло. Вы, правда, рассчитываете, что из той рухляди можно что-то собрать? — Мост был построен с силой тессеракта и хорошо держался всё это время. А многие эльфские технологии отталкивались от мощи эфира. Они сохранились, верьте мне. После чего заседатели поддерживают его почти единогласно. Хотя Локи как Всеотец обременен неограниченной властью, её следует применять в меру, а в меру помнить о хитрости и убеждении. — Что ж, раз с этим мы разобрались, — начинает Тюр, — я бы хотел поднять вопрос о новом страже моста. — Кандидаты уже отобраны, — мягко говорит матушка. — И как только я с досточтимой Гульвейг закончу рунический код, способный сохранить предметы в нестабильных путях иггдрасиля, то непременно займусь тщательным отбором. — Да, и я заметил, что там одни лишь ведьмы и валькирии, отчего-то мне кажется, что царица-мать принимала слишком активное участие в составлении этого списка. Локи неприязненно щурится, весь подбираясь. Тюр филигранно изображает искреннее недоумение, но веры в этот спектакль крайне мало. — Не помню, чтобы вы значились моим советником, ярл Тюр, чтобы быть озабоченным данным вопросом. — Верно, престарелый Квасир ушёл на покой за несколько месяцев до пресловутой коронации опального принца. И именно вы готовились занять эту должность до всего произошедшего. Локи закатывает глаза. — Судьба капризна, ярл Тюр. Так или иначе, если у вас есть претензии к кандидатам, мне будет весьма интересно прочесть их в вашем донесении. — Я согласен с Тюром, государь, — встревает один из ярлов. — Есть множество достойных воинов, которым бы можно было доверить следить за всеми нами. А если всё будет видеть какая-нибудь ведьма? — Глин и Сага не какие-нибудь ведьмы, — намерено спокойно говорит мать. — Они достойные граждане Асграда, не раз доказавшие свою преданность. Ни ярлов, ни царей подобное заявление ничуть не успокаивает, и спор только выходит на новый виток. А всё так хорошо начиналось. Уходит Локи с собрания, как чибис, на чью территорию нагло вторглись, и пришлось несколько часов гонять наглецов здоровенными рогами, — вымотанным и злым. Тюр ведёт свою игру, это очевидно. Но пока из всех своих целей он показал лишь явное недовольство действиями Фригги. Локи задумывается. Тор в этой ситуации вряд ли бы слушал мать. При всей любви к ней, он скорее доверился бы бравым воинам, с которым проводил свободное время на ристалище. Значит, Тюр не готовился тягаться с ней за влияние и теперь пытается убрать препятствие на своём пути. Как назло, Тор, будто понявший, что Локи его поминает, именно в этот момент настигает его в коридоре. Выглядит донельзя недовольным, пыхтит и налегает на кресло как на боевого скакуна. А поначалу страшно невзлюбил такой способ передвижения, но быстро смекнул, что ездить куда лучше, чем отлёживаться в постели. — Ты вновь лгал мне! — О чём ты, брат? Опять посадили на диету из укрепляющих смесей? Локи мгновенно ощетинивается. Устал подстраиваться под настроение Тора ещё будучи в его свите и царём собирается окончательно покончить с этой порочной практикой. — Ты говорил, что моё положение не более, чем формальность, — разувает ноздри Тор, с самым оскорблённым видом. — Но теперь ты держишь меня в стороне от собраний. Как будто раньше он бежал на них в первых рядах. — Формальность, — устало трет Локи лоб. — Но не стоит так открыто бросать в лицо асам пренебрежение к своим же решениям. Тор хмурится только больше. — Но если ты желаешь свершить нечто полезное и значимое, — Локи призывает из васа стопку документов и кристаллов памяти. Тех самых, из нижней сокровищницы. — Прошу брат, ознакомься и выскажи свои идеи. Локи хотел и сам этим заняться, но время царя коварно. Оно, словно издеваясь, всё время заставляет нестись вперёд, хвататься за всё подряд, и его вечно не хватает. Может, хоть тут Тор сослужит хорошую службу, кому-то чужому подобные тайны доверить всё равно нельзя. — Я буду с нетерпением их ждать, — прикладывает Локи ладонь к панцирю доспеха, откровенно забавляясь растерянным видом брата.…
Если асы во дворце — странные мужланы, неотёсанные, но в целом безобидные, то эти ребята Джейн не на шутку пугают. В основном тем, с каким холодным профессионализмом они разделали тушу зелёного буйволо-оленя и его детёнышей. Весь путь они поглядывали на Джейн со странным интересом, будто увидели неведомую зверушку в зоопарке. А когда прибыли к какой-то усадьбе посреди леса, то оставили её за воротами в их летающей лодке под конвоем. Ждать пришлось до тех пор, пока не пришли их товарищи, отправившиеся искать Фандрала и остальных. Вернувшиеся с головы до пят закованы в тяжелые доспехи, а на спине одного висит здоровенный меч. С таким могли бы обращаться персонажи мультиков, что любила пересматривать Дарси во время долгих простоев. Только Джейн не уверена, что хочет проверять силу очередного инопланетянина. — Я осмотрел то место, женщина, — говорит меченосец. Но группа вернулась в том же составе. Неужели чокнутые смогли с ними договориться? — Тех, о ком ты говорила, там нет. Но они оставили длинный след из поломанных деревьев, скорее всего, ушли на хроккаре. — Они же были буквально при смерти! Джейн выдыхает. Главное, что ей удалось сбежать. Теперь бы договориться с кучкой рыцарей-мясников, и жизнь совсем наладится. — Как мы поступим с женщиной? — спрашивает другой, выгружая тюки мяса. — Это земля Оруса, ты знаешь закон, все иномирцы принадлежат ему, — раздраженно отвечает первый. — Ещё чего! Геки, это же целая мидгардка, настоящая редкость! Джейн растерянно смотрит сначала на одного, потом на другого. — В каком смысле «принадлежат»? Названый Геки, удостаивает её раздражённым взглядом и подходит к воротам, совершая замысловатые пасы руками, после чего те отворяются. — Идём. Джейн неласково хватают за и так пострадавшую руку и ведут во двор. — Нет, постойте! Я не какая-нибудь редкость, я… Объяснить она не успевает, ас швыряет Джейн, и она неловко пролетает на метр вперёд по земле. Сбежать от одних психопатов, только чтобы сразу наткнуться на следующих. Джейн явно родилась для этой системы под несчастливой звездой. Она поднимается на локтях возле порога и зло отплевывает землю. У входа в усадьбу стоит ас, гораздо старше предыдущих и с округлым пузом, как у Вольштагга. Одет он не в доспехи, а в аляповатый костюм, немного похожий на наряды знатных жителей дворца, но куда более безвкусный. — Вот, Орус, мидгардка оказалась случайно на твоей земле, говорит, её похитили, — начинает Геки. — Она твоя. И никогда не говори, что мой Дом не чтит законов. Джейн не успевает отползти, Орус хватает ее за волосы. — Мидгардка? А так на нормальную бабу похожа, одета дорого. У Джейн выступают слёзы, ей хочется оттолкнуть противного старика прочь, плюнуть ему в рожу и сжечь его загородный дом ко всем чертям. Она слишком устала быть беспомощной жертвой. — Ну так, Фрек просканировал, внутри там у неё всё наперекосяк. — Я не рабыня! — кричит Джейн. — Я… У неё не так много вариантов, что сказать. — Я гостья вашего царя! Локи говорил, что никто в Асгарде не тронет её из-за этого. Хорошо бы, если и на спутник рядом это тоже распространялось. — Гостья Видара? Виданное дело, чтобы тот да иномирку пригрел! Старикашка заходится откровенным ржанием, остальные во дворе его поддерживают. — Н-нет, — гораздо более неуверенно отвечает Джейн. — Локи. Смех резко стихает. Старик кривится и внимательно осматривает Джейн.…
Фандрал укладывает последний камень и делает шаг назад. Он опустошён. Кто бы мог подумать, они прошли вместе немало опасных приключений, а беднягу Хогуна забрала неправильно рассчитанная дозировка лекарства. Это будто отрезвляющая пощечина. Получив рану от йотунского льда, Фандрал не осознавал так ясно, что до сих пор смертен. — Он заслуживает достойных похорон, — Сиф зябко трёт плечи и глотает злые слёзы, стараясь не смотреть на неровную насыпь. — Это не должно быть так, не в какой-то безвестной глуши. Фандрал приобнимает её за плечи и утыкается в тёмные волосы. — Мы вернёмся за ним, обязательно. И передадим родне в Ванахейм. Вольштагг собрал охапку полевых цветов неподалёку и кладет её сверху, чтобы хоть немного уважить ванскую традицию погребения. Они стоят между скал под пронизывающим сквозняком, и каждый думает о своём. Фандрал плохо помнит, как они оказались здесь, только, что его знатно помотало по всему хроккару, да свист ветра в ушах. И как на него упало остывающее тело друга. Сиф разозлилась похлеще чибиса на безрассудное поведение Джейн и то, как стремительно им пришлось уходить, ведя хроккар в полуобморочном состоянии. Фандрал бедняжку не винит, она тоже оказалась опутана сладкой ложью Локи, как и все они были на протяжении веков. — Нам нужно двигаться дальше. Нужно скорее добраться до моих родичей. — Сиф, ты до сих пор хочешь поднять это бессмысленное сопротивление? Тор мёртв, Хогун тоже, а ты загонишь в могилу и остальных! Сиф жёстко отталкивает его в сторону и пепелит гневным взглядом. — Не смей говорить так. Их смерти должны быть отмщены! — Послушай же ты, — вступается Вольштагг. — Моя семья у него, твой родич Хеймдалль у него, Асгард у него! И ты хочешь тыкать раскалённым копьём в морду дракона?! — Я хочу сделать хоть что-то, а вы — два бесхребетных червя! Сиф разворачивается на каблуках и быстро пробирается сквозь расщелины к месту, где они оставили хроккар. Для Сиф потеря Тора стала большей трагедией, чем для кого бы то ни было. Она начинала улыбаться, стоило ему зайти в помещение, бесстрашно прикрывала в бою и всегда принимала его сторону, даже когда тот был не прав. О её чувствах, пожалуй, не знал только сам Тор. Фандрал никогда не испытывал истинной любви, он предпочитает страсть. Поэтому не решается и помыслить, что понимает, какие страшные демоны сжигают сейчас его подругу. Поэтому он не собирается позволять им её погубить.…
Джейн разрешают помыться и латают разодранное лесными пробежками платье. На неё мало обращают внимания, ограничиваясь одним конвоиром и оставляя дожидаться во дворе. А всё поместье тем временем становится на уши, двор спешно стараются расчистить и украсить (как предполагает Джейн), развесив самые разные виды оружия. — Что это за место вообще? Оно стоит посреди леса и без всяких подводящих дорог. Хотя если весь асовский транспорт летает, это навряд ли самый критичный пункт. — Охотничьи угодья, — хмуро отвечает конвоир. — Орус содержит их в надлежащем виде и за плату обеспечивает охотой других. Сказал так, будто охота здесь не вид хобби, а и хлеб, и соль, без которых ни одна семья какого-нибудь асского офисного планктона не сможет выжить. В этот момент хаос во дворе приобретает троекратный характер: крики, толчея, этот самый Орус огревает какого-то высунувшегося перед ним мальчонку мечом в ножнах. Высоко в небе появилась быстро приближающаяся черная точка. Локи явно любит путешествовать с размахом. К ним опускается не какая-то лодочка, а целый корабль: вытянутый, гладкий, с украшением на носу и, как и всё асгардское, блестящий золотом. Когда этот гигант садится возле ворот и с него легкой поступью сходит сам Локи со знакомыми уже Джейн солдатами, она готова разрыдаться от счастья. Остальные жители усадьбы, мужчины и редкие женщины, падают на одно колено. — Всеотец, я Орус, сын Гвита, рад приветствовать тебя на моих землях! Этот пень ещё минуту распыляется в витиеватых похвалах Локи, себя, Асгарда в целом и кучи незнакомых Джейн людей в частности. Локи всё это время стоит напротив с весьма пресным видом. — Я спас твою дорогую мидгардскую гостью, бедняжка заблудилась в лесах. И заслужил награду… — Эй! Джейн прорывается сквозь обступивших её бугаёв, она точно не будет частью этого фарса. — Ты собирался продать меня в рабство! Орус сжимает кулаки и зыркает в её сторону, но, наконец, вступает Локи. — Добрый Орус, ты хотел продать мою горячо любимую подругу, как обычную тир? Скорее всего, эта мысль больше забавляет Локи, чем что-либо другое, уж друзьями их можно назвать с натяжкой размером в сверхновую. Но обиженного в лучших чувствах он строит из себя мастерски. — Это было чистое недоразумение, ваше величество! — И ты на своей земле упустил предателей, похитивших её, — скорбно качает головой Локи. — Гайр, организуй с эйнхериями поиски. Леди Фостер, — протягивает он ей руку. Джейн без возражений берет её и шаткой походкой поднимается по трапу. Напоследок невероятно хочется скорчить рожу или показать язык жадному работорговцу, но она выше этого. — Те… чокнутые, — говорит Джейн полушёпотом. — Они, вроде как, хотят поднять бунт и устроить переворот. Ей не особо нравится Локи: первое впечатление, полученное в Нью-Мексико, сильно подмочило его репутацию в глазах всех свидетелей нападения гигантского робота с испепеляющей грудью. Но. И это важное «но». Он дважды спас Джейн жизнь, не выкинул из лодки, когда она в наглую напросилась в гости, и, как ей показалось, искренне заботился о своём государстве. Учитывая все произошедшие события, его решение тогда отправить за преступниками анигилятора уже не казалось таким уж самодурством. И он точно не виноват в том, в чём они его обвиняют. — Меньшего я и не ждал, — как само собой разумеющееся отвечает Локи. Трап за ними стягивается обратно, и почти сразу корабль плавно поднимается в воздух. — Они думают, что вы убили Тора! В этот раз ей удаётся вызвать эмоции, на долю секунды он удивленно поднимает брови, а потом улыбается, как ребёнок, раскрывающий долгожданный подарок на рождество. Джейн неловко стоит на палубе, не понимая, чем это может быть так забавно. — Полагаю, о факте обратного вы им не рассказали, — посмеиваясь, говорит Локи и царственно садится на настоящую тахту. Убранство палубы больше похоже на люксовый вагон-ресторан в поезде, с поправкой на асгардскии заморочки. Живые растения, столик, мягкие диваны и приятная музыка неизвестного Джейн арфоподобного инструмента. Лишнее напоминание, как же долго она ничего не ела. — Я испугалась, что если они узнают о бессмысленности своей миссии, то я перестану быть им нужна, — смущённо говорит она, присаживаясь напротив. — Вряд ли, даже самый бестолковый ас не станет просто так убивать слабое и беззащитное существо. А эти играют в благородство. — Но зато для асов не проблема брать слабых существ в рабство, — не удерживается Джейн от недовольства. Во многом их цивилизация так обогнала человечество, но оказывается, космические корабли, пространственные карманы и квантовые генераторы сожительствуют с таким отвратительным пережитком времён. — Что это за дикие законы? Локи безразлично пожимает плечами, делает небольшой пас рукой, и крышка стола между ними раскладывается как трансформер, а из неё выезжает пара блюд. Невероятных, восхитительных, ошеломляюще прекрасно пахнущих тушеных потрохов, замороженных мозгов и маринованных глаз инопланетных животных. — На наши сферы, бывает, захаживают пришельцы из внешних альянсов, и далеко не с добрыми намерениями. Все законы относительно них суровы. Джейн далеко не до манер, она пережила столько, что и насмешливый взгляд Локи, наблюдающего за тем, как нервно она хватает глаза и запивает их кислым соком, её не заботит. Мозги, оказывается, хорошо проморожены только снаружи, внутри же оставаясь мягонькими и тающими во рту. — Этот был принят для того, чтобы честные землевладельцы могли хоть немного компенсировать свои убытки, — продолжает он тем не менее. — Если удаётся остановить вторженцев, всё их имущество и жизни принадлежат тому, на чьей земле они резвились. — Но я же ничего не сделала! — Джейн хмурится и отирает рот салфеткой. Нельзя объедаться, как бы не хотелось, иначе живот потом сведёт, и никакая хитро-мудрая асская система внутри не поможет. — И разве Земля не входит в состав вашего… объединения? — Да, но людей нет в официальных списках продвинутых народов. — Это же глупость, тогда нужно нас туда внести, начать взаимодействовать, не держать за «забавные диковинки»! Локи расслабленно откидывается на покатую спинку и вытягивает ноги в блестящих металлом сапогах. — Вы уверены, что люди готовы к этому? Кучки примитивных артефактов недостаточно, чтобы войти в межмировые отношения. — Конечно! Мы быстро развиваемся и достигли гораздо большего, чем горстки артефактов! Мы отправляем спутники, слушаем дальний космос, отчаянно ищем жизнь на других планетах. Локи поднимает бровь. Джейн пристыжено краснеет перед инопланетной жизнью и нервно теребит прядку волос. — У вас скоро будет возможность обсудить это с собственным народом. Как только вернёмся в Асгард, я переправлю вас на родину. — Так скоро? — несмотря на всё произошедшее Джейн не чувствует, что готова покинуть это место. — Но ведь я ничего не успела, всё путешествие выйдет бессмысленным! — Разве смысл был не в том, чтобы встретиться с моим братом? — как бы невзначай поминает Локи, но у Джейн прямо спирает весь воздух в груди. — А-а-а… ну да. Я… — Признайтесь мне честно, леди Фостер, вы любите моего брата или те возможности, которые он перед вами открывал? Джейн неуютно ёжится и отводит взгляд в пол. Она не из меркантильных девушек и уверена, что Тор ей симпатичен. Но они знакомы всего ничего. Тем временем в руки попал шанс прикоснуться к невиданному для человечества знанию, что перевернёт её жизнь и жизни всех землян. Как тут можно выбирать? — Тор мне нравится, но исследования космоса, всех тайн вселенной — это моя жизнь. Если будет хоть малейшая возможность, я готова идти по этому пути до конца. Локи вздыхает и кидает себе в рот пару ягод, похожих на миниатюрные арбузики. Он задумчиво наблюдает за плывущим под ними пейзажем с крайне отрешённым видом. Джейн же вертится, не может прекратить поправлять платье и не знает, что ещё тут сказать. — Послушайте… — Вы только что заполучили немного уважения в моих глазах, леди Фостер. Не портьте момент. — Оу. Ладно. Они сидят в тишине. Джейн всё же не выдерживает и съедает всё оставшееся на столе. Солдаты Локи, расставленные по периметру, косо на неё поглядывают, а сам он будто нежится на солнышке, заменить бы только сложные доспехи купальными шортами или плавками. Представляя последнее Джейн немного краснеет, до того ярок образ полуголого Локи и его ног у неё в голове. — А куда мы летим? — вдруг осеняет Джейн. Она уже знает, что такие корабли могут стартовать сразу в космос, но всё это время они продолжают скользить над поверхностью планеты. Локи улыбается. — Да так, навестить кое-кого.…
— Вон и наши земли, — впервые в голосе Сиф играют тёплые оттенки. Фандрал улыбается и прибавляет ходу. Им, на удивление, легко удалось проскочить все посты и патрули. Не обошлось без внушительного крюка и самых непопулярных троп, чтобы случайно ни на кого не наткнуться, но Фандрал мыслит, что и сам царь Видар не особо ринулся в поиски по приказу Локи. Когда они оказываются над обширными посевными полями Дома Сиф, Фандрал замедляется и немного опускается. Сиф расслабленно проводит рукой по колосьям, как по плескающимся озёрным волнам. Их никто не встречает, кроме суетящихся во дворе рабочих — отправлять заранее весточку было слишком рискованно. — Хролиф, Кадд! — Сиф порывисто обнимает двух темноволосых асов, вскоре прорвавшихся через обступивших хроккар трэллов. — Скорее позовите отца, мне нужно с ним поговорить. — Это точно, — говорит один из них. Фандрал замечает, что появившееся родичи, отнюдь не разделяют радости слуг, напротив, они мрачны и печальны. — Что-то случилось? — обеспокоенно спрашивает Сиф. Хролиф кривит рот и отворачивается, молча идя к дому. — Двое из нашего Дома обвинены в измене, сестра. Это достойный повод. — Вы не представляете, что там случилось. Кадд качает головой и ведёт их к дому. Сиф вновь спадает с лица и на попытки ободрения шикает, как разозлённый яртрауд. Вольштагг плётется последним. — Вот бы нас наконец покормили. Сколько дней мы не ели нормальной пищи. Как думаешь, тут есть фазаны? — спрашивает заядлый любитель мидгардских деликатесов. У самого входа Фандрал замечает краем глаза нос драккара, и ему долю секунду от этого неспокойно. Но это вполне может быть хозяйский корабль, Дом Сиф не беден, они могут себе такое позволить. — Сестрёнка, ты помнишь как заявила, что станешь воином, и я разбил тебе нос? — спрашивает Кадд. Сиф усмехается. — Помнится, после этого я столкнула тебя с оврага, и ты отделался не только носом. Кадд останавливается у входа в трапезную залу и складывает руки на задвижку. — Верно, я, может, тебе и троюродный, но хлебнул как настоящий брат. — К чему эти воспоминания? Кадд распахивает двери, открывая взору почти пустой стол, где посреди сидят невозмутимый Локи и… встревоженная Джейн Фостер. Тут же в коридоре из-за углов, как по мановению волшебства появляются эйнхерии, и Фандралу даже не нужно гадать о цвете их плащей. — Мне будет тебя не хватать. Правда, — грустно говорит Кадд, отступая в сторону. Привычная шпага осталась где-то в тюремных хранилищах, но с отнятым эйнхериевским мечом Фандрал не расставался последние дни никогда. Остальные тоже поднимают оружие. — Предатель! — надрывно хрипит Сиф, и если бы не вцепившейся в неё Фандрал, наверняка не раздумывая бросилась бы заколоть троюродного брата. — А как по мне — ответственный гражданин, — патетично замечает Локи. — Но чего же вы так не рады меня видеть, друзья? — последнее слово так и сочится ядом. Он, как ни в чём не бывало, пригубляет кубок с питьём и вытирает губы салфеткой. Вольштагг ожидаемо первым кидает меч на пол и падает не на одно, а на оба колена. — Прошу, если уж хочешь наказать меня — ладно, но не трогай жену и детей! Вдвоём с Сиф им не отбиться от обступивших со всех сторон солдат, и никто не знает, сколько их всего стережёт округу. Локи не любит совершать одну ошибку дважды. — Это конец, верно? — спрашивает Фандрал, роняя свой меч. Одна Сиф всё сжимает рукоять, смотрит вокруг зверем и стискивает до скрежета зубов челюсти. — Прошу, Сиф, не надо! — вдруг произносит такой знакомый голос, и в коридор на странном кресле въезжает (нет, вплывает) Тор, за его спиной нервно вертится и отец Сиф. — Я не хочу, чтобы вы пострадали ещё больше!